Сомин Н.В.

Стоимость как справедливость

1. Введение

Что такое стоимость? Каков смысл стоимости? Какие категории бытия за ней стоят?  Продолжим вопросы. Измеряется ли стоимость трудом, как это предполагали Адам Смит и Карл Маркс? Или «У самой стоимости нет никакой нестоимостной субстанции, у нее только одна субстанция – сама стоимость»[1]? А может быть и не нужно философствовать, плюнуть на стоимость и, как это делают в современных «Экономикс», просто считать, что есть цена, которая формируется рынком? Попыток осмысления стоимости много. Даже слишком. И подозрительный разнобой в суждениях говорит, что удовлетворительного ответа пока не найдено. А потому сделаем еще одну попытку осмыслить стоимость – теперь уже с моральной точки зрения.

Стоимость – это свойство вещей быть сравнимыми в хозяйственной деятельности. С.Н. Булгаков в своей «Философии хозяйства» анализа стоимости не дает. Однако бросает фразу: «Все есть добро или зло»[2]. А Николай Бердяев пишет: "сама экономика не есть материя"[3]. Наконец, многие средневековые схоласты и, в частности, Фома Аквинский, были озабочены определением «справедливой цены». Мнения великих дают основание и нам искать смысл стоимости не в «натуральных» показателях, а в нравственной области. И свой тезис мы сразу же выскажем: стоимость есть общественная оценка справедливости в хозяйственной сфере. Или короче: стоимость – мера справедливости. Но, конечно же, этот тезис требует разъяснений, делая которые мы попутно попытаемся дать анализ – естественно, неполный – справедливости.

2. Предварительные замечания о справедливости

Сначала три достаточно очевидных замечания.

 Во-первых, отметим, что употребленное слово «мера» вовсе не означает, что чем больше вещь стоит, тем больше в ней справедливости. Это означает иное: фразу «велосипед стоит 2000 руб.» следует понимать как «справедливо, что велосипед стоит 2000 руб.». Иначе говоря, справедливость – это не количество, а равенство; когда ценность оценивается адекватно – это справедливо, иначе – нет.

Во-вторых, справедливость шире стоимости. Действительно, в разговоре двух подружек вполне может встретиться фраза: «справедливо, что Маше достался такой недотепа, как Виктор». Но к стоимости такие суждения отношения не имеют. Значит, стоимость – справедливость именно в хозяйственной области. Однако интересно, что на подобные случаи мы часто переносим стоимостную терминологию. «Она и того не стоит» - так может отреагировать на  эту фразу собеседница. Иначе говоря, стоимость в хозяйственной сфере рассматривается как наиболее очевидный, канонический случай справедливой/несправедливой оценки.

В-третьих, справедливость, являясь одной из сторон общественной нравственности, отражает общий уровень этой нравственности. Однако, будучи положительной ценностью, она демонстрирует положительный нравственный потенциал общества. Здесь как бы нам напоминают, что абсолютно безнравственной ситуации не бывает, и что всегда остается место справедливости. Совсем без справедливости люди жить не могут. Однако, качество этой справедливости зависит от нравственного потенциала общества (или ситуации).  Скажем, дележ добычи в бандитской шайке может быть произведен «справедливо», т.е. в соответствии с «вкладом» каждого из участников банды. Здесь справедливость девальвирована, ибо в конечном итоге не увеличивает добро, хотя и имеет относительную ценность. В безнравственном обществе и справедливость дешевая, в нравственном – она приобретает статус высшей ценности – любви. Думается, что между любовью и справедливостью нет противоречия, хотя – это разные вещи. По христианскому учению «Бог есть любовь» (Ин.4,8). И в то же время Он – высшая справедливость, ибо Он «судит» людей, воздавая каждому по заслугам.

Эти замечания  важны для анализа справедливости как стоимости, к чему мы и переходим.

3. Стоимость и справедливость при капитализме, социализме и коммунизме

Рассмотрим (разумеется, схематично) три нравственные ситуации, порожденные капитализмом, социализмом и коммунизмом. При этом будем пользоваться схемами-формулами, схватывающими наиболее существенное в общественном производстве-распределении.

«Формула» капитализма такова: «От каждого – капитал в оборот, каждому – по капиталу». Разумеется, только в соответствии с этой формулой капитализм существовать не может: для производства нужен еще труд. Но в качестве крайнего упрощения ситуации эту «формулу» можно принять. А теперь присмотримся к стоимости. Нетрудно видеть, что стоимость при капитализме как раз и обеспечивает  функционирование этой «формулы». Действительно, капиталистическая стоимость является точкой равновесия между издержками производства предпринимателя (отметим, - именно предпринимателя, т.е. обладателя капитала) и потребностями покупателя. Причем зарплата работнику попадает в «издержки», которые желательно минимизировать. Прибыль же попадает владельцу капитала. И растет она (при неизменных ценах и зарплате) экспоненциально. Иначе говоря, стоимость ориентирована на капиталиста, а не на работника. Конечно, все стоимостные соотношения опираются на механизмы их поддерживающие – рынок и частную собственность. Все они в совокупности и обеспечивают реализацию «формулы» капитализма.

Даже из приведенных соображений ясно, что стоимость - вовсе не какая-то «объективная», «натуральная» характеристика, «закономерно» вытекающая из хозяйственных процессов. Скорее, она является нравственной нормой, благодаря которой данный способ производства функционирует. Стоимость, вытекая из  конкретной «формулы», регулирует меру производства и присвоения каждым из субъектов хозяйства.

Теперь посмотрим на нравственный уровень капиталистической «формулы». Он крайне низок, ибо обладание мертвой собственностью («капиталом», «средствами производства») дает возможность присваивать продукты производства, на изготовление которых другие люди затратили   «живой» труд. Здесь не соблюден принцип примата ценности личности, на котором зиждется христианство. Еще Ветхий Завет дал нравственную норму «земля - Божия» и законодательно препятствовал скоплению капиталов (земли) в одних руках. Однако, и в этой весьма безнравственной капиталистической ситуации остается место справедливости: в рамках своей «формулы» производство и распределение происходит «справедливо» - «по капиталу», исключая криминальный беспредел. Разумеется, это низкопробная справедливость, справедливость «в бандитской шайке». Но именно ее и обеспечивает стоимость при капитализме.

Отметим, что система стоимость + рынок обеспечивает, кроме того, нулевое сальдо между производством и потреблением в обществе. Это условие необходимо из-за конечности ресурсов: потребить можно не более, чем произведено. Эту функцию нулевого сальдо стоимость должна выполнять всегда, независимо от формулы, ибо «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт.3,19).

Перейдем к социализму. Там капитал является общественным достоянием, а потому присвоение «по капиталу» отсутствует. Ясно, что в этом случае на первый план выходит труд. «Формула» социализма всем известна: «от каждого – по способностям, каждому – по труду». Эта формула – гимн труду. И обеспечивалась эта формула не свободным рынком, а стоимостной политикой, которую проводило  государство. У нас в Союзе старались, чтобы в стоимость входил главным образом труд. Рынок при социализме уже не вменяет стоимость, а является только механизмом распределения. Заметим, что трудовая формула отчасти присутствует и при капитализме: труд всегда необходим, а потому должен оплачиваться. Но там погоды трудовая формула не делает.

Разумеется, социалистическая «формула» гораздо более нравственна, чем капиталистическая: распределение идет не по «мертвому» капиталу, а по труду, усилиям, производимым каждым работником. Однако, высшей справедливости мы еще не достигли. Ведь у всех разные способности, разные возможности производить. Инвалиды, дети и старики вообще вне производства, но они должны получать свою долю продукта. Эту высшую, христианскую, справедливость и пытается охватить коммунистическая «формула»: «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Не следует удивляться, что мы сближаем коммунизм, как он представлялся советским людям, с христианством. По сути дела этот «коммунизм» - секулярное  опошление строя жизни победившего христианства, «суррогат  Царства Небесного»[4]. Коммунизм прорывается в христианстве и в первохристианской Иерусалимской общине, и в монастырях-киновиях (по-латыни – коммунах), и в хилиастических чаяниях. 

Но вернемся к «формуле» коммунизма. Конечно, формулировка «по потребностям» неверна – она отрицает принцип конечности ресурсов. Поэтому скорректируем: «от каждого по способностям, каждому – пропорционально его нуждам». Причем, высочайший нравственный уровень членов коммунистического общества определяет аскетическую норму потребностей Более того, любовь является главным двигателем в производстве и потреблении: «кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий» (Лк.22,26). Высшая справедливость утверждает, что более всех потрудившийся вовсе не должен получать более всех, а более всех должен получать самый нуждающийся.

Однако, здесь видится проблема: стоимость производства для каждого члена общества здесь уже не совпадает со стоимостью его потребления. Да, в старых понятиях это так, хотя в целом и по коммунистическому обществу сальдо не должно нарушаться: сколько произведено, столько и потреблено. А значит, останется и стоимость, но уже как гарант высшей справедливости. Но и для каждого человека сальдо может быть соблюдено, если … будет выработано новое понятие стоимости, в котором определяющей будет моральная компонента. Как это сделать, какие коэффициенты ввести – вопрос тяжелый. Однако ясно, что для такого распределения социалистический рынок уже не годится: общество становится семьей, где производство держится на самых самоотверженных, а распределение – на самых мудрых.

4. Стоимость как гарант справедливости

Итак, во всех случаях стоимость устанавливает в обществе экономическую справедливость. И не следует думать, что это – вещь второстепенная. Дело в том, что справедливость придает легитимность, устойчивость обществу. Отсутствие справедливости человек воспринимает как  ниспровержение самых глубинных основ своего бытия, и восстает. И наоборот, видя справедливость, человек соглашается сотрудничать с другими членами общества. А также соглашается на то, чтобы эта норма была поддержана законом. А потому, стоимость как справедливость экономически обеспечивает устойчивость «формулы», управляющей хозяйственной деятельностью.

Может показаться, что вывод тривиален: стоимость – экономический механизм, обеспечивающий нормальное функционирование экономики. Однако, теперь становится ясным, что стоимостей, как и справедливостей, много. И все они разного морального качества. Стоимость варьирует по нравственной оси: двигаясь по ней мы получаем разные модели стоимости. И каждый вид стоимости утверждает свою правду в рамках своего социально-экономического строя. Каков строй, какова его нравственная сущность, такова и стоимость. Если вдуматься, - это непосредственно следует из понимания стоимости как справедливости. Капитализм считает, что  справедливо распределять по собственности (капиталу), социализм – по труду, коммунизм – по любви.

5. О трудовой теории стоимости

Нравственная концепция стоимости, и в частности - понимание стоимости как справедливости, дает возможность осмыслить некоторые долго смущавшие теоретиков проблемы стоимости.

Так, сторонники трудовой теории стоимости – а среди них были люди исключительного ума и проницательности: Маркс, Смит, Рикардо – современным экономистам кажутся наивными детьми, ибо ныне ясно как день, что реальная стоимость трудом не определяется. В чем ошибка апологетов трудовой теории? В том, что они принимали желаемое за действительное. Оценка стоимости трудом - возможно и желательно. Именно трудовая теория стоимости соответствует социализму. Но для капитализма  это неверно: там стоимость «более низкого качества» - она такова, что справедливым является распределение «по капиталу». Классики политэкономии «вольно или невольно» смешивали наличное и должное, науку и мораль: первая говорит о том, что есть, вторая – о том, что должно быть. Однако и трудовая стоимость – тоже не идеал. Как мы видели, при коммунизме трудовая стоимость годится только при оценке производства. Для распределения в идеале нужна иная стоимость – «по любви».

Другая проблема: экономисты справедливо утверждают, что стоимость – слишком сложное явление, которое нельзя «измерить» какой-то одной меркой – ни трудом, ни капиталом, ни прочими «объективными» показателями. Но справедливость – это тоже очень и очень сложно. Попробуйте ее привести к какому-то одному фактору – ничего не получится. Так что стоимость и справедливость  по сложности соизмеримы. А потому в понимании стоимости как справедливости нет противоречия.

6. Вместо заключения. Стоимость при социализме

В заключение несколько слов о политэкономии социализма. Две особенности бросаются в глаза. С одной стороны, мы видели настойчивые попытки определить стоимость как меру труда. И, конечно же, имел место волюнтаризм, ибо объективно измерить количество труда невозможно. А с другой стороны, «общественные фонды потребления» были механизмом (пусть, зачаточным) для распределения не по труду. Иначе говоря, реальная экономика социализма не вмещалась в формулу «каждому по труду» и пыталась дотянуться до экономики коммунизма. Честь ей и хвала за это.

Но понимали ли нравственную сущность стоимости теоретики экономики социализма? Увы, нет. А потому и не смогли создать подлинную теорию стоимости. Рассмотрим, например, знаменитую работу Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Там Сталин в своем рубленом стиле пишет: «Законы экономического развития являются объективными законами, отражающими процессы экономического развития, совершающиеся независимо от воли людей»[5]. Иначе говоря, - старая марксистская песенка об «объективности» экономических законов. Но думается, что острый ум Сталина  чуял, что что-то здесь не то: хотя «производительные силы» в СССР ничуть не развитее, чем в капиталистических странах, «их» экономические законы у «нас» вдруг перестали действовать. И он пытался найти ясный выход  из этой несообразности. Сталин говорит о «недолговечности» экономических законов: одни законы «сходят со сцены», а другие – возникают «на базе новых экономических условий»[6]. Но под «экономическими условиями» Сталин конечно понимает обобществление средств производства – меру сколь экономическую, столь и нравственную. Это-то и дает возможность заработать «экономическим законам социализма». Казалось бы, еще немного, - и товарищ Сталин скажет: «мы вышли на новый нравственный уровень, а потому у нас вступили в силу новые экономические законы». Но нет, - слова «нравственность» ему на ум не приходит – слишком он зашорен идеей «объективных» экономических законов, «совершающихся независимо от нашей воли»[7].  И закон стоимости, по Сталину, действует и при социализме. Правда, он говорит, что «сфера действия закона стоимости при нашем экономическом строе строго ограничена и поставлена в рамки», что «закон стоимости не имеет регулирующего значения»[8]. Но что сама стоимость при социализме наполнена другим содержанием – об этом речи нет.

Что же касается советских экономистов, то они так и не поняли, что стоимость – не объективная производственно-распределительная характеристика; она есть функция нравственности; что в зависимости от нравственных потенций общества стоимость изменяется – и по содержанию, и по функциям, и по способу ее  назначения. Они (экономисты) к сожалению оказались в тисках марксизма, который рассматривал стоимость «научно», как «натуральную» категорию, не подозревая о ее нравственной сущности. В результате, советская экономика осмеивалась: она, видите ли, не учитывала «закон стоимости». Насмешники, разумеется, имели в виду капиталистическая стоимость, которая для западных экономистов была «стоимостью вообще». Социалистическая стоимость осталась без защиты. И не удивительно, что она была побеждена своей более бесстыдной сестрой.

В заключение заметим, что нравственная суть хозяйственной сферы всегда недооценивалась. Так, вместо правильного названия экономической науки «нравственная экономия» использовалось «политическая экономия», где непонятным словом «политическая» стыдливо затушевывалась  подлинная суть дела, хотя фактически именно этика подспудно ощущалась в экономических теориях. Например, теория прибавочной стоимости Маркса имеет целью высветить  несправедливость присвоения прибавочной стоимости предпринимателями. Но в нынешних «Экономикс» какая-либо связь с нравственными проблемами уже полностью исчезла. Современная экономическая наука беззастенчиво ориентирована на нужды «экономического человека» максимизировать свои доходы.

Разумеется, данная работа - лишь схематичный набросок теории стоимости, не претендующий на полноту и всестороннюю обоснованность. Ставилась куда более скромная задача – указать направление поисков. Автор, однако, надеется, что нравственная теория стоимости привлечет сторонников и будет активно развиваться.

                                                                                                   Июль, 2002 г.

Литература

1. Осипов - Осипов Ю.М. Очерки философии хозяйства. – М.: Юрист, 2000. – 368 с.

2. Булгаков - Булгаков С.Н. Философия хозяйства. – М.: Наука, 1990. – 412 с.

3. Бердяев - Бердяев Н.А. Царство Духа и царство кесаря .- М.: Республика, 1995. – 383 с.

4. Сталин - Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. - М.: Госполитиздат. 1952. – 95 с.

5. Шиманов - Шиманов Г.М. Нужен ли нам социализм? - М.: Самиздат. 2001. – 54 с.

 

июль 2002 г.