Сомин Н.В.

Богословские диалоги о христианском социализме. XXI век.

 

Диалог четвертый. Разговоры с православными

 

(В разговор, который происходит в автобусе, едущем в паломническую поездку, вмешивается пассажирка)

Благочестивая паломница на переднем сидении: (БП): Господи, да замолчите вы или нет? Ну никакого благочестия. Все уши прожужжали. А тут еще и антихриста этого католического, так его бишь, – Афинского помянули. Все сидят и молятся, а эти -  ду-ду-ду, ду-ду-ду! Хоть бы акафист прочитали. А то все долдонят  – собственность частная, общественная, такая, сякая… Ну какое дело до всего этого православному христианину! Сказано: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Собственность – все это земное. О жизни вечной, Царстве Небесном думать надо! Тогда и собственность приложится вам!

ХС: Вы уж простите, матушка! Но имущественный вопрос и для православных далеко не безразличен…

БП: Да как Вы не понимаете! Все от Бога. Бог захочет – даст собственность, захочет – отнимет. Вот отправили меня на пенсию, жить не на что. Но тут матушка моя умерла – Царство ей Небесное – и мне Господь дал ее квартиру. Я еду к отцу Арсению в Печоры, спрашиваю: батюшка продавать мне ее или сдавать? Сдавай, –  говорит, – только ИНН не бери. И что ж вы думаете? Так удачно сдала, такие хорошие жильцы попались! Платят без задержки. Я вот на эти деньги живу - не тужу, да еще по монастырям езжу, святыням кланяюсь. Слава Те, Господи, дает Господь!

ПП: Но как же вы квартиру-то приватизировали без ИНН?

БП: Да какое вам дело! Тьфу! И меня в непотребный разговор втянули! Прости Господи! Согрешила! Ой, уже подъезжаем, а я еще правило не вычитала! Опять согрешила! И вам неплохо бы молитвословы заглядывать. Может у вас их и нет? И зачем такие люди в паломнические поездки ездят!

(Все выходят из автобуса. Благочестивая паломница удаляется).

ХС: Вы задали неудобный вопрос.

ПП:  Да, сейчас у православных удивительные представления о нравственности: взять ИНН – грех смертельный, а дать взятку грехом вовсе не считается. Но дело не в этом. Вы заметили клич нашей благочестивой спутницы «дает Господь!». Вот что я забыл вам противопоставить. Наша спутница совершенно права: Господь дает собственность, но Он же требует и ответственного обращения с ней. Вот подлинно православная постановка вопроса. Ваш же социализм – полная безответственность, халява.

ХС: А почему вы уверены, что Господь дает собственность? В огромном числе случаев человек сам присваивает себе собственность. Прошу извинить, что я опять хочу привлечь Златоуста, но он об этом говорит с абсолютной ясностью[1]. Именно так, беззаконно, без воли Божией стали богатыми все новые русские. Все без исключения.

ПП: Но все же есть и те, которым собственность дает Господь.

ХС: Конечно. Но по Златоусту, единственным законным способом употребления богатства является раздача его бедным[2]. Поэтому собственность  от Господа только у тех, кто употребляет ее именно таким образом.

ПП: Но значит все-таки возможно христианское употребление собственности?

ХС: Да, возможно. Но если все христиане последовательно будут проводить волю Божию, или, другими словами, все отдадут всем всё, то результатом будет объединение имуществ, общая собственность, христианский коммунизм.

ПП: О! Я вижу отца Максима. Он человек опытный и знает проблему собственности не понаслышке. Давайте спросим его мнение. Отец Максим! Благословите!

Отец Максим (ОМ): Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

ПП: Отец Максим. Тут мы со знакомым ведем интересный разговор о христианском социализме. Каково Ваше мнение на сей предмет?

ОМ: А какое может быть  мнение? Чепуха да и только! Эта идиотская идея всегда отвералась Церковью. Но к сожалению людей все равно это не останавливает. В середине XIX в. было какое-то западное движение под таким интригующим  названием. А потом и у нас появилось несколько чудаков, которые носились с христианским социализмом. Но уверяю Вас, это были церковные маргиналы, которым в голову ударила революционная риторика, и они начали скрещивать несовместимое. Отец Григорий Петров, архимандрит Михаил Семенов, Сергей Булгаков – все это одиозные личности.

ХС: Я не могу с Вами согласиться. В самом деле, в начале XX века, когда социалистические идеи бродили по России, в православной печати появилась масса статей, посвященных христианской критике социализма. Выдвигалось множество аргументов, но главным из них был тот, что социализм атеистичен. Причем он не просто отрицает религию, но явным образом борется против христианства и Церкви. Этот аргумент совершенно верен. Да, тот социализм, социализм, импортированный с Запада, был атеистичен. К сожалению, православные критики социализма считали, что другого социализма и быть не может. Именно поэтому им словосочетание «христианский социализм» казалось противоречием в определении. Но мы ведь речь ведем о  христианском социализме, который относится к Церкви противоположным образом.  Так что на самом же деле никакого противоречия нет: христианский социализм – это проекция заповеди христианской любви на социальную сферу жизни человека.

ОМ: Так вы что, социальный строй хотите изменить? Революцию устроить? Сейчас только выживший из ума человек может говорить такие речи. Прежде чем замахиваться на вселенские задачи, нужно решить задачи насущные. Я давно служу и прекрасно вижу все текущие проблемы Церкви. Уверяю Вас, сейчас Церкви нужны не абстракции, а деньги. Да, да, не удивляйтесь - живые деньги! Поймите, мы живем в реальном мире, таком, как он создан Творцом. И оказывается в нем без денег – никуда! Надо ремонтировать храмы, надо готовить новых пастырей, надо , наконец, платить достойную зарплату священникам. Деньги деньгам рознь – они могут быть использованы на удовлетворение своих похотей, а могут поддерживать дело Божие. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».  Для нас сейчас «хлеб насущный» – это деньги.

ПП: Батюшка, и как же Вы намерены доставать деньги?

ОМ: Сейчас прибыль от прихода совершенно недостаточна. Православные ныне бедны, да и жертвователей очень мало. Единственный способ профинансировать Церковь – спонсорство.

ПП: А кто может быть спонсором Церкви?

ОМ: Да неважно кто! Если предприниматель дает Церкви деньги, значит у него есть вера в Бога и уважение к Церкви. Почему мы должны отвергать дары верующего человека?

ХС:  Хорошо, допустим, что Ваш предприниматель верит в Бога. Но как правило воспринимает то он Его как невидимого, но могущественного Рекетира. Если отстегивать Ему от прибыли, то Он и защитит от напастей и поспособствует получению еще большей прибыли.

ОМ: Вы идете по скользкой дорожке осуждения. Но даже если Вы в чем то и правы, то и тогда Церковь не должна отводить руку дающего. Все равно дает Бог, который умеет и эгоистичные намерения обращать в добро.

ХС: Но ведь святые отцы предупреждают: милостыня должна даваться от праведно заработанного. Но неужели Вы будете утверждать, что нынешние бизнесмены зарабатывают от трудов праведных?

ОМ: Россия сейчас переживает переходный период от чудовищно идиотской экономической системы к нормальному положению вещей. Естественно, такой переход не может происходить гладко. Как сделаться  собственником? Да только захватом! Кстати, приобретение ничьей собственности захватом никогда не осуждалось.

ХС: Но разве та общественная собственность не служила всему народу?

ОМ: Помилуйте! Какой там народ! Вся власть, а значит и собственность, принадлежали узкой прослойке партийной номенклатуры. Она полностью обанкротилась и все потеряла. Вот и стало все ничьим. Так что осуждать нынешних предпринимателей не стоит. Немного подождите, все образуется. А наша задача – не отпугивать предпринимателей, а их воспитывать, учить порядочности, честности, милосердию. Тогда и Церкви и всему народу будет великая польза.

ХС: Батюшка, но ведь Вы знаете поговорку: «кто платит, тот и заказывает музыку». Как бы не получилось наоборот, что Церковь попадет в зависимость от делового мира?

ОМ:  Церковь – Тело Христово. Она свята, безгрешна и безошибочна. Ее существо неподвластно никаким земным влияниям. Она неподвластна ни времени, ни адским силам: «врата ада не одолеют ее».  Поэтому бояться этого, думать, что мирские силы ее могут захватить в плен – значит не верить в Церковь. Да, многие теперь намерены учить Церковь тому, как ей следует поступать. Видите ли, хотят спасти Церковь, когда им следовало бы самим спасаться. Надо бы на коленях припадать к тому животворному источнику благодати, открытому в Церкви. И в Вас я, к сожалению, вижу подобную пагубную тенденцию.

ПП:  Батюшка, скажите, а могут быть подлинно православные предприниматели, для которых Бог и Церковь на первом месте, а бизнес – на втором?

ОМ: Разумеется! Они-то и есть наша главная опора.

ПП: А выдерживают ли они конкуренцию с неверующими бизнесменами?

ОМ: Бог помогает. А потому у них хватает денег на все: и чтобы дело успешно вести, и чтобы обильно благотворить. К сожалению, таких немного и они не слишком богаты, но нашу задачу я вижу именно в том, чтобы таких предпринимателей воспитать. Но простите меня, я вижу архимандрита Никона и должен с ним поговорить. (Уходит).

ПП: Ну что? Я же говорил, что о. Максим в этих вопросах весьма компетентен. И как видите, он полностью поддерживаем мою точку зрения.

ХС: Не совсем. Вы все-таки теоретик, а он практик и смотрит на вопрос сугубо прагматически. Боюсь, что мои опасения оправдываются: наши батюшки постепенно переходят на позиции «протестантской этики».

ПП: Я не согласен. Он говорил о праведных православных предпринимателях, которые тоже работают ради Бога, ближнего и своего спасения. такой человек будет со всей ответственностью относиться к имеющимся у него средствам.

ХС: Прекрасно! Стало быть наш «праведный предприниматель» будет сполна платить налоги, платить достойную зарплату рабочим, не обманывать партнеров, да еще ему вменяется в обязанность не прилепляться к деньгам, то есть не вкладывать в свое дело душу.

ПП: Да, именно так он и будет поступать. Но к чему вы клоните?

ХС: Да к тому, что его «съест» далеко не столь щепетильный предприниматель-«протестант».

ПП: Разве Вы не слышали аргумент отца Максима: «Бог поможет»?

ХС: Слышал. Но отношусь скептически. Дело в том, что о. Максим уповает на чудо. Чудо вроде умножения хлебов. Да, Господь дважды умножал хлебы, но делать это постоянно, и причем массовым образом для всех ваших «праведных предпринимателей» Он вряд ли будет.

ПП: Вы не верите в силу Божию.

ХС: Нет, верю. Но также верю, что по нашему требованию Господь не будет систематически нарушать Им же сотворенные законы. Но силу Свою проявит в том, что даст совершенно иной выход из ситуации.

ПП: Какой же?

ХС: Да мы же о нем все время говорим: «христианский социализм»!

ПП: Но ваших «христианских социалистов» тоже съедят.

ХС: Для того, чтобы не съели, нужно отделиться. А Вы думаете для чего монастырь окружается стенами?

ПП: Думается, этим достигаются две цели: во-первых, чтобы монахи не убегали в мир, а во-вторых, чтобы мир не проникал со своими соблазнами в монастырь.

ХС: Согласен. И в частности, этим достигается размежевание двух хозяйственных систем: частнособственнической мирской и социалистической монастырской.

ПП:   Ну что ж, нужно и моих праведных предпринимателей отделить от акул капитализма. Это можно сделать, скажем, в рамках национального государства.

ХС: Ну, допустим на минуту, что это возможно. А Вы не боитесь, что если ваших православных предпринимателей предоставить самим себе, то из их среды, путем естественного отбора, скоро  вырастут новые акулы?

ПП: Для того, чтобы не выросли, нужно, чтобы Церковь следила за этим, воспитывала их.

ХС: Ну а вдруг все-таки одна такая акула заведется. Он же по очереди  скушает ваших карасей.

ПП: Тогда караси должны объединиться и вместе вытеснить хищника.

ХС: Ах, объединиться! А не лучше ли им с самого начала объединиться, не ожидая войны с акулами?

ПП: Очень может быть.

ХС: Но тогда зачем частная собственность? Не лучше ли будет, чтобы все средства производства принадлежали православному государству, которое через благословение батюшек передавало бы право распоряжения ими наиболее одаренным по части управления людям?

ПП: Э, Вы опять клоните к христианскому социализму. Нет, пусть эти самые как вы выразились «средства производства» находятся в частной собственности у предпринимателей.

ХС: Чем же это лучше?

ПП: Как это чем? Тем, что производство будет двигаться вперед, тем, что будут производиться товары, имеющие спрос, тем, что будет развиваться предпринимательская инициатива.

ХС: Но ведь в обычном капитализме производство растет за счет конкуренции. В Вашем «капитализме с православным лицом» конкуренция допускается?

ПП: Да, естественно.

ХС: Значит, Вы допускаете появление православных щук, которые будут съедать православных карасей?

ПП: Ну, зачем такие метафоры. Если предприниматель проиграл в конкурентной борьбе, то это значит, что он плохо выполняет свои функции, не может организовать производство, не то выпускает и пр. Он объективно плохо работает, и поэтому его нужно от предпринимательской деятельности устранить и дать ему другое послушание.

ХС: А как быть с его собственностью?

ПП: А это его проблемы. То, что у него осталось от  неудачной предпринимательской деятельности, пусть продает.

ХС: А рабочие, которые у него работали?

ПП: Пусть ищут другую работу.

ХС: Иначе говоря, все как при реальном капитализме, но плюс Православная Церковь, которая будет весь это порядок освящать?

Православный монархист (ПМ): Простите покорно, что я врываюсь в Вашу беседу, но вот сейчас Вы оба с батюшкой разговаривали, и взяла меня такая досада, что не могу промолчать. Вот Вы, два русских человека, а ничего не понимаете, ибо уклоняетесь от обсуждения главного вопроса.

ПП: Какого же?

ПМ: Как какого? Монархического, конечно.

ПП: Но мы не об этом разговариваем.

ПМ: Вот то-то и плохо, что не об этом. Русский народ и Церковь Российская всегда стояли за царя-батюшку, за святую благословенную Монархию, а не за всякие «измы».  Вы все - капитализм, социализм, собственность, а не понимаете, что все это жидо-масонские выдумки. Евреи – они и капитализм придумали, и социализм выдумали. И все, чтобы православие погубить. И губят!

ПП: Ну, ладно. Пусть так. Но ведь речь идет о православии. А монархия-то  тут причем?

ПМ: Ничего себе! Церковь – она для чего нужна? Чтобы с жидо-масонской тайной беззакония воевать! А как воевать без вождя? Когда мы воюем с врагами внутренними, то бишь духовными, то наши вожди – Патриарх и духовник. А на врагов внешних нас поведет царь, помазанник Божий. Нет, без царя ничего не получится. Ну да ладно, Господь и Пресвятая Богородица все устроят.

ХС: А что же Они не помогут нам победить?

ПМ: Тьфу ты! Чего здесь непонятного! А то, что не покаялся народ наш за предательство помазанника Божия царя Николая Александровича! Вот и серчает на нас Богородица!

ПП: Но ведь Николай II теперь канонизирован. Это вполне можно рассматривать как акт покаяния.

П: Слава Богу, Господь прославил Своего помазанника.

ХС:  Кстати, до канонизации я слышал много разговоров о том, что только лишь царя канонизируют, то все изменится и Россия воспрянет из разрухи. Но уж больше пяти лет прошло, а Россия как летела в пропасть, так и продолжает лететь.

ПМ: А чего же тут неясного? Царь канонизирован как страстотерпец. А нужно было – как мученик от жидов убиенный. Нет, чтобы устоять нам нужно самодержавие, чтобы Царь одному Богу был подотчетен

ПП: Но ведь был царь – и все равно, по вашему, они победили.

ПМ: Фу ты! Так я же объясняю, что предали мы его, предали! Окружили его масоны, да и вынудили отречься. А мы, народ русский, спокойно на это смотрели. И даже радовались, в воздух чепчики бросали. Вот и добросались до прихода к власти евреев-большевиков. И они уж за черту оседлости отомстили нам по полной программе.

ХС: Ну а все-таки – вот мы победим. Так нам устраиваться: по капиталистически или социалистически?

ПМ: Э, мил человек! Чего сейчас об этом думать? Ты победи их сначала, а потом уж рассуждай.

ХС: Но лучше заранее подумать, а то потом будет некогда.

П: А чего тут думать! Кто по вашему Маркс, Лассаль, Ленин, Троцкий? Да любого революционера возьми, - и тут же под псевдонимом скрывается еврей. Вот они социализмом Россию и решили удушить. И удалось. Все наверх повылазили, церкви повзрывали, священников поубивали, крестьян пораскулачили. Да Господь нас не оставил – Сталин, Царство ему небесное,  их  неплохо пострелял, за что и ненавидят теперь они его.

ХС: Но ведь сейчас капитализм, а Россия летит в пропасть.

ПП: Ох, ну как тут не понять! Так ведь снова они наверху. Фамилии олигархов как на подбор: Березовский, Гусинский, Абрамович, Ходорковский. Всю Россию разорили, народ подыхать кинули и напоследок им свой ИНН присвоить хотят. Так что не о том надо думать, в частных руках собственность и государственных, а о том, у них она или у нас. Вся их власть – в собственности, как у Черномора в бороде. Лишим их собственности – лишим их власти. Вся наша «социальная концепция» в этом. Но ничего. Будет воля Божия – все устроится. Молиться нужно Богородице и царю-мученику Николаю Александровичу. Им Христос судьбу России вверил. Они защитят, помогут, направят. Ну, с Богом, православные, дай Вам Господь ума, да веры побольше. (Уходит).

ПП: Знаете, я не сторонник разжигания еврейского вопроса. По моему лучше видеть свои грехи, чем все сваливать на внешних врагов. Но вот что показательно. Помните мысль нашего собеседника, что социализм придумали евреи, чтобы уничтожить христианство. Вряд ли это совместимо с вашим утверждением, что социализм – сугубо христианская идея.

ХС: К сожалению, православные, думающие таким образом, не знают ни самого христианства, ни его истории. Имущественным идеалом раннего христианства была общность имуществ – это подтверждается многочисленными источниками. Другое дело, что позднее, уже в эпоху империи, церковь упорно противилась коммунизму, выдавливая его из своей среды. Коммунизм уходит в секты и в мир. А там уже с ним происходит метаморфоза секуляризации, и уже в атеистических одеждах он попадает в Россию. И наша церковь, не  узнав своего брошенного на произвол судьбы чада, начинает с ним борьбу...

ПП: Нечто подобное Вы пытались высказать о. Максиму. Но он Вас не поддержал. Я считаю, что он нисколько не хуже Вас понимает православие. К истории России мне хотелось бы вернуться, но сейчас меня интересует вот какой вопрос. Почему наши православные так боятся ИНН? Не понимаю – ведь наша иерархия весь это вопрос так подробно разъяснила…

ХС: А почему наши православные к этому вопросу зачастую цепляют вопрос монархии, тоже не понимаете?

ПП: Не вижу никакой связи. Монархия – это государственное устройство, ИНН –  апокалиптические предсказания.

ХС: А я думаю, что связь есть и лежит на поверхности, ибо у обоих вопросов ноги растут из социальной области. И монархия и ИНН – лишь искаженное отражение проблемы социального устроения России. Дело в том, что наша Церковь, в лице священства и священноначалия, от проблемы общественного устроения уклоняется. Но наше православное общество сердцем чует, что социальный вопрос жизненно важен и для их личной судьбы, и для Церкви, и для России в целом. В результате проблема выплескивается, но неадекватно, в искаженно мистическом виде. Ведь на самом деле ИНН – один из маленьких шажков нового мирового порядка к тотальному контролю за жизнью каждого русского человека. До этого было много гораздо более разрушительных для России шагов мировой закулисы. Хотя бы можно вспомнить шоковую терапию и изъятие всех накоплений граждан. Но православное общество как в рот воды набрало. А тут вот увидели в ИНН три шестерки, и взбрыкнули.

ПП: Но многие противники ИНН указывают на социальную его подоплеку.

ХС: Да указывают, и в этом правда отрицания ИНН. Но большинство не хотят принимать ИНН попросту испугавшись за собственное спасение.

ПП: Но вопрос монархии куда значительней. Не так ли?

ХС: Да, конечно. Но и он – лишь извращенная форма социального вопроса. Подлинная суть его в том, что Церковь, проиграв в истории битву с государством за социальное поле, пытается повлиять на социум косвенно, через личность главы государства.

ПП: И всего-то? Но ведь царь – помазанник от Бога, т.е. Самим Господом поставленный на Царство и только Ему подотчетный.

ХС: А знаете, как трактует помазание царей Златоуст? Как символ быть милостивым![3] Иными словами, тот царь хорош, который милостив к своему народу, тот царь подлинный, который стремится построить справедливый социальный строй.

ПП: Значит, вы против монархии?

ХС: Нисколько. Дело в том, что нам нужно сильное государство, способное поддерживать нужный христианам общественный строй и защищать его отвнешних врагов. Нынешняя демократия, превратившаяся во власть олигархии путем манипулирования сознанием, совершенно неспособна выполнить эту задачу. В этом смысле наследственная монархия несравненно лучше. Но почему-то православные считают, что если будет монархия, то все остальное само собой устроится. Увы, и монархия – не панацея. В России 500 лет был царь, но не было стремления к установлению христианского строя. Впрочем, как и в Византии.

ПП:  Вы православным царям вменяете в вину, что они не хотели ввести христианский социализм?

ХС: Скорее я делаю упрек Церкви, которая не пыталась научить царей сделать шаги к его реализации. И в России, и в Византии. В результате православие, верное в догматическом отношении, сохранившее евхаристию и давшее множество удивительных примеров святости, так и не стало преображающей силой общества.

ПП: Кажется мы заговорились – группа идет в храм поклониться мощам. А дальше экскурсия по монастырю.

ХС: Да, да пойдемте скорее.

ПП: Но не думайте, что наш разговор окончен.

 

 Октябрь 2005.