Н.Н. Неплюев – подвижник земли русской

 

Предисловие

 

                  В характере русского народа и в его многовековой истории  есть одна особенная черта – религиозность и связанное с нею искание правды. Причём высшей, божественной правды. Искание той Праведной земли, войти в которую можно только следуя путём, указанным святыми гражданами её – путём подвига любви и самоотвержения. На русской земле, издревле называемой народом Святая Русь, во все времена являлись люди, искавшие святости. Церковное предание называет их праведниками, преподобными, бессребрениками, юродивыми. Они живут в памяти Православной церкви, и имена их знают верующие. Но есть в нашей истории правдоискатели, чьи имена не вошли в историческую память. Об одном из них, Николае Николаевиче Неплюеве (1851-1908), - христианском мыслителе, педагоге, социальном практике повествует очерк «Н.Н.Неплюев – подвижник земли русской». Он был написан в 1908г. духовными детьми Н.Н.Неплюева, как памятный некролог. Не претендуя на полную объективность, данное произведение является важным свидетельством, позволяющим составить представление о нравственной личности Н.Н.Неплюева и познакомиться с его опытом преображения жизни на христианских началах.

                 Николай Неплюев – трагическая и уединённая фигура в духовной истории России. Потомок древнего рода, утончённый аристократ, он с детства имел живое чувство внутренней связи с Богом, которого он ощущал как Высшую Любовь.

                  В юности, его – студента Петербургского университета, не покидал мучительный вопрос: почему христиане не живут по-христиански? И потом, имея всё для собственного преуспевания, он уже не мог успокоиться. Голос совести звал его к обездоленным детям простого народа. В двадцать шесть лет, пережив ряд таинственных сновидений, (которые впоследствии сбылись), Неплюев бросил дипломатическую службу в Германии и возвратился в Россию. Он прошёл вольнослушателем двухлетний курс Московской земледельческой академии и уехал на свою малую родину.

                 В течение 1880-х годов в своих родовых имениях, местечке Ямполь и на хуторе Воздвиженском, расположенном недалеко от старинного украинского города Глухова, Н.Н.Неплюев основал сиротские приюты и агрономические школы для крестьянских детей, воспитанием которых он занимался лично. В двух старших школах Неплюева – мужской и женской, юноши и девушки получали навыки христианской общинно-братской жизни и учились сельскохозяйственным ремеслам.

                Из выпускников своих школ Н.Н.Неплюев организовал уникальное духовно-хозяйственное формирование Крестовоздвиженское православное первое трудовое братство; он же считался и блюстителем его. Цель Братства – «христианское воспитание детей и стройная организация жизни по вере на лоне православия». Указ Синода об открытии Братства вышел 8 октября 1894г.

                 От членов Братства требовалось исполнение трёх подвигов: веры, любви и труда. Оно было призвано явить собой живой пример будущего христианского общества социальной справедливости, и показать реальность евангельских идеалов братолюбия.

                К 1900г. количество братчиков вместе с воспитанниками школ превышало 300 человек. В декабре 1901г. Н.Н.Неплюев передал в дар Трудовому братству своё недвижимое имущество, состоящее из 18 тысяч гектаров земли с лесом, постройками и пятью заводами. Братство владело этим имуществом, жило на этой земле и обустраивало её на правах коллективного собственника. Жизненный уклад Братства хорошо описан самими братьями в последующей статье. Однако наши представления о нём будут неполными, если не упомянуть о его отношениях с внешним миром и людях, причастных к его истории.

                Активное и небывало продолжительное существование Трудового братства привлекало большой интерес не только    в России, но и во всех странах Европы. С членами Братства вели переписку крупнейшие русские мыслители В.С.Соловьёв, Л.Н.Толстой, В.В.Розанов, П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков, отец Антоний Храповицкий. Воздвиженскую общину посещали и внимательно изучали видные участники религиозно-философского движения В.К.Саблер, священник А.Устьинский, Н.Д.Жевахов, профессора духовных академий М.М.Тареев, В.И.Экземплярский, С.А.Соллертинский, П.Я.Светлов, писатели и публицисты Н.П.Вагнер, М.О.Меньшиков, В.М.Скворцов. В братском имении   в середине 1890-х годов работал будущий руководитель Всероссийского союза евангельских христиан Иван Проханов (1869-1935).

                   Деятельными поклонниками Н.Н.Неплюева были французский экономист А.Леруа-Болье, историк церкви Фридрих Ниппольд, знаменитый католический деятель Фернан Порталь, ландмаршал Саксонии граф Винцингероде, польский поэт Тадеуш Мицинский, нобелевский лауреат Берта Зутнер, императрица Александра Фёдоровна (+ 1918), профессор Сорбонны Г.Боне-Мори, герцогиня Ангальд-Бернбург. В 1897г. Трудовое братство было признано первым  в России филиалом Международной лиги мира.

                   Диапазон мнений о Братстве отличался полярностью: от восхищения – до полного неприятия. Его достоинствами называли высокий уровень христианской любви, способность общины к глубокой литургической жизни, трудолюбие и опрятность братчиков, образцовое ведение хозяйства, высокое качество школьного воспитания и образования.

                   Главными несовершенствами считались недостаток нравственной свободы, авторитарное управление, нетерпимость к инакомыслию, отсутствие благотворительности, наличие наёмных рабочих. Отношения Братства с соседними крестьянами всегда были сложными. Для крестьян братчики, с их более высоким уровнем жизни, казались зажиточными панами, даром получившими неплюевские земли. Лишь немногие сельские богомольцы дружили с братьями и ходили на службы в братский храм.

                  На рубеже ХІХ и ХХ веков Н.Н.Неплюев обрёл широкую известность как оригинальный русский философ. Основы его миросозерцания изложены в работах «Хлеб насущный» (Москва, 1883), «Что есть истина?» (Лейпциг, 1893), «Христианское мировоззрение» (Берлин,1894), «Христианская гармония духа» (Берлин, 1896). Опыт жизни Трудового братства описан им в книгах: «Воздвиженская школа – колыбель Трудового братства» (СПб.,1895), «Вера и жизнь» (СПб., 1905), «Путь веры» (Сергиев Посад, 1907), и особенно в последнем пятом томе собрания его сочинений, изданных в Петербурге в 1900-1908гг.

                    Учение Н.Н.Неплюева и его  опыт воцерковления жизни неоднозначно оценивался православной церковью. Отрицательно отнеслись к нему обер-прокурор К.П.Победоносцев, митрополит С-Петербургский Антоний (Вадковский), епископ Черниговский Антоний (Соколов), прот. С.Н.Булгаков. Страстным противником Братства был публицист М.О.Меньшиков, убеждавший своих читателей, что оно держится только " на железном механизме личной воли господина Неплюева». Идейными оппонентами неплюевского Братства были также толстовцы и М.А.Новосёлов (1864-1938).

                       В тоже время своё благословение Братству дали старец Варнава Гефсиманский, епископ Черниговский Сергий (Соколов), митрополит С.-Петербургский Палладий (Раев). отец Иоанн Кронштадский, епископ Пермский Пётр (Лосев). Почётными членами Братства были епископ Калужский Макарий (Троицкий), ректор Московской духовной академии епископ Евдоким (Мещерский). В хуторе  Воздвиженском прожил последние свои годы и был похоронен человек удивительной судьбы, православный исповедник Н.Н.Иваненко (+1912 г.)¹. Первый священник Трудового братства, впоследствии духовный руководитель Русского студенческого христианского движения  в Западной Европе протоиерей Сергий Четвериков (1867-1947) в своих богословских работах назвал Н.Н.Неплюева искренним и самоотверженным работником в лоне Православной церкви, заслуживающим вечной и благодарной памяти.²    

^{________________________________________________}

¹ См.книгу о нём: Жевахов Н. Раб Божий Николай Николаевич Иваненко. – Новый Сад, 1934.

² Четвериков Сергий, прот. О вере во Христа. Тысячелетний путь русского православного народа со Христом, - СПб.,1998. – С.52.

 

                       Н.Н.Неплюев предчувствовал грядущие политические потрясения: социалистическую революцию и братоубийственную гражданскую войну. С первых дней ХХ  века он стал обращаться к соотечественникам с молитвенными воззваниями, в которых призывал русский народ к национальному покаянию. Он предложил русскому обществу путь христианских трудовых братств как мирную альтернативу революционному марксистскому социализму. Но Россия, даже в лице интеллигенции, равнодушно прошла мимо взыскующего

призыва Неплюева, хотя, как показало время, его слово во многом оказалось пророческим.

                 После Октябрьской революции и в советскую эпоху о Н.Н.Неплюеве не упоминалось даже в краеведческой литературе. И только с начала 1990 годов его имя стало возвращаться

в историографию и общественное сознание. В современной  исторической  науке  деятельность  Н.Н.Неплюева рассматривается в коммунитарном контексте, а основатель Братства считается самой яркой личностью в истории российского коммунитарного движения.³

                   Богословское наследие Н.Н.Неплюева, по мнению многих современных авторитетных богословов,  находится в русле мировой религиозно-философской мысли.

                  Историк церкви профессор-протопресвитер Виталий Боровой сказал: «Если мы посмотрим на богословие ХІХ века, новейшее православное богословие, то мы увидим, что наше богословие, наша религиозно-философская мысль – самая сильная, самая глубокая, самая действенная во всём христианском мире. Наши богословы и религиозные мыслители  ХІХ – ХХ веков – Хомяков, Соловьёв, Достоевский, Неплюев, Несмелов, их учение, их религиозная философия – это та закваска, на которой сейчас растёт, ширится и обретает силу христианская мысль сегодня”.

                 Общий смысл и значение Н.Н.Неплюева как мыслителя и церковно-общественного деятеля состоит в том, что он впервые попытался не на словах, а на деле разрешить «вечный вопрос» русских религиозных мыслителей: о высшем идеале общества и реальном пути к его достижению. На преодоление этого вопроса Н.Н.Неплюев положил всю свою жизнь. В отличие от многих он решился ответить на него прямо и честно. Он вошёл в историю с репутацией человека исключительной нравственной силы и богатого христианина, отдавшего своё земное богатство ради созидания Небесного Царствия.                                                                                                                                                  

 

 

                                                                                           Валерий Авдасёв, директор музея

                                                                                           «Трудовое братство Н.Н.Неплюева».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

__________________________________

 

³  Гордеева И.А. «Забытые люди». История российского коммунитарного движения. – М., 2003.

4        Боровой Виталий, протопресвитер. Быть свидетелями Христа. Проповеди. – М., 2006. – С.44-45.

 

 

                            

 Совершилась воля Божия над Братством трудовым – не стало его первого блюстителя и основателя Николая Николаевича Неплюева. В два часа по полудни 21 января сего года он скончался. Смежились глаза его, с любовью и лаской на нас взиравшие, на веки сомкнулись уста, неумолчно звавшие людей к Богу, учившие всех правде, миру и любви.

«Закатилось солнышко нашего Братства!» – воскликнул в надгробном слове один из братьев. Церковь наполнилась рыданиями осиротевшего Братства. Трудно изобразить ту скорбь, которую пережило Братство. Он был среди нас как солнце, нас согревавшее и вдохновлявшее на всякое доброе дело, а теперь его уже нет с нами, он оставил нас… Не хочется верить тому, что мы потеряли столь полезного, столь дорогого и любимого человека. Да и в самом деле потеряли ли мы его? О нет. Мы лишены только видения облика его, но его дух остался живым в его бессмертных деяниях. И Братство и общество в лице Николая Николаевича имеет дорогое, неувядаемое приобретение в сокровищнице земной жизни. Господь послал нам эту чудную душу; Он явил нам образ возрожденного человека, чтобы и нас поднять и согреть. Он послал его для того, чтобы научить людей живой вере, живой любви… Великою благодарностью к Господу исполнены сердца наши за ласку и милость, явленную нам через этого человека. Благоговейная благодарность к Богу – это вот то господствующее чувство, которое переживает сейчас Братство. Как праздник светлый теперь представляется нам его пребывание среди нас, и мы с радостью говорим, что не потеряли его. Более того, - пережитое в эти дни выясняет, что для Братства Николай Николаевич как-будто более жив именно теперь, нежели прежде, при жизни. Братство охватила такая благоговейная любовь к покойному наставнику, что его дорогие заветы для всех стали бесконечно дороже, понятнее и священнее теперь, чем то было во дни его жизни. Оно, осиротелое Братство, выросло духовно, более сплотилось и с смиренною покорностью вступило в новую фазу существования – уже без боговдохновенного вождя своего вести дело по пути, им указанному и довести его до конца благого. Чувствуется, что теперь было бы особенным грехом и даже кощунством жить в Братстве по своим грешным похотям, а не по правде Божией, так уясненной незабвенным наставником.

Николай Николаевич  даже нами, его духовными детьми, при жизни не был ценим и понимаем в той мере, в какой он заслуживал этого. Теперь же бесконечно чище и возвышеннее рисуется нам его великая и, можно сказать, святая душа. Вот почему мы и говорим, что для Крестовоздвиженского братства он теперь как будто более жив, чем прежде. Кроме того, - мы не можем представить Воздвиженск ² - территорию Братства без Николая Николаевича, - Воздвиженск, где каждый уголок освящен его молитвенным пребыванием, полит его дорогими слезами. И вот, мы чувствуем, что дух его любящий парит над Братством, что он пребывает среди нас. Мы с убеждением говорим, что в лице его мы приобретаем на небе горячего и усердного молитвенника. Для него Братство было той драгоценной жемчужиной евангельской, которую он нашел и которую купил не только ценою всего своего имения, но и ценою всей своей жизни. Мы приобретаем в нем горячего и усердного молитвенника перед престолом Божиим за церковь православную, за дорогую родину, которых он так любил и о которых он всю жизнь непрестанно плакал и молился.

Мы Николая Николаевича не присваиваем себе целиком всего. Правда, мы имеем право сказать – он был наш, но и себя, и нас – Братство трудовое – он посвятил на благо дорогой отчизне, чтобы служить ей по великой воле Божией. Н.Н. Неплюев был деятелем не только вполне общественным, но и мировым, - так как любовью своею он обнимал все народы, считая, что все дети Божии, все должны придти к Богу и стать друг другу братьями не на словах, а на деле.

___________________________________________________________________________________________________________

¹ Настоящий текст с незначительными изменениями и дополнениями воспроизводится по изданию: Н.Н. Неплюев  – подвижник земли русской: (Венок на могилу). Сергиев Посад: типография Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1908.

² Хутор Воздвиженск, главный братский поселок где с 1884 по 1908 г. жил Н.Н. Неплюев. Ныне село Воздвиженское Сумской области в Украине.

 

Дело Братства на земле для Николая Николаевича было заветом Божиим, оно вытекало из его понимания воли Божией, завещанной человечеству в учении Христа Спасителя, изложенному в святом Евангелии.

Много говорилось и говорится о братстве, но в жизни братство не созидалось. Не созидалось оно не потому, что люди не могли или не умели, но потому что не хотели. Дело Н.Н. Неплюева не недоступно и для других, оно не составляет его исключительной индивидуальности, для других недосягаемой, нет, - оно является плодом его великой и неизменной веры в Бога и беспредельной любви к Нему. Это талант, конечно, данный ему от Бога. Но это столько же и воля разумного человека, свободно и сознательно отдавшего себя в руку Божию и сделавшегося Его послушным орудием. Каждый человек одарен разумом, волей и свободой. В этом Правда Божия.

Николай Николаевич настойчиво завещал помнить, что он сам по себе ничто, что он, может быть, самый немощный человек, может быть, менее всего способный созидать Братство и что в том и чудо Божие, чтобы в этой немощи проявилась Его сила. Проявилась потому, что он это позволил, что никогда сознательно не вырывал себя из руки Божией, ни в чем не уживался, и не мирился с «миром сим», во всем отводил первое место Богу, был «влюблен в Бога», как он иногда выражался. И вот, Господь благословил его и так щедро излил на него благодать Свою, что он сделался поистине благодатным, великою душою. Вся его деятельность является таким чудным подвигом, который украшает историю человечества. В наше безблагодатное время, время сознательного безверия и индивидуализма, явление человека столь самоотверженного и проникнутого высоким идеализмом, надо рассматривать как милость Божию. По этой милости Божией время от времени появляются на Руси «люди Божии», «подвижники Земли Русской», которые грудью отстаивают лучшие ее заветы и из века в век на плечах своих проносят и передают новым поколениям то, что составляет в жизни человечества достояние Божие и ради чего Господь терпит землю.

Путь Н.Н. Неплюева является замечательно поучительным примером удивительного духовного восхождения человека под действием благодати Божией. Он был избранник Божий постольку, поскольку может быть избранником и каждый. Так он сам, по крайней мере, был убежден и нам так говорил. И вот мы видим, как постепенно Господь привел его к такой высоте духа и разума, какою в наше время немногие из людей отмечены. Cамое главное дело, дело всей жизни Николая Николаевича – Трудовое братство назрело постепенно. Сперва он, может, и не думал о нем, а только всего себя передал в руку Божию, полюбил Бога крепкою любовью и через это развил в душе своей великую чуткость, которая и дала ему ясное разумение святой воли Божией. Евангелие для него с детства было настольной книгой, оно то и спасло его на торном пути молодости и сословных предрассудков. Эти сословные предрассудки вели его по накатанной дороге, к недосягаемым для простых смертных «высотам мира сего», а святое Евангелие свело его с этой дороги, указало ему иной путь: оно заставило его спуститься ко дну общественной жизни, к несчастным детям народа русского. И минута, когда Николай Николаевич решительно оборвал свою блестящую служебную карьеру, поистине в его жизни великая, святая минута. Сам Николай Николаевич, вспоминая жизнь в Мюнхене при Баварском дворе, где он был прикомандирован к русскому посольству, писал:

«Жилось мне весело, что ни день, то праздник, но сердце манило назад, в бедную Россию, в серые русские будни. Бывало, стою я в роскошном зале , - люстры блестят тысячью огней, гремит веселая музыка, кругом меня кишит нарядная толпа,.. и мерещится мне необозримая снежная равнина; маленькие, покосившиеся хижины чуть видны из-за снежных сугробов, тускло светится в крошечных окошках лучина… И стыдно мне станет среди всех этих веселых людей, которые во мне не нуждаются, когда у меня на родине так много страдают, так много во мне нуждаются. И дал я себе слово всю мою жизнь, все мои силы отдать на служение моей бедной родине».

И вот Николай Николаевич среди этих лачуг, он в родном Янполе.

С этой знаменательной минуты и начался необычайный подвиг любви этого «друга

человечества». Он в жизни понес тяжелый крест вослед Христу. Сгибался и подчас стенал, но никогда ни на минуту не сбросил его с плеч на землю. Сейчас, на простой могиле Н.Н. Неплюева, на братском кладбище, стоит огромный дубовый крест. Это и есть символ его креста жизненного, - креста тяжелого, огромного. Этот крест только любовь одна и может понести и сделать «игом благим и легким». Да, не придавил этот крест его, не пригнул к земле, нет, - он вознес душу его ввысь, от грешной земли к чистому небу. Он воздвиг храм Божий жизнью своей и зазвучал в стране призывный колокол, будя родную землю, зовя людей к братству, миру и любви. Любовь для Николая Николаевича была все. Она во всем была для него в жизни путеводной звездой. Приступая к воспитанию детей, он не смущался тем, что не получил специальной педагогической подготовки, веря, что Господь поможет благому начинанию, а любовь подскажет путь к правильному воспитанию душ.

Первоначально Николай Николаевич в Янполе открыл сиротский приют для десяти крестьянских детей, воспитанием которых и занялся.

Представьте себе состояние малюток, оборванных, голодных, которые словно волшебной рукой перенесены были в неведомую обстановку: вымытые, одетые, накормленные и согретые такой теплотой ласки и любви, о которой не ведали даже в грезах. Недаром так любили в приюте одну песню, которая оканчивается такими словами: «Бог и птичку в поле кормит и кропит росой цветок, бесприютного сиротку также не оставит Бог».

В 1885 году приют преобразован был в низшую сельскохозяйственную 1-го разряда школу, основанную в хуторе Воздвиженске. Школу он построил и содержал на свои средства. Ученики содержались бесплатно, все нужное получали от него во все время своего учения. Сначала в школе находилось около 30 человек, затем число учеников возросло до 60-ти и, наконец, достигло предельного количества -–80 человек.

В школе Н.Н. Неплюева создалась вполне самобытная система воспитания. Ученики в ней сплотились в дружную семью детей, сгруппировавшуюся вокруг своего наставника, который вложил в эту семью всю душу свою, полюбил детей больше всего на свете. В основу воспитания поставлена была живая, сознательная вера в Бога и взаимная братская любовь между детьми.

Вера в Бога живого у него была так сильна, что он всецело дело свое передал в Его волю, с упованием на благую помощь Его. Он взял на попечение детей темных, невежественных и из этого-то материала, крайне бедного силами, решил созидать Братство,  призванное явить собой пример коренного переустройства жизни людей, взамен установившейся веками рутины жизни на основах борьбы.

Началась в школе святая работа преображения душ живых, рождение их в нового человека.

С любовью и благоговением посещал свою школу Николай Николаевич, считал ее храмом, где происходит таинство преображения души. Аристократ, избалованный привычками роскоши, очень богатый высокообразованный барин, находит не только духовное удовлетворение, но и счастье возиться с чужими крестьянскими детьми. Некоторые и полагали, что тут сказывается оригинальная прихоть скучающего барича. “Мало ли какие причуды бывают: повозится, да и бросит, когда надоест”. Но они не знали, что Николай Николаевич без остатка отдал себя этим детям, похоронил себя в школе, умер для света, чтобы восстать в новом свете. Он так любил своих питомцев, что не раз говаривал: “Детки, когда я умру, то желал бы, чтобы похоронили меня перед входом в школу, - пусть через мою могилку проходят в школу и из школы все детки, которых она в будущем приютит в своих стенах”. Он был истинным отцом своих учеников и даже больше отца, если так можно выразиться. Но, больше нежели эта любовь его, нас поражало в нем какое-то глубокое, благоговейное уважение и доверие к нам – детям, привыкшим доселе испытывать на себе пинки, подзатыльники и полное пренебрежение от окружающих. Доверие его было поистине святое и оно делало чудеса в отношениях к нему. Бывало, случиться грех какой, есть возможность скрыть его, но тебя гложет совесть и ты спешишь к Николаю Николаевичу поведать о нем, чтобы поскорее снять с души тяжесть. Много можно рассказать таких случаев в жизни школы, когда поистине совершалось в ней таинство покаяния. Искреннее раскаяние, добровольное, откровенное он принимал всегда с любовью и нередко плакал с плачущим ребенком. Я думаю достаточно и сказанного, чтобы стало понятным обаяние и то неотразимое влияние, какое имел Николай Николаевич на большинство своих воспитанников.

Каждого он буквально отогревал на груди своей и омывал своими святыми слезами. Внимательный и заботливый, он выслушивал с участием всякого с его маленьким детским горем или радостью, вникал в его нужды: “Что за беда, Федя, в том, если не выдержишь экзамен, - пишет он питомцу, сильно трусившему перед экзаменами,- посидишь лишний годик в классе вот и все; а то позаймись хорошенько, Бог даст и выдержишь…” Может ли быть экзамен при этом страшилищем и можно ли его не выдержать! И малыш выдерживает, да еще и с похвальным листом.

Как рад и счастлив бывал Николай Николаевич каждый раз, когда под благодатным влиянием его любви постепенно тупой и недоверчивый взор ребенка делался осмысленным и доверчивым, когда, просветленный, он из глубины детской души с благодарной любовью покоился на лице своего доброго учителя… Как любил он эти детские глаза, жадно ловя в них отражение души, которую заботливо готовил к посещению благодати Божией. Он много молился с нами, и со всеми вместе, и с каждым порознь, и тут мы видели как он плакал пред Богом, прося Его посетить деток благодатью Своею и принять это зернышко будущего Братства в Свою сильную святую руку.

Вот в чем заключалась вся педагогическая мудрость Николая Николаевича. Посилен ли этот труд для человека? Да, это может сделать каждый, если только всего себя отдаст в руку Божию. Это конечно сопряжено с лишениями, даже с самоотречением, но не столь недоступным и трудным для человека, чтобы он из-за этого боялся приступить к делу.

Н.Н. Неплюев был по происхождению богатый барин-аристократ; он и остался им до конца дней своих, со всеми барскими привычками, вплоть до привычек роскоши. Только все это в нем было как-то в высокой степени облагорожено. Неся подвиг, для него очевидно “благой”, так как находил в нем полное духовное удовлетворение, он при этом ничего себе не приписывал, все относил к силе Божией, через него совершающейся. “Я,- говорил он- только немощное орудие в руках Божиих”. Это смирение, которое делает его великим. Оно в дивной красе проявилось и в отношениях его с детьми – его питомцами. Вот как он пишет одному из них в 1887 году из Иерусалима: “В одном из писем своих ты просишь позволения считать меня своим отцом духовным. На это не нужно позволения: если слова мои зародили новые мысли в уме твоем, если настроение души моей нашло отклик в твоей душе – ты сын мой по духу. Так ли это на самом деле, тебе лучше известно, чем кому-либо. Если ты действительно чувствуешь в себе нового, лучшего человека, и сознаешь, что этой переменой обязан моему влиянию, то ты истинный сын мой по духу; если ты находишь что я его достоин, великая для меня в том честь и я приму имя это с радостию и любовию”.

Не забудьте – это пишет барин миллионер, бедному, в свое время чуть не умершему с голода, крестьянскому мальчику.

В своей школе Николай Николаевич предоставил ученикам замечательную свободу. Они могли еженедельно делать общие собрания – раз с учителями и другой раз, через неделю – одни, без учителей. На этих собраниях, называющихся одно – “кругом”, другое –“товарищеским совещанием”, не только во всеуслышанье обсуждалась жизнь школы за  истекшую неделю, но и рассматривались нужды школы, о которых свободно мог говорить каждый из учеников. Такие собрания имеют целью приучить учеников к тому, чтобы они постоянно могли проверять свою жизнь, оценивать свои поступки и тем самым усвоить добрую привычку себя контролировать. С этой же целью ученикам советуют вести дневники и каждый день, отходя ко сну, вспомнить прожитой день и по совести оценить свои действия в нем.

Признавая за человеком полную свободу, Николай Николаевич никогда не тянул воспитанников своих “на буксире”, а только старался пробудить в них сознательную самодеятельность. По его глубокому убеждению – никакое добро насильно нельзя внедрить в душу ребенка.

Сам Господь Бог никого не насилует на добро, мудро предоставив человеку полную свободу в выборе добра и зла. Если бы человек не имел этой свободы, если бы он не имел возможности стать злым, когда того захочет, то добро в нем не имело бы тогда никакой ценности, оно было бы насильственно и тогда человек был бы по выражению Н.Н. Неплюева, “кукла, заведенная на добро”. Горячо любя детей, он старался в них пробудить ответное чувство и к себе, и к товарищам. Как любовь, так проявления ее со стороны воспитателей должны быть разумны и обдуманны. Очень не полезна любовь слепая, любовь не к хорошим детям, а только к “миленьким”. Положительно вредно слепо любить тех, которые никого не любят. Такие дети балуются духовно, делаются самоуверенными и самомнительными. Любовь, проявляемая к ним со всех сторон без всякой с их стороны заслуги, обыкновенно никогда ими не ценится, а потому, понятно, и не оказывает на них благотворного влияния, это не любовь, это прихоть или неразумная страсть, которая только хвалит, ласкает и всячески угождает “миленькому мальчику”. Разумная же любовь чутка и ревнива, ей свойственно не только не мириться, но с строго осуждать все дурное в любимом, все что ведет не ко благу его. Это понимание любви “доброкачественной” и “недоброкачественной” у Николая Николаевича воплощалось в его повседневных отношениях с детьми. Чем больше он ценил и любил воспитанника, тем строже он относился к нему, тем горячее порицал в нем сознательное проявление злой воли. Горячо и очень строго порицая зло, Николай Николаевич в чувстве не охладевал, в отношениях не изменялся, когда видел сознательное покаяние. Напротив, тогда он делался внимательнее и удваивал ласку, желая  согреть виновного и не дать ему пасть духом. Помню, один ученик сделал очень гадкий поступок, никому однако зла не причинивший, но его самого необыкновенно унизивший, как-то придавивший его духовно. Он впал в уныние, близок был к отчаянию. Многие заклеймили бы юношу презрением, отвернулись бы от него и тем, может быть, толкнули бы его на путь самоуничижения и окончательного падения.

Как же отнесся в этом случае Николай Николаевич? Как добрый пастырь он глубоко пожалел несчастного и, призвав к себе, обласкал, помолился с ним и поцеловал ему руку, чтобы поднять его в собственных его глазах. Это ничего общего не имеет с уживчивостью со злом. Сознательное зло, проявление злой воли, он всегда порицал с негодованием. Этот же случай так живо напоминает евангельскую притчу о блудном сыне.

Часто Николай Николаевич приглашал учеников к себе на дом, где играл на фортепиано избранные музыкальные произведения Бетховена, Моцарта, Шуберта, а также свои произведения, которых в последствии писал очень много.¹ Вначале, помню, отсутствие музыкального чутья делало эту музыку не только непонятной, но и скучной, так как детский слух, доселе искусившийся только на несложной музыке во время сельских свадеб, не мог вместить в себе это море звуков, и чудная музыка казалась нам просто грохотом, под который многие и засыпали. Но Николая Николаевича это нисколько не смущало, он добродушно смеялся над сонями и продолжал играть. Он знал, что делал и как под его материнской лаской любви постепенно таял холод души, так и тут – постепенно воспитывалось музыкальное чутье в детях. И действительно, с течением времени ученики так полюбили музыку, что заслушивались ею и стали не только понимать вышеназванных композиторов, но и положительно увлеклись ими. Несомненно в деле воспитания хорошая музыка имеет очень большое значение.

Так постепенно мудрый и добрый наставник, взявший детей из мрака невежества, вводил их в иной мир, полный дотоле неведомого содержания, и шаг за шагом приводил их к сознанию, что и они люди, что и они одарены способностью к бесконечному совершенствованию, что и они сотворены по образу и подобию Божию.

Каждый праздник и воскресный день в школе читалось Евангелие, с объяснением его животворящего духа. При этом Николай Николаевич старался вызвать на разговор по поводу прочитанного и своих юных слушателей. После беседы следовала общая молитва. Тогда еще в Воздвиженске церкви не было. Молитвы читались по молитвеннику и некоторые, составленные самим Николаем Николаевичем, применительно к духовным потребностям

__________________________

¹ В частности Н.Н.Неплюев положил на ноты семь стихотворений А.С.Хомякова: «Труженик», «Вдохновение», «Как часто…», «По прочтении псалма», «Зачем?», «Подвиг», «К детям»

 

школы. Читали молитвы не по назначению, а все желающие. Вот одна из молитв Н.Н.

Неплюева, которая каждый день читается в школах на утренних и вечерних молитвах:

    «Господи, любовию наполни сердца наши.

Дай нам любовь к друзьям-воспитателям нашим;

дай нам любовь к братьям-товарищам нашим.

     Господи, любовью наполни сердца друзей-

воспитателей наших; помоги им воспитать нас

людьми разумными добрыми и честными.

     Господи, любовью наполни сердца всех людей;

Дай нам любовь к добру и правде; дай нам жалость

к горю ближнего, - в любви мудрость наша,

в любви наша тихая радость».

 

Помню, когда я поступил в школу и первый раз услышал эту молитву, произнесенную громко одним из воспитанников, она на меня произвела огромное впечатление, дотоле неиспытанное.

Старание Николая Николаевича развить у учеников сознательное отношение к жизни и самодеятельность увенчалось успехом. Плодом этой самодеятельности явился «старший братский кружок», ставший весьма важным воспитательным фактором в Воздвиженской школе. История возникновения кружка следующая. Однажды У Н.Н. Неплюева собралось на чтение Евангелия несколько старших воспитанников, наиболее понимавших его и сердечно отозвавшихся на его призывы к добру. Во время чтения особенное внимание остановили на себе известные слова Евангелия: «Если кто примет единого из малых сих во Имя Мое, тот Меня принимает…», Николай Николаевич растолковал животворящий дух прочитанного и сказал своим юным слушателям, что и они могут в школе осуществлять этот завет евангельский. На добрую почву упали благие семена, и вот эти воспитанники, без ведома Николая Николаевича, взяли под свое доброе попечение наиболее упорных во зле и равнодушных к добру товарищей, стараясь с любовью, вполне дружески, помогать им в деле самовоспитания. Вскоре их почин принес поразительно добрый результат,  эти худшие воспитанники, глухие к призывам Николая Николаевича, сделались гораздо лучшими по настроению, стали жить более осмысленно.

Когда Николай Николаевич узнал, что это есть результат доброго воздействия старших учеников, он понял, что иногда они могут быть более, нежели он, полезными для младших воспитанников. Они для младших могут быть более понятными. Много значит и то, что они вместе живут, следовательно, всегда могут придти на помощь младшему товарищу. Это и дало ему мысль избрать себе из среды своих воспитанников наиболее высоких по духу, помощников и сотрудников в деле воспитания.

Вот эти-то избранные и составили братский союз под названием «старшего братского кружка».

С тех пор Николай Николаевич, хотя и не уменьшил своего непосредственного воздействия на всех учеников, но особенно старался воспитывать духовно старший кружок, сознавая, что чем он выше будет по настроению, тем сильнее и благотворнее скажется его влияние на всю школу. Все воспитанники были распределены между членами старшего братского кружка по 4-5 человек и вручены их заботам и братскому попечению. «Старшие» не должны были быть начальниками и судьями младших товарищей, а быть добрыми друзьями и помощниками. Члены старшего братского кружка в школе не пользуются никакими привилегиями. Наряду со всеми они несут все обязанности и не только подчиняются всем установленным правилам школы, но и должны подавать добрый пример младшим в неукоснительном их исполнении.

Таким образом, члены братского кружка добровольно взяли на себя подвиг бескорыстного и самоотверженного служения ближним.

Старший братский кружок сделался предметом особенного попечения со стороны Н.Н. Неплюева. Он старался влить в него свою ревностную любовь к детям, воспитать сознание важности и святости того дела, которое они на себя возложили.

«Не забывайте, говорил он, - что вам вручены души живые, драгоценное наследие Божие. Вы перед Богом ответственны за эти души, служите им с благоговением, смотрите, не соблазните ни единого из малых сих».

При этом с особенной настойчивостью он внушал старшим убеждение, что без благодатной помощи Божией, они, полагаясь на собственные силы, не достигнут ничего. В деле воспитания душ живых важнейшей задачей является привлечение их к Богу, зарождение в душах живой и разумной веры в Бога. Только живое и оразумленное чувство религиозности и может быть прочной основой братских отношений. Члены старшего братского кружка, воспитывая младших, тем самым и себя воспитывали. Честный человек не может давать добрые советы младшему, а сам в собственной жизни эти советы не исполнять. Поэтому он и будет стараться доростать до тех принципов, которым научает младших.

Очень большое значение Николай Николаевич придавал доброму примеру. Это живая проповедь, с которой не может сравниться проповедь словесная. Без доброго примера собственным настроением, собственной жизнью, старший братский кружок не только не может быть полезным в школе, но может внести даже вредный соблазн. Поэтому всегда вступают в кружок строго обдуманно, достаточно проверив устойчивость своего доброго настроения.

Прием в кружок совершается торжественно в церкви и сопровождается специальными молитвословиями, утвержденными преосвященным Черниговским.

Вступая в старший братский кружок, воспитанники обязываются быть братьями о Христе и постепенно приобретают привычки братских отношений. Зарождение в школе этого кружка явилось важнейшим, можно сказать историческим моментом в ее жизни.

Николай Николаевич боялся молодой кружок привлекать и связывать своею личностью. Он старался стать в сторону и только направлять его работу. Он боялся стать в центре и поэтому воспитывал у членов кружка сознание, что один Господь должен быть их центром, что вокруг Него они должны тесно сплачиваться и чем ближе они сомкнутся вокруг этого центра, тем ближе станут друг к другу. Только один Господь и является тем Благим Центром, Который, чем ближе притягивает к Себе людей, тем дороже и ближе они чувствуют себя между собою.

Убеждение Николая Николаевича в том, что дело воспитания душ живых есть дело Божие, всегда было настолько сильно, что неотразимо действовало и на питомцев, вызывая в них серьезное и благоговейное отношение к этому делу. «Где будут двое или трое собраны во Имя Мое, там буду и Я посреди них». Эти слова Христа Спасителя он часто приводил в собрании кружка. «Если будете с любовью и благоговейно приводить души ваших младших товарищей к Господу, то Он всегда в вашем деле будет с вами, посреди вас» – убеждал Николай Николаевич.

Но вот настал в деятельности Н.Н. Неплюева весьма важный момент: подступил первый выпуск питомцев из школы, а с ним и фактическое осуществление Трудового братства.

Собственно старший братский кружок и положил начало Братству. Это был зародыш, «зернышко Братства», брошенное на благодатную почву школы. Это, если хотите, было «дитя в колыбели» и, действительно, Николай Николаевич впоследствии назвал Воздвиженскую школу колыбелью Трудового братства.

Именно в старшем братском кружке Николай Николаевич начал развивать идею будущего Братства, посвящая его во все свои замыслы. Он часто в собраниях кружка как бы думал вслух, строил много планов, один другого сменявших, говоря, что наверное жизненный опыт приведет к выработке наиболее соответствующей формы для Братства. Только животворящий дух братства оставался в его представлении неизменным.

Как старший братский кружок составился из юношей, свободно взявших на себя благородный  подвиг служения ближним, так и Братство трудовое должно было явиться делом свободного изволения каждого его члена, свободного и сознательного посвящения жизни своей на «подвиг веры, любви и труда». Поэтому далеко не все оканчивавшие школу вступали в Трудовое братство. А многие, вступив в него и прожив в нем некоторое время, иногда даже до десяти лет, оставляли его и уходили на сторону. Это всегда очень болезненно отзывалось на Николае Николаевиче, он очень страдал по поводу каждого уходящего человека. Но тем не менее это ни на минуту не заставляло его колебаться в убеждении, что Братство – дело свободы, что никто не должен вступать в Братство, если он себя будет чувствовать в нем «рабом подневольным», для которого Братство может стать «бременем неудобоносимым».

Братство по глубокому убеждению Н. Н. Неплюева, есть дело Божие. Оно вытекает из воли Божией и настолько не соответствует немощам, "грешного и грехолюбивого человечества", что даже после исключительной подготовки многие из учеников его школы не стали членами Братства, хотя живую правду христианского братства, проповедуемого им со святым убеждением, чувствовал и признавал почти каждый. Более того, - почти каждый из тех, кто по окончании школы отказывался от Братства, переживал тягостное чувство разлада между совестью и влечением к «жизни по обычаю мира сего», - как выражался Николай Николаевич. О каждом ушедшем от дела он всегда с горечью говорил: «Он оторвал у меня кусочек моего сердца, он не захотел быть мне братом».

Зато сколько истинной радости испытывал он, когда видел в молодых людях убежденных подвижников на деле Божием, готовых всю жизнь посвятить его созиданию. Каждый новый прием  в Братство был для него настоящим светлым праздником.

Учредив школу, Николай Николаевич постарался подобрать такой контингент учителей, который бы навсегда мог упрочить установившийся дух школы, ее нравственную атмосферу. Он выхлопотал высочайше дарованное «в виде исключения» право Воздвиженской школе: предоставлять места учителей бывшим своим воспитанникам.¹

Учителя и составили первую братскую семью имени св. Николая Чудотворца. Затем стали постепенно образовываться новые братские семьи и в настоящее время имеется уже десять семей, в которых и помещаются все члены Братства в количестве более 500 человек взрослых и детей. В братские семьи или общежития группируются члены Братства по возможности по одинаковому роду занятий. Все участники Братства составляют рабочую и потребительскую артель.

Устав Братства утвержден императорской властью² . Крестовоздвиженское трудовое братство имеет права юридического лица, находится в ведомстве Православной церкви и считается состоящим под покровительством епископа Черниговского.

Всевозможные обязанности несут члены Братства: управляют имениями, лесами и заводами, переданными Н.Н. Неплюевым в собственность Братства, занимаются в конторе, учительствуют в пяти братских школах, двух сельскохозяйственных и трех начальных и, наконец, работают в мастерских, на полях, в садах и усадьбе, а также и на скотных дворах, исполняя все работы по назначению. Женщины –«сестры» - шьют , моют белье, готовят на кухнях братских семей, занимаются воспитанием детей и по дежурству присматривают за маленькими детьми, а равно принимают участие и на полевых работах, особенно в горячую пору во время уборки хлебов. Между мужчинами и женщинами в Братстве существует полное равноправие и женщина может занимать все те должности, которые исполняют и мужчины.

Все члены Братства пользуются одинаковыми  имущественными правами – как в столе и одежде, так и в чистой прибыли. Деньги на руки не выдаются, а записываются на личные счета. Получить эти деньги каждый может при уходе из Братства, а также, если понадобится оказать помощь родителям.

Стол и одежда нормируются выработанной, определенной на каждого человека, суммой, которая выдается по мере надобности. Продовольственной частью в братской семье заведует эконом, а одежда приобретается индивидуально на деньги, составляющие ежегодную норму около 40 рублей. Установленная норма в питании и одежде позволяет

_________________________

1.        Это право было дано императором Александром III в 1888 г. и утверждено Николаем II в 1895 г.

2.      Устав Трудового братства был подписан Александром III 16 сентября 1894 г. в Ливадийском дворце.

 

членам Братства жить в условиях вполне здоровой и изящной простоты и предупреждает в

то же время от возможности стать на путь роскоши, которая так губительно действует на нравы и отношения.

                   Во главе Братства стоит братская дума, которая устанавливает нравственный и материальный уклад жизни. Председательствует в думе и во всех собраниях общины пожизненный блюститель Братства, избираемый братской думой. Имуществом и организацией работ заведует хозяйственный совет, имеющий председателя и членов правления. Братские семьи возглавляют старшины, по возможности члены думы. Старшина является «живой совестью» семьи, ответственной за ее жизнь, которая должна быть согласована с Уставом и с руководящими правилами Трудового братства.

Братские семьи составляются из семейных и несемейных лиц обоего пола. Жены братьев данной семьи по недельной очереди обслуживают жизнь общежития, т.е. они несут дежурство по кухне, по дому и присмотру за всеми детьми, разделенными по возрасту на две-три группы. Дежурят по несколько человек сразу, причем одна сестра является постоянной воспитательницей  всех детей. Но особенно ее попечению поручаются дети от 4 до 8 лет, которых она объединяет и воспитывает в духе любви и благоговения к Богу и ко всем окружающим. Дети – это светлая надежда Братства. Воспитание их ведется особенно тщательно и детей ревниво оберегают от всего что есть зло «мира сего». Что касается личной семьи в Братстве, состоящей из мужа, жены и детей, то она должна быть «малою церковью», тесно соединенной узами родства в духе любви к Богу и преданности Братству. Все Братство считает своей обязанностью ревниво оберегать молодых братьев и сестер от легкомысленных отношений, выражающихся в ухаживании с одной стороны, и пустом кокетстве с другой, что при тесной жизни в Братстве повело бы к печальным последствиям. В брак вступают молодые люди при испытанной, серьезной и глубокой взаимной любви, исключающей печальные ошибки, неизбежные при поверхностных увлечениях. Следует заметить, что в Братстве все очень хорошо знают друг друга.

С 8 лет дети начинают учиться в начальной братской школе, подготовляясь к сельскохозяйственным школам. Когда встретится в том надобность , то наиболее способным детям будет даваться высшее образование, чтобы Братству иметь своих специалистов как то: докторов, механиков, химиков, агрономов, музыкантов, художников и проч. Для получения высшего образования молодые люди будут проживать в больших городах, непременно составляя братскую семью, а не в одиночку. Возможно в будущем, может быть далеком будущем, когда Братство разрастется до больших размеров и будет иметь много отделений, то в пределах его будут основываться собственные средние и высшие  учебные заведения, организованные, конечно, на братских началах, с глубоко религиозным направлением.

Служебное положение в Трудовом братстве не дает никаких материальных преимуществ. Здесь все равны в обеспечении и избираются на те или иные должности по способностям, считая, что чем больше кому дано, тем больше он должен послужить на общую пользу, не продавая своих способностей и не оценивая их деньгами.

Все роды труда пользуются одинаковым уважением. И все должны быть готовы к тому, чтобы во всякое время, когда того потребует благо Братства, уступить занимаемое высокое служебное положение более достойному, а самому с любовью перейти в положение рядового рабочего брата. Подобные случаи в Братстве повторялись несколько раз с трогательной готовностью, совершенно просто, что и доставляло блюстителю невыразимую радость и глубокое духовное удовлетворение.

Итак, в Братстве, где все роды труда пользуются не только одинаковым материальным обеспечением, но и одинаковым уважением, общий почет и признательность можно заслужить не тем, какую должность занимаешь, а тем, как к ней относишься.

В Трудовом братстве нет ни богатых, ни бедных; немыслимы тем более здесь нищие и беспомощные. Здесь все равны, как родные дети одной огромной семьи. Болезнь, даже продолжительная, не меняет положения ни больного, ни его семьи. В случае смерти мужа, - жена и дети умершего остаются на попечении Братства с теми же равными со всеми правами. Рождающиеся в Братстве дети для него не обуза, а благословение Божие. Братство надеется с уверенностью, что его дети, рожденные под сенью Братства и выросшие в его благодатной духовной атмосфере будут более нас пригодны к созиданию христианского братства. Так как мы  пришли в Братство уже с укоренившимися с детства привычками антибратского характера, с задатками грубости и семейного эгоизма.

Братство часто собирается в общие собрания на которых читаются доклады и отчеты о жизни экономической, рефераты и сообщения по вопросам внутренней жизни Братства, а также и общественной; выслушиваются постановления думы, прочитываются письма от друзей и знакомых, читаются литературные произведения и проч. Нередко устраиваются музыкально-вокальные собрания, где выступают и учащиеся школ. И в Братстве и в школах есть лица наделенные незаурядными поэтическими дарованиями. Есть также и очень хорошие голоса.

Зарождение всякого таланта на лоне Братства всех очень радует, так как доставляет всем эстетическое наслаждение, которое Братство охотно себе позволяет и считает это не только вполне законным, но и необходимым. Не так часто, но устраиваются и домашние спектакли, которые всегда проходят с успехом.

По возможности еженедельно проводятся еще и собрания по братским семьям. На этих собраниях читаются недельные хроники семей и обсуждается, под председательством старшины, внутренняя жизнь семьи. Тут же улаживаются при общем содействии и различные конфликты, возможные в повседневной жизни между отдельными членами семьи. Конфликт считается улаженным тогда, когда виновные с любовью  по-братски попросят друг у друга прощения.

Сознательные крупные проступки, вносящие в жизнь семьи или всего Братства разлад, передаются на рассмотрение думы, которая призывает виновного в думскую трехчленную комиссию для увещания, а иногда постановляет объявить ему выговор на общем собрании Братства. Наконец, бывали случаи, когда член Братства так себя вел, что решением думы был исключаем из общего состава.

Каждый свободен выйти из Братства, когда ему угодно, но каждый такой выход вызывает у всех тяжелое нравственное переживание, понятное при том духовном родстве, которое здесь достигнуто. Желающие вступить в Братство со стороны обязаны, с согласия братской думы, приехать для личного знакомства на несколько дней. Если прием в Братство состоится, то не менее одного года находится на положении испытуемых.

В Трудовом братстве имеется построенный Н.Н. Неплюевым храм, в котором во все воскресные и праздничные дни совершаются братским священником богослужения, при участии братского хора. Кроме того, по пятницам, вечером устраиваются иногда в доме блюстителя, - а чаще у Марии Николаевны Уманец, - молитвенные собрания, которые посещают все желающие члены Братства и приезжие гости, конечно с надлежащего разрешения. На молитвенных собраниях читается священное писание, после которого уже и совершается молитва.  Молятся вслух все желающие. Молитвы читаются не только установленные Православной церковью, но каждый волен своими словами излить перед Богом душу, радость или горе, зная, что к его молитве мыслью и чувством присоединятся и все молящиеся. Молитва в Братстве является настоящим хлебом духовным, она всех объединяет, она служит и главным утешением в духовной скорби, посещающей как все Братство, так и отдельных его членов.

Вот та внешняя оболочка, та форма Крестовоздвиженского трудового братства, в которой заключена его духовная жизнь, его животворящий дух, совершенствующийся постепенно «от веры в веру, от любви в любовь».

Идея Братства не нова. Это все признают. Она возникла и была осуществлена в жизни первых христиан, руководимых св. апостолами. Постепенно рутина жизни заела животворящий дух этих братств, насела на них «пыль земная», и святая идея зарыта была в землю. Правда, она не умерла как идея, но часто служила лишь красивым украшением речей ораторов и проповедников. Она жила в христианстве, как дух бесплотный, так как реального бытия в жизни христиан больше не имела, если не считать юго-западные братства, имевшие специальное назначение для края и сослужившие делу православия здесь огромную пользу. Современные христиане привыкли к успокоительной мысли, что братство среди людей немыслимо в наш век индивидуализма, что оно слишком идеально, а потому и утопично. Таким образом они признали, что Христос Спаситель по неведению, как крайний идеалист, предложил вещь непосильную для людей.

Н.Н. Неплюев считал, что все сказанное Христом Спасителем есть вечная и неизменная Истина, которую все христиане должны осуществлять в своей жизни. Поэтому он и начал устраивать в жизни реальное братство между людьми. Он полагал, что Братство прямо вытекает из учения Христа Спасителя, есть Воля Божия, обязательная для всех христиан.

Нельзя собрать Братство Христово из первых встречных людей, ничего общего между собой не имеющих. К Братству надо подготовить людей, поэтому он и приступил к воспитанию новых людей, с детства прививая им навыки дисциплины любви. Он все время, до конца дней своих, был глубоко убежден, что именно братство и есть та нормальная и идеальная форма жизни людей, которая лишь одна и может человечество не только спасти от стихийно надвигающейся на него анархии, но и сделать его счастливым.

Начать, по убеждению Николая Николаевича, необходимо с оздоровления прихода, сделав его действительно живой и действующей частью живого организма – церкви поместной. А затем и всю жизнь, и все роды труда пересоздать на братских началах.

Полное благоденствие настало бы тогда, когда бы все государство русское сделалось одним Братством Христовым. Вот когда наша Русь стала бы воистину «Святой Русью», тем светочем Божиим, который воссияв на русской земле, в сердце русского народа, светил бы и всему миру.

Таков грандиозный замысел был у Н.Н. Неплюева. Тут видна наша родная русская душа – могучая и широкая, как сама страна.

Приступить к организации жизни на братских началах, по его убеждению, необходимо теперь же, не откладывая. В этом смысле следует немедленно начать и преобразование всех учебных заведений, христианизируя в них не только учащихся, но и все науки, все искусства. Смущаться неизбежными препятствиями на этом пути не нужно. Надо только себя и все дело всецело отдать в святую руку Божию, и тогда «все горы на пути будут сдвинуты».

Нечего и говорить, что Николай Николаевич признает только Христово братство, основанное на живой вере в Бога; никакая иная ассоциация немыслима: она разлетится рано или поздно в пыль, едва столкнутся в ней противоположные интересы людей. Только Единый Бог и может людей примирять и объединять. Только во имя Бога и можно добровольно, в силу потребности духовной, идти на уступки, на отрешение от личного и семейного эгоизма.

Глубоко скорбя и буквально болея духовно  по поводу переживаемых потрясений в любимом им отечестве, он молился о том, чтобы переживаемые страной муки были бы муками рождения к новой жизни, жизни благодатной, жизни с Богом.

На Крестовоздвиженское трудовое братство Николай Николаевич смотрел, как на поучительный жизненный опыт, как на открытую книгу живую, которую мог бы прочесть всякий, кто жаждет новой жизни, кто истомился в борьбе. Заинтересовавшихся делом Братства и искренне ему сочувствующих очень много как в России, так и за пределами ее. Не раз Николаю Николаевичу и Братству многие писали, трогательно выражая свое сочувствие. Не раз говорили, что близки были к отчаянию, но узнав, что на земле возможно братство, что оно есть, - они примиряются и с жизнью, и с собою.

Устроив Трудовое братство Николай Николаевич не затворился в нем, не почил от дел своих, но энергично начал проповедовать и в России и за границей, желая найти и объединить живые силы, ища всюду людей доброй воли, ища сочувствия и нравственной поддержки юному Братству.

Он смело мог призывать людей к новой жизни, так как опирался на пример живого дела, им созданного.

Мы не будем останавливаться на том несочувствии, а подчас и враждебности, с которым ему приходилось встречаться; здесь не место об этом говорить.  Да и вообще нам не следует делаться судьями один другого. Представим всех нас судить одному Богу праведному. Мы же будем с любовью поддерживать друг в друге проявление добра, всякую искру Божию, зная, что она может возгореться в яркий пламень.

Будем радоваться тому, что Н.Н. Неплюев успел обильно посеять во многих местах России в живые души соотечественников семена любви и Правды Божией.

Мы верим, прорастут семена благие в душе русской и разрастутся в могучее дерево Братства, которое явится на земле отображением Небесного Царства Божия.

Сомкнулись уста неутомимого проповедника любви, но проповедь его не умолкла. Она звучит и будет звучать в живом деле, созданном им в родной стране, в деле, которое он подарил России с любовью верного сына, которое с доверием поставил под сень Православной церкви, отдал в великую и сильную руку Божию, всегда молясь о нем так: «Веди его, Господи, путем Твоим, да будет оно Твоим, жертвою Тебе благоугодною, Твоя от Твоих Тебе приносящеюся…»

Будет его проповедь звучать и в многочисленных его сочинениях, которые, по мнению многих авторитетных лиц, являются весьма ценным вкладом в богословско-философскую нашу литературу. Будет звучать она, мы в это верим, и из уст тех его слушателей, в чьи уши он успел заронить добрые семена.

Но повторяю – живой и необыкновенный памятник создал себе Николай Николаевич учреждением Крестовоздвиженского трудового братства. Знаменательно совпадение названия «Крестовоздвиженского», являющегося прообразом Креста Господня, некогда зарытого в землю и затем воздвигнутого для воскресения мертвых перед людьми. Дай же Господи, чтобы и Братство, бывшее долго похороненным в жизни христиан, а ныне воздвигнутое Н.Н. Неплюевым, служило бы многим во благо и во спасение души!

В Братство Николай Николаевич вложил всю свою душу, отдал ему лучшие силы ума и сердца, всю свою жизнь, а также и весьма внушительное все свое материальное состояние. На то и на другое он смотрел, как на «талант, врученный ему Богом», талант, который он не имел права присвоить, по его выражению  - «украсть у Бога» или «зарыть в грязь земную».

В этом отношении, то есть в самоотверженном служении ближним, он пошел так далеко, что явил перед нами пример достойного подражания Христу.

Любить было для него сердечной потребностью, и однако он отказал себе в личной семье, принес личное счастье в жертву делу, опасаясь, как бы жена и особенно дети – наследники  имущества, не помешали ему в полной мере осуществить в жизни Братство. Он обручился делу Братства и за то Господь дал ему такую огромную духовную семью, бесконечно его любящую, которая его в жизни сделала счастливым, которая будет шириться и разрастаться и из рода в род передавать потомству драгоценную память о своем духовном родоначальнике. Залог этой вечной – живой памяти мы видим уже и теперь в детском молитвенном лепете едва начинающих говорить малюток, научающихся произносить первые в своей жизни слова, наряду с «папа и мама», дорогое имя: «Папа Коля».

Все родившиеся в Братстве мальчики – крестники Николая Николаевича. Каждого, как патриарх Братства, он у купели принимал на свои руки, над каждым много раз творил молитву и благословлял, прося у Бога – «пожить ему во здравие тела и духа, работая во славу Его святого имени, Церкви, отечеству и Братству трудовому на благо».

Почти ежедневно, когда жил в Воздвиженске, он объезжал братские семьи, чтобы особенно навестить любимых им деток. Замечательно, как даже самые маленькие дети чувствовали его душу, полную благоговения. В его присутствии все братские дети делались чище как то и, не теряя резвости и шалостей, сразу освобождались от проявления капризов и разных дурных наклонностей, которые в обычное время являются спутниками их жизни.

Николай Николаевич деток в одном из писем называет «Божиим цветником в саду Братства». В каждой братской есть целый букет этих «цветиков Братства». Ничего умилительнее нельзя представить себе, как эта картина встречи его целым детским роем, бросающимся к нему с звонким восклицанием: «Папа Коля!» Он улыбается, навстречу посылает воздушный поцелуй. Еще не успел раздеться, а уже ручёнки  тянутся обнять его за шею и поцеловать. «Посмотри, папа Коля, как я тебя крепко люблю, - звенит ребенок, и что есть мочи сжимает ручёнки, обхватившие его шею. Бывало подметишь, как тут же в стороне стоит отец или мать этого ребенка и смахивает с глаз слезу умиления… Думалось, авось дождется дорогой наставник и увидит в детях наших более проявившимся того нового человека, который бы удовлетворил его ревнивый дух.

Надо самому видеть, а передать трудно это стремление к Николаю Николаевичу маленьких детей. За старшими навстречу ему, увлекаемые общим стремлением, из разных углов поднимаются и нетвердой походкой торопятся к нему едва начинающие ходить маленькие дети, твердя про себя: «Папа Коля, Папа Коля»…

К каждому он наклонится с обязательным вниманием, поцелует, нежно погладит по щеке или головке и, окруженный всей гурьбой детей, схвативших его за руки, за ноги и за платье, проходит в общую комнату, чтобы отдохнуть усталой душой в чистом обществе детского лепета и ласки. Это было знаменательное общение духовного патриарха с будущим Братства. Прислушиваясь к перезвону детских голосов, отвечая вдумчиво на каждый вопрос, он заглядывал им в глаза, с любовью всматривался в самую глубину их, словно желая заглянуть в тайники души и прозреть ее будущее.

Мирно и уютно, как в раю, живется в Братстве. Порой не веришь и спрашиваешь себя: не сон ли это, не греза ли? Столько любви и привета, заботливости, внимания и мира. Мира кругом...

За что, за какие заслуги Господь взыскал тебя такой милостью, что здесь – на земле Он поселил тебя в раю.

Не грех ли нам пользоваться таким миром, таким счастьем, когда кругом столько страдания, столько ужасов?.. Нет, не грех, - ибо в этом счастии, в этом благоденствии совершается Правда Божия. Вне Бога – нет мира и радости, вне братской любви, братского единения – нет истинного счастья и благоденствия.

Так бы хотелось, чтобы и все люди переживали это мирное благоденствие, эту радость светлого единения с Богом. Мы глубоко скорбим за бедное наше отечество. Николай Николаевич всегда учил Братство высокому долгу верности и любви к родной России.

Нет слов, чтобы выразить  ту скорбь, которую переживало Братство в годину особенных испытаний, посланных русскому народу.

После того, как Братство начало крепнуть духовно, делаться понемногу «достоянием Божиим», Николай Николаевич начал приучать его к самостоятельности, к умению обходиться без него.

Он ежегодно и иногда подолгу оставлял Братство и ездил, как он говорил «за сбором молитв для Братства». Его убедительная проповедь братского единения людей доброй воли, печатно и устно раздавалась в родной стране и за пределами ее. Он рассказывал, как не раз за границей ему выражали удивление по поводу существования в России «Трудового братства». «Вот как, - говорили они, а мы думали, что в вашей России немыслимо подобное дело, это положительно мирит нас с вашей страной».

Николай Николаевич давно предсказывал ту катастрофу в стране, которая для нее, к сожалению, и наступила. По его убеждению, катастрофа была неизбежна при том режиме и общем настроении, которые издавна установились. Он неоднократно предостерегал и печатно и устно, говоря: «Вы будете сильно наказаны за сознательное отвержение верховных заветов Божиих». А некоторые влиятельные лица, от которых зависело заранее направить страну по иному руслу – мирного ее обновления – ему на это возражали: «Полноте, Николай Николаевич, вы - слишком пессимист, все обстоит благополучно и великого океана русского народа ничто не в состоянии замутить; те явления, на которые вы указываете – это только зыбь на море, которую вы принимаете за грозные волны".

Когда же бывало возвращался Николай Николаевич после поездок в родную семью Братства, он с искренним умилением торопился поделиться со всеми теми крупицами добра и любви, которые ему удалось собрать среди людей.

Рассказывая о найденных им людях доброй воли, он с трогательной радостью причислял их к друзьям Братства и заповедывал нам с любовью молиться о них.

Особенно глубоко утешила блюстителя Московская духовная академия, пригласившая его за год до его кончины прочесть в своих стенах ряд лекций, в которых просила его подробно изложить свое мировоззрение перед студентами. Встрепенулся вещатель живой правды, когда получил это приглашение. «Слава Богу, говорил он, наши молитвы услышаны, Россия пробуждается».

С радостью полетел он в нашу древнюю Академию, приютившуюся под сенью праведного подвижника земли русской св. Сергия Радонежского. Произошло чудное братское единение глубокочтимого ректора Академии с мирянином, а также и  отозвавшейся на призыв молодежи из числа студентов.

Николай Николаевич глубоко был понят, ему выражено было полное сочувствие, а его детище – Трудовое братство нашло горячую любовь в их добрых сердцах. Взволнованный столь теплым приемом он говорил: «В лице Московской духовной академии Россия усыновляет наше Братство, а св. Сергий берет его под свое покровительство».

Никогда Братство не забудет этой духовной ласки, оказанной его дорогому блюстителю Московской академией и благодарные сердца наши будут с любовью молиться о ней.

В приветствии Академии Н.Н. Неплюев с радостной надеждой усмотрел луч теплой ласки со стороны Церкви православной, которую он всегда, - мы в том живые свидетели – горячо и ревностно любил и был ее верным сыном. Он часто болел за нее душой и готов был положить все силы на то, чтобы принести ей посильную пользу. К сожалению, далеко не все представители церкви его понимали и верили в искреннюю его преданность. Это его ужасно огорчало и часто заставляло до боли страдать сердцем.

Не нам судить, - Господь – Глава Церкви – теперь сторицею воздаст ему причастием любви за все, сделанное им к утверждению Его Церкви на земле. Будучи мирянином, светским человеком, Н.Н. Неплюев, по слову одного пастыря, «нес подвиг духовного епископа» : он вложил в сокровищницу поместной церкви великий дар, залог духовного ее оздоровления, он вдохнул в нее живой дух Главы церкви – Христа Спасителя. Создав Братство под сенью Церкви, братство, которое является малою церковью живою, где каждый член этой церкви есть живая и действующая клетка живого организма, он показал, как поднять и возродить приход и тем спасти поместную церковь от разложения.

Горячо, до святой ревности любя церковь православную, умоляя ее быть ему и его детищу нежной матерью, он часто глубоко скорбел о ее немощах и нестроениях. Он очень жалел об уходе их нее многих, нередко добрых сил, организовавшихся вне ее в различные секты. «Надо в церковь вносить все доброе, а не уносить из нее». Теперь понятно, почему он и дело всей своей жизни – Братство трудовое так тесно соединил с православной церковью. Он всегда с особенным почтением относился к представителям церковной иерархии, глубоко уважая в них святой сан, не взирая на личные качества. С одинаковым смирением и благоговением он просил благословения и целовал руку как у высшего иерарха, так и скромного сельского священника. Некоторые обряды православной церкви, явившиеся для многих камнем преткновения, его никогда не смущали, так как во всякую форму и букву обряда он умел всегда вкладывать животворящий дух. «Все зависит от отношения человека, говаривал он, - всякую святыню он может опошлить и всякую букву обряда он может оразумить и освятить».

Вся жизнь Николая Николаевича была наполнена скорбями. Не знаю, что больше доставляло ему скорби: или то, что так мало его понимали в стране, которую он беззаветно любил, или мы, - его воспитанники и соработники ?

Грустно вспомнить, как много грубого непонимания было нами проявлено в ответ на его призывы к высшему благу, стыдно вспомнить те периоды в нашей жизни, когда хотелось поудобнее устроиться на кресте Братства, а не подставить под крест свои плечи, чтобы нести его вместе с блюстителем, который иногда сгибался под его тяжестью, неся его один.

Нам с детства в сельской школе на уроках Законах Божия внушали, что человек создан «по образу и подобию Божию». Мы слушали и … верили, скорее принимали на веру, - так как сложившееся представление о Боге уже и тогда, - в детстве не могло подметить в окружающих людях ясно выраженные признаки «образа и подобия Божия».

Но вот перед нашими глазами прошла жизнь человека, который всем существом своим рвался к Богу, жил на земле по Воле Божией. И нем то мы особенно ясно увидели ту богоподобную душу человека, которая несет в себе высшие зачатки, и в которой продолжает совершаться творческая  Сила и Мудрость Божия.

Мы видели, как он любил людей, как глубоко страдал за «бедное дорогое человечество».

-         Я сегодня ночь не спал, бывало жаловался Николай Николаевич, - меня как кошмар душило представление жизни на земле, мне рисовалась вся злоба, которой насыщена эта жизнь, все невыразимое страдание человечества. Бедные, бедные люди!

-         - Что же вы делали, Николай Николаевич?

- Я молился.

Молитва в его жизни занимала огромное место. Он много, очень много молился. Никакое дело, им предпринимаемое не начиналось без молитвы. Молился он и в радости и в скорби… Он составил много молитв собственных, вылившихся из любящей души, жаждущей живого непосредственного общения с «Богом живым».

Однажды в его жизни была ночь, одна из многих ночей – бессоницы и душевных страданий, которая рисует во всей яркости эту человеколюбивую многострадальную душу. И вот он захотел молиться. Из уст вылилась прекрасная импровизация молитвы, которую Братство так любит на своих молитвенных собраниях. Эта молитва заканчивается вдохновенными словами: «О солнце духа моего! Великий источник добра и любви: посети меня благодатию Своею…»

Но не на словесной молитве Николай Николаевич построил свою жизнь. В ней, в этой молитве, он порой изливал перед Богом свою душу и всегда черпал вдохновение и силу на дело.

Вся его творческая деятельность, направленная к преображению души, к созиданию Царства Божия на земле, является настоящей живой молитвой. Его дела, рожденные чистою любовью к Богу и людям, возносились как курение фимиама от земли к небу, к престолу Божию.

Было бы несправедливо, говоря о скорбях, перенесенных Николаем Николаевичем, не сказать о той великой радости и том счастье, которыми взыскал его Господь. Наряду с великими скорбями он переживал нередко глубокое удовлетворение и радость. Надо видеть, как он рад бывал, когда в очередной раз возвращался из путешествия в родное гнездышко – Братство.

Вот показалась в кленовой аллее серая четверка лошадей; дружно мчится она и вскоре подкатила к крыльцу коляску, а в ней дорогого путешественника. Как сейчас слышу это дружное приветствие огромной четырехсотенной семьи. Голоса взрослых мешаются с звонким серебром детских голосов и несется ему навстречу: «Здравствуйте, Николай Николаевич! Здравствуй, Папа Коля!»

Улыбка радости озаряет его лицо, слеза умиления дрожит на глазах.

Замечательный букет представляет собранное тогда Братство. Тут и седовласая мать-старица, с невыразимо ясным душевным спокойствием и счастливым лицом, взирает на эту картину встречи ее сына… Тут мужья и жены, юноши и девицы, и сотня детей всех возрастов, вплоть до младенцев. Все это молодо, бодро, полно жизни, полно сил. Не менее часа здоровается Николай Николаевич, каждому, до одной души, он дарит привет и ласку, скажет доброе слово, братьев целует, сестрам пожимает руки, деток обнимает и никого не пропустит. Бывало первое, что он говорит : «Вот, дети, я счастлив, что опять среди вас, душа моя по вас истосковалась вдали».

А сколько радости и сердечного умиления пережито им в собраниях Братства, школы и братских кружков! Часто он любил выражаться: «Дети, сегодня я пьян радостью». Каждое рождение души воспитанника к новой жизни, даже робкие проблески возрождения в нового человека, его радовали, как радуют мать первые шаги ее ребенка. Много пережито им на своем деле домостроительства Божия настоящих светлых праздников. Каждый новый ребенок, родившийся в Братстве, приносил ему радость, и он говорил: «Вот Господь посылает нам в Братство новую душу, нового работника». Приветственная улыбка ребенка, словно солнечный луч, проникала в его душу и озаряла лицо ответной улыбкой радости. Наконец нам трудно передать то душевное его состояние, переживаемое им во все время его подвига, зависевшее от ясного сознания честно исполненного им долга перед Богом и перед людьми. Как жил он праведником, так и умер смертью праведника. Он давно был готов к «страшному (для многих)   часу смерти», всегда был с «горящим светильником мудрой девы», ожидал смерти, как светлого праздника. Теперь и мы видим, что смерть не страшна, а страшна та жизнь, которая делает смерть страшною. Одна особа пишет: «Хорошо в Братстве, - у вас и жить, и умирать не страшно».

Николай Николаевич нам всегда казался не таким , как все люди. Мы больше ни в ком не видели этой постоянной высокой облагороженности, пронизывающей все существо его. «А что, говорит один мужичок, - я думаю, что нету больше такого человека, как Николай Николаевич, даже за границей, думаю, нет».

Нас с самого детства удивляла эта особенность его души, так его отличавшая.

Знали мы его более двадцати лет, видели в различной обстановке, в разных собраниях – как в петербургском салоне, так и беседующим с простым крестьянином, видели бегающим и играющим с учениками и маленькими детьми Братства… И всегда он был тот-же, неизменно благородный, одухотворенный. Он первый снимал шляпу, проезжая в деревне и никогда не терял достоинства. Он почти всегда завладевал разговором и там, где он явился только гостем, там неизменно звучит убежденная речь о Боге, о любви, о братстве.

Он умел придать особенный характер разговору на эти темы, совсем не похожий на елейную проповедь, почти всегда ставящую проповедника в изолированное положение, и потому участие в этих разговорах совершенно просто принимали многие из тех, кто на эти темы разговаривать не привык.

Во всем последовательный, Николай Николаевич всегда различал людей только по отношению их к Богу и добру. Поэтому, последнего крестьянина он мог назвать себе братом о Христе, с интересом беседовать с ним и быть совсем далеким для лица одинакового с ним общественного положения, не находя никакого интереса в его обществе, если он был чужд Богу и высшей правде. Людей Божиих, стремящихся к познанию высших заветов, людей живой веры не могли для него заслонить никакие перегородки – ни национальные, ни сословные, ни вероисповедные.

С сознательным же отвержением высшей правды Божией он никогда и ни в ком не мирился и с ними не уживался. Всюду он искал и старался объединить людей Божиих. С этой целью он часто бывал и за границей. Услышит бывало, что в Англии, например, есть такой человек, горячо интересующийся вопросами веры, человек живого духа,  и он готов ехать, чтобы познакомиться с ним, чтобы в его душу заронить идею братства.

Н.Н. Неплюев очевидно на полстолетия, а то и на целое столетие родился раньше. Но это не значит, что не вовремя он жил здесь. Напротив, - мы думаем, что как раз он жил тогда, когда наиболее был необходим людям, чтобы при современных лихорадочных поисках истины и правды громко провозгласить "Вечную Правду Истины Божией", и тем подготовить умы и сердца к благодатному возрождению дорогой родины. Ей он отдал все силы ума и сердца. Свое огромное имущественное состояние, некогда заслуженное славными предками от благодарного правительства и полученное им по наследству в полную собственность, он возвратил стране, как приумноженный талант, дав ему мудрое приложение, сделав «землю Божию» храмом Божиим, в котором созидается братство людей, совершается преображение жизни по заветам Божиим.

В личных отношениях Николай Николаевич был со всеми вежлив и очень деликатен. Это у него было так естественно, потому что в каждом человеке он видел прежде всего создание Божие – «вечную душу живую».

Он никого в свою жизнь не унизил, никогда сознательно не творил зла. Всем он желал искренно добра, был к людям в высшей степени доброжелательным. Нельзя не упомянуть и еще одну, очень важную черту, присутствовавшую в личности Н.Н. Неплюева. Он необыкновенно был вдумчив во всем и вся его жизнь до мелочей была оразумлена. Многим, может быть  не раз казалось странным, что поселясь в деревне, посвятив себя детям простого народа, он остался тем же барином, не поступившимся ни одной черточкой своего аристократизма. Он раскопал все мельчайшие веточки  генеалогического дерева рода Неплюевых, написал огромный том по генеалогии своего рода и таким образом соединил себя со всем сонмом предков своих, завещая Братству любить их так, как он нас любил.

Он говорил : «Если бы я покинул привычки моего круга, то легко многие из богатых людей могли бы извинять себя в нежелании следовать моему примеру тем, что эта деятельность сопряжена с опрощением и различными непосильными лишениями, вплоть до измены дорогим заветам сословия и фамилии. Я рад, часто говаривал он, - что мы с вами в Братстве являем прекрасную аллегорию единения России, - высшего её класса с низшим, которые сливаются в братстве.».

Он остался верен всему – и высокому духу своему, и высокому общественному положению. Ничему не изменил, ни в чем  не принизил себя до невежества народного, потому что желал поднимать простой народ до себя и через себя еще выше – к Богу разумному.

Он служил не только «простому» русскому народу, а всему человечеству, желая чтобы и русский народ, и все другие народы возродились духом и разумом и братски слились в одну огромную семью на земле.

Радовался он и тому, что первое Трудовое братство зародилось не в каком ином месте России, а именно в Малороссии. Незадолго до смерти он сказал нам : «Я рад, что Братство наше зародилось в Малороссии – этой казацкой вольнице. В этом воля Божия. Возникни оно в Великороссии, и люди злой воли говорили бы, что великорусский народ искони привык к общинной жизни, а теперь они этой уловки не имеют».

В последний год жизни Н.Н. Неплюев особенно был занят мыслью организовать в России «Всероссийское братство», с целью объединить в стране всех людей доброй воли, всех жаждущих мирного возрождения родины в духе живой веры и любви. Он написал обстоятельный проект устава этого Братства. Мысль эта созрела у него значительно раньше, но с осени 1907 года он почувствовал, что настал час для призыва, что пора среди бушующего моря, среди горьких страданий дорогого отечества во всю мощь крикнуть: «дорогие соотечественники! Спасите Россию, покайтесь перед Богом, дабы сделаться вам благодатными».

Когда написан был проект устава всероссийского братства и воззвание к стране, Николай Николаевич заявил в собрании Трудового братства, что неотразимо почувствовал с последним словом воззвания, как что-то оборвалось в его жизни, и сказал нам, что это последнее его дело, последнее слово дорогой стране. «От меня, говорит, как будто отнята сила, моя миссия на земле окончена».

С глубоким вниманием и сочувствием слушали мы сообщение своего блюстителя, но, как дети, с надеждой взирали на будущее и не подозревали, что столь серьезное сообщение окажется роковым и пророческим.

С проектом устава и воззванием Н.Н. Неплюев в ноябре 1907 года отправился в Петербург, где нашлись пионеры создания всероссийского братства.

В лице адмирала Греве, господина Папкова, доктора Калинина и других, всего 12 человек, состоялась первая комиссия по организации этого грандиозного дела. На собрании комиссии Николай Николаевич опять с необыкновенной силой почувствовал, что это последний акт в его жизни и что для блага самого дела он должен отойти в сторону, чтобы без его участия, без надежды на его руководство, оно самостоятельно бы зародилось и развивалось в стране. И вот он отошел, отошел дальше, чем нам бы хотелось, отошел в вечность – к Тому, Кого так горячо любил всю жизнь, чтобы у престола Его молиться за Россию и, как он выражался, - «за бедное - дорогое человечество».

Среди злоречия современной жизни, среди взрывов бомб и революционных выстрелов, он – мирный борец – совершил последний подвиг : осторожно пройдя среди воюющих, заботясь, чтобы никого не задеть, любящей рукой высоко водрузил светлое знамя, на котором написано – не золотыми буквами, - нет, - написано его слезами «Всероссийское братство».

Дай же, Господи, чтобы это знамя всегда развевалось над страной, чтобы люди, увидя его, сдержали злоречивый язык, опустили бы поднятые с бомбами и револьверами руки, чтобы отуманенный в борьбе взор засветился любовью и состраданием, чтобы все, как голуби кроткие, соединились под это знамя во Всероссийское братство!

Последние дни своей жизни Николай Николаевич непрестанно молился. Он призывал благословение Божие на всех царствующих и правящих народами, на отечество наше и церковь православную, на все народы земли и церкви поместные. Ясно предчувствуя приближение своей кончины, он пользовался всяким случаем, чтобы каждого обласкать своей заботой и любовью, сказать свое напутственное и прощальное слово. В эти дни он часто говорил: «Я счастливее Моисея. Моисей только привел народ к земле обетованной, а я пожил в Братстве».

В день кончины утром, над Николаем Николаевичем, по его желанию, совершено было таинство елеосвящения. Все Братство в белых одеждах, учащиеся школ и детки Братства окружили своего наставника и горячо молили о нем Бога. Сидя в кресле, более двух часов молился Николай Николаевич с устремленным вверх взором, ясным и спокойным, беседуя с Богом своим. О чем молился он, что думал он в это время, зная, что настал его последний час? Это – останется тайной. При жизни он неизменно молился: «На Русскую ниву излей благодать Твою, Боже. Да соединятся все народы, ее населяющие в Братство Христово на земле».

Идя после таинства в свою комнату (его вели под руки), он три раза остановился: раз перед детками, стоящими вместе, которым поклонился и с улыбкой послал воздушный поцелуй, и два раза, чтобы перекрестить слабой рукой Братство. В благоговейной тишине, проливая горькие слезы, многие подняли руки и перекрестили своего блюстителя, благословляя в великий путь – в братство святых.

Когда усадили его в кресло все тесно окружили его, склоняли колени; чтобы принять последнее благословение подводили деток.

Всем он клал на голову так часто ласкавшую нас дорогую руку, нежно проводил по лицу деток… Утешал больную старушку-мать ¹, которую принесли и усадили против него. Они благословили друг друга. «Чего вы так плачете, батюшка, я сейчас хорошо себя чувствую», - говорил он, утешая.

Священник - добрый отец Александр ² склонился перед умирающим патриархом Братства и с горьким рыданием просил его  благословить. «Моею грешною рукою, Господи, и всею церковью Братства благослови иерея Александра…»

Вот два духовных первенца его разом стали на колени, склонили головы, чтобы принять святое благословение, целуя эти милые руки, давшие им столько блага…

Через два часа Николай Николаевич умер.

Легка и мирна была кончина этого праведника. Его прощальный взгляд, обращенный к тем, кто был около него был полон невыразимого чувства любви благодарности и ласки.. Потом он перевел глаза на святой крест, который батюшка держал перед ним, благословляя его, взор его вдруг засветился  чудной небесной радостью и душа отлетела к Тому, Кого он всю жизнь сильно любил, о славе Которого так горячо ревновал.

Он ушел от нас в небесную отчизну, где вечный мир и вечная любовь, где радость жизни с Богом, в лучах вечной славы Его. Ушел, оставив живой пример служения Богу и указав нам путь к пресветлым небесам.

За его неустанные труды и великую самоотверженную любовь, воздай ему, Господи, сторицею причастием любви Твоей, приняв его в обители рая, а нам помоги, Господи, подражать христианской жизни Твоего избранника, глашатая правды вечной и любви.

 

Постскриптум

 

                   После смерти Н.Н.Неплюева, наступившей 21 января (3 февраля) 1908г., Трудовое братство просуществовало ещё около двадцати лет. Его блюстителем стала сестра

_____________________________         

  ¹ Мать Н.Н.Неплюева Александра Николаевна, урождённая баронесса Шлиппенбах (1827-1917), скончалась за полгода до Октябрьской революции, похоронена на братском кладбище в Воздвиженском .

  ² Священник Братства Александр Александрович Секундов (1876-1937).     

 

усопшего М.Н.Уманец. В начале 1910-х годов членом-соревнователем Братства был Стоян Николаевич Петков, будущий епископ Величский Андрей  (Петков, + 1972), Болгарской православной церкви, который до конца жизни поддерживал общение с братчиками и их потомками.

           Когда началась первая мировая война около восьмидесяти братьев ушло на военную

службу, осенью 1915 г. несколько из них погибло в боях. В годы войны Братство устроило

  лазарет для раненых, который работал под эгидой Международного красного креста.

                  Представители Братства участвовали во Всероссийском Поместном соборе 1917-1918 гг. После захвата власти большевиками, Братство функционировало под видом коммуны. Осенью 1920г. её численность доходила до 640 человек. Преодолевая многие трудности и гонения, неплюевской общине удавалось оставаться неким оазисом христианской культуры. Священномученик епископ Дамаскин  (Цедрик), несколько раз навещавший её в 1923-24 гг. благословил труды воздвиженцев и призвал их сохранять православный уклад жизни. Но уже в ноябре 1924г. с  подачи высшего политического руководства Советской Украины начались репрессии против лидеров Братства.

 В октябре 1925г. по приговору Верховного суда Украины восемь руководителей братской артели, в том числе и один из авторов этого очерка – Андрей Иванович Фурсей, получили длительные сроки  заключения «за контрреволюционную деятельность».

          Воздвиженская артель была переименована в «Артель им. Октябрьской революции». Разрушен Крестовоздвиженский храм, арестован, а впоследствии и расстрелян братский священник Александр Секундов, неплюевские школы превращены в советские. В том же 1925г. подверглись выселению ещё 75 участников Братства. Среди них и сёстры Н.Н.Неплюева – Мария Николаевна Уманец (1853-1930), и Ольга Николаевна Неплюева (1859-1944). Они приютились в Чернигове. Их духовником был преподобный Лаврентий Черниговский.

          Наконец в 1929г. на волне тотальной сельскохозяйственной коллективизации в СССР, почти всех вчерашних братчиков, которые по-прежнему составляли основу артели, выселили из родных мест – хуторов Воздвиженска и Рождественска.  Их дома тотчас заняли окрестные крестьяне.

          С тех пор в местах бытования Трудового братства имя Н.Н.Неплюева и его дело активно попирались. С его могилы стащили, упомянутый в тексте, дубовый крест. А кладбище, где был похоронен Неплюев, закрыли, хотя его территория оставалась наполовину незанятой. Агрономический техникум, ведущий свою историю от неплюевских школ в 1979г. ликвидировали. В его стенах обосновалась уголовная колония. Образцовое и многоотраслевое братское хозяйство, названное советскими экономистами в 1930г. «агро-индустриальным комбинатом» постепенно деградировало до уровня обычного колхоза.

         Однако, и рассеянные по всему миру, братчики не утратили живой связи друг с другом, сумели сохранить память о Братстве и его культурное наследие. Во многом благодаря им мы можем довольно полно узнать о деятельности Н.Н.Неплюева, прочесть его сочинения, увидеть фотографии, запечатлевшие лики былой братской жизни. Но самое главное наследие Н.Н.Неплюева – нематериальное, незримое – во влиянии на духовность человека. В духовно-нравственном отношении Трудовое братство достигло необыкновенных результатов. Все поколения его воспитанников отличало большое чувство совести и ответственности , трудолюбие, милосердие и ещё у них было какое-то особенное благородство.

           В 1995г. с благословения и при  личной поддержке  Предстоятеля Украинской Православной Церкви Блаженнейшего Митрополита Владимира  (Сабодана) в селе Воздвиженском был установлен памятный знак Н.Н.Неплюеву. Тогда же на заброшенном сельском кладбище восстановили могилу Н.Н.Неплюева, а в музее истории села открылась посвящённая ему экспозиция.

            Православный молитвенник наших дней архимандрит Иоанн Крестьянкин сказал : «Величие человеческой жизни определяется мерой исполнения воли Божией. Много имён величалось миром, но прошло время и «погибе память их»… А имена забытые, некогда поруганные, Бог воскрешает и ставит на свещнице, чтобы их светоносной жизнью освещать путь странствующих  в житейском море. И живёт вечно память о тех, кто послужил Богу верой, кто послужил делу спасения мира».

             Хочется надеяться, что эти прозорливые слова старца коснутся и посмертной судьбы Н.Н.Неплюева. И спустя столетие  со времени его кончины, его имя займёт своё место в плеяде признанных подвижников Православной веры.

                                                                                                  

 

                                                                                                                    В.Авдасёв.

                                                                                                                    2006г.