Сомин Н.В.
В постперестроечные времена перед нашей Церковью во весь рост встал экономический вопрос: как финансироваться, где взять на Церковь деньги? Вопрос этот важный, ибо, как сейчас говорят, у православия «дорогой культ». Храмы великолепные, но ремонтировать их – дело квалифицированное, а потому очень дорогое. Иконостасы замечательные, золоченые, но подновлять их ох как недешево. Облачения красивые, но опять-таки дорогие. А тут еще хору плати, трапезу устраивай, да и клир обижать нельзя. А храмы нужно не просто ремонтировать, но и восстанавливать или строить новые. Насчет этого у многих батюшек возникают столь широкие планы, что только диву даешься. Так откуда же взять на это все деньги?
В дореволюционный период Церковь, первенствующая и государственная, в основном финансировалась из госбюджета. В советское время новых храмов не строили, а на остальное средства давали свечной ящик и требы. Но теперь оба источника исчезли: Церковь по-прежнему отделена от государства, а ограбленный верующий народ стал настолько беден, что заставлять его покупать дорогие свечи просто немилосердно. Как же быть? И наши батюшки пошли на поклон спонсорам. И не только батюшки, но и владыки. Благо появились предприниматели, православные и не очень, которые решили отдавать часть своей прибыли на Церковь. Конечно, церковная экономика – «тайна за семью печатями», но впечатление такое, что в Москве, например, чуть ли не все храмы существуют за счет богатых предпринимателей.
Естественно, такую ситуацию нужно как-то оправдать. И вот возникает новое богословие, задачей которого является обоснование спонсорской системы. Но вот беда: в традициях русского народа всегда было негативное отношение к богатству, накопительству и недоверие ко всякого рода «прокручиванию денег». Мешает и церковный принцип отвержения земного ради небесного. Поэтому выработать богословскую концепцию оправдания спонсорства не так-то просто. Но нужда есть, и дело делается. Задачи создаваемого богословия расшифровать довольно легко. Это:
- Оправдать предпринимательство, и даже возвеличить его, возвести на пьедестал, представить богатых спонсоров как лучших христиан, делающих благое и очень почетное дело.
- А чтобы переломить нестяжательские настроения верующих, необходимо выставить в дурном свете психологию людей, не желающих «делать деньги».
- И чтобы искомое богословие выглядело солидно и убедительно, следует подкрепить его цитатами из Писания.
Уже многие клирики высказываются в духе такой программы. Мы рассмотрим более внимательно одну из таких попыток: воззрения на деньги и предпринимательство игумена Евмения (Перистого), настоятеля Решемского мужского монастыря. Отец Евмений – личность достаточно известная: он автор нескольких книжек и множества интервью (см. http://reshma.com.ru/ Официальный сайт просветительского центра и издательства Свет Православия ). Широкий резонанс получил и тот факт, что в его монастыре устроен реабилитационный центр для больных наркоманией. Некоторые интервью о. игумена [1],[2] – на сегодняшний день, видимо, наиболее откровенное и литературно яркое изложение «нового богословия», благодаря чему его суть видна невооруженным глазом. Высказывания о. Евмения мы будем давать курсивом.
Прежде всего о. Евмений заявляет: «Мне хочется, чтобы этой короткой статьей подобные дискуссии навсегда закончились и мы окончательно определились в вопросе о том, что это такое деньги, и как к ним относиться» [1]. Иначе говоря, это «окончательное» решение вопроса. И решение это таково: «…в Священном Писании нигде не говорится, что деньги — зло. Там сказано, что корень всех зол есть сребролюбие, т.е. когда деньги из средства превращаются в цель и смысл существования человека. А вот отношение к деньгам может быть разным: правильным и не очень. Что такое деньги? Деньги это средство для достижения определенных целей. А вот цели могут быть разными. У каждого человека остается выбор: служить заработанными деньгами людям или использовать их исключительно для личных целей. Или человек использует деньги на достойные цели, или во зло. Деньги сами по себе не выбирают, на что их используют, выбор делает человек» [1] . А действительно, почему бы и нет: деньги средство, которое может быть использовано во благо и во зло. На первый взгляд – рассуждение здравое. И для многих христиан оно представляется «железным». Неопровержимым оно кажется и о. Евмению, и он с бесподобной откровенностью восклицает: «И не надо кокетничать и рисоваться: “Деньги — это зло“. Деньги — это добро! И побольше бы этого добра!» [1].
Оставляя без комментариев восклицательные знаки скажем пока, что тезисы о. Евмения неверены, и могут показаться неопровержимыми лишь людям, недостаточно глубоко вникшим в проблему христианского отношения к собственности. Но послушаем еще высказывания о. Евмения, уже по поводу экономики. «Деньги — это экономическая кровь, пока она циркулирует в жизни общества, оно имеет силу, имеет перспективу. Как только эта циркуляция заканчивается, наступает паралич». «Экономика — это неотъемлемая часть жизни любого государства. Причем, в современном мире экономика первична, а политика вторична. Сегодня деньги диктуют политику» [1]. Да, всесильность денег в этом мире трудно не заметить. Но отсюда делается вывод, что, экономика денег и рынка, экономика капиталистическая – единственно возможная. Иной экономики быть не может. А потому вопросы ее нравственного качества и не обсуждаются – она есть, и все тут. Проблема, оказывается, лишь в том, как эту денежно-ориентированную экономику использовать во славу Божию: «Деньги будут воплощать в жизнь интересы тех людей, которые имеют эти деньги. Если деньги сосредоточены в руках верующих в Бога людей, справедливых людей, искренних людей, то эти деньги будут утверждать на земле их ценности и интересы. Если деньги сосредоточены в руках нечистых людей, скажем, наркодельцов, мафиози, каких-то преступных группировок, они, естественно, будут утверждать на этой земле их интересы, т.е. на каждом шагу будут открываться казино, публичные дома, игральные салоны» [1].
Конечно, без экономики общество прожить не может – ни христианское, ни какое-либо еще. Но вся суть христианской постановки вопроса в том и заключается, чтобы саму экономику сделать праведной. Далеко не все равно, откуда деньги: зарабатываются они честным трудом, или они «делаются» различного рода спекулятивными махинациями. Материальное производство у христиан должно стать сферой, в которой господствуют христианские, т.е. братские, отношения, в которой возникает и крепнет христианская любовь. У отца же Евмения сквозит желание достать деньги, неважно как, а затем уже использовать их на хорошие дела. «Деньги – это добро!» – восклицает о. игумен, не заботясь о том, каким способом они получены.
Впрочем, способ не остается тайной – предполагается получение денег из сферы капиталистического бизнеса – или от богатых предпринимателей, или путем организации принадлежащих Церкви «фирм», доход которых используется на церковные нужды. Причем, такой источник не просто признается приемлемым, но возводится в принцип, в схему, достойную всяческого одобрения и подражания. Постепенно вырисовывается с позволения сказать «социальная концепция» Церкви, неофициальная, но фактически исповедуемая на деле: так или иначе встроиться в рынок и получать оттуда прибыль. Концепция бесхитростная, но зато сулящая реальные деньги, а потому исповедуемая ныне многими батюшками.
Сказано Господом: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф.6,24). Св. Иоанн Златоуст об этом речении говорит так: «не мудрствуй излишне! Бог однажды навсегда сказал, что служение Богу и мамоне не может быть соединено вместе» [6:243]. Но одного взгляда на капиталистическую экономику (и ее сердцевину – рынок) достаточно, чтобы понять, что это и есть маммона. От начала и до конца. Деньги в этом обществе превратились в некий универсальный первоэлемент, из которого все возникает и в которое все превращается, и одновременно – в универсальное мерило, которым все оценивается. Деньги – творец и высший судия. Интересно, что о. игумен вовсе этого не отрицает. Даже свобода, по его мнению, определяется деньгами: «В мире физическом деньги определяют степень свободы. Если у тебя много денег, значит у тебя много свободы, потому что деньги определяют размеры того, что ты можешь себе позволить в материальном мире. Если у тебя нет денег, ты ничего не можешь, ты в цепях» [1]. Казалось бы, осталось еще подытожить: «деньги – это идол, маммона, которому вместо Бога служит современный мир». Но слова «маммона» у о. Евмения мы не найдем – уж слишком точно оно выражает сущность капитализма. Да и процитировав «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:19-21), до (Мф.6,24) о. игумен так и не добрался – уж слишком жестко слова Спасителя противоречат «новому богословию».
Конечно же, о. Евмений прекрасно знает евангельское «не можете служить Богу и маммоне», но все же старается эти страшной силы слова дезавуировать. Например: «Когда мы говорим о деньгах, мы говорим о том, что является главным, определяющим в материальном мире» [1]. Заметим – «в материальном мире». Тут философия такая: да, в материальном мире главное – деньги, но подразумевается еще духовный мир, в котором главное – Бог. Такова онтология мироздания, ее же не изменить. Следовательно, нужно не стесняясь жить в материальном мире по его законам, а в мире духовном – по его. А потому нормально и даже очень хорошо, если бизнесмен нырнет в мир материальный и вынырнет из него с мешком денег в зубах. А уж выныривая в мир духовный он должен благотворить, и вообще стараться использовать этот мешок по Божьи. Иначе говоря, в материальном мире будь волком, а в мире духовном – агнцем.
Кстати, критика материального мира в его капиталистическом обличье всегда была русской философской традицией. Капитализм ругали Бердяев, Булгаков, Федотов, Федоров, Карсавин, Эрн и многие другие. И не следует все списывать на марксистские влияния. Вот например, что пишет С.Н. Булгаков в 1917 г., когда он был уже очень далек от марксизма: "Капитализм есть организованный эгоизм, который сознательно и принципиально отрицает подчиненность хозяйства высшим началам нравственности и религии, он есть служение маммоне, маммонизм, по выражению Т. Карлейля. Никогда еще в истории и не проводилось в жизнь такое безбожное, беспринципное служение золотому тельцу, низкая похоть и корысть, как ныне" [9,242]. А вот мнение выдающегося русского экономиста М. Туган-Барановского, тоже далеко не марксиста: "если есть какое-либо положение, твердо установленное социалистической критикой, то это то, что право частной собственности на средства производства, по неумолимым законам хозяйства, неизбежно превращается в право эксплуатации одними людьми других, неизбежно ограничивает свободу личности трудящегося человека, обращает в пустую юридическую фикцию прирожденное равенство всех. Пока останется частная собственность на землю и капитал, до тех пор землевладелец и капиталист останутся фактическими господами работника, лишенного средств производства и существования" [10,274].
Ныне мы почувствовали жестокую правду этих слов на собственном горбу. Воочию увидели, что рынок, разобщая людей, заставляет каждого из его участников думать только о себе. Каковы бы ни были внутренние намерения каждого предпринимателя, все равно внешним образом он стремится максимизировать свою собственную прибыль. Иначе вести себя просто невозможно. Конечно, можно с кем-то объединяться, но это не меняет сути дела: вместо волка-одиночки образуется волчья стая. Рынок – настоящее поле дарвиновской борьбы за существование, и там выживает наиболее черствый, наиболее эгоистичный, наиболее жадный. Кстати, Наполеон Хилл, автор известной книги «Думай и богатей» (которую о. Евмений почему-то считает основанной на христианских ценностях [2]), пишет: «Ваша цель – хотеть денег, хотеть так настойчиво, чтобы силой внушения желаемое стало действительным (…) вы никогда не станете богатым, если не «доведете до кипения» страсть к деньгам, если не поверите в свое богатство как в себя» [3]. Заметьте – нужно довести страсть к деньгам «до кипения». Иначе мамона отвергнет тебя, и с помощью рынка выкрадет все твои ресурсы, а тебя самого выбросит из социума. Для успеха нужно именно служить мамоне, а значит – перестать служить Богу.
Так как же жить православным предпринимателям? Причем, речь не идет о тех, для которых Бог – нечто вроде всесильного рэкетира, и если Ему отстегивать часть прибыли, то Он будет «крышевать» ваш бизнес. Нет, имеются в виду глубоко православные, церковные люди, старающиеся возродить Россию и помочь Церкви. Ситуация у них нелегкая. Попытайся они жить в рынке честно, милосердно и справедливо, никого не эксплуатируя, – их съедят куда как менее щепетильные коллеги по бизнесу. Так что же – и в самом деле сделаться волками? Но тогда от их православия останется только одно название.
Решения этой дилеммы по большому счету нет. В дореволюционное время ее пытались разрешить русские купцы и предприниматели, но так и не смогли. Попытка идти средним путем приводит к поражению. Известно, что наши купцы часто в конце жизни строили церкви или делали вклады в монастыри. Но как раз потому, что чувствовали, что их предпринимательская жизнь не удовлетворяет христианским критериям, и своей благотворительностью они пытались задобрить Бога. Но в то же время быть совсем уж волками они не могли – христианское воспитание не позволяло. Результаты печальны: хорошо известно [11], что с развитием капитализма в России процент православных предпринимателей неуклонно сокращался: их замещали предприниматели-старообрядцы и бизнесмены с иудейским вероисповеданием, для которых этой дилеммы не существовало. Сейчас все то же самое. Например, сейчас в Москве живет 39 миллиардеров. Укажите среди них хоть одного действительно православного предпринимателя…
Отец игумен пытается решить эту проблему путем декларирования двух сфер бытия: материальной и духовной. Но приходит к старой как мир схеме двойной морали. Нет, не получится. Совесть у человека одна, и эта совесть просит: «да Будет воля Твоя яко на небеси и на земли» (Мф.6,10). Это означает, что обе сферы – Божие творение, и Господь хочет, чтобы в обеих торжествовали законы любви, а не эгоизма.
Тут необходимо сделать небольшой экскурс в теорию. Имущественная христианская этика – область богословия, наиболее сильно подверженная земным влияниям. И это не удивительно – все (и в первую очередь о. игумен) знают, какой страшной силой обладает собственность. Эта сила стремится искривить даже богословие. Автору уже приходилось писать [4], что в христианстве бытует три различных парадигмы отношения к богатству и собственности. Православный читатель хорошо знаком с т.н. «общепринятой» доктриной, согласно которой иметь собственность для христианина не зазорно, но беда, если обладатель прилепляется к ней, начинает служить богатству, а не Богу. Эта доктрина, неся в себе элемент амбивалентности и характеризуя собственность как положительно, так и негативно, оказалась приемлемой для носителей самых разных психологий – начиная от монахов, считающих, что заниматься экономикой не нужно – она сама «приложится нам», причем невесть каким образом, и кончая купцами, ворочающими огромными суммами. Потому она и стала «общепринятой» для православного и католического миров.
Но вот началось новое время с его индустриализацией, властью капитала и вообще приматом экономики. И тут неожиданно «общепринятая» доктрина, достаточно хорошо приспособленная для традиционного патриархального общества, начала давать сбои. Вспомним еще раз, что говорит Наполеон Хилл: чтобы успешно жить в новом мире нужно страсть к деньгам «довести до кипения», а «общепринятая» доктрина как раз говорит обратное: прилепляться к деньгам – грех. Маммона властно требовала отбросить это ограничение, и это было сделано с приходом реформации. Появилась т.н. «протестантская этика» – другая парадигма отношения к собственности, утверждающая, что богатство и благополучие – положительные христианские ценности. А потому богатые люди, банкиры, предприниматели – самые что ни на есть добрые христиане: они производят товары, создают рабочие места, в общем – благодетели, да и только. Соответственно, быть богатым не только приятно, но и спасительно.
Сам термин «протестантская этика» был введен в научный оборот немецким социологом Максом Вебером. Его работа «Протестантская этика и дух капитализма» [7], опубликованная в 1904-1905 гг., произвела фурор. В своей работе М. Вебер указывает на факт (впрочем, хорошо известный и ранее), что протестантские страны серьезно обогнали в капиталистической гонке не только страны православные, но даже и католические. Немецкий социолог объясняет это тем, что протестантизм в его кальвинистском варианте сформировал «дух капитализма» и дал религиозную санкцию на полноценное участие христиан в рыночной экономике. Сам механизм этой санкции видится Веберу следующим образом. В кальвинизме важной является концепция предопределения. каждого человека. Поэтому для кальвинистов на первый план выходила проблема: к чему предопределен тот или иной человек – к спасению или к осуждению. Человек может это распознать, – рассуждает немецкий социолог, - только по степени Божиего благоволения к его успехам, и в первую очередь – по успешности его финансово-деловой активности. Думается, что благодаря именно этим рассуждениям Вебера изучают в наших ВУЗах и вообще возносят на щит. Уж очень глубокомысленно и учено он наводит тень на плетень, объясняя «дух капитализма» самыми что ни на есть христианскими сотериологическими причинами, выставляя его в выгодном, прямо таки благородном свете. Правда, это мнение Вебера не раз подвергались довольно едкой критике. Например, его последовательный оппонент Вернер Зомбарт писал, что описанный Вебером механизм – «догматическая тонкость», которая «могла оказывать лишь незначительное влияние на развитие капиталистического духа» [5,259]. Но на славу Вебера эта критика не влияет – уж слишком большую услугу оказал он новому мировому порядку.
В этой связи высказывания о. Евмения самым выгодным образом отличаются от запутанных высокоумствований немецкого социолога. Вот одно из них: «Если Бог, наш Отец — Царь, значит мы — царские дети». «Поэтому: не мысли как нищий, мысли как царский сын. А Царское завещание такое: если ты любишь Господа, у тебя будут обилия и избыток в доме» [1]. Любопытно, не правда ли? «Царская» психология – это жить на широкую ногу, с мерседесами, виллами и Канарами, и презирать людей с «нищенской», «пролетарской» психологией, всего этого не имеющих. Иначе говоря, это чистой воды «протестантская этика», но выраженная откровенно, без интеллектуального флера. Оказывается, чтобы оправдать «дух капитализма» никакие сложные веберовские построения не нужны. Все просто и ясно: Бог любит богатых и благополучных и не любит униженных и эксплуатируемых. Не верите? Да Он Сам так говорит! Вот подлинная выписка из интервью о. игумена: «Что же такое мышление человека, принадлежащего к Царской Семье? Откроем Евангелие от Марка, глава 4: “И сказал им: замечайте, что слышите. Какой мерой мерите, такой отмерено будет вам и прибавлено будет вам, слушающим. Ибо кто имеет, тому дано будет. А кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет“. Вдумайтесь в эти слова. Это многих людей приводит в недоумение, многих злит, многих раздражает. А раздражается их пролетарское мышление, потому что пролетарии мыслят наоборот «Давайте у того, у кого есть, заберем и отдадим тому, у кого ничего нет». Не это ли был лозунг пролетарской революции? Забрать у богатых и отдать бедным. Вот здесь у Евангелия с ленинско-марксистской философией принципиальные расхождения. Они хотели у богатых все забрать и отдать тем, у кого ничего не было. А Евангелие говорит: забрать у бедных и отдать богатым. Ты дуйся на это, злись на это, но это написано в Слове Божием» [1]. Вот так! Вебер, как выражаются нынче, «отдыхает» – оказывается Сам Бог велел отнимать у бедных и передавать богатым! Конечно же, на самом деле это довольно беспардонная фальсификация евангельских смыслов. Но об этом чуть позже, ибо нас ждет подлинное откровение: «Почему Христос сказал, что у нищих надо забрать? Нищему нельзя доверять большие деньги. Нищему надо дать паек и пусть он дальше живет. Он нищий потому, что он мозгами нищий. А богатый – он умеет делать деньги, поэтому ему нужно доверить еще больше». И далее: «Никакой стране не нужны нищие вожди. Это опасно, когда нищий человек встает у власти. Это катастрофа. В правительстве должны быть богатые люди. Богатый человек, человек, который умеет делать деньги для себя, разбирается в экономических процессах, сможет и страну привести к благосостоянию» [1]. Хочешь – стой, хочешь – падай… Тут не просто все неверно – все это откровенно цинично. Нищий – не человек. Его еще можно как собаку подкармливать, но допускать до человеческой жизни нельзя – он ведь «мозгами нищий». Правда, у нас теперь три четверти населения – нищие. Но кто же виноват, что они оказались такими кретинами? То ли дело умеющие делать деньги! Вот это люди с большой буквы, «цари», истинные христиане. А вот наши великие святые Сергий и Серафим, видимо, к «царским детям» не относятся. А уж Лазарь из известной евангельской притчи (Лк.16,19-31) – типичный «мозгами нищий» пролетарий: лежать у ворот, вместо того, чтобы бежать, организовывать дельце, где-то купить, где-то продать… Неужели о. игумену невдомек, что большинство населения России стали бедными, потому что оказались порядочными, потому что были научены добывать хлеб насущный праведным трудом. А, как известно, «от трудов праведных не наживешь палат каменных». Разумеется, такой менталитет далеко не у всех: «палат каменных» у нас теперь полно – вся Московская область ими застроена. А по Рублевскому шоссе – просто дворцы. Зато поля по всей России поросли бурьяном, животноводческие фермы в руинах, заводские корпуса используются под склады привозного барахла... Тут всякому видно, что «делать деньги для себя» и создавать хозяйство для всех – совершенно разные вещи. Но вот парадокс: такому умному человеку, как о. игумен, этого как раз и не видно – именно тех, кто «умеет делать деньги», оказывается, и нужно поставить в вожди. Отец игумен, – они уже стоят, и уже сумели «страну привести к благосостоянию»…
Вернемся теперь к исходному пункту рассуждений о. игумена – к высказыванию Спасителя «кто имеет, тому дано будет. А кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет». Аналогичные фрагменты есть не только в Евангелии от Марка, но и у других синоптиков – всего пять речений, причем три из них (Мф.13,12, Мк.4,25 и Лк.8,18) служат побуждением к более внимательному слушанию слов Спасителя. А значит речь тут идет отнюдь не о деньгах или каких либо материальных дарах, а о дарах духовных, которые преподает Господь в Своих речах. Комично, что о. игумен приводит нам именно такое место: оно начинается словами «замечайте, что слышите» (Мк.4,25), которые начисто отрицают денежно-материальный смысл.
Другие два случая употребления подобных речений приходятся на притчи о талантах (Мф.25,29) и десяти минах (Лк.19,26). Вот тут господин действительно отдает талант (мину) тому, кто принес денег больше всех. Но отсюда, к огорчению апологетов капитализма, вовсе нельзя сделать вывод о предпочтительности рыночной экономики. Дело в том, что притчи Господни всегда говорят о благодатных, духовных дарах, изображая их мирскими, понятными слушателю ситуациями. В этом и состоит основной смысл слова «притча». И в притче о талантах речь идет о стяжании даров духовных, но иносказательно, ссылаясь на нарочито материальный, хорошо известный слушателям пример купцов, которые получают прибыль, употребляя в дело полученные деньги. Отсюда ясно, что принимать за чистую монету и тем более положительно оценивать действия этих купцов нет никаких оснований. Забвение этого принципа может привести к самым нелепым и нечестивым выводам: например, из притчи о десяти девах можно вывести, что Господь – сторонник многоженства…
Вообще, в Евангелии нет ни одного речения Господа, которое бы прямо или косвенно оправдывало частную собственность и вытекающую из нее рыночную экономику. И не советую искать. Если бы такое оправдание в Евангелии было, то о нем бы трубили на всех перекрестках, ибо его искали огромное количество богословов всех времен и всех конфессий. Но ничего не нашли. И безуспешная попытка о. Евмения дает этому только новое подтверждение. Кстати, относительно небезызвестных «игольных ушей», через которые нужно протиснуться верблюду (Мф.19,24), о. игумен замечает: «“Игольное ушко” это такие ворота были в Иерусалимской стене, очень узкая щель. Протиснуться можно…» [2]. Должен разочаровать читателя: это лишь гипотеза, и очень шаткая. Никаких упоминаний древних авторов относительно ворот в Иерусалиме с таким названием историки не находят… Вот так обстоят дела насчет попыток «протиснуться» мимо евангельской заповеди «не можете служить Богу и маммоне».
Однако в воззрениях о. игумена есть рациональное зерно. Церковь не может безучастно смотреть на происходящее в «мире», она должна занимать активную социальную позицию, и в том числе – искоренять наркоманию. Безусловно, о. Евмений такую активную позицию занимает, и в этом он совершенно прав. От взора досточтимого отца не укрылось и то, что официальная «общепринятая» имущественная доктрина – позиция, преимущественно ориентированная только на личное спасение, а потому в социальном плане – позиция проигрышная. Основываясь на ней организовать социальную работу в современных условиях трудно. Но путь, который проповедует о. игумен – путь в бездну. Но, увы, именно на него мало помалу становится наша поместная Церковь.
Налицо постепенное сползание с «общепринятой» позиции к протестантской этике. Мы повторяем путь наших коллег-католиков. Католическая церковь долгое время держалась на позициях «общепринятой» концепции, несмотря на сильнейшее давление со стороны капиталистического общества. Кстати, противовесом, помогавшим католикам удерживаться на позициях «общепринятой» доктрины, был советский социализм. Но лишь он рухнул, и папа Иоанн Павел II, на словах оставаясь верным курсу католической социальной доктрины, благословил, хоть и с оговорками, современную рыночную экономику и глобализацию, фактически став на позиции протестантской этики. Что ж, жизнь заставила. Заставляет она «прогибаться» и православных. Но одно дело идти на поклон бизнесменам, смиряясь и уповая на милосердие Божие, ибо никакого другого источника финансирования в теперешних условиях просто нет. И совсем другое – возводить это в теорию, выдвигать в качестве магистрального пути для Церкви, строить на этом целое богословие.
Но спросят: так как же быть? Есть совершенно другой путь, путь трудный, но который подсказывают нам святые отцы. Дело в том, что мы намеренно отложили до настоящего момента разговор о третьей церковной парадигме – святоотеческой. Святые отцы, и прежде всего св. Иоанн Златоуст, превозносят опыт апостольской Иерусалимской общины, где, как мы знаем из Писания, был создан христианский коммунизм. Святоотеческая мысль ясно видела, что общественная собственность является следствием христианской любви и одновременно эту любовь укрепляет. Жизнь христиан в условиях общности имуществ Златоуст расценивает как «ангельское общество». Великий святитель на все лады превозносит такой образ жизни, описывает его преимущества и призывает своих прихожан последовать примеру первохристиан.
Заметим однако, что вопрос производства в условиях общей собственности не ставится ни в апостольской общине, ни у Златоуста. И вряд ли их можно за это винить – в те времена о политической экономии ни имели никакого понятия. Но теперь, через две тысячи лет, вобрав огромный исторический опыт и новые знания, мы, христиане, должны создать свою, праведную, экономику, где производство основано на общественной собственности. Кстати, это всегда и делала наша Церковь – имеются в виду общежительные монастыри, где испокон веков было налажено самообеспечивающее производство.
Какой конкретно эта христианская экономика должна быть? Это вопрос, который мы должны решать соборно, развивая теорию и обогащаясь прецедентами ее реального осуществления. И для этого очень пригодятся такие активные люди, как о. игумен. Хочется повториться: такую экономику мы должны создать обязательно, ибо Церковь – это не просто очередь к лифту в Царство Небесное, а Царство Божие на земле, т.е. общество, которое должно включать в себя и праведную экономику, коли уж без материального производства в этом мире обойтись никак нельзя.
Святоотеческая имущественная концепция включает в себя не только общежительный идеал, но и способ достижения этого идеала. Причем, этот способ в качестве первых шагов рекомендует исполнять нормы «общепринятой» доктрины. К сожалению, на историческом пути эти нормы, заслонив идеал, стали самодовлеющими, и в конце концов были восприняты в качестве единственной церковной традиции. Отметим, что именно с этой традицией и борется о. игумен. Но и она включает в себя норму: привязываться к богатству губительно, служить Богу и маммоне нельзя. Ох, как трудно преодолеть традицию! Поэтому о. игумен так напорист.
А что касается святоотеческого идеала, то он теперь упорно замалчивается. Коммунизм объявлен изобретением атеистической пропаганды, а потому – совершенно несовместимым с православием. А вот с капитализмом православие, как оказывается, вполне совместимо. Происходит недолжное: путь святоотеческий мы не видим, и все больше склоняемся к католической концепции, объявляющей, что общество частной собственности и рыночной экономики – естественное состояние человека, закон природы, и всякие попытки его преодолеть приведут к плачевным результатам. Несомненно, наш церковный корабль постепенно начинает, подобно католикам, ложиться на капиталистический курс, двигаться в направлении, которое указывает протестантская этика. Устанавливается трогательное единодушие, прямо таки «экуменизм»: в самом животрепещущем нравственном вопросе все церкви шагают в одном направлении.
При этом возникает иллюзия, что Церковь может нравственно влиять на сферу бизнеса, учить порядочности в деловых отношениях и даже становиться посредником в конфликтах между хозяевами и наемным персоналом. Но хорошо известна пословица «кто платит, тот и заказывает музыку». На то он и бизнес, чтобы покупать. Ведь выгодно: иметь спокойную совесть, полагая, что твой бизнес имеет Божие благословение – за это можно и заплатить. И бизнес хочет «купить» Церковь, как, скажем, он купил СМИ. Купить для того, чтобы потребовать от Церкви услуг по религиозно-идеологическому оправданию воцарившегося строя. Церковь же, будучи финансово зависимой, от исполнения этой «требы» уклониться не сможет. Так и происходит: даются благословения, освящаются офисы и иномарки, пишутся статьи, оправдывающие частную собственность, с пеной на устах хулится советский строй, который хоть на некоторое время встал маммоне преградой…
Ситуация видится просто трагичной. Можно, конечно, понять наших батюшек, которым позарез необходимо восстанавливать и ремонтировать храмы. Откуда, кроме как от спонсоров, им взять деньги? Вот и кланяются им, с кротостью и смирением. И ведь не себе берут – тратят на вполне богоугодные дела. Но если они посмотрят чуть дальше своих приходских забот, то узреют нечто страшное. Альянс Церкви с капитализмом еще больше укрепляет этот глубоко безблагодатный антихристианский строй, несправедливый и порочный, циничный и жестокий. И этот строй морально развращает и физически губит наш народ – тот самый, который призвана защищать и воспитывать Церковь…
Чем же это все кончится? Впрочем, сама Церковь об этом знает удивительное пророчество. В главах 17-18 Апокалипсиса повествуется о загадочном городе Вавилоне или жене-блуднице: «яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы. И цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее» (Отк.18,3). Особенно впечатляет рассказ о быстрой, прямо-таки катастрофической гибели Вавилона: «И восплачут и возрыдают с ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее, стоя издали от страха мучений ее и говоря: горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой. И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает» (Отк.18,9-11). Что это? Активное участие «царей» и «купцов» указывает на нечто, имеющее экономическую природу. Может быть, это лопнул безмерно раздутый пузырь финансовой системы посткапитализма, и в одночасье товары «никто уже не покупает». Может быть, рухнула вся рыночная экономика, эксплуатирующая грех и тем развращающая человечество. Может быть, это пока не представимые по своей уродливости феномены экономики будущего. Но в любом случае Господь грозно предупреждает: «выйди от нее , народ Мой, чтобы не участвовать нам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее; ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее» (Отк.18,4-5). Не страшно ли нам христианам заигрывать с этой Вавилонской блудницей, как это происходит ныне?
Но есть и еще более страшные толкования. Протестантский теолог Карл Оберлен видит в жене-блуднице обмирщенную Церковь, т.е. Церковь, которая не устояла перед экономическими соблазнами. И в самом деле все логично, «Ибо начаться суду с дома Божия» (1 Пет.4,17). Это толкование поддерживает наш православный богослов Николай Виноградов: «Члены такой Церкви будут, прежде всего, людьми в высшей степени плотскими и чувственными… будут любить роскошь и комфорт, станут устроять пышные церемонии для сильных мира сего» [8,394]. С ними соглашается известный богослов и публицист Лев Тихомиров [12,574]. Видимо, наши богословы имели в виду западные исповедания. Но ныне и мы, православные, делаем реверансы в сторону нового мирового порядка. Неужто настанет день, когда в этой церкви-любодеице мы вдруг узнаем себя?
И все же будем надеяться, что наша Церковь сможет преодолеть искушение капитализмом, даст ему ясную нравственную оценку и выберет чистый путь святоотеческого учения.
1. Игумен Евмений. «О деньгах, христианстве и преодолении нищенской философии». Интервью Татьяне Авакумовой, корреспонденту газеты «Приволжская Правда». http://reshma.com.ru/alm/pr_sov/o_den_hr.htm .
2. Игумен Евмений. «Деньги — это бумага, а бумага сама по себе не может быть ни добром, ни злом…». Интервью Дмитрию Клепачевскому, корреспонденту журнала “Бизнес” (г. Киев) . http://reshma.com.ru/alm/pr_sov/money.htm.
3. Наполеон Хилл. Думай и богатей. М.: Издательско-торговый дом «Гранд». 2003. – с. 28-29.
4. Сомин Н.В. Основные церковные доктрины о богатстве и собственности. История этих доктрин в Православии, католичестве и протестантизме // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского института, материалы 2002 г., ПСТБИ, М., 2002. - с. 33-36.
5. В. Зомбарт. Буржуа. Евреи и хозяйственная жизнь / Перевод с нем. – М.: Айрис-прес, 2004. – 624 с.
6. Св. Иоанн Златоуст. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского, в русском переводе. т-VII. С.-Петербург. Издание С.-Петербургской Духовной Академии. 1901.
7. М. Вебер. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.
8. Н. Виноградов. Антихристианство и антихрист по учению Христа и Апостолов, Догматико-экзегетическое исследование, Нижний Новгород, 1883.
9. С. Н. Булгаков. Христианство и социализм // Христианский социализм (С. Н. Булгаков). Новосибирск. "Наука", 1991.
10. М.И. Туган-Барановский. Социализм как положительное учение. В сб. "К лучшему будущему". Сборник социально-философских произведений. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1996.
11. В.Н. Андреев. Менталитет народа и формирование национальной модели хозяйствования. – СПб., 2002.
12. Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. М.: «Москва», 1997. –592 с.
март-апрель 2005.
