Н.В. Сомин (ПСТБИ)

ТРИ СОЦИАЛИЗМА С. Н. БУЛГАКОВА

 

Экономическая наука и этика – две сферы, совмещение которых в одной личности дает удивительные плоды. Целью науки является достоверное выяснение того, какова действительность. Иначе говоря, наука отвечает на вопрос "как есть?". Этика же призвана не только дать  нравственную оценку наличной ситуации, но нарисовать идеал, т.е. ответить нам на вопрос "как должно быть?". Разумеется, между тем как должно быть и каково фактическое положение дел – расстояние огромное. Однако, эта "разность потенциалов" и является той силой, которая двигает христианином на пути преображения как собственной души, так и окружающего мира.

Думается, что крупнейший русский философ, а впоследствии и богослов, Сергей Николаевич Булгаков являлся именно таким мыслителем, в котором органично совмещались знание  современной ему экономической действительности и глубокие нравственные раздумья над проблемой лучшего социально-экономического устройства, отвечающего христианским основам жизни. Следует отметить, что такая ситуация, причем с перекосом на вопрос "как должно быть?", характерна для всей русской социальной мысли. Не приспосабливать христианство под реалии "века сего", не пытаться сгладить острые углы современного безблагодатного экономического устроения, заодно оправдывая его, а наоборот, понять, каковой должна быть экономическая форма жизни, наилучшим образом соответствующая христианству - вот постановка задачи, которую, как думается, рассматривал Булгаков в качестве цели и смысла своих экономических исследований. Поэтому выявить взгляды философа на вопрос "какова экономика, отвечающая христианству?" - значит понять нечто очень существенное, может быть, главное, в его мировоззрении.

Пройдя сложный духовный путь от марксиста до священника, С.Н. Булгаков всегда пристально интересовался вопросами хозяйства и глубоко размышлял над проблемой социального устроения человеческой жизни. Его дореволюционный цикл работ по философским и этическим проблемам экономики следует считать одним из выдающихся достижений русской мысли. И магистерская ("Капитализм и земледелие", 1900г.) и докторская диссертации (Философия хозяйства", 1912г.) Булгакова посвящены вопросам хозяйства. Но и после принятия им священства, уже в Свято-Сергиевом Православном институте в Париже, он в 1927-1928гг. читает курс "Христианской социологии". Очертим основные идеи Булгакова в социально-экономической сфере.

Прежде всего, Булгаков ратует за активное участие Церкви в политической жизни общества. В статье "Неотложная задача" (1905г.) он пишет: "Для принципиального индифферентизма к политике и общественности не может быть никаких оправданий. Напротив, он является, во-первых, невыполнимым, во-вторых, явно противохристианским, приходя в противоречие с основным и центральным учением о богочеловечестве" /1:31/.

Булгаков даже пробует создать партию "Союз христианской политики" и избирается во II Думу в качестве беспартийного "христианского социалиста". Позже, под влиянием Е. Н. Трубецкого, он оставляет идею создания христианской партии, но активное отношение христианства к общественной сфере, право судить и давать нравственную оценку любым социальным явлениям Булгаков утверждал всегда. Об этом он пишет с большой убедительностью и силой: "Зажмуриваться, чтобы не видеть, или просто отворачиваться, как от чужой сферы, очевидно невозможно, - это значит признать не только свое бессилие, но и бессилие и ограниченность самого христианства, раз оно принуждено безмолвствовать пред таким первостепенной важности фактом; это было бы, поэтому, отречением от христианства, хулой на него. Христианство, как впрочем, и всякая религия, притязающая на абсолютность, простирает область своих интересов и влияния на все сферы жизни: по идее оно определяет всю человеческую жизнь от первого крика до последнего дыхания. Для него нет нейтральных или индифферентных областей, которыми оно могло бы не интересоваться или пассивно пасовать" /1:30/.

Далее, совершенно четко он выражает свое отношение к такому общественному явлению, как капитализм: "Если недопустимо политическое порабощение, то еще менее простительно порабощение экономическое, как более жестокое и унизительное, превращающее человека в вещь и средство для удовлетворения низших потребностей. Между тем все способы производства, существовавшие до сих пор в истории, - рабский, феодальный и господствующий в наше время капиталистический, - основаны именно на таком порабощении человека человеком. Современный капитализм исторически может быть, конечно, оправдываем, и могут признаваться его заслуги и преимущества перед предшествующими эпохами, но нельзя все-таки отвергать, что он основан на насилии и неправде, подлежащих устранению" /1:34/.

Следует подчеркнуть, что развенчание капитализма - одна из самых стойких традиций русской философии. И славянофилы, и западники, и философы "серебряного века" - все бичуют капитализм за эгоизм, за пошлость, за служение маммоне, за чисто земные, низменные цели. И Булгаков - не исключение; здесь его мысль достигает прямо-таки афористичности: "Капитализм есть организованный эгоизм, который сознательно и принципиально отрицает подчиненность хозяйства высшим началам нравственности и религии, он есть служение маммоне, маммонизм, по выражению Т. Карлейля. Никогда еще в истории и не проводилось в жизнь такое безбожное, беспринципное служение золотому тельцу, низкая похоть и корысть, как ныне" /3:242/.

Итак, капитализм, по Булгакову, - отнюдь не христианский идеал экономического устроения. Значит - социализм? Однако, в оценке социализма мы у Булгакова такой четкости, на первый взгляд, не найдем. И здесь начинается самое интересное.

Критикуя капитализм за материалистичность, Булгаков в статье "Христианство и социализм" (1917г.) утверждает, что и социализм болен теми же пороками, и он скатывается в мещанство, в борьбу за свои экономические интересы:

"Он (социализм - Н.С.) сам с ног до головы пропитан ядом того самого капитализма, с которым борется духовно, он есть капитализм навыворот" /3:240/. "Если он грешит, то, конечно, не тем, что он отрицает капитализм, а тем, что он отрицает его недостаточно радикально, сам духовно еще пребывая в капитализме" /3:243/.

Еще раньше, в 1906г., Булгаков публикует одну из лучших своих работ - статью "Карл Маркс как религиозный тип". В ней Булгаков, подводя итог своему "марксистскому" периоду, дает социализму "по Марксу" иную - инфернальную - характеристику: "Маркс относится к религии, в особенности же к теизму и христианству, с ожесточенной враждебностью, как боевой и воинствующий атеист, стремящийся освободить, излечить людей от религиозного безумия, от духовного рабства. В воинствующем атеизме Маркса мы видим центральный нерв всей его деятельности, один из главных ее стимулов (...) Маркс борется с Богом религии и своей наукой, и своим социализмом, который в его руках становится средством для атеизма, оружием освобождения человечества от религии" /2:67/.

Однако, в то же время, в работах Булгакова не раз можно встретить утверждение о совместимости социализма и христианства: "Христианству не только нет никаких причин бояться социализма, но и есть полное основание принимать его в качестве благодетельной общественной реформы, направленной к борьбе с общественным злом, насколько эти меры не сопровождаются грубым насилием и сообразны с здравым смыслом" /3:250/. "И если указания социально-экономической науки приводят нас теперь к сознанию, что наилучшим средством для достижения той же цели (социальной помощи - Н.С.) представляется постепенное, но неуклонное и более или менее решительное преобразование индивидуалистического и частноправного хозяйства в направлении социалистическом, то я решительно не представляю себе, что можно было бы в христианском духе принципиально возразить против социализма" /6:199/

Казалось бы, мысли Булгакова не отличаются ясностью. Создается впечатление, что он сам себе противоречит: и хвалит и ругает социализм; причем ругает за атеизм и мещанство, а хвалит за его соответствие христианским идеалам. И не удивительно, что на Булгакова ссылаются авторы и социалистической и капиталистической ориентации (что хорошо видно по книге /7/, в которой опубликованы материалы конференции постперестроечных времен по Булгакову). К сожалению, зачастую Булгакова раздергивают на цитаты, без желания понять, что же в действительности имел в виду этот очень глубокий, но далеко не всегда доводящий свои мысли до кристальной ясности, человек.

Но высказывания Булгакова становятся совершенно прозрачными, если мы предположим, что он имеет в виду не один, а три разных социализма. Хотя Булгаков не высказывает этой мысли явно, но, без сомнения, ее подразумевает. Ход его мысли примерно такой. Идеология капитализма определяется его сугубо экономической подоплекой - это идеология наживы, и ничего другого капитализм предложить не может. При социализме же такая тесная связь между экономикой и идеологией отсутствует. Поэтому социализм, как экономический строй, допускает разные идеологии. И в зависимости от целей, которые ставит перед собой социализм, можно различать следующие три его разновидности.

1) Христианский социализм, целью которого является создание земных условий, способствующих восхождению человека к Богу. Христианский социализм - это совокупность социально-экономических отношений между людьми, складывающаяся на основе братской любви христиан, их милосердия и взаимопомощи.

2) Материалистический социализм, целью которого является наиболее полное удовлетворение потребностей людей, как материальных, так и "духовных" (а на самом деле - душевных). Этот социализм проповедует идею безбедного устроения на земле, построения "земного рая".

3) Атеистический социализм, целью которого является уничтожение христианства. Это социализм демонический, антихристианский, социализм по Марксу и большевикам.

Все противоречия в булгаковских текстах разрешаются, если к слову "социализм" добавлять одну из характеристик: "христианский", "материалистический" и "атеистический". Когда Булгаков критикует социализм за чисто экономические, земные интересы, за "буржуазность", он имеет в виду материалистический социализм. Говоря, что воинствующий атеизм есть "центральный нерв" марксизма, Булгаков указывает на атеистический социализм. Наконец, этим двум социализмам Булгаков противопоставляет совместимый с христианской верой "христианский социализм".

Обсуждение концепции Булгакова начнем с материалистического социализма. Он являет нам попытку использовать преимущества общей жизни и коллективного владения имуществом для достижения земного благополучия, безбедной жизни на земле, причем жизни без Бога. Это социализм Чернышевского, социализм многочисленных социалистов и анархистов XIX в. В материалистическом социализме общественная собственность на средства производства действительно играет роль базиса. Сторонники такого социализма ценят его прежде всего за его эффективность, за то, что такой социализм даст материальное изобилие и возможность свободного духовного развития, ибо устранит эксплуатацию человека человеком. Веру в Бога материалистический социализм рассматривает как личное дело каждого, проповедуя религиозный плюрализм. Булгаков ясно видит, что цели такого социализма по сути дела те же, что и капитализма, и потому его резко критикует.

Отметим, что иногда "социализмом" называют социал-демократии, существующие в некоторых странах северной Европы (например, в Швеции), хотя на самом деле, это - капитализм, разнузданность которого отчасти укрощена прогрессивным налогом. Называть такое общество социалистическим можно лишь с натяжкой.

Атеистический социализм. С этим социализмом Россия хорошо знакома - по крайней мере до войны общественный строй СССР следует рассматривать как атеистический социализм. Непреходящее значение работы /3/ Булгакова состоит в обосновании того, что именно воинствующий атеизм является "центральным нервом", целью всех построений Маркса. Ненависть к христианству, к Богу являлась главной движущей силой Маркса при разработке им своей теории коммунизма. Причем, эта мысль у Булгакова не проходящая, - она является выводом, сделанным им на основе глубокого анализа как личности Маркса, так и его учения. Суть марксизма Булгаков формулирует так: "пролетариату поручается миссия исторического осуществления дела атеизма, т.е. практического освобождения человека от религии. Вот где подлинный Маркс, вот где обнаруживается настоящая "тайна" марксизма, истинное его естество!" /2:85/.

Итак, атеистический социализм враждебен христианству и имеет совершенно иные цели, чем социализм материалистический. Булгаков пишет: "Социализм (читай, "атеистический" - Н.С.) относится непримиримо к христианству, да и в сущности и ко всякой другой религии, ибо сам хочет стать религией и вытеснить всякую другую. Он требует веры в человека, как в Бога, а в законы хозяйственного развития, как в божественный промысел" /3:255/.

Не раз было отмечено, что марксизм представлял собой не сколько идеологию, сколько религию, фактически - антицерковь. Там были свои и "догматы", и "святые", и "священное писание", и "соборы", и "мощи" и "крестные ходы". При этом, однако, утверждалось, что марксизм -"наука" (хотя и нужно было иметь в него "веру"). Естественно, что в такой псевдорелигии функции компонент совершенно иные, чем это бывает в добросовестной научной теории. Поэтому, если марксисты утверждают, что базисом марксизма является экономика, основанная на общественной собственности на средства производства, то совершенно не следует принимать это за чистую монету. Конечно же, главным во всем этом замысле был воинствующий, непримиримый с христианством атеизм. Именно ради него и возводилось все здание марксизма. Общественная же собственность в этой конструкции играла роль наживки, на которую ловились человеческие души. Она играла роль той частицы правды, которая неизбежно должна иметь место в любом из замыслов сатаны, причем правды глубокой, Евангельской, которая придавала замыслу убедительность и даже "духовность".

Наконец, христианский социализм. Говорить о нем в наше время стало настолько трудно, что приходится сам термин "христианский социализм" заменять на словосочетание "братское обобществление имуществ". Прежде всего, смысл уже самого слова "социализм" оказывается искаженным. Обычно под социализмом понимается экономический строй общества, в котором отсутствует частная собственность, а следовательно, средства производства принадлежат либо государству, либо общинам. Ныне же социализм накрепко связывают с идеологией, причем идеологией тоталитаризма, принуждения, работы из под палки. Суть булгаковской концепции трех социализмов как раз и состоит в развенчании незыблемости такой связи. Социализм - атеистический и материалистический - может быть тоталитарным (и был таковым). Но социализм может быть и благодатным. Такой, приемлемый для Православия социализм, Булгаков именует "христианским":

"Основная мысль "христианского социализма" состоит в том, что между христианством и социализмом может и должно существовать положительное соотношение. Христианство дает для социализма недостающую ему духовную основу, освобождая его от мещанства, а социализм является средством для выполнения велений христианской любви, он исполняет правду христианства в общественной жизни. Разумеется, насколько социализм проникается антихристианским духом и отдается чарам первого искушения, он не может быть соединен с христианством, которое требует прежде всего человеческого сердца. Но в социализме самом по себе, рассматриваемом как совокупность  мер социальной политики, нет ничего, что бы не соответствовало христианской морали. Поэтому сама мысль о "христианском социализме" не имеет в себе ничего противоречивого. Принципиально "христианский социализм" вполне возможен" /3:247/.

Для христианства, по мысли Булгакова, социализм может и должен быть формой его социального бытия: "социализм (...) есть лишь средство для осуществления требований христианской этики" /6:199/. В этом суть булгаковского "христианского социализма": не самодовлеющая экономика, не построение земного рая - цели его; христианский социализм - это социальная форма, сосуд, "мехи новые", в которых сохраняется терпкое вино христианства.

Небольшое отступление относительно экономической эффективности социализма. Булгаков дает ключ к решению этого вопроса, говоря о "религиозной природе социализма" /6:201/. Только религиозный социализм жизненен и эффективен. Дело в том, что человек, падший, но не потерявший образа Божия, будет не покладая рук работать либо из-под палки, либо ради материального благополучия, наживы, либо ради высокой религиозной идеи. Социализм материалистический никакой высокой идеологии родить не в состоянии, физическому принуждению препятствуют демократические свободы, а наживаться не дает общественная собственность. Поэтому стимулов к труду в таком обществе недостаточно; оно по эффективности не может конкурировать с капитализмом, что и показал наш советский социализм брежневских времен. Но не так обстоит дело с социализмом христианским: для верующего работа ради Бога является более сильным стимулом к труду, чем нажива или палка, и поэтому христианский социализм и эффективен экономически и благодатен духовно. Но, заметим, и атеистический социализм - религия. А потому и этот социализм парадоксальным образом оказывается тоже экономически эффективным. Псевдоидея начинает двигать людьми (хотя и палка играла здесь не последнюю роль) и они совершают чудеса трудового героизма, дважды поднимая разрушенное войнами хозяйство России.

Уже сам Булгаков заключал термин "христианский социализм" в кавычки, ибо прекрасно знал его непростую историю. Имея основание в Новом Завете и взяв свое начало с апостольской Иерусалимской общины, христианский социализм бытовал в учении святых отцов о собственности и богатстве (свв. Василий Великий, Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский и др.), а также в таком традиционном церковном институте, как монастыри (отметим, что по-латыни монастырь - "коммуна").

Но в нашем падшем мире высоким социальным идеям осуществиться очень трудно. Церковь, связав свою судьбу с государством (что выразилось в "симфонии" между ними), надеялась, что сила государственной власти поможет защитить Церковь и постепенно привести общество к подлинно христианской жизни. Однако социальные результаты этой симфонии не следует переоценивать. Собственность оставалась одной из незыблемых основ социума, государство продолжало жить по велениям мира сего, стараясь, к сожалению, использовать Церковь в качестве "министерства идеологии", которое должно оправдывать существующий порядок вещей. Да и больно уж высок этот идеал - общения имуществ. Он требует непросто достигаемых христианских добродетелей терпения и смирения, и, главное, - нелицемерной любви к ближнему. Иначе говоря, требует подвига, христианства не на словах, а на деле. А подвигом хотят жить далеко не все.

В результате идея общения имуществ постепенно стала в Церкви забываться; она начала вытесняться на окраины, стала маргинальной, перерождалась и деградировала. И вот христианский социализм, не получив официальной поддержки в Византии и Европе, уходит в полусектантскую среду (богумилы, табориты, вальденсы, альбигойцы, анабаптисты и пр.), сливается с профсоюзным движением в Англии, существует как одно из течений протестантской религиозной мысли, влачит нелегкое существование как глухая оппозиция в современном католичестве. В России христианский социализм, тускло мерцая в крестьянской общине, вдруг иногда давал удивительно яркие вспышки (имеется в виду основанное помещиком Н. Н. Неплюевым Крестовоздвиженское Трудовое Братство /8/, в котором возродилась на трудовой основе апостольская идея братского обобществления имуществ).

Но с социализмом происходит и более страшная метаморфоза. Этим по недоразумению заброшенным чадом Церкви начинает интересоваться мир с намерением использовать преимущества коллективизма для создания безбедной жизни. Но в мире им быстро завладевает сатана, который, одев его в красные атеистические одежды, заставляет служить против Христа. И именно эта, атеистическая, версия социализма находит свое воплощение в России, осуществив самые жестокие в истории христианства гонения.

Попутно укажем, что концепция трех социализмов Булгакова выбивает из рук христиан-антисоциалистов самый главный, "убойный" аргумент: социализм нашел воплощение в России и привел к неисчислимым бедствиям для Церкви. Ответ: да, все это так, но реализован был именно атеистический социализм, являющийся антиподом социализму христианскому. Неудивительно, что такой социализм, отрицающий Бога и любовь к ближнему, оказался столь безблагодатен.

Использование концепции трех социализмов позволяет Булгакову уверенно ориентироваться в сложнейшей обстановке первой четверти XX века. Существует ходячее мнение, что он, поигравшись в христианский социализм, затем отказался от него. Это неверно. Так, уже после принятия священства, в 1920г., будучи членом Высшего Церковного Управления на юге России, Булгаков составил "проект вероучительного определения о природе социализма", о котором он в 1929г. вспоминал:

"Внешним поводом к его постановке явилось настойчивое ходатайство прот. Востокова, домогавшегося церковного осуждения ("анафематствования") социализма как такового. В своем предварительном докладе ВЦУ я высказывал, что для такового осуждения социализма вообще как известной системы экономической и социальной политики нет никакого основания ни в Евангелии, ни в православном предании. И даже наоборот, здесь мы находим заповедь социальной любви и справедливости, попечения о трудящихся и обремененных, о чем со всех спросится на страшном суде Христовом. В социализме же подлежит отрицанию и преодолению не система социально экономических идей, но то воинствующее безбожие, с которым он нередко соединяется, в особенности же теперь в России (...) Насколько он (социализм - Н.С.) соединяется с богоборством, суждение и осуждение должно относиться только к последнему. Однако связь эта - фактическая, историческая, но не внутренняя. Считать же эту связь неразрывною является опасной ошибкой и близорукостью, потому что это означало бы отдавать дело христианской правды в руки ее врагов. Поэтому и церковное "анафематствование" социализма и превращение его в "жупел" не только не имеет для себя никаких оснований, но и явилось бы подлинным религиозным соблазном (Булгаков С.Н. Православие и социализм., цит. по /5:477/).

А в конце жизни в книге "Православие", взвесив все "да, да" и "нет, нет", Булгаков  подводит итог:

"Каково же собственное отношение православия к социализму? Оно не дало доселе вероучительного определения по этому вопросу, да оно и не нужно, потому что это есть вопрос не догматики, а социальной этики. Однако в православном предании, в творениях вселенских учителей Церкви (свв. Василия Великого, Иоанна Златоуста и др.), мы имеем совершенно достаточное основание для положительного отношения к социализму, понимаемому в самом общем смысле, как отрицание системы эксплуатации, спекуляции, корысти. Разумеется, реформа социального строя, как и мера осуществимости социального идеала, есть вопрос не только принципа, но и практической целесообразности. Каждая хозяйственная организация имеет свои плюсы и минусы, которым приходится подводить практический учет. И русский коммунизм показал с достаточной очевидностью, каким безмерным бедствием он является, будучи осуществляем как жесточайшее насилие с попранием всех личных прав. Однако это именно потому, что душа его есть безбожие и воинствующее богоборчество. Поэтому для него и не существует тех религиозных границ, которые полагаются насилию признанием личной свободы и неотъемлемых прав личности на самоопределение. Однако возможен иной, так сказать, свободный или демократический социализм, и, думается нам, его не миновать в истории. И для православия нет никаких причин ему противодействовать, напротив, он является исполнением заповеди любви в социальной жизни" /4:362-363/.

Здесь обратим внимание на последнюю мысль: христианский социализм - исполнение заповеди любви. Именно так, - как следствие любви к Богу и ближнему, - рассматривает общение имуществ святоотеческое наследие. И мы видим, что Булгаков-священник, приходит к тем же выводам, что и Булгаков-экономист, но дополняет его формулой любви.

Таковы размышления С. Булгакова над вопросом "как должно быть?" в области социально-экономической, и таков его вывод. И думается, что нам, современным христианам, следует внимательно прислушаться к словам, явившимся итогом всей богословской и научной деятельности этого замечательного человека.

 

 

ЛИТЕРАТУРА

1. С. Н. Булгаков. Неотложная задача..//Христианский социализм (С. Н. Булгаков). Новосибирск. "Наука", 1991.

2. С. Н. Булгаков. Карл Маркс как религиозный тип.// С. Н. Булгаков. "Героизм и подвижничество". М., "Русская книга", 1992.

3. С. Н. Булгаков. Христианство и социализм..//Христианский социализм (С. Н. Булгаков). Новосибирск. "Наука", 1991.

4. Прот. Сергий Булгаков. Православие: Очерки учения православной Церкви, - М., Терра,1991.

5. С. Н. Булгаков. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. Комментарии к статье "Христианство и социальный вопрос". Изд-во РГХИ, СПб., 1997.

6. С. Н. Булгаков. Первохристианство и новейший социализм.//"Два града. Исследование о природе общественных идеалов". - Спб.: Изд-во РХГИ, 1997. - 589с.

7. Творческое наследие С. Н. Булгакова и современное социально-экономическое знание. По материалам международной научной конференции. Под ред. Ю. М. Осипова и Е. С. Зотовой. -М., Диалог-МГУ. 1996 - 234с.

8. Н. Н. Неплюев. Трудовые братства. Могут ли долее обходиться без них церковь и христианское государство и как их осуществить. Лейпциг, 1893 г., - 24с.