Сомин Н.В.

 «Философия хозяйства» С.Н. Булгакова – приобретения и потери

I. Введение

В предисловии к «Философии хозяйства» С.Н. Булгаков пишет: «Для автора настоящая работа имеет еще и совершенно особое значение, ибо в ней подводится внутренний итог целой полосы жизни, окрашенной экономическим материализмом»[1]. Прислушаемся к этим словам. Действительно, в творческом наследии философа ясно видны две темы: социально-экономическая и церковно-богословская. Его «Философия хозяйства» стоит как бы на границе двух миров – из крупных работ это одновременно и первая работа Булгакова по богословию и последняя  - по экономике. А потому книга эта являет свою неповторимую физиономию, и в самом деле имеет для Булгакова «совершенно особое значение». В этой связи представляется интересным и важным понять, чем творчески обусловлено содержание «Философии хозяйства».

Для осмысления такого сложного объекта, как хозяйство необходимо сочетание двух «перпендикулярных» точек зрения: научной – «каким хозяйство было и каково оно сейчас», и нравственной – «каким должно быть хозяйство». Булгаков прекрасно владел и тем и другим – он был и ученый-экономист, и богослов. Однако, парадокс «Философии хозяйства» заключается в том, что там этика хозяйства не рассматривается. Что же касается науки, то позитивно-научный взгляд Булгаков заменяет на метафизику, но тоже этически нейтральную.  До некоторой степени прояснить такой подход поможет  обзор  мыслительной траектории философа до «Философии хозяйства».

II. До «Философии»

Опустим  марксистский период Булгакова, которому была подведена черта в блестящей работе «Карл Маркс как религиозный тип» (1905г.). Тем более, что содержание именно этой статьи во многом вошло в «Философию хозяйства». Обратимся к тем работам, идейному содержанию которых места в «Философии хозяйства» практически не нашлось.

!905-1909гг – годы напряженного осмысления Булгаковым сущности социализма. В 1906г выходит программная статья «Неотложная задача», в которой ярко высказана мысль о необходимости для Церкви обратиться к социально-экономической сфере. Желая от слов перейти к делу, Булгаков предлагает организовать партию «Союз христианской политики», призванной реализовать в жизни идеи социального христианства.

Кроме того, в той же статье Булгаковым намечена (хотя и не вполне четко) очень содержательная концепция «трех социализмов». Дело в том, что социализм сам по себе, как способ производства и распределения, - лишь абстракция. Реально же он всегда обрастает идеологией, которая, что существенно, может быть до противоположности разной, но которая определяет лицо социального строя. В зависимости от этой идеологии Булгаков строит треугольник социализмов, говоря о 1) о «материалистическом» или «гедонистическом» социализме, 2) «атеистическом социализме» и наконец 3) о «христианском социализме». Суть гедонистического социализма – в стремлении безбедно, благополучно прожить на земле, для чего эксплуатируются преимущества обобществления производства. Развитием этой идеологии является атеистический социализм, отрицающий Бога и стремящийся построить «рай» на земле, в котором место Бога заступает человек. Ему противоположен христианский социализм, который рассматривается как проекция христианской любви на социально-экономическую сферу.   Христианство же мыслится как универсальная истина, охватывающая все области человеческой деятельности, в том числе – и социальную.

Казалось бы, христианский социализм и есть тот нравственный идеал,  сравнением с которым могут быть оценены все конкретные феномены хозяйственной деятельности. Однако, уже в том же 1906г. в статье «Христианство и социальный вопрос» Булгаков меняет свои взгляды. Он утверждает, что подлинное христианство должно быть асоциально. И доказывает это тем, что первохристианство, по его мнению, было совершенно чуждо решения социальных вопросов. В частности, в апостольской Иерусалимской общине не было никакого коммунизма в политэкономическом смысле. И сейчас эту традицию асоциальности следует продолжать, избегая попыток организации хозяйства в рамках церковной ограды.

Как понимать новое булгаковское мировоззрение? Думается, что дело в следующем. В 1906г. Булгаков начинает претерпевать духовный переворот, в результате которого он отходит от революционных идей и возвращается в Церковь. Следует подчеркнуть важность этого момента, ибо ранее Булгаков, оставаясь искренним христианином, стоял вне официальной Церкви, резко ее критикуя. Возвратившись, подобно евангельскому блудному сыну в «дом Отчий», Булгаков счел своим долгом принять все церковное учение, в том числе – не раз декларируемую Церковью принципиальную асоциальность.

Период 1906-1911гг. для Булгакова – время переосмысления старого в свете новой точки зрения. В статьях сборника «Два града» Булгаков уточняет свою позицию. «Церковь не град»[2] - так афористично, причем, курсивом, он формулирует принцип асоциальности Церкви, не замечая, правда, что этим он входит в противоречие с названием сборника. Модифицируется и теория «трех социализмов». Первую вершину треугольника составляет социализм «в прикладном смысле слова», т.е. чисто экономический строй. В реальности к этому «недоктринальному» социализму  примешана религия человекобожества, в результате чего современный социализм носит одновременно и материалистический и богоборческий характер. Это вторая вершина треугольника.

Казалось бы, что «прикладной» социализм может сочетаться и с другой идеологией – богочеловеческой, т.е. христианством. Но нет, по Булгакову  воцерковление социализма невозможно. Третьего угла в новом «треугольнике социализмов» нет. Однако, асоциальность Церкви, по Булгакову, не должна быть абсолютной. Не включая экономику, политику и, в частности, идею социализма в христианство, Церковь, тем не менее, не должна отрицать «прикладной», «частичный» социализм, а «положительно» относиться к нему, используя его как  средство реализации христианской благотворительности. 

III. Метафизика вместо этики

Итак, до духовного переворота Булгаков рассматривал сферу экономики этически, через «социальное христианство». Но к моменту создания «Философии хозяйства» этот взгляд внутренне был преодолен. Значит, перед мыслителем встала задача выработки новой парадигмы христианского осмысления экономики. И в «Философии хозяйства» Булгаков эту новую парадигму находит, делая следующий шаг на своем духовном пути. 

Если раньше главным предметом анализа были экономические взаимоотношения между людьми, возникающие в процессе производства  (иначе говоря – хозяйственная этика), то теперь центр тяжести переносится на онтологию хозяйства. Причем, Булгаков, выдвигая на первый план метафизику, мыслит хозяйство как богочеловеческий процесс. Основными вопросами теперь становятся: «смысл хозяйства», «Бог и хозяйство», «субъект хозяйства», «как возможен труд», «мир как хозяйство», «свобода и хозяйство». От этической точки зрения Булгаков переходит к космической. Что этим приобретается, и что теряется?

Конечно, взгляд метафизический, взгляд космический на хозяйство имеет право на существование. Более того, он необходим, ибо вводит  в круг рассмотрения Самого Бога - Создателя хозяйства, определившего для нас смысл хозяйственной деятельности. Вне Бога и его промысла о труде человека  строить философию хозяйства немыслимо. Однако, отход от этической проблематики сильно обеднил работу Булгакова, ибо главный вопрос хозяйственных отношений между людьми – справедливость, вопрос чисто нравственный, вокруг которого кипела социальная борьба, - остался как бы за кадром. Впрочем, Булгаков в предисловии говорит, что данная книга – только часть намеченного плана, и что имеется замысел второго тома, содержащего, этику хозяйства и философию истории хозяйства. Но этот том так и остался ненаписанным.

Отход от этики – как личной, так и социальной – оказался для философа далеко небезобидным шагом: именно этим, как представляется, обусловлены и другие недостатки «Философии хозяйства», к рассмотрению которых мы позволим себе  перейти.

IV. Критика социологии, политэкономии и «экономического материализма»

Большую часть книги занимает критический обзор концепций, так или иначе относящихся к осмыслению хозяйственной деятельности. Здесь Булгаков  демонстрирует прекрасное владение всем идейным наследием человечества. Его критика глубока и как правило затрагивает самое существенное. Так, научный подход вообще критикуется за претензию на объяснительную универсальность,. асоциология - за ее претензии предсказать будущее человечества. По Булгакову, главная ошибка социологии в том, что она рассматривает социум как механизм, работающий по «социальным законам». Никаких законов развития общества нет, - утверждает Булгаков – социология близоруко принимает устойчивые статистические закономерности за подлинные законы. Наконец, политэкономия критикуется за приверженность к излишнему прагматизму. Булгаков пишет, что «она есть дитя капитализма»[3] и по сути дела обслуживает и оправдывает этот строй. В целом, все эти области человеческого знания не дотягивают до философии хозяйства, а потому задача построения таковой  стоит на повестке дня. В этом Булгаков совершенно прав.

Однако, уже в критике политэкономии виден прокол. Дело в том, что политэкономия в России больше чем политэкономия. - она становится прикладной этикой. Но именно этической составляющей в политэкономии Булгаков как бы не замечает.

Это хорошо заметно и в критике социализма. О нем Булгаков пишет: «Социальная политика заменяет любовь, возможную лишь в отношении к личности, но не к совокупности – будь это «партия», или «класс», или «человечество»[4], устанавливая противопоставление  «живой» любви к ближнему и «любовью к дальнему, так сказать, социологической»[5]. Представляется, что здесь философ не совсем прав. Христианская любовь – не только благожелательное чувство, но прежде всего дело. И это дело вполне может  выражаться в установлении более справедливых социальных отношений. А потому один хороший закон может нести в себе больше любви, чем даже крупная благотворительная акция.

Особенно наглядно пренебрежение этической проблематикой проявляется в булгаковской критике «экономического материализма», т.е. марксизма. В  нем Булгаков видит «смешение научной и метафизической теории», что «приводит к совершенно непреодолимым трудностям»[6], «незаконное употребление понятий политической экономии в качестве исчерпывающих категорий философии хозяйства совершенно закрывает логические горизонты для экономического материализма»[7]. Безусловно, критика глубокомысленная и верно подмечающая, что марксизм под видом научных истин преподносит  идеи, в компетенцию науки не входящие. Но заметим, что  Булгаков говорит о подмене метафизики наукой, хотя сам же замечает, что «экономический материализм в своей социалистической интерпретации насквозь этичен»[8]. На самом деле грех марксизма – в подмене этики наукой, в провозглашении «научного социализма», хотя социализм – прежде всего нравственная концепция. Разумеется, такая подмена делалась классиками марксизма ради вящей убедительности в «неотвратимость победы коммунизма». Но Булгаков упорно избегает моральной темы (впрочем, как и темы социальной): для него этика – это не философия; подлинная философия – это метафизика. Она же, заметим, по Булгакову, - и подлинное богословие. Вообще, когда Булгаков показывает философскую несостоятельность марксизма, его критика убедительна. Но ведь главное в марксизме – его этический заряд, а он то анализу и не подвергается. Ставя своей задачей «преодолеть» марксизм, Булгаков справился с ней только с точки зрения философии. Нравственно марксизм так и остался у Булгакова непреодоленным.

V. Софиология

Но какую же положительную метафизику развивает Булгаков? Вообще, уход в метафизику сопряжен с большой опасностью: разглядеть в небесах то, чего там нет. Увы, этой напасти Булгаков не избежал. Речь, разумеется, идет о «софиологии», которая впервые у Булгакова появляется именно в «Философии хозяйства». Там мы вдруг узнаем, что субъектом хозяйства является не человек, и не даже не человечество в целом, а «Мировая Душа», София.  В «Философии хозяйства» «софийность» выступает как богочеловечность хозяйства, причастность хозяйства как к миру горнему, так и миру земному. И с этом трудно не согласиться. Однако, как показали более поздние работы Булгакова, София у него – не только платоновская  «идея» человечества. Она - личность, свободно любящая Бога, и как личность женского рода, пассивно отдающаяся Ему в этой любви… Остановимся, ибо несовместимость метафизических воззрений Булгакова с христианской догматикой превосходно доказал В.Н. Лосский[9], на прямо-таки убийственную критику которого Булгаков по существу так и не ответил. Сам Булгаков считал свое учение о Софии частным богословским мнением. Однако, до сих пор клеймо ереси с богословия Булгакова формально  не снято.

«Софийность» - вот та изюмина, то положительное оригинальное содержание, которое вносит Булгаков в осмысление хозяйства. Но в круге идей книги именно идея, как выражался Булгаков, «ософиения» мира оказалась наиболее далекой от ортодоксального Православия.

VI. Заключение

Последнее замечание подводит нас к нелицеприятному вопросу: а не является ли неудачным весь булгаковский замысел «Философии хозяйства»?  Интересно, что сам Булгаков косвенно это подтверждает. В письме к В. Эрну, написанном в период написания «Философии хозяйства» (1911г.) , он делает о своей работе неожиданное признание: «в глубине души знаешь, что все это «не то» (цит. по[10]). «Не то» - вот приговор,  который сам Булгаков невольно вынес своей книге. Хотя сам Булгаков свое высказывание объясняет тем, что «возжажда душа Бога Крепкого»[11], однако – слово сказано. Думается, что здесь налицо глубинное и, причем, не до конца осознанное чувство неудовлетворенности, которое повлияло на дальнейший творческий путь философа. Факт – после блестящей защиты «Философии хозяйства» количество его экономико-социальных работ резко идет на убыль. Булгаков окунается в философию имени, в проблему взаимоотношения Церкви и государства, а затем – в чистое богословие. Повторим, что запланированный второй том книги, в котором предполагалось изложение этики хозяйства, так и не был написан. Да и видимо, по изменившемуся мировоззрению, философ уже и не мог к нему приступить.

Попытаемся из этого булгаковского «не то» извлечь уроки. Думается, что философия хозяйства не может стоять на одной метафизике. Хозяйство ведется сообща, и в силу этого становится прикладной этикой. А потому, нравственная составляющая должна стать в осмыслении хозяйства ведущей. Однако, приходится констатировать, что удовлетворительной нравственной философии хозяйства, увы, пока нет.

Литература

1. Философия хозяйства - Булгаков С.Н. Философия хозяйства. – М.: Наука, 1990. – 412 с.

2. Козырев - Козырев А.П. Что дает современному сознанию «Философия хозяйства» отца Сергия Булгакова?//Два Булгакова. Разные судьбы. – Кн. 1. – М.; Елец: Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, 2002. – с. 59-69.

3. Булгаков. Два града. От автора - Булгаков С.Н. От автора.//С.Н. Булгаков. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. – СПб.: Изд-во РГХИ, 1997 - с. 7-14.

4. Лосский В.Н. - Лосский В.Н. Спор о Софии. Статьи разных лет. – М.: 1996.

август 2002