Сомин Н.В.

Личное спасение или спасение России?

 

Можно только порадоваться, что в Церкви есть еще люди, которые не боятся высказывать трудную правду, и что эту правду они имеют возможность донести до читателей. Я имею в виду материал «Что делать? Размышления монаха», опубликованный в № 10 «Русского вестника» за 2003 г.  Тема поднята действительно животрепещущая: народ гибнет, а Церковь хранит молчание. Сказано много верного, но не все. А потому хотелось бы кое-что дополнить.

Автор материала монах Афанасий пишет: «именно Церковь, как и во все времена, должна сплотить народ и призвать его к борьбе». Да, должна. Но, думается, что нужно сказать больше. Церковь должна возглавить работу по преображению социальной и национальной жизни России. Ведь если в национальном плане наш народ вытесняет Восток, то в социально-экономическом и культурном плане его оккупирует Запад. Церковь – последний рубеж обороны, единственная крепость, на которую еще можно уповать. Она должна стать идейным и духовным центром, вокруг которого сплачивались бы все силы, противостоящие разрушению России.

Должна, но… В том-то и дело, что Церковь на себя эту миссию брать не желает. Она видит свою задачу вовсе не в возрождении народа, а в работе с индивидуальными душами в целях подготовки их к Царству Небесному. Разницу чувствуете? Спасение некоторых индивидов - и только. Если поговорить с батюшкой о необходимости для Церкви работать на социальном поле, он скорее всего он ответит: «Церковь тебе дает Царство Небесное. Неужели тебе еще что-нибудь надо?». И покровительственно улыбнется, показывая, что ты мыслишь не по-христиански… Действительно, Царство Божие – подарок изумляющей щедрости. И многие чистые души по призыву Бога влекутся туда, отринув все остальное. Но есть и другие, – их тоже немало, – люди особенно жертвенной природы, сердце которых столь уязвляется страданиями народа, что свою цель жизни они видят не в попадании в райские кущи, а в помощи людям. Вспомним, что апостол Павел, хотя душа его и безмерно влеклась ко Христу, тем не менее сказал: «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим.9,3).   Это значит, что подлинная любовь «не ищет своего» (1 Кор.13,5), что по любви к ближнему человек способен отказаться от самого дорогого: атеист – отдать жизнь, а христианин – не только жизнь, но и личное спасение. Но в то же время в нас присутствует уверенность, что именно такие жертвенные люди наиболее угодны Богу. Вот и получается, что для спасения, нужно столь безраздельно отдаться жертвенной любви, что забыть о нем. Бог, – разумеется, через Церковь, – дает Царство Небесное, но тем, кто умеет любить до самозабвения. Так первая заповедь - «люби Бога» сливается со второй - «люби ближнего».

Но тут, скорее всего, батюшка возразит: «Вот и люби ближнего. Ближнего, а не дальнего. Если встретил конкретного человека, которому нужна помощь, - помоги ему, подай милостыню, посети в больнице. А любовь к «дальнему», забота о народе вообще, о его социальном устройстве – пустое. Спастись при желании можно при любом общественном строе. А восстанет или погибнет Россия – это в руках Божиих. Радеть же о социуме –  это отвлекаться с духовного на мирское, потакать политическим страстям и желать безбедно устроиться на земле, тогда как сказано, что «ищите же прежде всего Царства Божия» (Мф.6,33)».

Такое мнение постоянно внедряется в умы православных. Но оно неверно по существу. Любовь к «дальнему» ничуть не менее ценна, чем любовь к «ближнему». И фактически это признает сама Церковь. Разве не чтит она воинский подвиг? Чтит в полной мере. Но воин отдает жизнь не за свою семью – он защищает Родину, Народ, Отечество, иначе говоря – именно «дальних». Разве не канонизировала Церковь целый сонм русских князей? Канонизировала, и вовсе не за молитвенное делание, а за труды по укреплению и защите государства. И монарха мы чтим не за личную праведность, а за тяжелое бремя, которое он несет по управлению Державой. Ибо один его справедливый указ являет больше любви к народу, чем даже щедрая, но по необходимости локальная благотворительная акция. Наконец, и из евангельской притчи о милосердном самарянине мы вдруг узнаем, что  «ближние» - вовсе не родственники и ближайшие знакомые, а все, кому мы оказали помощь. Вспомним, что и монах ведь - молитвенник за весь мир.  И если такая молитва «за дальнего» вменяется в высшую добродетель, то тем более должно вменяться забота делом о всем народе, ибо эта забота – дело любви.  Причем, любви свободной от личных пристрастий, любви всеобъемлющей и жертвенной. И наоборот – отказ от помощи «дальним» являет недостаток, ущербность любви. Так что вовсе не желание благополучно прожить на земле, и не политические страсти, а именно любовь движет христианами в их радении за весь народ.

Инок Афанасий все время говорит о национальной проблеме, о том, что русская нация превратилась в население. Это действительно так. Однако, не менее важна и социально-экономическая сфера. Но у Афанасия об этом ни слова, и в этом умолчании – главный недостаток его статьи.  Видимо, монах думает, что капитализм, заставляющий людей беззастенчиво грести к себе, – это и есть тот строй, который нужен России.

На поднятую проблему можно взглянуть и с другой стороны. Христиане составляют воинство, ведущее непримиримую брань «против духов злобы поднебесных» (Еф.6,12). И в этой борьбе, оказывается, одной личной праведности недостаточно. Господь сотворил человечество как род, как общество, не сводящееся к отдельным личностям. А потому в состав человечества, помимо индивидов, входят еще национальные обычаи, культура, общественная нравственность,  сфера права, социально-экономические институты (в частности – право собственности), политические институты. Эти феномены реально существуют, хотя нельзя указать их конкретных человеческих носителей. А потому грех человеческий локализуется в них тоже, а не только в индивидуальных душах. Разумеется, источник греха находится в душах людей. Но, формируя и поддерживая указанные феномены, человек вкладывает в них свою падшесть, причем эта падшесть как бы застывает, фиксируется в них, приобретая характер постоянно действующей силы, которая отчуждается от человека, становится во многом независимой от него, и в то же время – сильнейшим образом воздействует на людей, в свою очередь внедряя в их души свою падшесть.

Теперь спросим: допустимо ли всю сферу общественного бытия отдать диавольским силам? С точки зрения военной стратегии – это настоящее безумие. Все равно, что в современной войне, уповая на личную храбрость солдат, посчитать, что, скажем, авиация нам не к чему, и добровольно отдать противнику воздушное пространство. Ясно, что поражение неминуемо: вспомните безнаказанные бомбардировки Югославии в 2000 г. Нет, воевать надо на всех фронтах, и христианин должен быть воином Христовым не только в борьбе с личными грехами, но и на общественном фронте.

Но таких ли людей воспитывает наша Церковь? Таковыми ли хотят видеть своих прихожан батюшки?  Совсем нет. Все общественное, гражданское, общенародное старательно из сознания верующего вытравливается. Трудовой коллектив, социальный строй, народ, нация, государство, Родина – все это мирское, а потому думать об этом вредно для спасения души… В результате получается парадокс: с одной стороны наши «церковные» православные – люди истово верующие, послушные, молитвенные. Но с другой - они где-то удивительные индивидуалисты и обыватели. Их интересует своя семья, своя собственность и … свое спасение. Даже помощь ближним зачастую рассматривается ими как некое аскетическое упражнение, без которого в Царство Небесное не пустят. Однако, общественная половина природы человека берет свое, и нет-нет и у православных вдруг проявляются социальные инстинкты. Но только проявляются они в каком-то пещерном варианте, спонтанно и неразумно. Так, внезапно возникла истерика по поводу фильма Скорцезе. Фильм, действительно, богохульный, но ведь по телевидению передают тысячи куда более отвратительных фильмов, но о них - молчок. Так, вдруг в ИНН нашли три шестерки, и снова истерики, хотя народ трижды ограблен, оставлен без работы, на его шее прочно сидят олигархи. Но об этом – молчание. Идет война на уничтожение народа, а мы ведем себя как институтки: чуть задели наши нежные религиозные чувства – сразу вопль, а не задели – ведем себя так, что будто бы все происходящее с народом нас не касается. В замечаниях Афанасия относительно менталитета нынешних верующих много правильного.

Может создаться впечатление, что идея личного спасения нами отвергается вовсе.  Это не так. Сказано Христом: «и пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф.25,46), Ибо личная ответственность присуща каждому человеку. И святая Церковь, постоянно заботясь о личном спасении, накопила громадные духовные богатства для решения этой задачи. Более того, праведное общество может быть построено только из праведных личностей. Если нравственный уровень граждан низок, то они любое, даже самое справедливое общественное устроение, сумеют превратить в ад. так что работа над совершенствованием индивидуальных душ абсолютно необходима. Речь идет об ином - об однобокой ориентации всей церковной работы исключительно на личное спасение. Как говорил один православный мыслитель, такой индивидуализм в «пределе приближается к лозунгу «спасайся кто может!». Иначе говоря, и «сие надлежит делать, и того не оставлять» (Мф.23,23) - нужна и забота о личном совершенствовании, и борьба за христианизацию всего социума. 

Увы, индифферентность к проблемам социума присуща не только православным индивидам, но и Церкви в целом. Афанасий несколько идеализирует прошлое. Социальные деяния Церкви - благословение Сергия Радонежского на Мамаево побоище, мужественная позиция патриарха Гермогена, призыв митрополита Сергия (Страгородского) на борьбу с фашистами – все это эпизоды, вызывающие у нас чувство праведной гордости за Церковь. Но, повторяю, это – лишь эпизоды, отдельные проявления в критических обстоятельствах. А в основном-то Церковь всегда работала на индивидуальном уровне, не погружаясь в общенародные нужды, хотя жизнь требовала от Церкви сказать свое слово. Да, была (и есть сейчас) церковная благотворительная деятельность по призрению старых и больных, бесплатные ночлежки, столовые и пр. Но опять-таки  все это делалось ради спасения отдельных душ, совершенно не преследуя цели изменить сам тип отношений в обществе. К попыткам же организовать общинную жизнь христиан на подлинно христианских, евангельских началах (как это было, например, в Крестовоздвиженском трудовом братстве, созданном Н.Н. Неплюевым) Церковь всегда относилась настороженно отрицательно.

Впрочем, нельзя сказать, что Церковь никогда не стремилась к христианскому решению социальных проблем. Такая попытка, причем с широким замыслом, была сделана. Речь идет о «симфонии» между Церковью и государством, а фактически между Церковью и монархической властью. Подлинный смысл «симфонии» в том, что император, как обладающий огромной властью глава общества, вводится в Церковь, занимая там особое, высокое место. Причем, вводится для того, чтобы проводить в государстве христианскую социальную политику, организуя в христианском духе подвластный ему социум. Ради этого Церковь готова была поступиться частью своей свободы, - и не только административной, но и канонической. Но в истории все получилось не так. Цари стремились использовать Церковь для укрепления своей власти, и преуспели в этом. А что касается социальных реформ, то они ограничивались минимумом. В Византии даже рабство не было отменено. Церковь же стала видеть в верховной власти источник финансирования и силовой таран против еретиков. А социальную концепцию, – план, в соответствии с которым государи должны были осуществлять свою социальную деятельность, - она так и не выработала. Оказалось, что «симфония» заключена ради взаимной поддержки Церкви и государства, но не ради преображения жизни народа. Так было в Византии, так было и у нас – в России.

Русский народ – народ на редкость социальный – остро почувствовал это неблагополучие. Безусловно, он любил свою Церковь, понимая, что без Бога жить нельзя. Но проповедь большевиков о том, что «Церковь за богатых» точно попала в цель. Ибо действительно, перед революцией Церковь была за существующую власть, которая, в свою очередь, сделала ставку на капиталистическом накоплении богатств в частных руках. Это в конце концов и привело к слому старой власти и приходу большевиков - силы атеистической, и даже богоборческой, но социально направленной, написавшей на своих знаменах лозунги построения общества социальной справедливости.

У Господа все на строжайшем учете, и за любой нераскаянный грех Он наказывает.  Наказана была за грех отказа от социальной деятельности и наша поместная Российская Православная Церковь. Причем, наказана не только жестокими гонениями, но и тем, что она была вынуждена принять новую власть. Причем, не просто принять, а, как писал св. Патриарх Тихон, верующие должны  «быть искренними по отношению к Советской Власти», «слиться с Нами в горячей молитве ко Всевышнему о ниспослании помощи Рабоче-Крестьянской власти». Как бы для того, чтобы хорошенько прочувствовать грех, Господом была наложена на Церковь особая епитимья: искренне признать советскую власть, которая же и гнала Церковь, но и старалась решить те социальные проблемы, от участия в которых в свое время Церковь устранилась. А во главе РПЦ Господь поставил митрополита Сергия (Страгородского), который вполне ясно осознавал ситуацию и твердо епитимью исполнял, запрещая в служении тех, кто этого не понимал. Так что не стоит за это бросать в него камни. А что касается сервилизма перед властью, то ее и до революции было ничуть не меньше.

Ныне гонения прошли. Но усвоила ли наша Церковь преподанный ей Богом урок? Увы, нет. Нет не только покаяния, но даже осознания проблемы. Заводы стоят, поля поросли бурьяном, великая Россия уже превратилась в сырьевую колонию, народ вымирает, нашу землю захватывают инородцы. А Церковь все это как бы и не волнует. Она занята собой, своими внутренними проблемами, борется с оккультистами, сектантами, католиками. И воспитывает асоциальных верующих, которые понимают слова апостола Иоанна «не любите мира, ни того, что в мире» (1 Ин.2,15) как запрет на деятельность по социальному преображению, и до обожествления благоговеют перед царем, не понимая, ради чего Церковь ввела такое почитание. Три года назад забрезжила надежда в связи с выходом «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви». Но оказалось, что этот документ виртуозно уклоняется от решения подлинных проблем. А главное – фактически он совершенно игнорируется батюшками. У них давно выработалась совсем другая «социальная доктрина» - видеть в социуме лишь источник финансирования, некий резервуар, из которого любыми способами нужно выкачать деньги - разумеется, не в свой карман, а  на ремонт храмов, на достойную зарплату клиру, певчим и пр. пр. А поскольку нынче все дорого, а верующие бедны, то основная забота батюшек – найти богатых спонсоров. И находят, причем зачастую – подлинных акул бизнеса. Ныне вся Церковь – на спонсорской игле, на крючке у частных предпринимателей, которые отдавая ей небольшую часть своих доходов, обеспечивают себе поддержку духовной власти. Лет пять назад одна пожилая  мудрая женщина меня спросила: «Коля, как же так: Церковь возрождается, а преступность растет и народу все тяжелее и тяжелее?». Я, конечно, стал ее уверять, что она напутала в  причинной зависимости – Церковь растет вопреки развалу. Но потом я вдруг понял: а ведь причинную зависимость она установила верно – увы, Церковь поддерживает как раз ту власть, которая  разрушает Россию. Вот ужас-то – стараясь «спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор.9,22) Церковь отворачивается от всех…

Да не будет!  Священноначалие, батюшки, монашество, миряне – оглядитесь вокруг. Дальше так продолжаться не может - не может Церковь безучастно взирать на гибель России. Мало спасать отдельные души – сейчас нужно спасать народ, Родину, Отечество. На Церковь все упование, и Она должна стать мощной социальной силой, ратующей за возрождение Святой Руси. Иначе Господь накажет, и наказание Его будет вдесятеро тяжелее гонений советского периода. Не испытывайте долготерпение Божие.

 

PS: Если что написано резко – простите. Но ведь сказано: «если они (ученики Христовы) умолкнут, то камни возопиют» (Лк.19,40). Ученики Христовы  - священники –– молчат. Так что считайте меня таким камнем.

 

25.06.03.