Борис Ельцин: реформатор или вождь Либеральной революции?

 

Вячеслав Макарцев

 

 

В России не утихают споры о времени Бориса Ельцина, о нем самом. Чтобы определиться с каким-то явлением, необходимо соответствующим образом классифицировать его, дать ему имя. Тем более, когда это касается политических и социально-экономических процессов, затрагивающих всех граждан России, в том числе и православных. Это важно и потому, что христиане не могут забыть голос Откровения: «время близко». Несомненно, что такого рода события оказывают непосредственное воздействие на историческое время в его эсхатологической устремленности: они или замедляют его,  или ускоряют его бег, либо приводят  к такому положению, когда «времени уже не будет». Поэтому такого рода глобальные события, в результате которых перекраивается политическая карта мира, разрушаются союзы государств, наступают времена смут, войн, неурядиц и революций не могут пройти мимо сознания человека, находящегося в состоянии ожидания прихода «хозяина дома».

 

Реформы или революция?

 

Как правило, в публикациях многих авторов, в том числе и православных, когда разговор заходит о времени Ельцина, употребляются слова «времена реформ», «реформы Ельцина», «демократические реформы» и т. п. Но были ли действия Бориса Ельцина в политической, экономической, социальной сферах обыкновенными реформами? Давайте обратимся к Словарю русского языка (Ожегова) и посмотрим значение этого слова: «Реформа... Преобразование в какой-н. области  политической жизни, не касающееся основ существующего социального строя». Сегодня, по прошествии двадцати лет, мы можем констатировать факт: в России произошла полная замена социально-экономического строя с социалистического на капиталистический. Совершенно очевидно, что употреблять слово реформы по отношению к тем преобразованиям, которые были осуществлены Борисом Ельциным, является в корне неверным. Более того, если мы обратимся к тем лицам, что активно участвовали вместе с Ельциным в этих преобразованиях, то они чуть ли ни в один голос говорят о революции и «революционных реформах», о том, что в девяностых годах ушедшего века в России под руководством Ельцина произошла Либеральная революция. Называют ее чаще «Демократической», но революцией. То есть сами видные деятели этой революции, как правило, ничуть не смущаются , используя это слово применительно к тем преобразованиям, что были осуществлены под водительством Бориса Ельцина. Употребление ими этого слова по отношению к тем изменениям  социально-экономического строя, что имели место в «лихие девяностые», совершенно правомерно. И в этом очень легко убедиться, если заглянуть в современный Большой толковый словарь русского языка под редакцией Кузнецова: «Революция... Коренной переворот во всей социально-экономической структуре общества, приводящий к смене общественного строя».

Заглянем, для примера, в программные документы либеральной политической партии «Союз Правых Сил». В своей предвыборной программе[i] СПС прямо заявляет: «Мы сказали, какой мы хотим видеть Россию. Именно для этого в 91-м мы совершили демократическую революцию и свергли коммунистический тоталитарный режим». Здесь же партия СПС зафиксировала свое отношение к нынешней партии власти: «После демократической революции 90-х годов бюрократический класс в России пребывал в растерянности и позволил демократам инициировать спасительные реформы. Но при этом провел реформы своими руками, очень на них поживился, а «издержки» списал на демократов. А затем вернулся на авансцену политики, создал вертикаль коррупции под видом вертикали власти, восстановил свою диктатуру, снова стал основным тормозом любого развития, осуществляет ползучий тоталитарный переворот и ведет страну прямиком к очередной революции». Как мы видим, либералы ничуть не стесняются употреблять слово «революция» по отношению к тем преобразованиям, что имели место в девяностых годах прошлого столетия и даже предрекают новую революцию. Хотя либералы и не отказываются от слова реформы, но непременно дают понять, что отправной точкой этих реформ была революция: «Мы гордимся тем, - пишут они в указанном выше документе, - что эти реформы - самая масштабная мирная революция в истории России - были проведены под руководством наших лидеров, что многие из нас принимали в них посильное участие». Что касается того, что Либеральная революция была мирной, то, представляется, многие граждане России не согласятся с таким утверждением СПС. Но обстоятельнее об этом в конце статьи.

В 2009 году в издательстве «Эксмо» вышла книга бывшего губернатора Ярославской области Анатолия Лисицына и политолога Александр Миклина, которая называется «Либеральная революция в России. Изнанка». Анатолий Лисицын размышляет в книге: «Удивительно, но мы до сих пор стараемся вслух не называть то, с чего началась история современной России… Боимся? Или просто не знаем, как назвать эту «пятилетку»? Прошло 20 лет, и, по-моему, уже пора белое считать белым, а черное — черным.

1989–1993 гг. — это годы победившей Либеральной революции в России. Если мы способны принять этот тезис и согласиться с ним, то многое станет не просто ясно, но и очевидно».

Пожалуй, Анатолий Лисицын прав: без уяснения этого исторического события невозможно сориентироваться в происходящем в России, в том числе и сегодня. На обсуждении этой книги, проводившемся радио «Эхо Москвы», Анатолий Лисицын рассказал, что авторы отказались от того, чтобы называть эту революцию буржуазной, то есть капиталистической, поскольку ее де совершала не буржуазия. Однако слова «либеральная», «либерализм» относятся непосредственно к капиталистическому обществу. Вот как об этом писал один из идеологов либерализма Людвиг фон Мизес: «Общество, в котором осуществляются либеральные принципы, обычно называется капиталистическим, а состояние такого общества — капитализмом»[ii]. Либерализм также называют «идеологией и политической программой свободного человека»[iii], то есть человека буржуазного мира или стремящегося войти в него.

На странице интернета, где была представлена указанная книга[iv], Анатолий Лисицын пишет: «Либеральная революция вновь принесла свободу в Россию. За нее заплачена громадная плата — десятки и сотни миллионов человеческих судеб и триллионы рублей и долларов.

Перечисляя минусы, которые принесла Либеральная революция в России, можно исписать не один карандаш. Плюс же только один — свобода.

Равноценный ли это обмен? Каждый решает сам. Я настаиваю лишь на одном: коль уж мы заплатили такую цену, глупо выкинуть приобретение, не научившись им пользоваться».

Зафиксируем этот момент -  « Либеральная революция вновь принесла свободу в Россию», - чтобы вернуться к нему в другой части статьи. А пока рассмотрим откровения олигарха Бориса Березовского, бывшего одним из столпов Либеральной революции в России. В статье «Манифест российского либерализма», опубликованной в 2002 году в «Независимой газете»[v], Борис Березовский пишет: «К концу 1997 года в России в основном завершилась революция. Советское государство не выдержало конкуренции с более эффективными либеральными системами и рухнуло». Чуть далее Березовский говорит без обиняков: «Революция выполнила две объективные задачи - разрушила политико-экономические основы старой, тоталитарной системы, сломала формальную организационно-административную структуру этой системы, а также создала некоторые предпосылки построения нового либерального государства». Здесь же Березовский ставит задачу либералам «перекрещивать» патриотов из государственников в либералов и пытается утверждать, что основы либерализма заложены Христом: «Задача либералов состоит не в разоблачении патриотизма, что ошибочно по существу, а в помощи патриоту-государственнику стать патриотом-либералом. Американский патриот нисколько не меньше русского (или российского) любит свою Америку. Но он патриот-либерал, и поэтому Америка - богатая, а наш патриот - государственник, и поэтому Россия - нищая.

Важно помочь нашим патриотам понять, что только в силу того, что большинство из них люди верующие и этически ориентированные, - они уже либералы, а не государственники. Я еще раз подчеркиваю, что, с нашей точки зрения, Иисуса Христа, пророка Магомета и пророка Моисея следует трактовать как основателей идеологии либерализма, идеологии раскрепощения человека, а не идеологии подчинения и диктата. Только когда нынешние патриоты России из государственников «перекрестятся», как и подобает истинно верующим людям, в либералов, Россия начнет стабильно развиваться как эффективное современное государство». Вот так вещает апостол либерализма.

В июне 1999 года в газете «Аргументы и факты» было опубликовано интервью политолога Глеба Павловского под заголовком «Россия после Ельцина»[vi], в котором он размышлял о завершении революционного периода и о задачах нового президента России: «Прежде всего он не должен быть вторым Ельциным, не должен быть революционером. На рубеже 80–90-х гг., сместив Горбачева и разрушив старую систему, Борис Николаевич совершил демократическую революцию. И он до сих пор вынужден оставаться вождем революции. Потому что ни одно из революционных завоеваний эпохи Ельцина — свобода слова, печати, собственности и т. д. — не закреплено. Они существуют лишь потому, что Ельцин как вождь революции любит свободу.
Следующий президент должен закрепить достигнутое и решать задачи построения нормального, скучного государства. Кто-то должен остановить революцию, чтобы обезопасить ее плоды». Сказано понятно и откровенно: революция свершилась и вождь должен уйти на покой, уступив место человеку, который укрепит либеральное государство.

 

Вождь Либеральной революции «царь Борис»

 

Одним из первых, кто поставил вопрос о том является ли Борис Ельцин вождем, был Петр Прыжов — он же упомянутый выше Глеб Павловский (Петр Прыжов — псевдоним Глеба Павловского времен самиздатского журнала «Поиски»). В августе 1991 года в журнале «Век XX и мир» была опубликована его статья «Президент или вождь? Борис Ельцин в системе мотивационных координат»[vii]. Петр Прыжов утверждал, что в позднем СССР на фоне усиливающегося застоя, забвения идеалов советского строя появилась «тоска по вождю» и эта «ностальгия по вождю» воплотилась в образе Ельцина. По мнению указанного автора, анти-ельцинские настроения в начале девяностых были «исчезающе малы», если сравнивать их с огромной поддержкой Ельцина как общероссийского лидера: «Образ Ельцина обаял практически все социальные слои и группы, а не одну только советскую интеллигенцию, наиболее склонную к политическому расчету. Полумиллионный митинг, который статистически не может состоять из сплошной интеллигенции, скандирует имя вождя. Точно такое же скандирование доносится со страниц "Демроссии". Разумеется, митинг есть митинг, а "Демроссия" - газета партийная. Но вместе с тем утонченный С.С. Аверинцев говорит, что в Ельцине идея России соединилась с идеей свободы, а миролюбивый А. Аронов хочет, чтоб в драке Ельцин был на его стороне ». Именно последний момент, по мнению Петра Прыжова (Глеба Павловского), и явился основанием для признания Бориса Ельцина вождем революции: «Ощущение Ельцина как соратника в рукопашной - это много серьезнее, чем рациональные партийные предпочтения. Здесь речь идет о глубинных механизмах идентификации с образом власти - только включение таких механизмов обеспечивает превращение политического лидера в вождя милостью Божьей. Ельцин - первый из послевоенных (послесталинских) времен вождь». Но наш автор обращает внимание на то, что Ельцин — это вождь совершенно иного типа. Ленин и Сталин были «идеей, воплощенной в личности»: невзрачный вид пролетарских вождей, картавость, солдатский китель, по мнению автора, лишь «подчеркивали масштаб идеи». Напротив, Ельцин - «личность, ставшая идеей», что стало результатом «достаточно редкого совпадения структуры мотивов данной личности и некоторых мотивационных характеристик советского общества, актуальных в данный момент». Сработал «механизм прямой идентификации человека толпы с образом вождя» и Ельцин предстал в виде «героя волшебной сказки», восставшего за правду, и «воинствующего моралиста». Но этого для вождя революции явно недостаточно. Для него очень важной чертой является способность в критический момент применить силу для реализации своих революционных замыслов. Была ли у Бориса Ельцина такого рода черта? Небезызвестный Ричард Никсон, приехавший в 1991 году в Россию с целью зондирования политической обстановки, дал такой отзыв о Ельцине: «Ельцин может многое внушить людям, у него животный магнетизм, и он достаточно безжалостен, чтобы претворить все это в жизнь... Он может стать, пожелай он того, лидером насильственной революции»[viii].

Революции, как правило, не происходят без вождей. Словарь русского языка (Ожегова) дает такое определение слову «вождь»: «Вождь... Общепризнанный идейный, политический руководитель». Был ли Ельцин такого рода общепризнанным идейным и политическим руководителем той массы, что стремилась к разрушению социализма, советской государственности, к построению общества капиталистического типа? Достаточно, на наш взгляд, поставить такого рода вопрос, чтобы получить закономерный ответ: несомненно, Ельцин был вождем Либеральной революции. Возражение, что, мол, его рейтинг порою в минусы зашкаливал, несерьезное. Когда, где, в какой революции за вождем непременно шел весь народ? Разве нужны какие-то дополнительные разъяснения того, что за вождем в революции решительно идет лишь та часть народа, которая признает в нем идейного и политического руководителя? Даже у Моисея - религиозного вождя Израильского народа, - как мы знаем, было не мало противников, тех, кто восставал против него.

Леонид Волков, один из активных деятелей первого этапа Либеральной революции, так отзывается о Ельцине в статье «На смерть «царя Бориса», опубликованной на сайте «Русская Германия»[ix]:«Я представляю, какую бурю недоумения вызовет моя следующая фраза. Ну что ж? Да, Ельцин, с его крестьянскими корнями и строительным дипломом был вождем-просветителем». В этой статье Леонид Волков напоминает один очень важный момент: «Царь Борис»... назвал его приближенный журналист Олег Попцов. Ельцин сам повторял иногда годуновскую фразу: «Я царь или не царь?» Повторял с веселой искрой в глазах». И не только Ельцин повторял: это повторяли бесчисленное количество раз журналисты, политики, простые люди. О том, что Борис Ельцин очень любил, когда его называли «царем Борисом», знал, можно сказать, весь народ. Да и «танковая конституция» (выражение Геннадия Зюганова), которую навязал российскому обществу Борис Ельцин, предоставила ему столько прав, что позавидовал бы, пожалуй, и абсолютный монарх. Но царь — это, в первую очередь, вождь народа. Вот что говорит Бог царю Давиду: «И теперь так скажи рабу Моему Давиду: так говорит Господь Саваоф: Я взял тебя от стада овец, чтобы ты был вождем народа Моего, Израиля (2Цар.7:8)». Помимо этого, для ощущения своего царского достоинства очень важны знаки избранничества, указания на волю Небес. И самое удивительное состоит в том, что у Ельцина были такого рода «откровения». Бывший начальник личной охраны Ельцина Александр Коржаков в примечаниях к книге Александра Хинштейна «Ельцин. Кремль. История болезни» пишет: «Борис Николаевич любил рассуждать, что он то ли наследник царской династии, то ли мессия, посланный сверху. Чем это подтверждалось: у него тело было абсолютно лысое. Если он не брился пару дней, щетина почти не росла – пробивались какие – то смешные кустики. Под мышками – торчали две волосинки. И вот он на полном серьезе говорил, что это особый знак свыше. Потому что, если б у него и голова тоже была лысой – это одно дело. Но шевелюра – то у него росла нормально…». «Наследник царской династии» - это еще в пределах, так сказать, нормы: мало ли какие «тараканы» могут «заползти» человеку в голову. Но вот то, что «Борис Николаевич любил рассуждать, что он... мессия, посланный сверху» - это уже довольно-таки серьезно и с «тараканами» ну никак не связано. Откуда у него такого рода «откровения»? Хотя, впрочем, Александр Хинштейн в этой книге высказал мысль, которая, судя по ряду признаков, была общей для всех активных сторонников Бориса Ельцина в годы Либеральной революции: «Он был истинным мессией: последней нашей надеждой и любовью».

Вячеслав Полосин в статье «Вечность древних мифов»[x] с сарказмом замечает: «Посетив в июне 1992 года Троице-Сергиеву Лавру, Ельцин произнес с патриаршего балкона поистине сакраментальную формулу: «От власти меня может отстранить только Бог!» - Такие слова вправе сказать только пророк или богочеловек, имеющий непосредственное, как бы пророческое, общение с Богом Отцом. Немаловажно, что это было сказано именно на праздник Пятидесятницы (русско-православной Троицы), т. е. день сошествия на апостолов Святого Духа... И вот в 1992 году Дух почил на новом воплощении Сына, подтвердив его «помазание свыше» на царство».

Вячеслав Полосин - бывший священник РПЦ, перешедший в ислам, в то время был депутатом Верховного Совета и его приглашали на такие полузакрытые мероприятия. На одном из форумов Сети, участником которого он является, ему был задан вопрос в лоб: «Откуда у Вас такие сведения?». Он ответил: «Там еще было, что Ельцин прилетел в Лавру в «шуме ветра» - на вертолете... Я в этот момент находился на крыльце собора, где покоится Сергий Радонежский, и всё хорошо видел и слышал. Про вертолет сказали по ТВ. Да и в целом по ТВ показали». Неужели это правда? Впрочем, что это так говорят и слова Бориса Ельцина, что он произнес во всеуслышание, о которых напомнил Сергей Кара-Мурза в книге «Советская цивилизация»: «Эти массы людей, освобожденные с заводов и из КБ, от норм права и нормальной семейной жизни, правильно поняли клич Ельцина: «Я дал вам свободу!». Это свобода казаков, ватаги, банды. Артели челноков и рэкетиров - это казаки конца ХХ века, сбежавшие на новый Дон от крепостного права завода и университета. В самом понятии рынок их слух ласкали эпитеты: свободный, стихийный. А понятие плана отталкивало неизбежным: плановая дисциплина, неукоснительное выполнение». О том, что «Ельцин дал нам свободу» говорят очень многие. Зайдите в Сети на поисковый сервер и наберите строку в поиске: «Ельцин дал нам свободу» - будут найдены тысячи страниц. Да что там поисковик: об этом и по сию пору очень часто можно услышать в СМИ. Но о какой свободе здесь идет речь? Если, скажем, советский народ освободил народы Европы от фашизма, то понятно, о чем идет речь. Или, допустим, Александр II освободил крестьян от крепостного права. От чего конкретно освободил Ельцин людей России? От долга Родине - СССР, от присяги ей, от обязанности беречь и приумножать народную собственность, от совести, от заповедей Божьих? От чего? Разве экономическая свобода не породила страшную нищету на одном полюсе и неслыханные богатство и роскошь — на другом? А творческая свобода не привела ли к тому, что из сердец творческой интеллигенции вышли такие соблазны для «малых сих», что  впору открыто говорить о том, что пришло «время соблазнов»? Не породила ли нравственная свобода «сексуальную революцию», неслыханное падение нравов? Не выродилась ли сегодня духовная свобода в отрицание истины, в погоню за «версиями» ее? Не привела ли идеологическая свобода к культу наживы, золотого тельца? И кто людям может дать свободу, свободу не конкретную, а свободу универсальную, которая не может быть не связана со свободой духа? Писание об этом говорит так: «Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: сделаетесь свободными? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Иоан.8:31-36)». Стало быть, согласно Священному Преданию, нас сделать свободными может лишь Мессия, то есть Иисус Христос. Не бывает духовной свободы вне Иисуса Христа. Никто не может дать человеку универсальную свободу, кроме Него. Как бы некоторые из нас не упрекали коммунистов, но они никогда не говорили о том, что дают людям полную свободу. Она ими мыслилась чуть ли не за гранью земного бытия, в коммунизме, - лишь там человечество, по их убеждению, совершит «скачок из царство необходимости в царство свободы». Но приходит человек — Борис Ельцин, - убежденный в своем избранничестве свыше, призывает людей сокрушить общественный строй, в котором они жили, и убеждает их в том, что он дал им свободу. И люди верят ему, возносят ему хвалу за это.

Если принять во внимание то, о чем рассказал Вячеслав Полосин и о чем напомнил Сергей Кара-Мурза, то получается, что Ельцин действительно считал себя мессией? А льстивые голоса в его адрес - «он дал нам свободу» - лишь подтверждают то, что часть людей считало считает его действительно посланцем Неба, даровавшим людям свободу?

Впрочем, если глядеть на роль Ельцина в новейшей истории мира с точки зрения американской эсхатологической доктрины диспенсациализма[xi], согласно которой Россия — это «империя зла», а США — будущее «тысячелетнее мессианское царство», то Ельцин, вне всякого сомнения, предстанет в облике либерального мессии: ниспосланного «с небес» посланника глобализма по-американски. Борис Ельцин открыл ворота либерализму в последнею свободную от него европейскую страну, населенную христианским народом. И сегодня плоды либерального пленения налицо даже в православии: появился «православный банкинг», задачей которого, по существу, является соединение служения Богу со служением маммоне.

 

Ельцин - абсолютное зло для России

 

Из лагеря, противостоящего либеральному войску «царя Бориса», пленившему Россию, вышел практически единодушный вердикт: Ельцин — это абсолютное зло для России. Давайте послушаем некоторых «присяжных заседателей». Вот что говорит Вадим Нифонтов в статье «Заложник Зла», опубликованной на сайте АПН[xii]: «Перед всеми остальными стоит простая задача — назвать, наконец, вещи своими именами...

А всё без исключения наследие, созданное покойным, подлежит постепенному, но неизбежному демонтажу. Как химера, сравнимая с худшими диктатурами прошедшего века, ещё более худшая от того, что называла себя "демократией".

Конечно, сразу ничего изменить не получится. Моральная атмосфера, которую породил ельцинизм, ещё долго будет нас отравлять. Надо хотя бы по чуть-чуть, понемногу, по маленькому шагу в день… Ельцин — он ведь живёт и в каждом из нас, даже если мы этого не осознаём…

Таким образом, у нас появляется некий простой, техничный метод оценки. Заметьте, я не призываю сейчас вернуться к какой-то там абстрактной морали, к религиозным и прочим нормам. Пока всё намного, намного примитивнее. Принцип проще пятака: я не буду поступать так, потому что это "ельцинизм". Это точка отсчёта, за которой — только абсолютное зло и миллионы безвестных могил». 

Егор Холмогоров в статье «Ельцин — это ад», опубликованной на сайте «Русский обозреватель»[xiii], пишет: «Ельцин — это ад. Ельцин — это абсолютное зло, которое случилось с нашей Россией двадцать лет назад. Ельцин — это то, что никогда не должно повториться». «Ельцин, к сожалению, не фигура, ставшая историей. Мы по-прежнему стоим перед выбором и вопросом. Или ельцинщина не ад, и ее продолжение возможно. Или — ад, и наше государство должно выдавливать из себя Ельцина бочками. Поэтому поймите сами, и детей и внуков научите: Ельцин — это ад».

Известный писатель Юрий Поляков в интервью газете «Время и деньги»[xiv] говорит: «Мы думали, что чрезмерное идеологическое давление на людей - это абсолютное зло, но теперь ясно, что это зло относительное, а абсолютное - полное отсутствие государственной идеологии, то, что мы имели при Ельцине, что нанесло нам громадный урон, и мы только сейчас начали из этого выпутываться». Отвечая на вопрос о том, какое, на его взгляд, самое позорнейшее событие новейшей российской истории, Юрий Поляков сказал: «Расстрел Белого дома. Я, кстати, тогда был автором единственной протестующей статьи, которая вышла в «Комсомольской правде», за что ее закрыли на один день...А если брать политическую фигуру, то это, конечно, Ельцин. Это позор новейшей русской истории. Думаю, он будет стоять в отечественной истории гораздо ниже, чем даже Святополк Окаянный или Лжедмитрий...». 

Политолог Евгений Гильбо так отозвался о Борисе Ельцине в статье «Умер Ельцин»[xv]: «Сегодня уже понятно, что Ельцин войдет в историю как образец совершенной моральной деградации, воплощенного в жизнь абсолютного зла. Но нельзя сказать, что он совершал только безнравственные поступки. В его жизни были моменты, когда он делал верные и нравственные шаги. И пожалуй, именно эти шаги, сделанные им вопреки своему обыкновению и карьеристскому расчету, оказались самыми верными в его карьере, привели его к посту Президента РФ.
Но заняв этот пост, Ельцин никогда более не совершал ни одного нравственного поступка, не принял ни одного решения, которое было бы верным с точки зрения как стратегического развития страны, так и его собственных интересов. У Ельцина могло бы быть великое царствование, но он умудрялся каждый раз выбирать из всех зол наихудшее».

В девяностых годах ушедшего века производились не просто реформы , а произошла самая настоящая Либеральная революция, начавшаяся с разрушения СССР и продолженная расстрелом Верховного Совета России — законно избранного органа верховной власти. Эта революция запустила маховик геноцида народов России, в первую очередь русского народа. И нежелание называть вещи своими именами, настораживает, тем более, что сегодня это довольно распространенное  определение того политического и социально-экономического процесса, что имел место в «лихие девяностые». Как мы видим, либералы довольно охотно используют слово революция применительно к тому времени.

Очень часто заслугой Ельцина называют принятие 25 октября 1990 года Закона о свободе вероисповеданий. Во-первых, это не его заслуга. Верховный Совет России — коллективный орган верховной власти, и  этот закон был принят большинством депутатов Верховного Совета с учетом мнения всего российского народа. Во-вторых, Закон о свободе вероисповеданий и постановление о порядке введения его в действие были подписаны Первым заместителем Председателя Верховного Совета РСФСР Русланом Имрановичем Хасбулатовым[xvi]. В-третьих, истинная «заслуга» Ельцина состояла в том, что он в 1993 году, будучи президентом РФ, наложил вето на поправки к этому закону, которыми вводились ограничения на бесконтрольную деятельность зарубежных проповедников и запрет на деятельность различного рода деструктивных сект. Лишь спустя четыре года был принят соответствующий закон, но за это время сотни тысяч человек угодили в сети тоталитарных сект.

Довольно часто в заслугу Ельцину причисляют открытие большого количества храмов, хотя совершенно очевидно, что возможность открытия храмов вытекала из Закона о свободе вероисповеданий, принятого Верховным Советом.

Да и кто будет наполнять сегодня открытые храмы, если в стране около полумиллиона наркоманов, поставленных на официальный учет, а неофициальная статистика говорит, что от полутора до двух с половиною миллионов? А это в основном молодые люди, подавляющее большинство которых крещены в Православной Церкви. Но именно Либеральная революция девяностых годов ушедшего века, вождем которой был «царь Борис» Ельцин, породила наркоманию как гибельное социальное явление. Рост наркомании в 20 раз в сравнении с временем до революции Бориса Ельцина — это ответ на вопрос о том, как относился к храмам Борис Ельцин. Чьим жилищем становится душа наркомана? Мы же знаем, что именно человек, крещеный во Христа, является храмом, в котором живет Дух Святой: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот [храм] — вы (1Кор.3:16,17)». И вот эти храмы в революцию Бориса Ельцина стали не просто заполнятся идолами — маммоной, кумирами аморальной американской масскультуры, порнофильмами, - но и разрушаться в массовом порядке.

В стране несколько миллионов проституток: интернет, желтые газеты забиты информацией о предоставлении сексуальных услуг. И, опять-таки, поскольку проститутки это часть народа,  подавляющее большинство проституток, вне всякого сомнения, крещены в Православии. Что это, как не разрушение храмов Святого Духа?

Наиболее красноречиво о падении нравственности свидетельствует статистика по венерическим заболеваниям. И что же мы здесь наблюдаем? Опять та же картина: резкий, в десять-двадцать раз, рост венерических заболеваний с начала девяностых годов, то есть со времени начала Либеральной революции, вождем которой был Борис Ельцин.

Сегодня все чаще и чаще говорят о том, что вместе с ростом количества открывающихся храмов происходит резкое падение духовного и нравственного уровня народа. Старт этому падению дала Либеральная революция Бориса Ельцина — это второе издание Февральской революции 1917 года. Уже двадцать лет прошло с тех пор, когда Верховный Совет России (не Ельцин, а именно Верховный Совет России, который был, повторим, коллективным органом власти, депутатами которого были священники и немало верующих мирян) своим Законом предоставил полную свободу Церкви. И люди задаются теперь вопросом, что же происходит? До того, как храмы не открывали, нравственный и духовный уровень жизни народа еще как-то поддерживался на определенном уровне, но после дарования Церкви полной свободы произошло резкое падение духовного и нравственного уровня народа. В чем причина? Почему атеистическая власть сдерживала каким-то образом негативные процессы, а ельцинская, в том числе и нынешняя умеренно либеральная, демонстрирующая перед телекамерами свою православность, повлиять на них не может? И что послужило спусковым механизмом этого процесса? Атеистическое воспитание? Но, во-первых, такого рода явления не наблюдалось в советское время, и, во-вторых, прошло уже двадцать лет с момента дарования свободы Церкви, а ситуация не только не улучшается, но по ряду позиций происходит и усиление движения в нравственную пропасть. И атеисты, естественно, задают нам, православным, правомерный вопрос: «...Любой человек, «способный внимательного анализировать то, что происходит вокруг него», легко заметит, что «духовное возрождение», рост числа храмов, монастырей, мечетей, пагод, синагог и прочих культовых сооружений идет рука об руку и нога в ногу с ростом преступности, пьянства и наркомании, убийств и самоубийств и прочих социальных бедствий»[xvii].

И чья «заслуга» в этом чудовищном парадоксе? Мнение очень многих людей таково: в этом самая главная «заслуга» вождя Либеральной революции Бориса Ельцина.

Довольно часто говорят, что не надо, мол, демонизировать Ельцина. Позвольте заметить, его дела демонизируют его. Даже если бы и самый праведный Народный Собор России принял решение о том, чтобы не демонизировать Ельцина, то его дела, которые продолжают губить Россию, Либеральная революция, вождем которой он был, и у которой пока, как в песне,  конца не видно - все это напрочь перечеркнуло бы решение этого Собора. Некоторые пишут, что «порой можно было заметить... явно добрые, человеческие проявления» и у Бориса Ельцина. Но «порой можно было заметить... явно добрые, человеческие проявления» и у Иуды Искариота. Разве он не был апостолом, одним из двенадцати? Но кто принимает во внимание эти «явно добрые, человеческие проявления» на фоне того предательства, что совершил Иуда Искариот?

Упоминающие о «добрых человеческих проявлениях» не принимают во внимание тот факт, что деяниям Бориса Ельцина уже дана юридическая оценка Специальной комиссией Государственной Думы, рассмотревшей выдвинутые против Бориса Ельцина обвинения для решения вопроса отрешения от должности президента и нашедшей в его действиях признаки тяжелейших преступлений. Оценка дана хотя и юридическая, но не в рамках судебной оценки, так как от земного суда Ельцина избавил Владимир Путин, подписавший указ о юридической неприкосновенности первого президента России. Этот указ впоследствии партией власти был утвержден в законодательном порядке. Часто говорят: импичмент не прошел, а потому и постановления Специальной комиссии можно не принимать во внимание. Но импичмент или отклонение его — это политическое решение Федерального Собрания, для которого юридическая сторона вопроса лишь один из моментов при принятии постановления. В силу различного рода причин, самая главная из которых — это политический расклад сил в Федеральном Собрании, требование отрешения президента от должности может быть отклонено независимо от юридической стороны вопроса. В Государственной Думе, которая принимала решение по началу процедуры отрешения Ельцина от должности президента, было довольно большое число депутатов, которые принимали непосредственное участие в Либеральной революции, совершенной под руководством Ельцина. Этот момент и стал определяющим при принятии решения.

Специальная комиссия Государственной Думы, в составе которой были специалисты высочайшей квалификации, в 1999 году установила в действиях президента Бориса Ельцина - мессии либерализма в России — признаки множества тяжких преступлений, в том числе измену Родине, повлекших за собой распад огромной державы, многочисленные человеческие жертвы, геноцид народа, гражданскую войну в Чечне, подрыв обороноспособности, безопасности страны.

Подробно ознакомиться с заключениями Специальной комиссии Государственной Думы по вопросу отрешения от должности президента Бориса Ельцина можно из речи главного обвинителя — в то время председателя Комитета по безопасности Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Виктора Илюхина[xviii].

Можно пытаться и дальше убеждать себя в том, что Ельцин не разваливал СССР, не расстреливал законно избранный орган верховной власти России, не развязывал гражданскую войну в Чечне, не совершал действий, ведущих к геноциду народов России, не подрывал обороноспособность армии — все это уже не имеет никакого значения, потому что это юридически установленные Специальной комиссией Государственной Думы факты, которые важны теперь лишь для истории и для Страшного Суда. И речь здесь может идти не об опровержении заключений Специальной комиссии Государственной Думы, для чего, по крайней мере, нужно создавать еще раз такого рода комиссию, а только лишь о наших попытках заглушить голос совести, уйти от раскаяния за участие в содеянном (бюллетенем для голосования) на радость недругам России и противникам Христа. 

Недруги России мечтают о последнем дне ее, когда она, оставленная своими нераскаянными сынами, бесследно исчезнет в глобалистическом мире. Ответом на мессианские притязания глобализма по-американски могут быть наполненные верой в будущее возрождение России строки русского поэта Станислав Золотцева.

Не будет последнего дня у России.
Не будет последнего дня.
Последний Иуда на красной осине
удавится в кроне огня.
И время само, и себя пересилив,
мы выстоим, веру храня.
Под кровом небес, то свинцовых, то синих,
надёжней душа, чем броня.
Не будет последнего дня у России…
Не будет последнего дня!
Не зря же мы тысячу лет возносили
молитвы с колен и с коня.
Не будет последнего дня у России!
Не будет последнего дня…
День первый творенья
лучи золотые
возносит, в колосьях звеня.
По звёздам и росам ногами босыми
сквозь вечность бежит ребятня…
Не будет последнего дня у России.
Не будет последнего дня.

 

24.02.11