1. Мало ссылок на святых отцов и Соборы. Вполне понятно желание Эрна опираться в своем исследовании на Евангелие, но не использовать многовековой опыт Церкви, по-моему, ошибочно.
2. Мои комментарии начинаются с 4-ой части статьи Эрна (стр. 26). Со всем, что было сказано до этой части можно более-менее согласиться. У Эрна, действительно, ясная голова, искренняя вера и хороший слог. Мне самой всего этого не хватает явно (веры - не в смысле ее полного отсутствия, а в смысле маловерия), но всё же решусь прокомментировать его статью "как Бог на душу положит".
3. Абзац "Перед нами путь восхождения на высоты, последние очертания которых ..." (стр. 27) - красивая метафора, но я не уверена, что богословски она вполне оправдна. У кого из святых отцов можно найти похожую аналогию? Не перкликается ли здесь Эрн с идеей Николая Федорова относительно надежды на то, что технический прогресс позволит нам воскресить наших предков, к чему мы и должны стремиться? Ценна мысль о постепенности подготовки ко встрече грядущего Христа.
4. В этом же абзаце не понятно - в чем все таки будет выражаться отличие общин первых христиан от последних? По-моему, мы должны стремиться приблизиться к идеалу первохристианских общин несмотря на то, что живем гораздо ближе ко второму Пришествию Христову, чем они.
5. В следующем абзаце не доказано, что победа над пространством и временем - наша цель. Это звучит слишком позитивистски (?). Эрн не привел источников, где доказана правильность этого мнения.
6. Мне кажется, Эрн слишком большое значение придает психологии (например, в этом же абзаце он говорит о преодолении "психического пространства" в общинах). Психология - наука о падшей человеческой душе (простите, не помню чья цитата) - не заслуживает такого большого внимания. Правосавными богословами разработан другой словарь (понятийный аппарат?) для обозначения того, что, по-моему, хотел выразить Эрн - совлечение ветхого человека и преображения в новую тварь.
7. В следующем абзаце он говорит о том, что собственность - главное препятствие. Не очень убедительно. Сколько в людях страстей помимо сребролюбия! См. Лествицу.
8. Дальше по тексту Эрн говорит о многоразличности форм общения имуществ в реальной общинной жизни. Я уже писала Вам, Николай Владимирович, что надеюсь найти в Ваших статьях описание таких форм. Труд Эрна кажется незаконченным во многом вследствие отсутствия практических разработок на эту тему, по-моему.
9. В конце второй главы Эрн говорит о создании общинной жизни как о единственном выходе. Мне кажется этот его вывод не полный. Понятно, что нужно возрождать общинную жизнь, но этот процесс должен рассматриваться в контексте возрождения и первичного звена (семья) и последующих. Очень важно восстановить семью, затем и одновременно - приходскую жизнь, потом - повлиять на формирование православного устройства трудовых коллективов, и только после этого - преобразовывать социально-экономический уклад всего общества. Причем в наших построениях я думаю важно остаться пока на уровне страны, а о миссианском значении России для всего мира говорить уже после того, как удасться наладить хоть какой-то порядок у себя дома (в нашей стране).
10. В начале третьей главы - совершенно правильно Эрн говорит о вредности мысли о том, что надо "уединяться" в общинной жизни. Надо пожалеть наш русский народ и пытаться исправить его положение, а не только сидеть внутри церковной ограды. Но для этого, во-первых, нужно иметь подготовленных к общественной деятельности православных людей, у которых есть что сказать и сделать для людей нецерковных, а, во-вторых, необходимо четкое благословение священноначалия на то, как именно приход должен влиять на окружающую среду.
Митрополит Иоанн Снычев писал: "Мы забыли, что мы НАРОД, русский православный народ, народ Божий, и многие беды наши - личные, мелкие - суть лишь следствия одной великой всенародной беды: безудержного разгула в России безбожия и сатанизама. А мы все будто чужие друг другу. Каждый сам за себя, каждый сам по себе. И в молитве, и в жизни. И в Церкви, и в миру. Может, стоит оглянуться, прислушаться? Из глубины веков доносится до нас увещевающий глас святоотеческих поучений. "Мы не говорим: "Отче мой, иже еси на небесех - хлеб мой даждь ми днесь, - вразумляет тот же святой Киприан. - Каждый из нас не просит об оставлении только долга и не об одном себе молится, чтобы не быть введену во искушение и избавиться от лукавого. У нас всенародная и общая молитва, и когда мы молимся, то молимся за весь народ, потому что все мы составляем едино" ("Путь ко спасению" М., 1908, кн. IX, с. 362).
Не с того ли, что мы нарушили это всенародное единство, скрепленное смиренными подвигами русских святых и бранной кровью русских ратников, началось наше падение - с высоты Православного Царства в смердящую пропасть разложившейся "совдепии"?
Похоже, пришло все же время покаяния и прозрения... Теперь, обладая огромным трагическим опытом десятилетий сатанинского пленения, нам особенно важно заново осмыслить пройденный путь, научиться отличать ... настоящую духовность от лукавой подделки... Лишь восстановив благодатную преемственность русского религиозно-национального самосознания, можем мы расчитывать на успешное выздоровление" (Высокопреосвященнейший Иоанн (Снычев) митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский "Русская Симфония" Очерки русской историософии, СПб, 2001, стр. 8-9).
Простите, что утомляю Вас пространной цитатой, но мне лучше не сказать, и здесь кажется уместным привести позицию митрополита Иоанна в связи со статьей Эрна.
11. В конце 1-ой части 3-ей главы (стр. 33) Эрн очень, я бы сказала, "выпукло" описывает несправедливость положения надрывающихся рабочих по сравнению с экономически похотливыми (по выражению Эрна) капиталистами Потапычем или Петровичем, а также малоземельных крестьян по сравнению с экономически неэффективными собственниками земли - графом и графиней N.
Но дело в том, что богатый опыт борьбы за экономическую справедливость накоплен у западных стран (можно привести пример благополучных стран северной Европы, в которых население очень хорошо защищено социально). Так что если мы хотим бороться за экономическую справедливость и в то же время не хотим скатиться снова под большивистскую власть, то мы, наверно, должны идти капиталистическим путем - организовывать профсоюзы, добиваться рыночными механизмами того, чтобы все собственники были эффективными, отстаивать права человека (это чтобы никто не надрывался от непосильного труда) ... Если наша задача только обеспечить социальную защищенность населения - тогда западный опыт к нашим услугам. Здесь уже (во всяком случае в странах Северной Европы) нет нищих, безработные получают приличные пособия, рабочая неделя составляет меньшее кол-во часов, чем в России, средний класс многочислен, жилье, образование и медицина - доступны и т.д. Ну и что, что есть богатеи, которые купаются в роскоши? Они ведь платят налоги, а государство так их распределяет, чтобы обеспечить всем приемлемый уровень жизни.
Но ведь вся эта якобы благополучная система построена на Богоборческих правах человека, на гуманизме и пост-модернистской философии. Западноевропейцы и Североамериканцы вскормили у себя общество потребления, развили всеобщую толерантность и еще навязывают это все России и другим странам, которые пока не приняли их ценностей. Спасаться здесь христиане могут не благодаря, а только вопреки общественному устройству. Здесь нельзя назвать гомосексуализм грехом (Вы слышали недавно о скандале в Европарламенте, когда католик-итальянец публично высказался против гомосексуалистов и матерей-одиночек, за что был немедленно наказан тем, что вся Еврокомиссия должна быть теперь переизбранна, т.к. его кандидатура в качесве комиссара не устраивает большинство депутатов?). К прочим грехам - отношение тоже довольно спокойное. Здесь нельзя применять религиозные принципы к политической и вообще публичной деятельности. Религия - дело частное. И быть христианином 24 часа в сутки могут, видимо, лишь отшельники (если такие вообще здесь есть). Вообще и Европейский Союз и США- не очень устойчивые системы ни в экономическом, ни в политическом плане, но сейчас я не буду углубляться в обоснование этого тезиса.
То, что я хотела показать - это что ориентир экономической справедливости неверен. Мы должны сразу понять, что это дело второстепенное после создания благоприятных условий для спасения не в материальном, а в духовном плане. Святая Русь, как я понимаю, - это не прежде всего материально благополучная страна, а среда, максимально благоприятная для спасения душ христианских. То, что в обществе, к которому мы стремимся, будет уровень жизни, достойный христианина, это, мне кажется, не требует доказательств. Только путь к такому обществу надо сразу начинать с указания на приоритет духовных ценностей.
Кстати, еще одна проблема с применением западного опыта в России - это то, что русские не очень-то могут его воспринять. Господь нас как-то сохранил от западничества через наш менталитет.
Так вот у Эрна я почувствовала уклон к переоценке социальной и экономической справедливости. Этого следует избегать. Например, в его дальнейших построениях он указывает на христианские стачки, как на способ борьбы. Я могу согласиться, что это приемлемый способ, но важно знать за что борешься, а также сразу ограничить себя в средствах. Большевики, как я понимаю, тоже начинали со стачек, потом решили, что этого недостаточно и устроили революцию, потом, чтобы удержаться у власти, устроили красный террор. А цели были благие - социальная справедливость: Заводы - рабочим, Земля - крестьянам. Если мы хотим построить рай на земле, то мы вынуждены будем идти либо капиталистическим либо большивистским путем и то без всякой гарантии, что что-то путное из этого выйдет. А если хотим душу спасти (причем не только свою, но и народную - если можно так выразиться), прийдется ее погубить - оставить упование на возможность и здесь хорошо пожить и на Небе после смерти оказаться.
Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я ни в коем случае не призываю к всеобщей нищете. Бог наш не есть Бог неустройста (простите, если цитата не точна). На то экономисты и учатся, чтобы, имея приоритет духовных ценностей, обеспечить условия для приемлемого уровня жизни.
12. В начале 2-ой части 3-ей главы (стр.33-34) Эрн сообщает, что собирается руководствоваться в своем исследовании одним Евангелием. Тут необходимо заметить, что в вопросе, который он собирается рассмотреть - принимать ли насилие в качестве метода воздействия - очень полезно использовать не только Священное Писание, но и Предание Церкви. Об этот же я говорила в скоем первом комментарии, просто хотелось здесь еще раз это подчеркнуть.
13. На стр. 36 Эрн неожиданно для меня осуждает пастырское благословение воинам, защищавшим нашу Родину во времена японской войны. Он что - пацифист? Это даже нелогично - он признает необходимость стачек, как вида насилия, но не принимает вынужденную войну. А что бы он сказал св. Николаю Японскому (по-моему, он уже канонизирован РПЦ), который благословлял своих духовных чад японцев на военные действия против его (св. Николая) и наших с Вами единоплеменников в ту же самую войну?
14. На стр. 37-38 Эрн доказывает, что все мы "участвуем и живем в преступлении... Все виноваты одной виной". Это мысль Достоевского (а может еще раньше она уже была высказана каким-либо богословом, не знаю), жаль, что Эрн здесь на него не ссылается. Федор Михайлович выводил эту идею по-другому (к сожалению, не могу сейчас восстановить его построение - помните, умирающий юноша в "Братьях Карамазовых" объяснял своей маме, что он во всем виноват?). Мне кажется, главное отличие в том, что Эрн упирает на экономическую сторону вопроса, выводит нашу вину из эксплуатации рабочих и крестьян, а Достоевский говорил о вине с нравственных позиций - о поврежденности человеческой натуры после грехопадения. Вот почему выводы из одной и той же мысли у Эрна и Достоевского - разные. Причем я на стороне Достоевского. Последний давал надежду человечеству в покаянии, а Эрн, фактически, говорит о том, что для того, чтобы стереть это общее для нас всех преступление, нужно сломать социально-экономический строй, добиться социальной справедливости.
15. В конце 3-ей части 3-ей главы Эрн говорит о том, что для всех "необходимо общественное служение", которое вызывается "чувством вины перед всеми". Во-первых, чувсвто вины должно прежде всего вести к покаянию. А во-вторых, общественное служение открыто не для всех. Есть молитвенники, которые больше сделают, молясь за весь мир, чем участвуя в общественной и политической деятельности, к которой Эрн призывает всех. Это ошибка.
16. В 4-ой части на стр. 43 Эрн приводит странный для меня пассаж, что "если человечество едино, то едина и церковь". Я думала, что Церковь едина не поэтому...
17. Я думаю какой-нибудь богослов-профессионал (простите за такое приземленное обозначение) должен подробно разобрать дальнейшее построение Эрна о том, что "тело человечества есть становящееся тело Христово - человечество есть становящаяся церковь" (стр. 44). Эта фраза кажется мне сомнительной. Я бы меньше сомневалась, если бы автор сослался на какой-нибудь святоотеческий труд. И дальше еще сомнительней - "Душа церкви - невеста, готовящаяся к браку с Господином Своим Христом". По-моему, в Церковной традиции невестой Христовой называется вся Церковь, а не ее душа.
18. Стр. 46 - "к телу обязанности: претворять молитвой в тело Христово" - это звучит совсем странно, т.к. в тело Христово, по-моему, претворяется хлеб во время Евхаристии. По другим поводам я такого выражения не встречала. У кого из св. отцов можно прочитать что-то подобное тому, что здесь пишет Эрн?
19. На странице 47. Эрн упоминает "свободную теургию", что для меня не понятно. Может объясните? По-моему, это довольно отвлеченная мечтательность, свойственная Серебряному веку, некий декаданс, который совершенно не нужен в этой статье. Я не права?
20. С построением на стр. 48 о том, что "Извращение жизни индивидуального тела переносится в жизнь тела коллективного" вполне можно согласиться, оно нормально и убедительно, по-моему. Но дальше Эрн позволяет себе выпад против монархии, если я его правильно поняла: "похоть социальная ... закрепляется политическими формами". Это необъективно на мой взгляд. Царь в России выступал защитником простого народа (например, Александр II-освободитель). Не всегда высшая власть отвечала всем народным чаяниям, конечно, но огульно ее осуждать, как это делает Эрн, не справедливо. Он пишет, что надо "активно обуздывать" "троякую похоть". Я думаю те, кто поддержали февральскую революцию 1917 года тоже хотели "активно обуздывать" похоть власть придержащих, но эти революционеры и сочувствующие им, видимо, были слишком ориентированы вовне, не обуздав страсти в себе. В результате они нарушили клятву, данную их предками в 1613 г., и навлекли на себя и своих потомков бесчисленные беды, которым не видно конца и сейчас. Почему Эрн здесь не говорит по-Евангельски, что нужно действовать как соль и как дрожжи, а не как нож, пытаясь удалить эту "диаволову сторону на естественном теле человечества"?
21. В перечень средств ненасильственных далее на той же странице Эрн забыл включить молитву. И уж назвать ее "не действительной" он бы не смог, не проявив маловерия.
22. По поводу стачек и красочного толкования новозаветного эпизода об изгнании торгующих из Храма, можно только поприветствовать Эрна, сумевшего убедительно изложить свое предложение активных методов борьбы. Здесь я с ним вполне согласна.
23. В конце 50-й страницы предложение о том, что надо "сохранять эгоизм" не понятно.
24. На стр. 51 Эрн призывает освободить человечество из "тисков экономического рабства", забывая, что индивидуальное спасение возможно при любых услових. Здесь опять чувствуется уклон, который я имела ввиду в своем комментарии № 11.
25. В конце этой же страницы Эрн пишет о том, что концентрация всех сил на "освобождении из рабства духовного" будет осуществлена только после достижения "грядущего торжества социализма". С этим совсем нельзя согласиться, т.к. христиане пытаются освободиться из рабства духовного, не дожидаясь никакого торжества, а ежедневно ведя свою невидимую брань. И потом вообще не очень понятно как это торжество социализма вытекает из стачек? Если бы Эрн был в этом вопросе более последователен, он видимо, не обошелся бы без признания необходимости революции, и тогда его было бы легче критиковать.
26. Конец 52-й стр. - если бы Эрн был нашим современником, то он добавил бы к слову "позитивист" еще и пост-модернист. И был бы прав.
27. Вполне убедительное положение о том, что "Экономическая жизнь есть такой же подлинный "дом Отца", как и все другое", только не совсем ясно чем Эрна Чехов "обидел" (см. предыдущее предложение).
28. Заключительная мысль статьи - очень вдохновляющая нас, экономистов: "фактические указания их (экономистов - О.Б.) принимаем с полным доверием". Хочется поблагодарить за такое доверие и постараться его оправдать. Только боюсь, что те экономисты, которых имел ввиду Эрн 100 лет назад оказались марксистами и доверия-то как раз не оправдали.
29. В целом статья Эрна, конечно, заслуживает изучения и упоминания в современных работах православных экономистов.
