ИСТОРИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА УМНОЖЕНИЯ

 

Вл Нилов

 

Споры и несогласия обычно сопровождают обсуждение политических и исторических событий. И это понятно. Дискуссии возможны и плодотворны только при условии, что спорящие стороны хотя бы наполовину согласны, как заметил К. Леонтьев. Обычно дискуссии на политические темы вырождаются в излияние своего эмоционального отношения к событиям, и потому не имеют никакой объективной ценности.

Но в истории есть «согласие», о котором говорил Леонтьев, это — законы истории. Они не новы: некоторым из них по несколько сотен лет. У нашего соотечественника Н.Я. Данилевского в его «России и Европе» приведено пять законов и четыре правила, которые по прошествии почти 150 лет можно «повысить в чине» до законов. Есть законы у Макиавелли и у других. Ими поддерживается «...лояльность к истине и приличиям», как считает британский военный историк Б. Лиддел Гарт, который подметил, что потребность людей в отыскании истины — редкость. Люди вполне довольны своими личными взглядами, взглядами людей своего круга, своего класса или своей нации. Следовать законам истории — значит не только исключить эмоциональное или предвзятое отношение к событиям, но и принять участникам дискуссии обязательную для всех историческую таблицу умножения.

Ниже следуют наиболее важные законы Истории.

 

Задачи государства

 

У государства есть две задачи: а) сохранение политической независимости и территориальной целостности и б) поддержание законности и порядка внутри страны.

Из этих двух задач первая является более важной, чем вторая, с которой в критические моменты истории приходиться иногда не считаться. Благо государства — высший закон, говорили римляне. «Принцип государственного блага освящает собой все средства, которое избирает политическое искусств для его осуществления». (Н. Устрялов)

Из этого закона истории косвенно следует, что малые государства в силу своей слабости не могут считаться суверенны ми; они, как правило, государства-клиенты великих держав.

 

Критерий оценки

 

Первый закон также устанавливает критерий оценки деятельности государства. То государство, которое прилагает максимальные усилия, — военные, политические, экономические, — для укрепления своей обороноспособности, чтобы быть готовым к отражению агрессора, исполняет свою самую важную обязанность.

В истории России такими государствами были Россия царская и Россия советская. Россия двух Февралей — начала и конца XX столетия — ослабили государственность и развалили тысячелетнюю Империю, превратив страну в вассала на службе «общечеловеческой цивилизации». ,  История России есть История Государства Российского, прав был Карамзин, а не Соловьев и Ключевский с их Историей России. Вот почему советский строй заслуживает самой высокой оценки: он выдержал суровое испытание войной и разгромил практически в единоборстве Германию, прибравшую к своим рукам работавшую на неё континентальную Европу. Всё остальное рядом с этим тонет. По этому же правилу государственность |Польши и Франции требует самой низкой оценки: Германия разгромила Польшу в две недели, а Францию — в 40 дней.

Всё, что государственно, то народно, говорил славянофил Иван Киреевский; всё, что государственно, то правильно; всё, что усиливает страну, то государственно. Высшее счастье для человека — это жить в своём политически независимом государстве, — писал Н. Данилевский. Этого не скажешь про нынешнюю Россию в подчинении у США, стремящихся в дополнение максимально её ослабить.

Нынешний капиталистический строй и «демократия» служат не России, а «общечеловеческой цивилизации», как дерзко назвали свою романо-германские народы Европы и их заатлантическое продолжение. С этим строем у России нет ни настоящего, ни будущего.

 

Государственный строй зависит от внешней опасности

 

Строй государства, — заключает И. Данилевский, — зависит от размеров внешней опасности: чем больше внешняя опасность, тем более «должно оно [государство] принять форму единого централизованного целого». Россия с её историей вечной внешней опасности с востока, юга и запада никогда бы не выжила без самодержавия, — авторитарной и централизованной власти. И пока эта опасность сохраняется, власть в России должна быть централизована, если она хочет выжить и сохраниться как независимая держава. Нынешняя Россия нарушает этот исторический закон, и наказание за это не преминет последовать. Внешняя опасность со стороны Запада выросла до размеров смертельной, ибо у нынешней России отсутствует требуемая ею авторитарная государственность; армия, промышленность, наука развалены. Она уже стала вассалом Запада и на очереди ей грозит расчленение, чтобы убрать её окончательно из истории. У Запада в отношении России в веках существует «неискоренимое притязание [превратить Россию] в придаток, провинцию Западной Европы» (Ф. Тютчев).

 

Закон чужебесия — закон гибели подражателей

 

Это закон Данилевского, который устанавливает, что «...политические формы, выработанные одним народом, только для этого народа и годятся... прививка [чужой цивилизации] не приносит пользы тому, к чему прививается, ни в физиологическом, ни в культурно-историческом смысле».

Прививка Европы петровскими реформами создала в России европейски образованное сословие, которое довело Россию до логического конца — декабристского восстания, террора Народной Воли, Выборгского воззвания кадетской партии 1905 года с призывом к народу не платить налогов и уклоняться от призыва в армию и, наконец, Февраля 1917 года, уничтожения того, что еще оставалось в России русского — Монархии и Самодержавия. Февраль начала XX столетия и его конца имели одинаковые последствия — развал тысячелетней Империи, бесконечное ослабление России, потерю ею статуса великой державы и подчинение Западу. Это логическое следствие подражания чуждой цивилизации. Только созданием самобытной цивилизации в России и противостоянием Западу, как полагал Данилевский, Россия может сохранить свою независимость. Октябрь 17-го года сделал именно то, что представлялось Данилевскому насущной необходимостью: покончить с двухвековым подражанием Европе, создать самобытную цивилизацию, решавшую задачу отношения между трудом и капиталом, единственное, что осталась в истории нерешённым. Отказ от этой самобытной цивилизации, спасительной для страны, её предательство партийно-государственной верхушкой и интеллигенцией ради превращения России в подобие Западной цивилизации оказался катастрофой для России и поставил её на грань конца истории.

 

История народа есть история его правящего класса

 

Правящий слой каждой страны вербуется из образованного класса, который является сознанием и волей народа. Но не в России. Реформы Петра раскололи Россию надвое:

европейски мыслящий и ориентированный образованный класс и народ, духовенство и купечество, продолжавшие жить в Московской Руси — русское тело с европейскими мозгами, которое с декабристского восстания и по наши дни работало и работает на превращение страны в Европу. Русская интеллигенция западного толка есть «проклятие России», как сказали авторы «Смены вех» (1909 года). Феномен русской интеллигенции должен быть ликвидирован — это непременное условие выживания и сохранения России. Без создания национально-мыслящего образованного слоя, который представляет интересы народа и страны, у Россия нет ни настоящего, ни будущего, кроме как быть сырьевым придатком Запада. Во главе страны должны стоять патриоты России, а не холуи Запада.

 

«Государь должен уметь быть недобродетельным»

 

Это один из законов Макиавелли, смысл которого в том, что государь должен прибегать к тем мерам, которые диктуется временем и обстоятельствами — правитель должен быть равным вызову Истории, если даже для этого он должен заставить народ следовать за собой для достижения цели — сохранения государственной независимости. Таков был Петр, :большевик на троне», по словам Н. Бердяева, во время войны со Швецией. Таков был Сталин с насильственной коллективизацией и форсированной индустриализацией, без которых никогда бы не было победы в войне, решавшей быть или не быть России.

Современникам не дано судить о своём времени, смысл которого открывается только поздним поколениям. В дореволюционных университетах не принимались к защите диссертации на темы текущей политики. В свое время Петра называли «подменённым царем» и «антихристом», а 30 лет спустя тот же народ пел в похвалу о нём, «что сам ружьём солдатским правил, сам и пушку заряжал».

 

Демократии нет

 

По одному из законов Макиавелли общество делится на две неравных части: управляющее меньшинство и управляемое большинство. Этот закон верен для всех народов и всех времён, от древнейших и доныне; не зависит он также от «изма», на котором основано общество. Оттого, что строй называет себя «демократическим», он не становится таковым.

В 1976 году в «Нью-Йорк Тайме» была опубликована заметка Виктора Наваски, тогда молодого журналиста, а ныне редактора журнала «Нейшн», в которой он сообщал о поседении сотрудником ЦРУ одного из издательств Нью-Йорка с просьбой не переиздавать «Государь» Макиавелли. Это настолько его заинтересовало, что он добился свидания с разведчиком, на котором задал ему вопрос: почему вы возражаете против издании книги, которой без малого 500 лет, переиздававшейся десятки раз и переведённой на все языки мира? Разведчик не увиливал от ответа и откровенно признал причину. Видите ли, — гласил ответ, — человек, знакомый с этой книгой, никогда не будет верить в демократию. Он, конечно, прав: демократии нет, но знать об этом могут только управляющие, но не управляемые, иначе это поколеблет власть элиты.

Ни многопартийность, ни выборы, ни свобода слова не делают демократию демократией, ибо экономика основана н принципе прибыли владельцев частной собственности и безразличия к благополучию работников. Социализм и возни как реакция на этот основной порок капиталистическое строя. Данилевский назвал капитализм «экономическим феодализмом», в котором владельцы частной собственности н, средства производства сменили земельных феодалов, а рабочие — крестьян.

Строй западных народов не может быть назван демократическим еще и потому, что расизм и связанный с ним геноцид (уничтожение народов) является характерной чертой всех народов Западной Европы и их заатлантического продолжения, а не только Германии. Новый Мировой Порядок, который США ныне пытаются установить над миром, есть не что иное, как попытка установить свое господство над народами планеты, заставив их обслуживать «золотой миллиард». Вот почему политику Буша в самих же Штатах и в Европе сравнивают с политикой Гитлера, а США — с нацистской Германией. Разумеется, Запад это делает под соответствующей этикеткой установления демократии и «освобождения» народов, которые, однако, их об этом не просили. В своё время об этом предупреждал Данилевский, говоря, что «общечеловеческая цивилизация» смотрит на другие народы, как «земледелец на сорные травы, которые позволительно всеми мерами уничтожать, и во всяком случае, следовало бы народы и государства, не принадлежащие к общечеловеческому типу лишать силы и самобытности, дабы обратить их со временем в подчинённый, служебный для высших целей, этнографический элемент, мягкий, как воск и глина, воспринимающие без сопротивления все формы, которые ему заблагорассудится дать».

Капитализм и «демократия» («общечеловеческая цивилизация» романо-германских народов Европы и их заатлантического продолжения) рассматриваются её носителями как окончательная и обязательная для всех народов планеты. Это просто означает, если перевести на понятный язык, что Запад есть господин мира навеки, а народы, его населяющие, также навеки находятся у него в подчинённом положении. Это не больше, чем wishfulthinking. История человечества на всем её протяжении есть смена одного социально-политического строя другим и настаивать на том, что капитализм и «демократия» — последнее и окончательное слово в жизни человечества есть историческое невежество, порождённое, по слову Достоевского, «высокомерием» западных народов. Это тем более неверно, что в истории остался нерешённым вопрос об отношениях между трудом и капиталом, который и будет решён в текущем столетии.

Власть Запада над миром подходит к своему концу, ибо народы мира отказались от подчинения «общечеловеческой цивилизации», как показал опыт Китая, Индии, Кореи, Кубы, Вьетнама и ныне Ирака, и разобрались, что «демократизация», «права человека», «свободная» (а не справедливая!) торговля преследует цель не демократизации и защиты прав человека, но подчинения стран западному контролю с целью эксплуатации.

Интересно мнение Л. Толстого о Западной цивилизации, которое нисколько не устарело. Толстой опять проводил параллель между теперешней европейской цивилизацией и Римом и сказал: «Рим как при своем начале был шайкой разбойников, так до конца ею и остался. Всё могущество его, так же как и современных культурных государств, заключалось в отсутствии чего-либо нравственно-недозволенного».

 

Апрель 2005 года