Об основах христианской имущественной
этики
Николай Сомин
I.
Введение
В сферу христианский
имущественной этики входят вопросы богатства, бедности, собственности,
милостыни и прочие проблемы владения вещами. Вопрос в том, что несмотря на
казалось бы ясные новозаветные указания, а также мнения святых отцов, у православных людей по этому
важнейшему вопросу нет консенуса. В настоящей статье мы
постараемся по возможности концентрировано, без лишних цитат, описать мнения
великих святых отцов IV века Василия
Великого и Иоанна Златоуста, наиболее полно высказавшихся по данному вопросу.
II.
Основные имущественные заповеди
Предварительно
заметим, что везде в статье термины «любостяжание» и «сребролюбие» трактуются
как синонимы, подразумевая под ними страсть ненасытного желания богатства в
любой форме.
Мы утверждаем, что имущественная
этика отцов основывается на двух фундаментальных положениях:
1. Не желать богатства (победить
любостяжание);
2. Не иметь богатства (иметь
только необходимое).
Фактически это заповеди,
данные Самим Христом. Поэтому мы эти положения будем называть христианскими имущественными
заповедями, или просто заповедями.
И Василий Великий и
Златоуст активно поддерживали обе эти заповеди. Согласно с ними мыслили и
другие отцы III-V веков (Киприан
Карфагенский, Амвросий Медиоланский и проч.), и поэтому эту парадигму этики
можно назвать святоотеческой.
Однако в истории церкви предлагались
и другие этики, в которых заповеди 1 и 2 либо частично, либо полностью
отрицались.
Если соблюдается заповедь
1, но отрицается заповедь 2, то мы попадаем в зону этики, которую в предыдущих
публикациях мы называли «общепринятой доктриной». «Общепринятой» в том смысле,
что сейчас ее принимает большинство православных. Историю ее происхождения мы
опишем ниже. Обычно общепринятая доктрина формулируется так: ты можешь обладать
сколь угодно большим богатством (отрицание заповеди 2), но вот привязываться к
нему (заповедь 1), зависеть от него – грех.
Если отрицаются обе
заповеди, как 1, так и 2, то такую позицию можно назвать «протестантской
этикой» – она типична для протестантов, ратующих за свободу предпринимательства.
Отметим, что все три
парадигмы описаны в работах /1,2/.
Наконец, если 1 отвергается,
но достичь богатства не удается, и по необходимости имеет место 2, то
мы сталкиваемся с огромным числом людей, в том числе и христиан,
желающих овладеть богатством, но остающихся без него. Это ситуацию можно
назвать «сребролюбивый бедный».
Столь разнообразной
представляются парадигмы христианской этики.
Теперь попробуем выяснить, какая же позиция отвечает подлинно
православному взгляду на предмет.
III.
О первой заповеди
Заповедь 1 трактует
основной посыл христианской имущественной этики – отказ от любостяжания. Она должна безусловно приниматься
православными. Ведь любостяжание признается всеми святыми отцами тяжелым грехом.
Любостяжание заслоняет Бога, помещая на его место мамону, и тем губит душу в вечности. Тяжелая степень любостяжания доводит людей до
убийства, воровства, разбоя, превращают человека в хищника, который старается
всеми способами присвоить себе имение ближнего.
Заповедь о неприемлемости
сребролюбия многообразно формулируется и в Новом Завете:
«не можете служить Богу и
мамоне» (Мф.6,24),
«корень всех зол есть
сребролюбие» (1 Тим.6.10),
«берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не
зависит от изобилия его имения» (Лк.12.15)
«Любостяжание,
которое есть идолослужение» (Кол. 3,5) и др.
IV.
Климент Александрийский о второй
заповеди.
Если относительно заповеди
1 среди православных имеет место единомыслие, то его нет по поводу заповеди 2. Фактически
во всей истории церкви об этом положении идет полемика. И первая критика заповеди
2 высказана еще в начале III века
Климентом Александрийским в его книге «Кто из богатых спасется?». Книга
построена в форме евангельского комментария к эпизоду с богатым юношей. Климент
утверждает, что слова Христа богатому юноше «все, что имеешь, продай и раздай
нищим» (Лк.18,22) понимать буквально нельзя: Христос имел в виду не внешний
отказ от имения, а внутреннее отвержение той власти, которую имеет богатство
над людьми. Он пишет: «Продай имение твое. Но что значит это? Не это повелевает
Господь, о чем некоторые слишком поспешно думают, что наличное свое имущество
он должен был разбросать и со своими богатствами расстаться; нет, он должен
только (ложные) мнения относительно богатства из своей души выкинуть, алчность
и жажду их, беспокоиться о них перестать, устранить со своего пути это терния
жизни, заглушающие собой семена Слова». (мнения Климента и Златоуста на
имущественные вопросы подробно изложены в работе/3/). Таким образом, признавая
1, Климент определенно отрицает 2. Свою позицию Климент подкрепляет следующими
аргументами:
Аргумент первый: отказ от нужного
имущества для человека неестественен и просто невозможен: «Не достижимо и не
осуществимо, чтобы лишающийся необходимого для жизни не был в духе разбит и, с
лучшим расставшись, не обеспокоиваем был бы постоянными попытками и усилиями
откуда бы то ни было раздобыть необходимые для жизни средства». Для Климента
это совершенно очевидно: «Мог ли же теперь Спаситель добивающимся вечной жизни
советовать нечто вредное и гибельное для жизни, которую Он обещает?».
Аргумент второй:
благотворить можно только из своего: «чем же может наделять другого тот, кто
сам ничего не имеет?». А ведь милостыня – одна из главнейших добродетелей
христианства. Однако Златоуст считал жизнь при общей собственности выше
милостыни, ибо такая жизнь уничтожает сребролюбие и уравнивает богатых и
бедных.
Вывод Климента однозначен:
«Итак, пользование внешними вещами Господь даже поощряет». Надо сказать, что позиция
Климента кажется настолько очевидной, что неудивительно, что он приобрел
многочисленных сторонников. И в конце концов его мнение в православии
возобладало, откуда и пошло название «общепринятая доктрина».
V.
Святоотеческие мнения о второй
заповеди
Однако, повторяем, что эта
общепринятая доктрина не была принята рядом святых отцов, среди которых в
первую очередь нужно назвать таких столпов Церкви как Василий Великий и Иоанн
Златоуст. Дело в том, что Златоустом был установлен несомненный факт, что
наличие собственности отнюдь не прекращает сребролюбия, а наоборот его
раздувает. Сребролюбие (пусть сначала и несильное) будет толкать человека к
увеличению богатства, а то, в свою очередь, будет разжигать сребролюбие с новой
силой, и т.д. (мы называем это «петлей Златоуста»). Поэтому бороться с
сребролюбием путем увеличения Богатства невозможно. «Как
пьяные, чем больше вливают в себя вина, тем большей распаляются жаждой, так и
сребролюбцы никогда не могут остановить этой неукротимой страсти, но чем более
возрастает их имущество, тем сильнее разжигаются они корыстолюбием и не отстают
от этой страсти, пока не низринутся в самую бездну зла» говорит Златоуст.
Святые отцы так обосновывают заповедь
2.
Если человек преодолел
сребролюбие, то для него вполне возможно жить в условиях отсутствия богатства,
довольствуясь лишь необходимым, что дал ему Бог. В этом случае он действительно
свободен от имения и может дальше двигаться по пути к Богу. Комментируя выражение «блаженны нищие
духом» (Мф.5,3) Василий Великий говорит: «нищие духом» — это те, «которые обнищали не по другой
какой причине, но по учению Господа, сказавшего: пойди продай имение твое и раздай
нищим (Мф. 19:21; Лк. 18:22)» /4/. Тут
надо обратить внимание на то, что святой отец видит в «нищих» именно бедных, но
которые Христа любят больше, чем деньги – вот такие нищие воистину блаженны. К сожалению, ныне имущественный смысл выражения
«блаженны нищие духом» утрачен, и под «нищими духом» обычно понимают смиренных.
Если же не сребролюбивый имеет
собственность, то для него будет благом раздать свое богатство на добрые дела,
например, милостыню – иначе заботы о богатстве поглотят его. В процессе раздачи
его богатство будет уменьшаться, и тем самым он достигнет выполнения второй
имущественной заповеди.
Впрочем, Златоуст говорит об
одном случае, когда не сребролюбивому человеку дозволяется иметь большую
собственность не соблазняясь ею. Но это удел немногих высоких душ, которым Бог
дарует особую, сугубую благодать, (таким, например, как Иов и Авраам). Это
единственный случай, когда богатый может пролезть сквозь игольное ушко. Именно
об этом говорится в эпизоде с богатым юношей – там апостолы, ужаснувшись
трудностям богатых войти в Царство, вскричали «кто же может спастись?»
(Лк.18,26) и получили ответ «невозможное человекам возможно Богу» (Лк.18,27). В
остальных же случаях сам факт наличия сберегаемого богатства свидетельствует о
сребролюбии.
Если же богач сребролюбив, то он
неизбежно попадает в «петлю Златоуста» –такой человек становится «хуже зверя» –
он думает только об умножении богатства, безжалостно обирая всех попавшихся ему
на пути. Тут не поможет даже изредка творимая милостыня. По Златоусту, для
такого единственное спасение в том, чтобы покаяться и ПОЛНОСТЬЮ раздать свое
богатство, став бедным. «Что имеешь, продай и раздай нищим, … и приходи, следуй
за Мной» (Лк.18,22) – именно это лекарство и предложил Спаситель богатому юноше.
Наконец, относительно случая
«сребролюбивого бедного» Василий Великий замечает: «Но если кто, приняв и как ни есть приключившуюся ему нищету, управит собою по воле Божией, как Лазарь, то и сей не чужд
блаженства» /4/. Иначе говоря, смирившийся и принявший бедность как волю Божию, входит в
разряд «нищих духом», и поэтому спасется.
О
второй имущественной заповеди, как и о первой, не раз говорит Евангелие. Подробно она излагается в (Мф.25-33) – это
фрагмент «о птицах небесных» (мы его не воспроизводим, поскольку он всем
известен).
Богатому
юноше Спаситель советует исполнить вторую заповедь: «все,
что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и
приходи, последуй за Мной, взяв крест» (Мк.10,21).
Впрочем,
Иоанн Златоуст говорит еще об одном, очень важном способе спастись от власти богатства. Дело
в том, что страшно богатство личное, но не общественное. Ибо общественная
собственность не возбуждает личного любостяжания. Поэтому он в необычайно
превосходном тоне характеризует Иерусалимскую общину, в которой собственность
была общей. Он пишет: «Это было ангельское общество, потому что они ничего не
называли своим...Видел ли ты успех благочестия? Они отказывались от имущества и
радовались, и велика была радость, потому что приобретенные блага были больше.
Никто не поносил, никто не завидовал, никто не враждовал, не было гордости, не
было презрения, все как дети принимали наставления, все были настроены как
новорожденные... Не было холодного слова: мое и твое; потому радость была на
трапезе. Никто не думал, что ест свое; никто (не думал), что ест чужое, хотя
это и кажется загадкою. Не считали чужим того, что
принадлежало братьям, - так как то было Господне; не
считали и своим, но - принадлежащим братьям». Ибо, по Златоусту, «что принадлежит Владыке, то
принадлежит вообще всем».
Многие
аспекты имущественной этики христиан нами остались неразобранными (например, милостыня,
право собственности). Но в настоящей
статье мы не пытаемся объять необъятное.
VI.
Как общепринятая
доктрина победила святоотеческую
До
миланского эдикта христиане жили, исполняя заповеди 1 и 2. И это полностью
контрастировало с жизнью остальной Римской империи, настолько пронизанной
деньгами и жаждой богатства, что ряд западных исследователей называют строй
Империи «капитализмом».
Но
после эдикта, когда христианство стало государственной религией, ситуация резко
изменилась, и огромное количество римлян стало ломиться в церковь – без этого
сделать карьеру стало трудно. Но, неофиты отнюдь не желали оставлять свои
личные богатства и жить как первохристиане.
После
эдикта свою деятельность развернули и Василий Великий и Иоанн Златоуст. Они
пытались убедить новых христиан в том, что единственно верной является этика
первоначальных христиан, основанная на заповедях 1 и 2. Иоанн Златоуст бесчисленное количество раз
обличает любостяжание и сребролюбие в своих проповедях. И он просто ужасается,
насколько эта стихия жажды иметь больше сильна в людях.
Но их
прихожане никак не могли принять того, что для спасения в вечности необходим
отказ от богатства, и причем не только ментально в смысле отречения от
любостяжания, но и реально, как отказ от собственности. Противодействие было
настолько сильным, что после смерти Василия Великого и Златоуста церковь частично
уступила неофитам, как бы сказав, что главное – отказаться от страстей, от
сребролюбия. А что касается исполнения заповеди 2, то ее можно сделать
факультативной – мол, наличие богатства, даже большого, не является грехом, а кто
хочет отказаться от имения – пусть идет в монастырь. Все богачи с
удовлетворением приняли такую позицию.
Однако
это решение кардинально нарушило всю святоотеческую концепцию. Святые отцы
считали, что если богатый человек держит имение при себе, причем, не раздавая
его в виде милостыни, то значит, он подвержен сребролюбию и отвергнулся
любви к ближнему. Это тяжелый, несовместимый с христианством грех. Теперь же получилось
так, что любой, даже очень богатый человек мог считать себя полноценным членом
церкви. Ибо пойди разберись, победил ли он на самом деле сребролюбие или нет – ведь
его богатство теперь уже не является признаком сребролюбия. В результате этого
фактически было упразднена не только вторая, но и первая заповедь – она стала
неверифицируемой, и хотя осталась на бумаге, но фактически теперь могла не
выполняться.
Так
в V-VII веках в
Византии произошел постепенный переход к новой доктрине, которая вскоре стала
общепринятой. Де факто она стала больше смахивать на «протестантскую этику»,
чем на святоотеческую концепцию.
Россия
полностью восприняла византийское христианство в период крещения в X в. В том числе, приняла и общепринятую доктрину,
господствующую в то время в Византии. В дальнейшем, из-за мощных западных
влияний на российскую православную церковь, позиции общепринятой доктрины еще
более укрепились – частная собственность стала почитаться буквально священной.
Так
наша церковь, увы, уступила в борьбе с мамоной, фактически дав религиозную
санкцию на бесконтрольное стяжание. В результате мамонизм
стал самым тяжелым грехом человечества /5/. Ныне мир живет совершенно противоположным
Христу и святым отцам образом. Буквально все стремятся к богатству, не обращая
внимания на святоотеческую первую заповедь. Но только далеко не все достигают
богатства, застревая в положении «сребролюбивого бедняка». Такими сделал людей мамонизм. В результате, путь к Богу для большинства оказывается
закрытым – упертых атеистов мало, многие веруют в наличие высшей силы, но
дальнейшую дорогу к Богу перекрывает мамона.
Но самое
обидное, что и члены православной церкви живут почти также, как и мирские. Пару часов
в церкви по воскресеньям, а все остальное время – жизнь по законам
капитализма. Так в Москве большинство молодых
церковных находит себе работу в организациях, работающих на пятую колонну (там
больше платят). Священники, которых еще в семинарии учили общепринятой доктрине,
а в академии неформально приучали к благодатности собственности и капитализма,
становятся, как правило, антисоветчиками. О, разумеется, и Василий Великий и
Иоанн Златоуст всячески почитаются, но их система имущественных заповедей, увы,
не используется.
VII.
Заключение. О
настоящем и будущем России.
Ныне
Россию жестко уничтожает капитализм. Он убивает Россию и материально, и
морально. Капитализм резко ослабил экономику Россию, сделав ее уязвимой для
врагов. Тем более, что у нас сейчас верховодит антироссийская пятая колонна – и
в экономике, и в культуре, и в управлении, и ее влияние только усиливается. В
результате Запад, видя
слабину России, начал поход по ее уничтожению.
Ну
а моральный диагноз ясен – русский народ закабалила мамона, одних стремлением
нахватать еще больше и через это владеть миром, других – жаждой потребительства,
удовольствий и утех, третьих – попытками «выбиться в люди», вылезти из безденежья.
Нам
абсолютно необходимо разорвать эту удавку мамоны. Но в то же время ясно, что
Россия нам нужна одновременно и страной высокой нравственности, и сильной
державой, способной постоять за себя.
Выше мы познакомились с путем освобождения от
мамоны, который предлагает Василий Великий – это путь «нищих духом»: через
любовь ко Христу преодолеть соблазны мамоны. Этот путь действительно позволяет
дальше двигаться к Богу, но это путь для немногих, путь индивидуальный,
оставляющий страну слабой. Поэтому для России единственно приемлемым остается путь,
который указывает Златоуст – это путь общности во Христе, путь христианского социализма,
который возродит Россию, сделав ее и могучей, и высоко моральной – как требует
святоотеческая имущественная этика.
Ссылки
1.
Сомин Н.В. Основные церковные доктрины о богатстве и
собственности. История этих доктрин в Православии, католичестве и
протестантизме // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского института, материалы
2002 г., ПСТБИ, М., 2002. - с. 33-36.
2.
Николай
Сомин. Три парадигмы имущественной
христианской этики и судьбы России (narod.ru)
4.
Василий Великий. Правила,
кратко изложенные в вопросах и ответах. Вопрос 205 // Творения, часть V, 1901 г.
5.
Николай
Сомин. Главный грех современного
человечества (ruskline.ru)
Цитаты из св. Иоанна Златоуста даны по изданию: Творения
святого отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского, в
русском переводе. тт. I-XII. С.-Петербург. Издание С.-Петербургской Духовной
Академии. 1894-1911.
19.09.23
