Сомин Н.В. (ПСТБИ)

Общеупотребительная  имущественная этика: ее отличия от святоотеческого учения о богатстве и собственности

 

Когда в православных изданиях  касаются  учения Церкви о собственности и богатстве, то зачастую  излагают его следующим образом.

Само по себе богатство нравственно нейтрально. Более того, сказано, что богатство и бедность дает Бог. А потому и Евангелие, и святоотеческое учение осуждают не богатство, а любостяжание.  Неважно, сколько человек имеет, важно лишь, как он относится к имению. Плохо, если человек любостяжателен и раболепствует богатству. Следствием этого является худое распоряжение им своим состоянием. Но если богатство собрано правдою и сочетается с благотворением, то такое богатство Церковь не только не осуждает, но даже приветствует. 

Далее, следует четко различать богатство и право собственности. И если святые отцы часто обличали жестокосердных богатых, то право собственности они никогда не оспаривали. В Евангелии Христос также нигде не отвергает частной собственности. Отречение от имущества он заповедует лишь апостолам, а остальным предлагает это в качестве совета как средство достижения совершенства. Декалог также содержит две заповеди («не кради» и «не пожелай»), которые имеют смысл только в условиях частной собственности.

Подобную доктрину, как мы привыкли думать, вполне православную, можно прочитать в множестве изданий, как современных, так и дореволюционных. Проф. В.И. Экземплярский называл эту доктрину «официальной».  Мы предпочитаем выбрать более нейтральный эпитет: «общеупотребительная». Но дело не в названии, а в том, что если более внимательно изучить наследие святых отцов по вопросу богатства и собственности, то выявляется главный парадокс этой доктрины. С одной стороны, все ее элементы верны, ибо в святоотеческом наследии можно встретить в том или ином смысле все вышеприведенные положения.  Но, с другой стороны, в целом все-таки она представляет в определенной степени тенденциозный взгляд, не адекватно отражающий подлинно православное учение.

Попробуем разобраться, в чем здесь дело, и для этого обратимся к святоотеческой литературе, и прежде всего – к великому святителю Иоанну Златоусту, который особенно много уделял внимания имущественным проблемам. Более тщательный анализ святоотеческих мнений позволяет выделить несколько  существенных обстоятельств.

Прежде всего, выясняется, что многие соображения, вошедшие в общеупотребительную доктрину, имеют в святоотеческих творениях важные дополнения, изменяющих смысл первоначального тезиса. А есть и такие соображения святых отцов, которые в общеупотребительную доктрину не вошли.

Действительно, святые отцы в один голос говорят, что не богатство само по себе губит человека, а любостяжание. Это оно заставляет человека, идя по трупам, грести и грести к себе. Но великий сердцевед Златоуст не раз предупреждает, что  "ничто так не возбуждает страсти к богатству, как обладание им" /XI:870/ (мы ссылаемся на тома I-XII Полного собрания творений св. Иоанна Златоуста, СПб., 1894-1911).  Таким образом, любостяжание требует богатства, а оно, будучи приобретенным, еще более увеличивает страсть любостяжания. Этот страшный эффект под именем "положительная обратная связь" хорошо знают инженеры: система в этом случае разгоняется, как говорят "идет вразнос" и катастрофа становится неминуемой. Увы, тоже самое происходит в системе "любостяжание-богатство", когда одно стимулирует другое и страсть любостяжания, делаясь ненасытимой, разрастается до гибельных пределов.  Этой «мертвой петле» в общеупотребительной доктрине места не нашлось.

Пойдем дальше. Да, Златоуст не раз говорил, что богатством нужно хорошо распорядиться. Но что он под этим подразумевал? А то, что единственным по христиански правильным употреблением богатства является раздача его бедным. По мысли святителя «богач есть как бы приемщик денег, следующих к раздаче бедным» /I:805/. Иначе говоря, благословенно богатство не просто с  благотворением, но лишь то, которое, так сказать, находится в процессе передачи. Причем отдать требуется все. Златоуст говорит:   "Ты говоришь: я подал. Но не должно прекращать подаяний. Тогда только ты можешь иметь извинение, когда сам не имеешь, когда сам ничем не обладаешь. Доколе же у тебя чего-нибудь есть, то хотя бы ты подал и тысячам нищих, но пока еще есть другие алчущие, тебе нет извинения" /X:627/.    Если же богатство не уменьшается, даже если человек и благотворит, то такой богатый не исполняет Божьего замысла о богатстве, а потому его спасение проблематично.

Еще один важный момент, который обычно опускается в общепринятой доктрине – положительное отношение святых отцов к общественной собственности, которую они рассматривали как идеальную норму христианского общежития. Все святые отцы восторженно относятся к братскому обобществлению имущества, произведенному первохристианами в Иерусалимской общине, а св. Иоанн Златоуст  прямо с амвона призывает своих прихожан последовать их примеру. Относительно же самого принципа общности имущества Златоуст недвусмысленно говорит:  «для нас предназначено скорее общее,  чем  отдельное, владение вещами, и оно более согласно с самой природой» /XI:704-705/. Само слово «мое и твое» он  характеризует  как «холодное»,"жестокое", "произведшее бесчисленные войны", «привнесенное от диавола».  Касаясь же происхождения частной собственности, святые отцы недвусмысленно указывают, что ее введение как правового института было по сути дела легитимизацией  страсти стяжания, которая овладела падшим человечеством.

Несколько слов о милостыне. Да, святые отцы бесконечно превозносят милостыню, считая ее выше девства, поста и даже молитвы и чудотворений. Но какую милостыню? Златоуст утверждает, что подлинная милостыня - это  когда все отдадут всем все. Такая милостыня становится не просто упражнением  в благочестии, а силой, способной изменить социальное устройство общества, разрушив узы частной собственности. Именно это, по мысли святителя и произошло в Иерусалимской общине.

Таким образом,  общеупотребительную доктрину дополняет целый ряд существенных моментов, благодаря которым  вся картина совершенно меняется. Поэтому более правильным будет изменить точку зрения и спросить, какое место занимают компоненты общепринятой концепции в общем святоотеческом учении? И тут мы можем заметить любопытную закономерность.

Дело в том, что святым отцам чужд упрощенный взгляд на вещи по принципу белое/черное, особенно в имущественной этике. В первую очередь это выражается в совершенно ясном различении требований к новоначальным и совершенным. Если заповеди для совершенных изображают  идеал, ту цель, к которым должны стремиться и отдельные личности и общество в целом, то требования к новоначальным  представляют первые шаги, которые христианин должен сделать на пути к этому идеалу.  И оказывается, что буквально все тезисы общепринятой доктрины святые отцы относят к требованиям именно к новоначальным. Так, казалось бы, последним словом богословия является тезис о том, чтобы владеть богатством как господин, а не так раб,  чтобы вы распоряжались им, а не оно вами. Но Златоуст именно это требует уже от новоначальных, считая это нижней границей морали христианина. Тоже самое – как заповеди для новоначальных – относится и к довольствованию необходимым, нежеланию чужого, милостыне (если под ней понимать обычное бросание монеток нищим).   Итак, то, что святые отцы допускали лишь из икономии по немощи нашей, в общеупотребительной доктрине стало нормативным христианским учением о богатстве. А как же христианские идеалы, к которым должен стремиться каждый христианин?   О них общеупотребительная теория или не упоминает вообще, или говорит как о целях только для   совершенных, косвенно квалифицируя их как утопичные.

Наконец, о цитатах из Библии. Интересно, что комментируя ветхозаветное «богатство и нищета от Господа» (Сир.11,14), свт. Иоанн Златоуст дает следующее интересное толкование: «это было сказано в Ветхом завете,  когда богатство считалось весьма важным, а бедность была презираема,  одно было проклятием, а другое - благословением. А теперь не так" /XII:160/. Это урок любителям ссылаться на Ветхий Завет: ссылаться на него нужно постоянно оглядываясь на Новый Завет. Ведь по слову апостола «закон ничего не довел до совершенства» (Евр.7,19) и потому при поиске там Евангельских идеалов возможны ошибки.

Тезис же о  том, что Христос не отрицал частной собственности, представляется сомнительным. Правильно в нем то, что, действительно, в Евангелии мы не найдем речения, которое бы  явным образом осуждало бы частную собственность как правовой институт. Однако, найдем десятки фрагментов, в которых  развенчиваются те резоны, ради которых человек эту собственность приобретает: удовлетворение желаний, стремление к независимости и жизненной устойчивости, тщеславие, власть. Верным же является как раз противоположный тезис: в Евангелии мы не найдем ни одного речения, которое прямо или косвенно оправдывало  бы  частную собственность.  Конечно, вольному – воля, . но думается, что бросаться на поиски таких цитат – дело безнадежное . Такие цитаты ищут уже два тысячелетия лучшие богословы всех христианских номинаций. Причем, особенно интенсивные поиски проводились в XIX -XX веках  как нашими отечественными богословами, так католиками - разработчиками католической социальной доктрины, которым такие цитаты были нужны как воздух. Но до сих пор никто ничего не нашел.

Подытоживая, можно нарисовать такую картину. Святые отцы своим имущественным учением создали как бы величественное здание, удивительная красота в потрясающая высота которого захватывают дух. Здание стройное, великолепно продуманное, в котором уютно и находящимся на высотах духа, и только делающим первые шаги на этом пути. Увы, позднее верхние этажи этого здания были сломаны, вся постройка подштукатурена и превратилась в удобный коттедж, приспособленный для мирного сосуществования с секуляризованным миром, который яростно стремится к личному обладанию. Как и по каким причинам в истории произошла такая метаморфоза - вопрос, требующий особого рассмотрения. Но если мы хотим очищения нашего богословия от чуждых православию напластований, то одной из наших насущных задач является восстановление подлинного облика всей святоотеческой постройки.  

Спаси Господи.

 

январь 2001