Почему важна справедливость

 

Николай Сомин

 

Более развернуто: почему справедливость столь высоко ценится среди людей? Почему ей уделяется столько внимания? Удивительно, но серьезного ответа на эти вопросы наше богословие так и не дало. Где-то лет пять назад автор попытался ответить на эти вопросы в работе «Оправдание справедливости». А затем продолжил тему в  трехчастном цикле «Заметки о справедливости». Теперь, в настоящей статье делается новая попытка еще раз, но более концентрировано, осветить эти вопросы. И одновременно уточнить некоторые ранее сформулированные положения.

 

     I.

Прежде всего, необходимо разъяснить один важный момент. Дело в том, что существует два разных понятия справедливости. Первое – индивидуальная справедливость. Мы с ней сталкиваемся постоянно при рассмотрении ситуаций, связанных с индивидуумом. Например,  справедливо ли вынесено наказание провинившемуся?  Или: справедлив ли Бог, давший конкретному человеку некие  конкретные скорби?  И.т.д.

Но есть еще  другая справедливость, а именно справедливость  распределительная (или социальная справедливость). Она  всегда предполагает некое общество и возникает в процессах распределения благ в нем. Например,  как справедливо назначить зарплаты в небольшой фирме? Или: справедливо ли, что директора получают в сотни и даже тысячи раз больше, чем простые работники (ныне такая практика сплошь и рядом)? 

Если индивидуальная справедливость зачастую упоминается богословами (хотя они  не видят в ней чего-то высокого), то о распределительной справедливости они обычно молчат. Молчат, потому что общество традиционно не входит в сферу их рассмотрения. В нашем богословии принято вырывать человека из социальной среды и ставить его один на один перед  Богом, считая, что влияние общества несущественно.  В первом приближении такой подход имеет смысл, ибо именно отношение души к Богу первично для спасения. Но только в первом приближении. При более тщательном рассмотрении игнорирование общества уже оказывается неоправданным упрощением и квалифицируется как уранополитизм (т.е. отрицание влияния общества на человека). В действительности общество не только существует, но и играет огромную роль в деле спасения человека. Чувствуя это, православные христиане активно интересуются социальной жизнью, пытаясь разобраться в его устройстве. Но поскольку традиции нет, то опираться не на что. И поэтому их соображения по большей части спутаны и сумбурны – на уровне «бабьих басен» (ап. Павел). В общем, отсутствие христианской социологии как богословской дисциплины очень вредит Православию. Этот пробел должен постепенно исправляться. И тогда, конечно же, выявится исключительная важность для человека такого понятия как справедливость.

 

II.

Справедливость (и индивидуальная, и распределительная) обязательно связана с  парой взаимосвязанных моментов. С одной стороны присутствует момент отчуждения созданной ценности, отдачи, жертвы, а с другой – момент воздаяния, оплаты, награды и пр. Эта пара «отдал-взял» – основа жизни  в этом падшем мире, некий универсальный принцип, от которого уйти нельзя, но можно сделать его гармоничным, не греховным – это и есть справедливость.

Впервые суть справедливости понял гениальный Аристотель. Он первый стал четко различать индивидуальную справедливость (как он называл, «уравнивающую справедливость») и распределительную справедливость. Он же предложил, если так можно выразиться, «математическую модель»  справедливости (и надо сказать, что  с тех пор лучше никто не придумал). Суть «модели» в следующем. Если через R обозначить отданное, а через P – полученное, то можно ввести  «коэффициент обмена»

 

k=R/P.

 

Тогда индивидуальная справедливость характеризуется соотношением:

 

k=1.

 

 Иначе говоря, ценность полученного равна ценности отданного: R=P (поэтому такая справедливость и названа Аристотелем «уравнивающей»). Справедливо? Справедливо.

Распределительная же (или социальная) справедливость имеет место, если для любого члена общества коэффициент k один и тот же. Или формально:

 

k_i = k_j для любых персон i и j, принадлежащих некому множеству людей (обществу).

 

То есть, кто больше отдал, тот  больше и получил; и наоборот: меньше отдал – меньше и получил. Соответственно, ситуация несоблюдения распределительной справедливости означает, что k разнится от человека к человеку. Распределительная справедливость – не такое простое понятие, так что некоторые наши православные публицисты даже не понимают, что это такое. Тут надо учитывать несколько нюансов.

Во-первых, распределительная справедливость может иметь место только в рамках определенного общества. Суть этой справедливости – в распределении благ или тягот на всех членов общества.

Во-вторых, коэффициент k может быть и не равен единице. Например, в войну ради победы люди должны работать  больше, чем получать (k>1), Но распределительная справедливость требует, чтобы такая ситуация была для всех в равной степени. Более того, в большом обществе нормально, когда k>1 для всех трудящихся, поскольку их трудом оплачивается существование детей, стариков и инвалидов.

В-третьих, надо понимать, что введенная «модель» часто буксует в сфере нравственных оценок. Так, в предыдущем примере на k>1 наши люди в ВОВ соглашались добровольно. Но если такая ситуация осуществляется в порядке принуждения, против желания людей, то это означает, что происходит эксплуатация общества (класса), составляющего подмножество большого общества.

Как видно, индивидуальная и распределительная справедливости, хоть и разные, но связанные между собой понятия, и даже называются одним и тем же словом: «справедливость». И оба понятия важны, и поэтому   требуют своего особого оправдания.

 

III.

Говоря о справедливости, можно двояким образом подходить к ее определению. В первом случае справедливость рассматривается как разновидность любви; т.е. справедливость, наряду с жалостью и благоговением, трактуется как частный случай христианской любви. Во втором случае справедливость и любовь рассматриваются как разные категории, не сводящиеся одна к другой, хотя и взаимодействующие друг с другом.

Первый вариант популярен главным образом потому, что любовь в христианстве рассматривается как главная добродетель. «Бог есть любовь» (1 Ин.4,8) говорит Новый Завет. К сторонникам этого подхода  относится, например, наш замечательный философ В.С. Соловьев. Он писал: «справедливость есть жалость, равномерно применяемая» («Оправдание добра», М.: Республика, 1996, С.389). Сторонниками этого подхода являются и многие наши православные священники. Но если у Соловьева выведение справедливости из жалости (то есть любви) служит для оправдания справедливости, то у священников постановка справедливости и любви на одну доску используется наоборот, для ее дискредитации. К этому мы еще вернемся.

Но многое противоречит такому подходу. Во-первых,  это многочисленные факты, когда справедливость и любовь сталкиваются между собой. Простейший пример: пусть вы – владелец небольшой фирмы, и в вашу задачу входит назначить зарплату всем работникам.  Естественно, у вас относительно сотрудников сложились симпатии и антипатии. Вы, очень хорошо относитесь к одному молодому, приветливому, остроумному  и покладистому шутнику, а вот конфликтный зануда вам нравится куда меньше. Но в деловых качествах он намного превосходит шутника, его замечания обычно попадают в точку, да и предложения оказываются весьма разумными. Кому вы назначите большую зарплату? Если исходить из любви, то молодому шутнику. Но по справедливости вы должны большую зарплату дать зануде. И, несмотря на гораздо меньшую симпатию, вы чувствуете, что обязаны поступить именно так – это будет справедливо. Читатель сам легко может привести примеры, когда справедливость заставляет вас поступить иначе, чем любовь.

Во-вторых, любовь зачастую не замечает справедливости. Один священник рассказывал, что однажды в разговоре с ним мать бесконечно защищала своего сына – «он хороший, ласковый, это дружки его подвели», хотя священник точно знал, что ее сын – просто отпетый бандит. И тут вдруг он понял: «она его просто любит». Любит пламенно, как мать, и ее никогда не убедишь, что его посадили правильно.  Любовь бывает слепа, она часто не признает справедливости.

В-третьих,  и это главное, любовь и справедливость проистекают  как бы из разных источников души. Любовь – это огонь, вырывающийся из сердца и заставляющий человека жертвовать ради другого даже своей жизнью. Источник справедливости  иной – это веление Правды, это истина, которые тоже властно заставляют человека поступить так, а не иначе.

Таким образом, мы должны признать, что справедливость и любовь – разные чувства. Хотя и то и другое являются добродетелями. Поэтому рассматривать их следует в двух координатах, как показано на схеме:

 

Мы в наших дальнейших рассуждениях принимаем этот второй подход, как лучше отражающий суть справедливости

 

IV.

Есть еще один аргумент, позволяющий нам рассматривать любовь и справедливость как разные сущности. Он основывается на причине справедливости.

 Справедливость – от Бога. Ибо Бог не только Любовь, но и Правда; Господь не только милостив, но и справедлив.  На этот принципиальный момент следует обратить особое внимание. Правду Божию лучше рассматривать не как разновидность Любви, а как  это неотъемлемое свойство Бога, образующее Его особую сторону.  Правда, Истина, Справедливость – вот Имена Божии, указывающее на это свойство. И эти имена  в изобилии используются как в Ветхом, так и Новом Заветах. И наоборот, про антипода Бога, диавола, Господь говорит:, «нет в нем истины, когда говорит ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8,44). И поскольку человек есть образ Божий, то не удивительно, что и у человека  в наличии  имеются обе стороны – и любовь, и справедливость. Но в силу падшести человеческой,  эти свойства не присутствуют, как у Бога,  в наивысшей степени, а варьируют от высокой степени до весьма низкой.

Надо отметить, что в обоих Заветах Бог выступает несколько по-разному. В Ветхом Завете, Бог – прежде всего справедливый судия; Он всегда прав, и потому  верить Ему – самая главная добродетель. О божественной любви тоже говорится, но более скромно, и лишь отдельными авторами, сумевшими за грозной Справедливостью разглядеть неизреченную Любовь Божию. Весь закон Моисеев по сути дела является формулировкой положений справедливости, причем – как индивидуальной, так и распределительной. Действительно, все заповеди Декалога, относящиеся к ближнему («не убий», «не воруй», «не лги», «не завидуй», «не прелюбодействуй») требуют поддержания  должного уровня социальных отношений между людьми, и направлены на установление справедливости. Большое число заповедей, связанных с хозяйственным укладом, напрямую поддерживают справедливость. Так, каждый седьмой год предписывалось прощать все долги и отпускать всех рабов-евреев, а каждый юбилейный год (50-тый) – купленная земля возвращалась старому владельцу безвозмездно. Установления «седьмого года» и «юбилейного года» резко ограничивало накопление капиталов, и следовательно – выравнивало социальное неравенство. И другие установления направлены на поддержание социальной справедливости: оплату наемникам предписывалось платить каждый день, за воровство – платить вдвое (за вола – в 5 раз); запрещалось ростовщичество (по отношению к евреям), запрещалось подпиливать гири и устанавливать несправедливую  цену за товар, и прочее, прочее.

Новый Завет открывает другую сторону Бога – Бога милостивого, Бога жертвенного, Бога, отдающего Свою жизнь ради спасения людей. Это произвело настолько сильное впечатление на новозаветных авторов, что они кричат об этом, стараются донести то новое, что они узнали о Боге. Однако Новый Завет ничуть не отменяет справедливости. Он, например, признает золотое правило нравственности: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф.7:12), которое является очевидной формулировкой справедливости.

Однако зачастую у наших богословов образ справедливого Бога отходит на второй план по сравнению с Богом-Любовью. И когда они сталкивается со справедливостью, то по привычке пытаются рассматривать ее как особый тип любви (автор признается, что он тоже долгое время так думал). А с точки зрения любви справедливость кажется чем-то ущербным, самой низкой степенью любви, о которой христианину и говорить-то неприлично. Но в том-то и дело, что справедливость – особая добродетель, не сводящаяся к любви, у нее есть свое лицо, своя значимость. Поэтому такой подход искажает суть справедливости и приводит к противоречивым и даже совсем неверным выводам. Так, у наших батюшек частенько можно встретить мнение, что справедливость – это зависть лентяев к работягам. Например:

 «Зависть - причина грехопадения Адама. Зависть - причина Богоубийства. Зависть - мать коммунизма. Завистников ждет огненное озеро». «Где справедливость, там нет места любви…Справедливость – это когда мы хотим  себе».  «Справедливость – она никому не нужна. Справедливость – это демагогия. Никакие слова и справедливости – все они бессмысленны. Справедливостью обычно прикрываются, когда что-то хотят вытребовать себе». «Две по-настоящему дьявольские идеи – равенство и справедливость – порождают у людей зависть»,   «А справедливость очень редко оказывается добром. Чаще – злом. Евангелие против всякой справедливости. Оно – за милосердие».

Надо сказать, что эти цитаты демонстрируют не только антикоммунизм, увы, типичный для священнической среды, но и изрядное непонимание сущности справедливости. Нет, справедливость – не пустые слова, а свойство Божие, с которой лучше не шутить. Нет,  Евангелие не против справедливости, там в положительном контексте десятки раз  используется греческое слово «дикеосинэ», которое переводится как «справедливость», «правда».  Наоборот, Христос настолько высоко ценит справедливость, что устанавливает ее для людей в Своем Царстве сразу после их смерти (притча о богаче и Лазаре).  

Ходячим приемом является нарочитое смешение справедливости с равенством. Да, справедливость, с одной стороны, предполагает равенство между людьми. Ибо это равенство основано как на общности человеческой природы,  так и на равной любви ко всем людям со стороны Бога. Господь учредил равенство людей как потенциальных Своих сынов. Но с другой стороны, Он дал каждому человеку свои уникальные образ и свойства, и тем самым определил между людьми количественное неравенство по всем аспектам человеческой природы. В справедливости нет уравниловки способностей, силы, воздаяния и ответственности: «больше отдал – больше получи». Но подчеркнем – но неравенство количественное, а не качественное, не уничтожающее равенства. Отсюда и удивительные, примиряющие свойства справедливости, которых почему-то не видят.

Наконец,  справедливость – вовсе не зависть. Наоборот, справедливый  показывает отсутствие зависти, поскольку желает другому того же, что и себе. Мнение, что справедливость – это зависть, является тяжелым провалом нашего богословия, наглядно демонстрирующим презрение к социальным вопросам.

В то же время совершенно необходимо указать на следующее необычайно важное обстоятельство. У Бога между Любовью и Справедливостью никогда не возникает противоречия. И даже, когда любовь не побеждает, то Правда Божия, тем не менее, высвечивается всегда. Господь поразительным образом умеет совмещать свою безмерную Любовь со Своей безусловной Правдой. Причем, Он делает это столь органично, что  в Боге можно мыслить не два, а одно чувство: Любовь-Справедливость. Что в общем-то не удивительно, поскольку, как говорят отцы, «Бог прост».

 О человеке этого сказать нельзя.  У нас, грешных, эти чувства раздваиваются – любовь отдельно, и справедливость отдельно. И не только раздваиваются, но даже противопоставляются, как это видно из цитат батюшек. И все-таки если присмотреться, то не трудно увидеть, что справедливость совершенно не противоречит любви. Эти две добродетели совместимы. И более того, одна без другой оказываются ущербными, потерявшими большую часть своей добродетельности. В самом деле, любовь без справедливости слепа. Такая любовь становится пристрастной, она ведет к разделению на любимчиков и отвергнутых и вредна как для первых, так и для вторых. Вспомним пример про любимого покладистого и нелюбимого зануду: по любви очень легко превратить первого в любимчика. С другой стороны справедливость без любви – это жестокий закон, ведущий к обществу без милосердия, обществу, где слезинка ребенка ничего не значит, где нет милующего и прощающего Христа.

 

V.

Однако вернемся к вопросу, поставленному в заглавии статьи: чем же важна справедливость? Теперь на него пришло время дать ответ.

Безусловно, индивидуальная справедливость очень важна для человека. Но все-таки чаще человек сталкивается со справедливостью на общественном поле. Справедливость  –  социальная добродетель по преимуществу. Не удивительно, что справедливость играет огромную роль в жизни всякого человека – ведь он вовлечен в паутину разнообразных обществ, и почти в каждом  из них возникает вопрос справедливости. Но еще более важное значение справедливость приобретает как некий фундаментальный принцип, регулирующий жизни общества. Попробуем в этом разобраться.

Справедливость имеет одно удивительное свойство – она признается всеми. Точнее почти всеми – кроме неисправимых, убежденных эгоистов, считающих, что мир создан для них одних. Но таких нравственных уродов на самом деле немного. В большинстве своем  люди – «средние», они могут стать разными – хорошими или не очень в зависимости от миллиона обстоятельств. Но у всех у них в  душе заложено чувство, заставляющее их соблюдать справедливость. И причина этого в том, что человек – творение Божие, созданное по образу и подобию. А значит, с чувствами любви и справедливости. И поэтому человек глубоко чувствует, что жизнь должна быть по правде, не по компромиссу «и вашим и нашим», а именно по правде.

Справедливость рассматривается как должное, как то, что должно быть осуществлено. В этом тоже ее отличие от любви. Любовь не имеет характера долженствования. Принудить к любви нельзя, любовь воспринимается людьми как подарок. Со справедливостью иначе – можно  (и должно) принудить соблюдать справедливость, ибо справедливость – это сама Правда, которую искажать нельзя. Кстати, это и имел виду Господь, когда несколько по-разному заповедовал нам любовь и справедливость. Любовь Он дал нам в виде ЗАПОВЕДИ, к которой надо стремиться, но   заповеди свободной,  ненасильственной.  Норма же справедливости дана нам в виде нравственного ЗАКОНА, который должен соблюдать каждый человек. И более того, этот закон в жизни людей зачастую устанавливается  как закон юридический, закон государственный, подчеркивая тем самым, что справедливость,  как норма, должна приниматься всеми.

Именно из-за того, что справедливость дана нам самим Господом, причем в виде закона, общество, в котором нет справедливости, нужно считать уродливым, больным, подлежащим исправлению – ведь сам Господь об этом свидетельствует. И наоборот, общество, где справедливость реализована – это здоровое общество, годное к дальнейшему развитию.

Тут мы подходим к вопросу, в чем смысл установления справедливости, так сказать, ее назначение и мире? В том, что справедливость учреждена Господом как принцип разрешения общественных конфликтов, когда любовь настолько умалена, что не может помирить противные стороны. Увы, такое сплошь и рядом в нашем падшем мире. Тогда, если Любовь не может разрешить конфликт, то Господь велит разрешить его на основе Правды. Конфликт разрешается, и поэтому общество справедливости можно назвать бесконфликтным обществом. А значит – обществом сплоченным, готовым успешно противостоять любым угрозам. Если же справедливости нет, то конфликт либо не решается вовсе, любо решается неприемлемыми способами: силой или подкупом. В таком обществе место справедливости человеку легко подбросить идею наживы, идею эгоистичную, уводящую его на ложный путь. Это еще раз нам говорит, что общество без справедливости – тяжело больное.

Особенно актуален вопрос справедливости  у нас в России. Наш народ ставил справедливость высоко, и всегда очень остро воспринимал отсутствие справедливости. И это вовсе не ущербность его в плане христианства, как некоторые могут подумать – мол вместо любви он позарился на справедливость. Нет. Русский народ, наученный Православием, высочайшим образом ценил и ценит любовь. Но вместе с тем он интуитивно понимает, что и справедливость от Бога, а значит, эти добродетели не могут быть противопоставляемы. Когда же, в результате  подлого переворота 1991 г., справедливость у нас была оболгана и убита, то народ сразу был поставлен на грань уничтожения, причем, и в материальном плане, и еще более в плане духовном. Это значит, что первое, что нужно нам сделать  – вернуть справедливость.

Наконец, упомянем еще один смысл справедливости. Зададимся вопросом: почему же Господь не ограничивается чистой любовью – ведь сказано «Бог есть любовь» (1 Ин.4,8)? Как представляется, дело в том, что справедливость имеет еще одну, очень важную функцию – она воспитывает. Увы, люди  в большинстве своем горды и амбициозны. «Мы почитаем всех нулями, а единицами – себя». Справедливость же, подравнивая всех, учит  трезво оценивать себя и других, учит смирению, унимая свое ячество. В общем, учит людей совместной жизни в социуме. А Господь нас милостиво воспитывает, подготавливает нас к жизни в Царстве Божием.  Поэтому Он и совмещает Свою Любовь со Справедливостью, любя всех одинаково, но давая каждому по справедливости. А справедливость у Него, в силу Своей премудрости и в силу Своего всеведения,  всегда выступает в своей безошибочности и совершенстве. Это и называется Правдой Божией.

 

VI.

 Теперь о реализации справедливости. Безусловно, любовь – главное в христианстве. Но надеяться на то, что в больших масштабах  (крупное государство, империя, цивилизация) общество любви будет достигнуто, совершенно безнадежно  – падшесть человеческая столь велика, что надеяться на это не позволяет даже Священное Писание: по Апокалипсису Царство любви достижимо на Земле только в конце времен, после Второго пришествия Спасителя и Страшного Суда (Главы XXI-XXII). Но со справедливостью иначе – большое общество социальной справедливости может быть построено  на грешной земле грешными людьми. Но разумеется, при определенных условиях.

Первое условие – переход к социализму, т.е. возврат к общественной (государственной) собственности на средства производства. Почему это необходимо для восстановления справедливости? Цель капиталистической экономики – прибыль  и только прибыль. А она  проще всего достигается попранием справедливости – благо законы при капитализме в широчайших пределах это позволяют. Там просто о справедливости и не вспоминают. Как следствие – у нас царит жесточайшая социальная несправедливость. Переход к общей собственности позволяет  в принципе это беззаконие пресечь.

Однако одного этого недостаточно – необходимо выполнение и второго условия. А именно,  – создать власть, которая ставит справедливость выше прибыли и соответственно хочет установления справедливости. Безусловно, у нас такое правительство будет иметь огромную поддержку народа.

Разумеется, автор отдает себе отчет, что столь краткая формулировка условий малоубедительна. Но их подробное обоснование требует уже другой статьи. Отметим только, что оба условия были выполнены  в СССР (сталинский период). И тогда действительно была  реализована (пусть и не в полной мере) социальная справедливость. Мы уже однажды проходили этот путь достижения справедливости, опробовали его. И иных путей не видно.

 

 

23.12.17