Трактовка хозяйственной доктрины официальным богословием; имущественная проблематика в семинарских учебниках. Русское богословие в начале XX в. Русские религиозные философы о социально-экономических проблемах.
Трактовка хозяйственной доктрины официальным богословием; имущественная проблематика в семинарских учебниках. Спор «стяжателей» и «нестяжателей», безусловно, вызвал всплеск богословских мнений, касающихся имущественной этики. Однако тогда обсуждение проблемы осталось в рамках узко-церковного вопроса монастырских владений и не вышло на уровень имущественной проблемы в целом – по умолчанию считалось, что она давно решена греческими отцами. Систематическое изложение нормативного церковного взгляда на то, как должно христианину относиться к богатству и собственности, началось лишь в последней трети XVIII века в связи с появлением трактатов по нравственному богословию и учебников по данному предмету для духовных семинарий и академий. Интересно проследить, как это богословие развивалось в XIX и начале XX веков.
Проф. А.А. Бронзов, знаток работ по нравственному богословию, отмечает одну характерную особенность этих изданий – практически все они списаны с книг известных на Западе богословов, как католических, так и протестантских /85/. Разумеется, корректный профессор говорит о «влияниях», но на практике эти «влияния» сводились к переводу творения (или какой-либо его части) иностранного автора и косметическому причесыванию текста под православие (выбрасывание цитат и упоминаний не почитаемых в православии богословов). Такая ситуация возникла из-за очень слабого развития нашего русского богословия и потери преемственности с богословием греческим.
Обычно, учебник по нравственному богословию состоял из двух частей. В первой части – теоретической – излагалось общее учение о христианской нравственности. Во второй – практической – предлагался свод нормативов, говорящих о том, как христианин должен относиться к жене, детям, начальству, государству, почестям и прочим окружающим его в миру духовным и материальным явлениям. В том числе, как правило, в учебник включался небольшой раздел об отношении к собственности, богатству и бедности. Обсуждая содержание учебников, мы, в зависимости от преобладающих «влияний», выделим несколько периодов.
Первую половину XIX в. можно назвать «протестантским периодом». Начало века ознаменовано выпуском нескольких книг по нравственному богословию протестанта Х.Ф.Геллерта и анонимных авторов, переведенных с латинского и немецкого. В них развивается учение, что христиане «обязываются к снисканию и сохранению имений (Мф.6,11,33; Еф.4,28)» /86:157/, ибо «Бог владычество вещей одобряет» и «богатство есть благодеяние Божие» /86:159/.
В 1827 г. вышел учебник о. Иоакима Кочетова «Начертание христианских обязанностей» /88/, содержащий имущественное учение. Формулировки здесь несколько снижены, но суть их та же: «Иметь собственность и стараться о умножении оной не мало не предосудительно христианину» /88:100/. В более позднем издании 1853г. о. Иоаким более подробно развивает эту мысль: «Иметь собственность в потребном достатке, даже в некотором изобилии, когда Бог благословляет оным, нимало не предосудительно христианину, ибо обилие благ земных исчисляется в тех милостях, которыми Бог обещает благословлять праведников» /88: 88/. Сам автор утверждал, что эта книга «составилась из уроков» в Царскосельском лицее. Однако критики не преминули сказать, что «Черты деятельного учения» - фактически почти точный перевод с латинского лекций еп. Иннокентия (Егорова), ныне прославленного, читанных им в СПб духовной академии в начале XIX в. /87/ и на которые сильное влияние оказали протестантские богословы XVIII в Мозгейм и Буддей. Впрочем, учебник о. Иоакима Кочетова приобрел исключительную популярность, много раз переиздавался, и стал учебником для гимназий, в которых до 60-х годов преподавалось нравственное богословие.
Конечно же, в трактатах «протестантского периода» мы сталкиваемся не с «протестантской этикой», а с «умеренной» доктриной. Однако черты лютеранства все же отчетливо просматриваются: христианам вменяется в обязанность стяживать богатство, иначе они прегрешают. Об опасных сторонах богатства почти ничего не говорится.
Реформа духовного образования 1867г. ознаменовала начало «католического периода». В качестве учебника была рекомендована вышедшая в 1864г. книга о. Павла Солярского «Записки по нравственному православному богословию» /35/. В этой книге, составленной, как утверждают критики, по руководству католического моралиста Риглера, содержится гораздо более развернутое имущественное учение. Основная мысль та же: «Иметь собственность и пещись о умножении ее Христианину не предосудительно» /35:156/, причем эта мысль подтверждается рядом ссылок на Быт.1, 26 («и да владычествуют они (люди – Н.С.)…над всею землею»), Климента Александрийского, Гангрский собор, Василия Великого и даже Иоанна Златоуста. Упоминает автор и «аргумент от благотворения», встреченный нами еще у Климента. Кроме того, о. Солярский видит в богатстве и другие положительные стороны: богатство дает возможность освободиться от тяжелого бремени труда, дает средства к образованию, позволяет приобрести любовь и уважение в обществе, оживляет чувство благодарности Богу и, наконец, распространяет «здравые понятия и чистую нравственность» /35:158/.
Однако о. П. Солярский говорит и об отрицательных сторонах богатства – и в этом новизна его учебника по сравнению с книгами «протестантского периода». Упоминается «мертвая петля» Златоуста, но ссылка делается не на великого святителя, а на его ученика Исидора Пелусиота. В списке условий корректного употребления собственности появляются новые: не прилепляться к богатству, помнить о его непостоянстве, избегать роскоши. О бедности говорится, что она «сама по себе не есть зло» /35:169/- она имеет как преимущества, так и опасные стороны.
Вообще в 60-х 70-х годах XIXв. вышел целый ряд учебников, в которых мы можем найти некоторые новые мысли. Говорится, что «правильному» употреблению богатства противостоит «неправильное», в которое впадают люди, отягощенные любостяжанием, расточительностью и скупостью. Настойчиво утверждается, что богатство – дар Божий. Рекомендуется без ропота принимать бедность и трудиться, не предаваясь унынию. По прежнему, все эти книги, по мнению Бронзова, испытали «влияние» тех или иных католических богословов.
В целом, «католический» период был шагом вперед, по сравнению с «протестантским». «Умеренная» доктрина была обогащена рядом новых положений, по большей части критического характера. Активно стали использоваться святоотеческие творения. Но надо отметить, что название «католический период» - неточно. В 1890г. была переведена книга англиканского еп. Зеландского Г. Мартенсена «Христианское учение о нравственности» /93/. Она ввела в оборот российской имущественной этики новую мысль – о личной свободе, в основе которой лежит частная собственность. Мартенсен пишет: «Без личного обладания личная жизнь, собственно так называемая, совершенно немыслима» /93:592/. Эту идею, являющуюся базовой в идеологии либерального капитализма, подхватили в XX в. некоторые русские богословы. Так например, профессор-протоиерей Николай Стеллецкий утверждает, что «человек, с лишением прав собственности лишен был бы в некотором смысле и прав разумно-свободного существа» /94:279/. Произошло как бы «отрицание отрицания», и «протестантская этика» снова исподволь стала завоевывать позиции. Это не удивительно – на дворе был капитализм, которому «умеренный» сюртук явно тесен.
Таким образом, к началу XX в. «умеренная доктрина» прочно вошла в состав церковного учения. И определенное влияние на жизнь как народных низов, так и образованных верхов эта доктрина оказала. Обе компоненты этой доктрины – принятие частной собственности и в то же время пренебрежение земными имениями – пусть и противореча между собой, присутствовали в жизни России, до поры до времени уживаясь друг с другом и в совокупности придавая тот самый колорит русской жизни, который так непонятен западному уму.
Русское имущественное богословие в XX в. Разумеется, учебниками нравственного богословия, русская имущественная этика далеко не ограничивается. Была наука Духовных Академий, быстро развивающаяся и к началу XX века достигшая зрелости. Академическая среда более серьезно изучала святоотеческое наследие и осознанно стремилась к избавлению от плена инославного богословия. Поэтому там ситуация в имущественной этике несколько иная: помимо последователей «умеренной» доктрины имелись ученые, которые старались беспристрастно разобраться в святоотеческом наследии.
Представители «умеренной доктрины». Эта доктрина превалирует и в XX в., причем, среди ее адептов много людей достойных. Так, уже известный нам протоиерей Иоанн Восторгов, очень тщательно разрабатывавший этот вопрос, в своем «Противосоциалистическом катехизисе», пишет:
"Осуждая чрезмерное пристрастие к богатству, Христос, однако, не отрицал частной собственности, доказательством чего является его отношение к закону Моисееву и в частности к десятословию, отношения к Закхею и другим собственникам, как Лазарь с сестрами, Никодим; а также многочисленные наставления Его о милостыне и благотворительности неимущим, которые могут иметь смысл и место лишь в том обществе, где частная собственность существует" /95:306-307/.
"В. Что говорят об отношении Иисуса Христа к собственности эти тексты Евангелия?
О. В этих текстах говорится, что Иисус Христос подтверждает Закон Моисеев и, в частности, десятословие, а десятословие охраняет частную собственность: "не укради" (заповедь 8-я) и "не пожелай жены искреннего твоего, не пожелай дому ближнего твоего, ни села его, ни раба его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближнего твоего" (заповедь 10-я). Слова эти как бы нарочно направлены против социализма и его вожделений" /95:307/.
Конечно, острие критики о. Иоанна Восторгова было направлено против современного ему атеистического социализма. Но поскольку социализм – это социальное учение об общественной собственности, то логика критики требовала развенчания этого основания социализма. И в ряде других своих работ, составивших целый объемистый 5-тый том собрания сочинений, о. Восторгов разрабатывает апологию «умеренной доктрины»:
"Христос Спаситель не отвергал права собственности. Но Он учил, что блага земные не цель, а только средство для достижения цели - Царства Божия. Он учил, что жизнь человека не зависит, не ценится от изобилия имения его; Он предупреждал, чтобы в богатстве человек обладал им и был свободен, а не наоборот: чтобы богатство не владело человеком и не делало его рабом; Он говорил, что собирание материальных богатств без "обогащения в Боге", есть безумие и зло (см. Лк. гл. 12)" /96:53-54/.
"Одновременно богатые женщины служили Спасителю от имений своих добровольно; в домах людей богатых Спаситель бывал и не гнушался их угощением и гостеприимством: Иосиф Аримафейский и Никодим, богатые люди, были учениками Иисуса Христа, и Он не повелевал им раздавать имений" /96:57/.
О. Иоанну Восторгову вторят многие и многие. Например, профессор СПДА А.П. Лопухин, издатель Полного собрания сочинений Златоуста /I-XII/, трактует имущественные воззрения святителя вполне в духе климентовской концепции. Он считает, что Златоуст проповедует учение о священном характере частной собственности. Ибо святитель выступает против воровства, за богатых, утверждает о невозможности жизни без бедных и, наконец, он никогда не восставал против "коренной основы социального строя, покоящегося на праве собственности" /97:249/. Что же касается мыслей святителя об общении имуществ, по мнению Лопухина, это лишь мечта, в которую любил переноситься святитель, отвращаясь от ужасной действительности /97:35/. Лопухин особо подчеркивает, что Златоуст так восторгается милостыней, потому что она "не угрожает собственности" /97:42/. К сожалению, столь тенденциозные воззрения на имущественное учение великого святителя насаждались официальной Церковью.
И.В. Попов. Однако среди русских богословов были ученые, вдумчиво и непредвзято отнесшиеся к наследию великого святителя. Одним из них является профессор МДА Иван Васильевич Попов, ныне причисленный к лику святых. Его работа «Святой Иоанн Златоуст и его враги» /98/ – может быть лучшее, что написано до сих пор о Златоусте. Попов одним из первых в нашей литературе замечает, что концепция Златоуста носит не только личностный, но и социальный характер: «в беседах Златоуста монашеский индивидуализм отступает на задний план, и выдвигается идеал социальный. Вселенский учитель стремится построить на христианских началах жизнь общества» /98:802/.
Попов ясно видит, что воззрения Златоуста на богатство нельзя свести к простому ответу «да» или «нет». Он пишет: «Теперь поставим вопрос, отрицал ли Златоуст богатство. Ясно, что на этот вопрос можно ответить и да и нет» /98:820/. Ученый считает, что у Златоуста есть как бы две имущественных теории: «Первый рекомендуемый святителем способ разрешения имущественного вопроса - добровольный коммунизм, второй - индивидуальный, но для каждого обязательный отказ от части имущества в пользу бедных" /98:815/. Но как святитель совмещал эти «теории» ученый объяснить затрудняется. По мнению Попова, святитель "ставит их друг подле друга, не пытаясь примирить между собою» /98:814/. Фактически И.В. Попов отмечает у великого святителя и собственно златоустовскую и климентовскую концепции, но именно в этом видит противоречивость его взглядов.
Иначе говоря, разгадка «противоречий» Златоуста видится ученому просто в непродуманности его воззрений. Аналогично думают и некоторые другие авторы. Например профессор МДА Н.П. Кудрявцев пишет: «Некоторая кажущаяся противоречивость во взглядах Златоуста на один и тот же предмет, по нашему мнению, обуславливается неточностью его терминологии» /99:793/. Отметим, что оба ученых не упоминают о «мертвой петле» – одной из важнейших идей святителя.
В.И. Экземплярский. Это был единственный в академической среде ученый, твердо отстаивавший святоотеческой имущественное учение. В тогдашних условиях делать это было трудно, а потому судьба его драматична.
В апреле 1912 года в нескольких газетах промелькнуло сообщение о том, что из Киевской Духовной Академии уволен профессор нравственного богословия Василий Ильич Экземплярский, личность в православном мире достаточно известная: магистр богословия, активный христианский публицист, бессменный секретарь Киевского философско-религиозного общества. В газетах указывалось, что Экземплярский уволен за "антиправославную литературную деятельность", причем его увольнение было произведено весьма бесцеремонно. Формальным поводом к этому послужила статья Экземплярского "Гр. Л.Н.Толстой и св. Иоанн Златоуст в их взгляде на жизненное значение заповедей Христовых", где в определенном аспекте соотносились взгляды Толстого с учением Иоанна Златоуста. Но, конечно же, причины увольнения гораздо более глубоки. Дело в том, что Экземплярский был весьма неординарной личностью. Его, помимо яркого дарования, отличали чистота помыслов, пламенная любовь ко Христу и стремление жить по заповедям Христовым. Он писал: "сущность всех моих богословских утверждений сводилась к одной центральной мысли: заповеди Христовы и учение Церкви вселенской должны признаваться нормами христианской жизни, независимо от того, что царит в современной нам жизни, как личной, так и общественной". Поэтому всякое искажение учения Христова, всякая попытка подогнать Христовы идеалы под реалии действительности, основанной на насилии, воспринимались Экземплярским как измена Господу. И он имел смелость открыто критиковать такого рода богословие, которое он называл "казенным" или "официальным". Почти в каждой своей работе до 1912 г. Экземплярский с пафосом обличал допускавшиеся по его мнению искажения истины Христовой. Поэтому не удивительно, что такой бескомпромиссный, не от мира сего, человек оказался неудобен в Академии.
К сожалению, скандал с увольнением Экземплярского негативно повлиял на судьбу его работ и, в частности, - на судьбу наиболее значительной его книги "Учение древней Церкви о собственности и милостыне" /10/, изданной за год до описанных событий. Эта книга практически осталась неизвестной русской православной общественности. Несмотря на значительный интерес к тематике собственности, богатства и бедности в начале XX века, который к тому же подогревался полемикой с социализмом, упоминаний о ней почти нет. Это прискорбно, ибо книга является выдающимся явлением в русской религиозной литературе. Это по сути дела единственная в русском богословии монография, целиком посвященная вопросу собственности и богатства со святоотеческой точки зрения. Ее содержание полностью основано на учении святых отцов III-V вв.: Тертуллиана, Климента Александрийского, Киприана Карфагенского, Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского, бл. Августина, бл. Иеронима и др. Более половины текста книги составляют выписки из Писания или святоотеческого предания (около 300 цитат из Библии и около 700 - из святых отцов). И вот на основе столь обширного материала Экземплярский воссоздает подлинное святоотеческое учение о собственности и милостыне, в основе которого лежит милосердие и любовь к ближнему.
В своей книге автор отмечает, что в древнецерковном учении нет какой-либо двойственности, что оно "не знало различия во взгляде на предмет". И, переходя к выводам по разделу собственности, он продолжает: "Право собственности не принадлежит к области благодатной христианской жизни, к сфере Божьего царства и потому не может быть рассматриваемо как святыня для христианской совести, и к нему не может быть прилагаем предикат "священное", но лишь "неприкосновенное". Это потому, что право частной собственности, как оно осуществляется в жизни людей, принципиально противоречит началу всеобъемлющей христианской любви, не знающей границ моего для другого; право собственности возникает, поэтому, не на основе христианского братства людей, но на основе недостатка такого братолюбия, когда человек противополагает себя и свое другим...Христианская любовь, разрушающая эгоистические перегородки жизни, ставит идеалом своим не отобрание чужого, но свободное отдание своего на общую пользу...Ясно само по себе, что при таком отношении к началу личной собственности, идеалом устроения материальной стороны жизни членов христианской церкви должно явиться общение имуществ на основе свободной братской любви по примеру жизни первохристианской общины" /10:51-52/.
Вывод о богатстве и бедности: "самый факт разделения людей на богатых и бедных не есть Божеский закон и богатство не есть Божий дар человеку, но такое разделение есть результат недостатка братской любви среди людей и обиды слабейших более сильными" /10:154/. Экземплярский полностью раскрывает замечательное учение Златоуста о милостыне как пути к совершенству, причем не только личному, но и общественному.
Удары судьбы не миновали его и в дальнейшем. В 1920г. он ослеп, предположительно от хронического недоедания, но не оставил активной церковной деятельности. Он не принял обновленчества и боролся с ним. Не принял Экземплярский и декларации митр. Сергия. По некоторым сведениям, он стоял у истоков катакомбных общин. Умер Экземплярский в 1933г. в Киеве.
Русские религиозные философы о хозяйстве и экономике. Конец XIX – начало XX вв. – время расцвета русской философской мысли. Целая плеяда крупных и оригинальным мыслителей появилась в этот период в России. Причем с самого начала русская мысль обладала характерными чертами, резко отличающими ее от западной философии. Прежде всего – это ее религиозность. Русские философы безусловно причисляли себя к православию и рассматривали свою деятельность как философское осмысление основных истин христианства.
Другая характерная особенность русской философии – пристальное внимание к нравственным вопросам жизни человека. Но, в отличие от индивидуалистичной западной философии, русская мысль всегда стремилась к соборности, к решению всех вопросов жизни сообща. Поэтому неудивительно, что одной из центральных тем русской философии была тема социальная, тема праведного, христиански ориентированного устроения общества. Практически каждый крупный русский философ конца XIX- начала XX вв. так или иначе обращался к социальной проблематике. Однако единомыслия в этом вопросе не было. По отношению к принципам социально-экономического устройства общества имели место две основные позиции, существенно различающиеся между собой.
Одна группа философов: С.Н. Булгаков, , Г.П. Федотов, Л.П. Карсавин, В.Ф. Эрн, Ф.А. Степун, отчасти Н.А. Бердяев и Н.Ф. Федоров рассматривали себя как христианских социалистов. В их работах резкая критика существовавшего в то время капитализма сочеталась с принятием социалистических идей. В социализме, в основе которого лежит общественная собственность, они видели тот христианский идеал. к которому следует стремиться при создании христианского общества.
Другая группа: С.Л. Франк, П.И. Новгородцев, И.А. Ильин, П.Б. Струве, Б.Н. Чичерин считали, что в основе христианского общества необходимо должна быть положена частная собственность. Соответственно, критикуя негативные стороны капитализма, они тем не менее считали, что иного пути нет, и что «шероховатости» капиталистического развития могут быть сглажены. Поэтому их работы направлены на то, чтобы обосновать принципиальную необходимость частной собственности и выяснить, насколько далеко по этому пути может зайти общество не теряя при этом христианской основы.
К сожалению, этот спор так и остался неразрешенным, хотя он имел исключительное значение как для развития социальной философии, так и для выяснения судеб России. Мы рассмотрим, пусть кратко, воззрения нескольких наиболее выдающихся представителей нашей религиозной философии, причем, принадлежащих к обеим группам.
С.Н. Булгаков.Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944) – выдающийся русский философ и богослов. Сын священника. Его основной интерес как ученого и христианина лежал в области христианского осмысления общественной жизни и особенно – экономики. Всегда исповедывал убеждение, что социальная человеческая деятельность есть богоугодная и благословенная, а потому необходимая сфера жизни человека.
Среди его социальных идей выделяется его концепция «трех социализмов». Дело в том, что социализм сам по себе, как способ производства и распределения, - лишь голая экономическая схема. Реально же он всегда обрастает идеологией, которая может быть до противоположности разной. Эта идеология и определяет лицо получающегося социального строя. Булгаков различает 1) «материалистический» или «гедонистический» социализм, 2) «атеистический социализм» и наконец 3) «христианский социализм». Суть материалистического социализма – в стремлении безбедно, благополучно прожить на земле, эксплуатируя преимущества обобществления производства. Развитием этой идеологии является атеистический социализм, не просто отрицающий Бога, а создающий новую богоборческую религию, в которой место Бога заступает человек. Ему противоположен христианский социализм, о котором Булгаков пишет: «христианский социализм видит в политике религиозное делание, выставляет известные требования, как выражение высшей правды, исполнение заветов Христовых» /100:44/, отмечая что «Принципиально христианский социализм вполне возможен» /101:228/.
Позднее Булгаков от христианского социализма отошел, но всегда говорил о «положительном соотношении» между христианством и социализмом.
Г.П. Федотов. Георгий Петрович Федотов (1886-1951) – выдающийся русский религиозный философ, автор широко известной книги «Святые древней Руси». Эмигрировав в 1925 г., он по 1940-ой год был преподавателем Свято-Сергиевского Богословского ин-та в Париже. Федотов ставил перед собой задачу христианского осмысления социальной жизни и истории. Поэтому круг его интересов очень широк. Федотов – и историк, и социолог, и специалист по средневековью, и исследователь русской агиографии и народной духовной поэзии, и христианский публицист.
Уникальную особенность его мировоззрения составляет сочетание либерально-демократических взглядов с его приверженностью христианскому социализму. Федотов – принципиальный сторонник христианства, которое не замыкается на идее личного спасения, а готово решать и социальные проблемы человечества. Философ так объясняет свою позицию: "Так как общественный строй не безразличен для духовного и морального благополучия людей, так как он может или развращать, соблазнять их, или воспитывать к добру, то отсюда ясно: социальный строй не может быть безразличен для христианина. К какому же строю он должен стремиться? К такому, где более всего воплощена справедливость и братские начала жизни, где легче всего борьба со злом и где личность поставлена в наиболее благоприятные условия для своего духовного развития" /14:55/. таким строем для Федотова был социализм, причем, не в его советско-тоталитарной версии, а социализм христианский. Он писал: «Стоило поблекнуть миражу капиталистической долговечности- и стало сразу явным, как глубоко социализм укоренен в христианстве: в Евангелии, в апостольских общинах, в древней церкви, в самом монашестве, в социальном служении средневековой, как западной, так и русской церкви. Выясняется окончательно, что социализм есть блудный сын христианства, ныне возвращающийся - по крайней мере отчасти – в дом отчий" /102:140/.
В конце жизни Федотов перебирается в США и становится жестким критиком СССР.
В.Ф. Эрн. Выдающийся русский философ Владимир Францевич Эрн (1882-1917) известен своими циклами статей «Борьба за Логос» и «Меч и крест», а в последнем – хлесткая даже по названию статья «От Канта к Круппу». Однако, его работа «Христианское отношение к собственности» /19/ известна куда меньше, но именно она имеет прямое отношение к нашей теме.
Уже начало статьи обращает на себя внимание. Эрн ставит три вопроса, ответы на которых раскрывают все содержание проблемы «Церковь и собственность»: «1) Каково должно быть отношение каждого отдельного верующего к своей частной собственности? 2) Каково должно быть отношение, в среде верующих, объединенных в церкви, к собственности верующих и принадлежащих к церкви. 3) Каково должно быть отношение верующих к собственности неверующих (или иначе верующих) и не принадлежащих (или не хотящих принадлежать) к Церкви?» /19:4-5/. Тут высказана глубокая мысль: христианский взгляд на проблему собственности требует трех уровней рассмотрения: уровень личный – я и моя собственность; уровень микросоциальный – собственность внутри христианской общины; и наконец уровень макросоциальный – производство и распределение в обществе, в котором далеко не все христиане. Христианин-Церковь-Общество – вот те ступени, каждая из которых, поддерживая вышестоящие, требует все же своего особого решения.
Эрн дает четкие ответы на все три поставленные им вопроса.
На нижнем уровне, личном отношении к собственности «освобождение от имущества и раздача его нуждающимся является безусловно необходимым для всякого христианина» /19:9-10/.
На микросоциальном уровне: «мы, согласно Евангелию и живому примеру первенствующих христиан, должны ответить: верующие, отрешившись от частной собственности, должны перейти к полному общению имуществ. Между ними все должно быть общее, и всем, что имеют, они должны делиться братски и любовно» /19:23/.
Наконец, на макросоциальном уровне «недостаточно религиозной любви и религиозного общения во Христе с верующими в общинной жизни, т. е. мало должного отношения к тем, кто во Христе, необходимо еще должное Христово отношение к тем, кто вне Христа, вне церкви и вне общины. Необходимо общественное служение» /19:42/.
Отметим, что везде Эрн основывается на Евангелии. При этом он оттеняет нежелание официальной Церкви вникнуть в Евангельский смысл. Например, об эпизоде с богатым и словам Спасителя: "Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение твое и раздай нищим" (Мф.19,21), Эрн пишет: «Слова эти задали большую работу истолкователям, и они приложили все усилия к тому, чтобы как-нибудь ослабить значение их, если не качеством, так хоть количеством соображений, например, такого рода, что тут не завет раздать имущество, а только совет (как будто советом Христа можно пренебрегать!), что Христос тут сказал: если хочешь быть совершенным, тогда продай имение твое, ну, а если не хочешь... тогда можно и не продавать. Значит, можно оставаться при старом, ничего не менять - и имущество не раздавать, "что и требовалось доказать". А некоторые, более находчивые и искушенные, к этому добавляют, что так как считать себя совершенным - является признаком гордости и не подобает по чувству христианского смирения, то раздавать имущество совсем даже и не нужно... Все это, впрочем, вызывает улыбку, если только забыть, что такого рода тончайшие соображения создавались для того, чтобы Евангелием оправдывать деяния всякого рода приобретателей и строителей своего благополучия на чужом ноту» /19:9-10/.
Фактически Эрн впервые в русской литературе сформулировал основные положения «христианского социализма» – духовного движения, которое должно занять подобающее место в православной имущественной этике.
С.Л. Франк.Для выдающегося русского философа Семена Людвиговича Франка (1877-1950), как и для большинства русских религиозных философов, социальная тема является основной. Но как примирить христианство и поиск социальной правды? Ведь Христом сказано: «ищите прежде всего Царства Божия и правды его», а вовсе не праведного социального устройства на земле. Вопрос непростой, и Франк посвящает ему целую книгу – «Свет во тьме» /103/ (издана в 1949г.).
По мнению Франка, Христос пришел не только спасти души, но и спасти мир. А потому «Наряду с задачей идти собственным путем к Богу, духовно укрепляться и утверждаться в благодатной сверхмирной стихии божественного света, человек имеет еще насущную задачу действенно соучаствовать в солидарном оздоровлении и спасении мира» /103:139/.
Пренебрежение задачей спасения мира, по слову Франка, «несостоятельно». Он поясняет: «Мы имеем в виду столь распространенный в позднейшем христианском мире религиозный индивидуализм, всецело сосредоточенный на идее спасения индивидуальной человеческой души и мыслящей спасение только как спасение поодиночке отдельных душ, как таковых. Такой индивидуализм решительно противоречит религиозному универсализму евангельского сознания. Он приближается в пределе к лозунгу: «спасайся кто может!»… Такого рода представления, как бы широко они не были фактически распространены в мире, именующем себя христианским, суть по существу некая темная антихристианская мифология – порождение непросветленного человеческого эгоизма» /103:135-136/.
Однако, мысль о спасении как души, так и мира Франк соединяет с разделением «благодать – закон». В соответствии с этим разделением «мир» двояк: искупленный – «мир как царство благодати» и неискупленный – «мир как зло». Если в первом мире должна действовать благодатная любовь, то во втором – политика любви, закон. Аналогично и для «души» - на нее воздействует как любовь непосредственно, так и закон (аскетика, пост, нравственный долг). В этом смысле Франк различает «сущностное спасение мира» от «ограждения мира от зла». Первое совершается Богом, и человек должен быть лишь проводником Его благой воли. Второе же совершается посредством активности в мире ради установления ограждающего закона. Такой закон, в полном соответствии с католической терминологией, Франк называет «естественным законом». Он утверждает, что «естественный закон» - «закон мировой жизни, установленный самим Богом» /103:184/, и всякое отступление от него карается Им. «Отсюда наша нравственная обязанность блюсти эти положительные начала, быть как бы их проводниками в их функции охранения мира от развала под влиянием злых, разрушительных сил – т.е. в нашей нравственной жизни подчиняться естественному праву» /103:184/.
Понимание того, что идеальное состояние общества недостижимо, но достижимо некое несовершенное состояние, Франк называет «христианским реализмом». Но каковы же конкретно установления «естественного закона»? Беря на себя риск, Франк утверждает, что «такие установления, как семья, частная собственность, государство – при всем многообразии их конкретных форм – суть не какие-либо исторически обусловленные явления (…), а в их общем существе суть некие вечные начала человеческого бытия» /103:196/.
Таким образом, три главных установления: семья, частная собственность и государство. Заметим, что частная собственность, по Франку, попадает в «вечное право»: «Именно поэтому задача справедливого и разумного порядка совсем не заключается в отмене частной собственности – что может вести только к порабощению человека, - а (наряду с необходимыми ограничениями возможности злоупотребления ею) в распространении ее на всех людей, - в преодолении условий, при которых есть люди, ее лишенные» /103:197/. Франк всегда был сторонником частной собственности и холодно относился к социализму. И этому убеждению он никогда не изменял.
И.А. Ильин. Имя выдающегося русского философа, публициста и общественного деятеля Ивана Александровича Ильина (1883-1954) хорошо известно среди патриотически настроенной православной русской интеллигенции.
Он - честный, искренний и пламенный патриот России. Подлинной любовью к России пронизано все его творчество. Его думы - о России, его служение - для России, свою цель он видит в том, чтобы указать России направление, идя по которому она сможет выполнить предначертанное ей Богом предназначение. Этим Ильин кардинально отличается от многочисленных "радетелей" России, подлинная цель которых - обмануть наш народ, увлечь его ложными приманками и, тем самым, погубить Россию.
Однако не следует упускать из вида, что будучи ярым антикоммунистом, он всемерно поддерживает белое движение и с огромной ненавистью клянет все советское. Там «все ложь», в том числе – и «патриаршия Церковь» (сам Ильин конфессионально принадлежал РПЦЗ). Он пишет: "православие, подчинившееся Советам и ставшее орудием мирового антихристианского соблазна, есть не православие, а соблазнительная ересь антихристианства, облекшаяся в растерзанные ризы исторического православия" /104:368/.
Другим неверным в мировоззрении Ильина принципом является апологетика частной собственности. По Ильину частная собственность вовсе не реальность, которую общество терпит по своему несовершенству, а светлое, положительное начало, отход от которого чреват самыми тяжелыми бедствиями. Почему же частная собственность необходима? Аргументация Ильина сводится к следующему.
1. Частная собственность отвечает природе человека, его инстинкту и индивидуальному способу бытия.
"Частная собственность коренится не в злой воле жадных людей, а в индивидуальном способе жизни, данном человеку от природы. Кто хочет "отменить" частную собственность, тот должен сначала "переплавить" естество человека и слить человеческие души в какое-то невиданное коллективно-чудовищное образование; и понятно, что такая безбожная и нелепая затея ему не удастся. Пока человек живет на земле в виде инстинктивного и духовного "индивидуума", он будет желать частной собственности и будет прав в этом" /105:283/.
2. Частная собственность позволяет человеку творчески самовыражаться в своих вещах:
"Хозяйственный процесс есть творческий процесс; отдаваясь ему, человек вкладывает свою личность в жизнь вещей и в их совершенствование. Вот почему хозяйственный труд имеет не просто телесно-мускульную природу и не только душевное измерение, но и духовный корень"... Человеку необходимо вкладывать свою жизнь в жизнь вещей: это неизбежно от природы и драгоценно в духовном отношении. Поэтому это есть естественное право человека, которое и должно ограждаться законами, правопорядком и государственной властью" /105:280/.
3. Частная собственность - гарант свободы и самостоятельности человека. Соответственно, социализм неизбежно приводит к тоталитаризму.
"Социализм прежде всего угашает частную собственность и частную инициативу. Погасить частную собственность значит водворить монопольную собственность государства; погасить частную инициативу значит заменить ее монопольной инициативой единого чиновничьего центра... В этом - самая сущность социализма."
Вывод однозначен: "Мы, русские христиане, по-прежнему будем искать в России социального строя. Однако на основах частной инициативы и частной собственности, требуя от частно-инициативного хозяйства, чтобы оно блюло русские национальные интересы и действительно вело к изобилию и щедрости, а от частных собственников - справедливого и братского хозяйствования." /106:60/.
Воззрения Ильина очень далеки не только от святоотеческой концепции, но и от «умеренной доктрины». По сути дела он призывает к национальному варианту «протестантской этики».
1. Что такое «протестантский период» создания учебников по нравственному богословию? Какова хронология этого периода?
2. Чем характеризуется «католический период»? Назовите несколько сочинений, относящихся к этому периоду.
3. Каковы были имущественные воззрения апологетов «умеренной доктрины» о. Иоанна Восторгова и А. Лопухина?
5. Как представлял себе имущественное учение Иоанна Златоуста И.В. Попов?
6. Расскажите о судьбе и воззрениях Василия Ильича Экземплярского.
7. На какие два лагеря разделились русские философы по отношению к социальным проблемам?
8. Каковы социально-экономические воззрения о. Сергия Булгакова? Какие его работы по этой тематике вы знаете?
9. Каковы особенности воззрений Г.П. Федотова?
10. Расскажите о статье В.Ф. Эрна «Христианское отношение к собственности».
11. Что писал С.Л. Франк о социуме и христианстве?
12. Каковы взгляды И.А. Ильина на право собственности?
