Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885)
Скромность, сочетающаяся с самостоятельностью мышления – вот отличительные черты Данилевского. И эти черты позволили ему написать великую книгу «Россия и Европа», выдвинувшую его в ряд социологов мирового значения.
Биографические сведения.
Сын генерала. Окончил царскосельский лицей. Был вольнослушателем физ.-мат. факультета СП-ун-та. Арестовывался по делу петрашевцев (в молодости изучал систему Фурье), сидел в Петропавловке (1849), но сумел оправдаться и был признан невиновным (хотя и выслан из С-Перетбурга в провинцию). Естествоиспытатель, климатолог, магистр ботаники. Служил в департаменте сельского хозяйства, инспектировал рыбные ресурсы. Приобрел имение в Крыму и жил там с семьей, постоянно выезжая в инспекторские командировки. Во время командировки (в Тифлис), от сердечного приступа, он и умер.
В.В. Розанов писал, что Н.Н.Страхов, апологет
Данилевского, к нему "был привязан как к типично собравшему в себе светлые
народные черты: ясный ум и твердый, открытый характер».
Книга «Россия и
Европа» написана в
Запад не любит Россию
«Для этой несправедливости для этой
неприязненности Европы к России,- которым сравнение 1864-го 1854 годом служит
только одним из бесчисленных примеров, сколько бы мы ни искали, мы не найдем
причины в тех или других поступках России; вообще не найдем объяснения и
ответа, основанного на фактах. Тут даже нет ничего сознательного, в чем бы
Европа могла дать себе самой беспристрастный отчет. Причина явления лежит
глубже. Она лежит в неизведанных глубинах тех племенных симпатий и антипатий,
которые составляют как бы исторический инстинкт народов, ведущий их (помимо,
хотя и не против их воли и сознания) к неведомой для них цели; ибо в общих,
главных очертаниях история слагается не по произволу человеческому, хотя ему и предоставлено
разводить по ним узоры» /1:51-52/.
«удовлетворительное объяснение как этой
политической несправедливости, так и этой общественной неприязненности можно
найти только в том, что Европа признает Россию и славянство чем-то для себя
чуждым, и не только чуждым, но и враждебным. Для беспристрастного наблюдателя
это неотвержимый факт»/1:53/.
Не надо себя обманывать.
Враждебность Европы слишком очевидна: она лежит не в случайных комбинациях
европейской политики, не в честолюбии того или другого государственного мужа, а
в самых основных ее интересах./1:401/
Россия в глазах Запада: «она
- не только гигантски лишний, громадный исторический плеоназм, но даже
положительное, весьма трудно преодолимое препятствие к развитию и
распространению настоящей общечеловеческой, т. е. европейской, или
германо-романской, цивилизации»/1:64/.
(Плеоназм (от греч. pleonasmós
— излишество), многословие, употребление слов, излишних не только для смысловой
полноты, но обычно и для стилистической выразительности).
Смысл истории, по Данилевскому, в достижении цивилизации,
осуществившей синтез четырех основных видов культурно-исторической
деятельности: религиозной, собственно культурной, политической и
социально-экономической.
Культурно-исторические типы
«Итак, естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития как главного основания ее делений от степеней развития, по которым только эти типы (а не совокупность исторических явлений) могут подразделяться»/1:87/.
«Отыскание и перечисление
этих типов не представляет никакого затруднения, так как они общеизвестны. За
ними не признавалось только их первостепенного значения, которое, вопреки
правилам естественной системы и даже просто здравого смысла, подчинялось
произвольному и, как мы видели, совершенно нерациональному делению по степеням
развития. Эти культурно-исторические типы, или самобытные цивилизации,
расположенные в хронологическом порядке, суть: 1) Египетский, 2) китайский, 3)
ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древнесемитический, 4)
индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9)
ново-семитический, или аравийский, и 10) германо-романский, или европейский. К
ним можно еще, пожалуй, причислить два американские типа: мексиканский и
перуанский, погибшие насильственною смертью и не успевшие совершить своего
развития»/1:88/
«Законы движения» КИП. Вот как их формулирует сам автор:
«Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою,- для того чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.
Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью.
Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.
Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие,- когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств.
Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу»/1:91-92/.
Славянский тип
Есть еще один тип № 11: славянский. Он пока еще слишком молод, но в будущем он соединит в себе все четыре критерия:
«славянский культурно-исторический тип в первый раз представит синтезис всех сторон культурной деятельности в обширном значении этого слова, сторон, которые разрабатывались его предшественниками на историческом поприще в отдельности или в весьма не полном соединении. Мы можем надеяться, что славянский тип будет первым полным четырехосновным культурно-историческим типом. Особенно оригинальною чертою его должно быть в первый раз имеющее осуществиться удовлетворительное решение общественно-экономической задачи»/1:508/.
В «России и Европе» мы находим, пусть и не впервые высказанное, но впервые тщательно обоснованное суждение, что Запад является главным врагом России, что столкновение с ним неизбежно, и что от результат этой борьбы будет иметь для россии решающее значение. Может быть, этот вывод для нас более актуален, даже чем теория культурно-исторических типов.
Позже, уже после смерти Данилевского, Владимир Соловьев подверг его теорию уничтожающей критике. Он называл (правда, в частном письме) книгу Данилевского “Кораном всех мерзавцев и глупцов”, а в печати утверждал, что “эта книга, в сущности, могла представлять собою лишь литературный курьез, за который она и была при своем появлении признана всеми компетентными людьми” /2:534/. (См. «Лекция о Соловьеве»)
Литература.
1. Н.Я. Данилевский. Россия и Европа. – М.: «Книга», 1991 – 574 с.
2. В.С. Соловьев. Мнимая борьба с Западом // Сочинения в двух томах. Т. 1. – М.: Правда. 1989. – С. 531-554.
