Лекция 4. Социальные идеи Нового Завета (продолжение)

 

Библия о смысле трудовой деятельности. Против господства мамоны. Принцип аскетизма. Принцип общинности. Социальный идеал (Иерусалимская община).

 

Библия о смысле трудовой деятельности. Первые главы книги Бытия повествуют о том, как Господь сотворил мир и человека. Причем, человек был помещен в рай, Эдем, где у него не было забот о пропитании. Однако Господь не оставил человека праздным: «И взял Господь Бог человека, которого создал, и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт.2,15). Смысл этого фрагмента в том, что истинным самодержавным владыкой всего сущего является Бог; человек же должен «возделывать и хранить» землю оставаясь в подчинении Владыке. Тезис о том, что все принадлежит Господу, проходит красной нитью по всему Священному Писанию. Кроме того, этим фрагментом дается заповедь творческого труда, который должен сопровождать жизнь человека. Причем, – труда радостного, труда в любви. В раю человек был призван не оставаться праздным, а «возделывать» Эдем. Согласно учению св. Максима Исповедника (VII в.), человек, по замыслу Божию, должен был преодолеть свою земную ограниченность  и встать на путь покорения космических и духовных пространств, очищения их от темных сил, «святой жизнью соединить мир и рай» /119:76/.

Человек пал, и это предопределило всю дальнейшую историю человечества.  Грехопадение прародителей обусловило кардинальные изменения и в хозяйственной сфере. Господь говорит Адаму: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят» (Быт.3,17-19). Труд радостный был у человека отнят, а дан труд-страдание, труд-тяжесть.

Весь Ветхий Завет наполнен подтверждениями этого проклятия. Практически все его многочисленные персонажи трудятся «в поте лица». Это проклятие и доселе лежит на человечестве – ведь крестный подвиг Спасителя автоматически не приводит человека в безгрешное состояние, да и не может этого сделать, ибо человеку, как образу Божию, навсегда дарована свобода.  Господь дает путь спасения и помогает его пройти. Но все же путь этот узкий, и человечество, как и в ветхозаветные времена, все равно находится под грехом. А потому и в новозаветные времена трудовая деятельность совершается «в поте лица». Недаром хозяйственная деятельность обычно выражается у нас двумя словами: «труд» и «работа» – словами, выражающими тяжесть труда и социальную зависимость, в которую впадает человек, совершая трудовую деятельность. Но, с другой стороны, этот постоянный тяжелый труд стал и средством спасения людей.

Ради чего человек трудится? В Новом Завете мы можем найти несколько указаний, разъясняющих этот вопрос.

Прежде всего, труд необходим для обеспечения собственного пропитания. Апостол говорит: «Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?  По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон?  Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог?»  (1 Кор.9,7). Ту же мысль Евангелие выражает в кратких словах: «трудящийся достоин пропитания» (Мф.10,10). В отрицательной формулировке эта мысль заключена в словах апостола: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Сол.3,10). Это, можно сказать, самый «низкий», ветхозаветный резон труда. Но новозаветная этика его не отрицает. Наоборот, христианство признает, что благость Творца, создавшего мир, и человеческий труд являются источником всех благ (а не капитал, как пытаются нас сейчас уверить). Поэтому справедливо, если человек получает вознаграждение не по его имущественному положению, а по его трудовому вкладу. 

Более высокий мотив трудовой деятельности выражен апостольскими словами: «а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (Еф.4,28). Дело в том, что милостыня – личная или социальная - возможна только от трудового избытка. Иными словами, трудиться нужно ради ближнего, для того, чтобы помочь в его нелегкой жизни, для осуществления великого дела милостыни.

Наконец, еще более высоким мотивом является делание во имя Бога: « И всё, что вы делаете, словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа» (Кол.3,17) или «И всё, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков,   зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу» (Кол.3,23-24). В последнем фрагменте акцент делается на то, что  конечный смысл христианской деятельности – служение Богу, а не человекам. Именно через служение Богу человек соединяется с Ним. Однако это служение осуществляется не иначе, как через служение ближнему, помощь бедному и нуждающемуся. Любовь к Богу прежде всего выражается через любовь к ближнему, и труд ради ближнего является наиболее  важным воплощением этой любви.

Против господства мамоны. Принцип аскетизма

Насилие – это плохо, с христианством оно несовместимо. Но еще хуже корысть, любостяжание. Если в ВЗ в качестве одной из тенденций мы видели призыв не надеяться на богатство, то НЗ в этом вопросе идет гораздо дальше. А именно: богатство может стать для любостяжательного человека губительным соблазном, превращая его в служителя мамоны. Заповедь непоклонения мамоне – одна из важнейших в Евангелии, и она дается там много раз в различных вариациях. Душа в любом случае не должна идти в рабство корысти, любостяжанию, сребролюбию. «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф.6,24).

Часто говорят, что Евангелие не одобряет общественную собственность, но зато вполне лояльно относится к собственности частной. Однако выясняется, что все наоборот – в Евангелии Вы не найдете ни одного фрагмента, оправдывающего частную собственность или говорящего о ее необходимости для жизни христиан. Ни одного!

С утверждением, что Господь в Евангелии нигде не одобряет богатства и частной собственности, очень многие не согласятся. Как же так? – скажут они, – там есть притча о талантах,  в которой Христос призывает  людей отдавать богатство в рост.

Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое:  и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился.   Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов;  точно так же и получивший два таланта приобрел другие два;   получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего.   По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета.   И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них.   Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего.   Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них.   Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего.  Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал,   и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое.   Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал;  посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью;   итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов,   ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет;   а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Мф.25,14-30).

Увы, довольно часто тут находят апологию частной собственности и вообще капиталистического способа производства. Но напрасно. Дело в том, что это притча Господня, т.е. особый жанр, требующий правильной интерпретации. Притча всегда говорит о горнем, о духовном, но для изъяснения смысла пользуется образами и ситуациями из повседневной (и отнюдь не безгрешной) жизни. Вот и притча о талантах говорит о том, что следует данными Вам от Бога способностями служить Богу. Но иллюстрируется она совершенно понятной тогдашним людям  (а особенно евреям) ситуацией с получением прибыли через капиталистическую «прокрутку» денег. Христос тут говорит, что в духовной области надо распоряжаться своими талантами так, как талантами-деньгами распоряжаются барышники в миру. И из этого повествования можно заключить, что такого рода способы обогащения в обществе того времени применялись сплошь и рядом. Но нравственной оценки такой денежной операции тут Господь не дает. 

Или другой фрагмент – О Закхее (Лк.19,2-10). Говорят, что Закхей, будучи богатым,  был одобряем Господом и спас свою душу. Но читаем фрагмент внимательно: «Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» (Лк.19,8). А ведь Закхей был «начальник мытарей и человек богатый», иначе говоря, – обижал сплошь и рядом. А теперь подумаем, если он половину отдал нищим, а всем обидимым воздал вчетверо, то спрашивается: осталось ли что-нибудь у него? Вряд ли – скорее он сам влез в долги. Так что Закхей фактически свое имущество раздал, что, естественно, и одобрил Господь. 

Но может быть, есть еще фрагменты? Например, эпизод с дележом наследства между двумя братьями:

«Некто из народа сказал Ему. Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас? При этом сказал им: Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк.12,13-15).

Из этого фрагмента обычно выводят, что право частной собственности настолько несомненно, что Сам Господь Иисус Христос не пожелал вмешиваться в ее раздел. Однако, напоминание «смотрите, берегитесь любостяжания» показывает, что толковать это речение Христа нужно иначе: Господь не захотел делить наследство, ибо Он не поддерживает сам принцип частной собственности – любое, даже самое «справедливое» разделение наследства было бы против воли Спасителя.

В противовес мамоне НЗ выдвигает принцип аскетизма: земная жизнь не должна сводиться к поглощению материальных ценностей. Наоборот, для спасения души, стяжания даров духовных полезно воздержание, очень скромное потребление. И дело тут не только (и не сколько) в телесном воздержании. Главная проблема в том, что соблазн богатства столь силен, что падший человек преодолеть, в большинстве случаев, не может. И потому сознательный отказ от богатства для него жизненно необходим. Господь говорит:

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут;

Но собирайте себе сокровище на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры ни подкапывают и не крадут;

Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6,19-21).

В Евангелии мы встречаем развернутое обоснование этих принципов.

В притче о сеятеле говорится:

«А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно» (Мф.13,22).

«Обольщение богатства» настолько могущественно, что часто оказывается сильнее зова Божьего.

Прекрасно о пленительности богатства говорит апостол Павел:

 ^«А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу;  ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям» (1 Тим.6,9-10).

Ап. Павел активно поддерживает и принцип аскетичности:

 ^«Имея пропитание и одежду, будем довольны тем»  (1 Тим.6,8).

«Имейте нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть» (Евр.13,5).

В Евангелии нестяжательный идеал выражен как заповедь, как обязательная для христианина норма:

«Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк.14,33).

И наоборот:

«всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф.19,29).

Для своих ближайших учеников, апостолов, Спаситель требует выполнения нормы нестяжания:

«И заповедал им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе, но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд» (Мк.6,8-9).

Сам Христос подает пример нестяжания, отказываясь даже от своего жилища:

«лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф.8,20; Лк.9,58).

Добровольная бедность и нестяжание является личным идеалом человека в имущественной сфере. Бедный не привязан к земным благам, и потому его дух может свободно возноситься к Богу. Но значение принципа нестяжания не сводится только к личной аскезе. Он имеет и важное социологическое содержание. Мы уже говорили, что братская любовь является основополагающим принципом новозаветной социальности. Но оказывается, что принцип неподчинения мамоне напрямую связан с любовью к ближнему. Об этом рассказывает замечательный евангельский эпизод с богатым юношей.  

^{« 16} И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?  ¹⁷ Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.  ¹⁸ Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;  ¹⁹ почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.  ²⁰ Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?  ²¹ Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.  ²² Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.  ²³ Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;  ²⁴ и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.  ²⁵ Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?  ²⁶ А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно.  ²⁷ Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?  ²⁸ Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, - в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.  ²⁹ И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.  ³⁰ Многие же будут первые последними, и последние первыми». (Мф.19,16-30)

Согласно повествованию Матфея юноша утверждает, что исполнил все заповеди закона, включая «люби ближнего твоего, как самого себя». Комментируя этот момент св. Иоанн Златоуст удивительно метко замечает: "юноша сам себя обличил в пустом самодовольстве: ведь если он жил в таком изобилии, а других, находившихся в бедности, презирал, то как же он мог сказать, что возлюбил ближнего?" /VII:262/. В этом суть эпизода: юноша не исполнил заповеди любви к ближнему. И Господь его тут же в этом обличает. «Если хочешь быть совершенным» - первый удар любящей руки: Христос отрицает, что юноша уже достиг совершенства; а юноша в самом деле так думал – ведь он исполнил все заповеди и самодовольно вопрошал «чего еще недостает мне?». «Пойди, продай имение твое и раздай нищим» - второй удар-указание: юноша ясно понял, какую заповедь не исполнил, поскольку тут же почувствовал, что любит не ближних, а свое богатство, причем настолько, что не может с ним расстаться, и он «отошел с печалью». Оказывается совет раздать все имение является частным случаем заповеди любви к ближнему! Кто, обладая богатством, его не раздал, тот ближнего не любит. А можно ли «иметь жизнь вечную» не стяжав любви? Апостолы поняли эту мысль Спасителя и ужаснулись: «так кто же может спастись?». Христос отвечает, что отдать все (и значит – спастись) можно только при наличии крепкой веры в Бога.

В версии Луки главная мысль – о том, что в имущественной сфере любовь сводится к раздаче имущества –  выражена еще яснее, ибо там нет несколько сбивающего с толку упоминания о «совершенстве»: «И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Знаешь заповеди: не прелюбодействуй; не убивай; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца твоего и матерь твою. Он же сказал: все это сохранил я от юности моей. Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного  не достает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат» (Лк.18,18-23). Последующий текст Луки по смыслу совпадает с изложением Матфея. Знаменательно, что у Луки среди исполненных заповедей отсутствует «люби ближнего как самого себя». И Спаситель прямо говорит юноше «еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим». Не розданное богатство обличает, что недостает любви к ближнему.

Как видим, оба евангелиста по сути дела говорят об одном и том же – об эквивалентности заповедей «раздай все нищим» и «люби ближнего как самого себя». Только у Матфея этот эпизод описывается как зарисовка с натуры, давая нам в словах Христа «если хочешь быть совершенным» почувствовать тончайшую горькую иронию. Лука и Марк больше озабочены верной передачей смысла, а потому опускают слова о «совершенстве», ибо любовь к ближнему – не совершенство, а необходимое условие наследования жизни вечной.  Евангельская логика проступает тут совершенно ясно: кто не любит ближнего как самого себя, тому вход в Царство Небесное закрыт; но «раздай все нищим» - лишь конкретное выражение этой общей заповеди любви применительно к имущественным отношениям. Отсюда понятно, что не выполнивших эту конкретную заповедь, в Царстве Божием не ждут.

Ситуацию со спасением богатого человека Спаситель описывает знаменитым речением: «истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;  ²⁴ и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». Кстати, зачастую «игольные уши» трактуют как узкие ворота в иерусалимской стене – верблюду сквозь них пройти было трудно, но все же возможно. Однако ситуация с этими воротами крайне неоднозначная. С одной стороны, «игольные уши» – это реальность. Они расположены на обнаруженном археологами фрагменте Иерусалимской стены, которая сейчас является частью архитектурного комплекса Александровского подворья в Иерусалиме. Это красивое здание было построено архим. Антонином (Капустиным) в конце XIX в. и ныне принадлежит РПЦЗ. Так что и сейчас паломники могут спокойно туда зайти и забраться в узкий, доступный только для неполного человека, проход, о котором и говорят, что это те самые «игольные уши» – мол, основные ворота на ночь закрывались, но путники могли проникнуть в город через эту дыру. Немецкий археолог Конрад Шик, производивший раскопки, датировал этот фрагмент стены III-IV  вв. до р.Х. Но вот беда – ни в одном древнем источнике о таких воротах не упоминается, все ранние комментаторы Евангелия о таком толковании не знают, а евангелист Лука, приводя это речение (Лк.18,25), вообще использует термин «белоне», означающий хирургическую иглу... Так что это лишь гипотеза, и очень шаткая. Но уж очень желанная, так что теперь об этих воротах в Иерусалимской стене можно прочесть в любой книжке, затрагивающей имущественное учение Церкви.

В Новом Завете принципы аскетизма и непоклонения мамоне даны в виде заповедей личной душе. Но, как мы уже выяснили, общество может помогать их выполнению, а может мешать. И значит, сама структура социума должна способствовать реализации этих принципов. Переходя же на социальный уровень рассмотрения мы видим, что основой господства мамоны является институт частной собственности.  Часто можно услышать, что да, мамоне подчиняться нельзя, но сама по себе частная собственность хороша. В дальнейшем мы обстоятельно разберем, почему частная собственность препятствует принципу аскетизма и становится пособницей мамоны. Сейчас же, анализируя евангельские тексты, мы укажем, что Евангелие содержит фрагмент, прямо обличающий частную собственность. Это известная притча о неверном управителе:

«один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;  и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.  Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь;  знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом.  И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему?  Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят.  Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» (Лк.16,1-12).

Обычная интерпретация такова: поняв, что он все равно будет отставлен от управления, управитель решается на обман и уменьшает аренду, чтобы после увольнения иметь друзей. Но тогда совершенно непонятно, за что господин похвалил управителя, да и нам советует: "приобретайте себе друзей богатс­твом неправедным"? Ведь ясно, что господин – это образ Самого Бога. Поэтому необходимо искать другое объяснение.

Суть всей описанной в притче коллизии в том, что управитель брал с арендаторов плату выше установленной господином, присваивая разницу себе. Именно так трактует ситуацию в притче прекрасный знаток древнего мира архиепископ Лоллий (Юрьевский) (+1935) [1]. По арх. Лоллию, в древности такая практика со сто­роны управителей была настолько распространена, что понимание этой стороны притчи у современников Христа не вызывало никакого затруд­нения. Для нас же важно, что притча в точности описывает ситуацию частной собственности. Подлинным и единственным собственником всего, по праву творца, является Господь Бог. Человек же призван быть только управляющим, содержащим в порядке все созданное Творцом и дающим Ему отчет в своем управлении. Управитель же присвоил себе право собственности и стал распоряжаться имением как своим собственным, извлекая из него выгоду. Именно так, получая прибыль из одного факта обладания, живет собственник. Такое богатство, богатство, нажитое путем прокрутки частной собственности, притча трактует как «неправедное». Самого же управителя называет «неверным», поскольку он узурпировал «чужое», принадлежащее Господину. Таким неверным «в неправедном богатстве» нельзя доверить «истинное», то есть богатство духовное, которое по милости Божией является «вашим». В притче управитель покаялся, отказался от частнособственнического присвоения прибыли, исправив долговые расписки, за что и получил от господина похвалу.

Обычно пытаются в друзьях видеть должников гос­подина, которые из благодарности помогут управителю в трудную мину­ту. Но такое толкование не согласуется с тем, что друзья примут уп­равителя в "вечные обители". Подход Лоллия дает другую возможность толкования этого фрагмента. Друзья - это святые на небесах. Они, когда вы оставив частную собственность в буквальном смысле "обнища­ете", также буквально "примут вас в вечные обители" - так высок и труден для человека подвиг отказа от собственности!

Аналогичное толкование дает и замечательный интерпретатор Нового Завета Феофилакт Болгарский:

«Господь еще учит о том, что богатством нужно управлять по воле Божией. "Верный в малом", то есть хорошо распоряжавшийся вверенным ему имением в мире сем, верен "и во многом", то есть и в будущем веке достоин истинного богатства. "Малым" называет земное богатство, так как оно поистине мало, даже ничтожно, поскольку скоропреходящее, а "многим" - богатство Небесное, так как оно всегда пребывает и прибывает. Поэтому, кто оказался неверным в сем земном богатстве и данное на общую пользу братьев присвоил себе, тот не будет достоин и того многого, но будет отвергнут как неверный. Поясняя сказанное, прибавляет: "Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?" "Неправедным" богатством назвал богатство, которое остается при нас; ибо если б оно не было неправедно, оно и не было бы у нас. А теперь, поскольку оно у нас, то очевидно, что неправедно, так как оно задержано нами и не роздано бедным. Ибо похищение чужого имения и принадлежащего нищим есть несправедливость. Итак, кто нехорошо и неверно управляет сим имением, как тому доверять "истинное" богатство? И нам кто даст "наше", когда мы неверно распоряжаемся "чужим", то есть имением? А оно "чужое", так как оно назначено для бедных, а с другой стороны, так как мы ничего не принесли в мир, но родились нагими. А наш удел - богатство Небесное и Божественное, ибо там жилище наше (Флп. 3, 20). Имение и приобретение чужды для человека, сотворенного по образу Божию, ибо из них ничто не похоже на него. А наслаждение Божественными благами и общение с Богом - это сродно нам. - Доселе Господь учил нас, как должно верно управлять богатством. Ибо оно чужое, а не наше; мы управители, а не господа и владыки. Поскольку же управление богатством по воле Божией совершается не иначе, как при твердом бесстрастии к нему, то Господь прибавил к учению своему и сие: "Не можете служить Богу и мамоне", то есть невозможно тому быть слугой Божиим, кто привязался к богатству и по пристрастию к нему нечто удерживает за собой. Поэтому, если ты намерен верно распоряжаться богатством, то не порабощайся ему, то есть не имей привязанности к нему, и ты истинно послужишь Богу. Ибо сребролюбие, то есть страстная наклонность к богатству, повсюду порицается (1 Тим. 6, 10)». (Феофилакт Болгарский, Толкование на евангелие от Луки, гл. 16).

Евангелие содержит еще ряд фрагментов, из которых следует безблагодатность частной собственности. Например:

«Некто из народа сказал Ему. Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас? При этом сказал им: Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк.12,13-15).

Господь не стал делить имение (частную собственность) – сам институт этот несправедлив, и потому справедливо разделить ее нельзя.

Притча о безумном богаче развенчивает те мотивы, по которым  человек стяживает не только, частную, но и личную собственность: устойчивость, защищенность в этом мире.

«у одного богатого человека был хороший урожай в поле;   и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих?  И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое,  и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?  Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк.12,15-21).

В то же время в Евангелии нет призывов к иудеям к обобществлению имуществ (а есть лишь призыв благотворить). Ибо эта норма – очень высока. Она требует высочайших христианских добродетелей, в первую очередь – смирения и неосуждения. Требовать их от иудеев, еще не просвещенных благодатью Христовой, было бы преждевременно. В Евангелии везде частная собственность признается как факт реальной жизни, «как есть». Но нигде не говорится, что так «должно быть».  В течение двух тысячелетий богословы ищут в Евангелии оправдание частной собственности. Но до сих пор так и не нашли – его там нет.

 

Принцип общинности.  Социальный идеал.

Под общинностью понимается добровольное, по любви объединение людей для преодоления тягот земной жизни и для помощи друг другу в стяжании Царства Небесного. Общинность – высший социальный принцип НЗ. В ВЗ примеров высокой общинности мы не встречаем. Евангелие же проповедует принцип общинности самим повествованием. Дело в том, что сам Христос организовал общину из своих учеников, и где-то три года она существовала и развивалась. Свидетельства этому разбросаны по всему Евангелию.

Несомненно, что такая община, община, куда входили апостолы и, возможно,  некоторые иные ученики и ученицы Господа, существовала и имела свою организацию. Господь лишь дважды сотворил чудо умножения хлебов, а есть человеку нужно каждый день, и за три года земного служения Христа община выработала способы решения своих материальных нужд. Евангелист Лука нам сообщает, что Господь «проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие, и с Ним двенадцать,  и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов,  и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые служили Ему имением своим» (Лк.8,1-3). А евангелист Иоанн говорит о том, что Иуда «имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин.12,6). Стало быть, община жила за счет благотворительности ее богатых членов и собирания милостыни. О существовании этой общины указывает и эпизод с богатым юношей. Петр говорит Христу: «вот, мы оставили всё и последовали за Тобою» (Мф.19,27).

Реализация общинности невозможна без любви. Но в то же время она, будучи реализованным, укрепляет любовь. Конечно, общинность должна быть духовной – объединение всех вокруг Христа по любви к Нему. Но чисто духовная общность недостаточна. Нужно объединение социальное, объединение экономическое. Как мы покажем ниже. Высшая общинность обязательно включает в себя момент общей собственности.

Новый Завет не был бы последним Заветом, если бы не содержал христианский социальный идеал. И в самом деле, такой идеал описан в «Деяниях апостольских»:

"Все же верующие были вместе и имели все общее: и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде всякого" (Деян.2,44-45).

"У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все было у них общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые вла­дели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нуж­ду. Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою, что значит: «сын утешения», - левит, родом Кипрянин, у которого была своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам апостолов»" (Деян.4, 32-36).

"когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Ев­реев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздая­нии потребностей. Тогда двенадцать Апостолов, созвавши множество учеников, сказали: не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах; итак братия, выберете из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости: их поставим на эту службу; а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова. И угодно было это предложение всему собранию»" (Деян.6,1-5).

Как видно из текста, социальный идеал не только был провозглашен, но и реализован апостолами. Причем, всеми двенадцатью. Причем, сразу после принятия Духа Святого в Пятидесятнице (о чем повествуют те же «Деяния» (Деян.2, 1-13)). Этот идеал был реализован в полном соответствии с принципами, спасения, благодати, братской любви и общинности, о которых шла речь в этой и предыдущей лекциях. А также, в полном соответствии с принципом противления мамоне и аскетизма: общинники не имели собственности – там был реализован строгий христианский коммунизм. Святоотеческая мысль приветствует именно такое устроение Иерусалимской общины:

Св. Киприан Карфагенский (III в.): "Все наше богатство и имущество пусть будет отдано для прира­щения Господу, Который будет судить нас. Так процветала вера при апостолах! Так первые христиане исполняли веления Христовы! Они с готовностью и щедростью отдавали все апостолам для раздела" ("Книга о падших", ч.2, цит. по /10:32/).

"Размыслим, возлюбленнейшие братья, о том, что делали верующие во времена апостолов... В то время продавали домы и поместья, а деньги охотно и в изобилии приносили апостолам для раздачи бедным; посредством продажи и раздачи земных стяжаний переносили свое иму­щество туда, откуда можно бы получать плоды вечного обладания; при­обретали домы там, где можно поселиться навсегда. В благотворении было тогда столько щедрости, столько согласия в любви, как о том читаем в Деяниях апостольских (Деян.4,32). Вот что значит быть ис­тинными чадами Божими по духовному рождению! Вот что значит подра­жать по небесному закону правде Бога Отца!" ("Книга о благотворени­ях и милостыне", ч.2, цит. по /10:32-33/).

Св. Василий Великий: "Оставим внешних и обратимся к примеру этих трех тысяч (Де­ян.2,41); поревнуем обществу христиан. У них все было общее, жизнь, душа, согласие, общий стол, нераздельное братство, нелицемерная лю­бовь, которая из многих тел делала единое тело" /11:138/.

Но более всех восторгается свт. Иоанн Златоуст:

"Когда апостолы начали сеять слово благочестия, тотчас обратились три тысячи, а потом пять тысяч человек, и у всех их бе сердце и душа едина. А причиною такого согласия, скрепляющею любовь их и столько душ соединяющею в одно, было презрение богатства. Ни един же, говорится, что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху ин вся обща (Деян.4,32). Когда был исторгнут корень зол, - разумею сребролюбие, - то превзошли все блага и они тесно были соединены друг с другом, так как ничто не разделяло их. Это жестокое и произведшее бесчисленные войны во вселенной выражение:  мое и твое, было изгнано из той святой церкви, и они жили на земле, как ангелы на небе: ни бедные не завидовали богатым, потому что не было богатых, ни богатые презирали бедных, потому что не было бедных, но бяху им вся обща: и ни един же что от имений своих глаголаше быти; не так было тогда как бывает ныне. Ныне подают бедным имеющие собственность, а тогда было не так, но отказавшись от обладания собственным богатством, положив его пред всеми и смешав с общим, даже и незаметны были те, которые прежде были богатыми, так что, если какая может рождаться гордость от презрения к богатству, то и она была совершенно уничтожена, так как во всем у них было равенство, и все богатства были смешаны вместе" /III:257-258/.

"Смотри какой тотчас успех: (по поводу Деян.2,44) не в молитвах только общение и не в учении, но и в жизни!" /IX:71/.

"Это было ангельское общество, потому что они ничего не называли своим...Видел ли ты успех благочестия? Они отказывались от имущества и радовались, и велика была радость, потому что приобретенные блага были больше. Никто не поносил, никто не завидовал, никто не враждовал, не было гордости, не было презрения, все как дети принимали наставления, все были настроены как новорожденные... Не было холодного слова: мое и твое; потому радость была на трапезе. Никто не думал, что ест свое; никто (не думал), что ест чужое, хотя это и кажется загадкою. Не считали чужим того, что принадлежало братьям, - так как то было Господне; не считали и своим, но - принадлежащим братьям" /IX:73/.

"Как в доме родительском все сыновья имеют равную честь, в таком же положении были и они, и нельзя было сказать, что они питали других; они питались своим; только удивительно то, что, отказавшись от своего, они питались так, что, казалось, они питаются уже не своим, а общим" /IX:110/.

"Видишь как велика сила этой добродетели (общения имений), если она была нужна и там (т.е. в Иерусалимской общине). Действительно, она - виновница благ" /IX:112/.

"Не словом только, но и силою они засвидетельствовали о воскресении...И не просто силою но - велию силою. И хорошо сказал: благодать бе на всех, потому что благодать - в том, что никто не был беден, то есть, от великого усердия дающих никто не был в бедности. Не часть одну они давали, а другую оставляли у себя; и (отдавая) все, не считали за свое. Они изгнали из среды себя неравенство и жили в большом изобилии, притом делали это с великою честию" /IX:113/.

Вывод из приведенных цитат можно сделать двоякого рода. Во-первых, святые отцы не сомневаются, что в Иерусалимской общине было введено «общение имений», т.е. христианский коммунизм. Во-вторых, отцы безусловно принимают это устроение за подлинный христианский идеал. Златоуст характеризует этот коммунизм как «ангельское общество», «успех благочестия», «причину согласия».

Как верно отмечали позднейшие исследователи, иерусалимские первохристиане никакой социалистической экономики не создали. Они чаяли скорое второе пришествие Спасителя, и обустраиваться на земле на долгое время не собирались. Их коммунизм был чисто потребительским. Однако сам принцип общения имуществ, как социообразующий фактор, навсегда вошел составной частью в социальный христианский идеал.

Позднее, когда первый энтузиазм несколько спал, в Иерусалимской общине начались нестроения.

«Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? для чего ты положил это в сердце твоем? ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это» (Деян.5,1-5). Затем аналогичная участь постигла и Сапфиру (Деян.5,7-10).

Однако надо отметить, что эпизод с Ананией и Сапфирой, часто трактуемый как аргумент против обобществления имуществ, на самом деле свидетельствует о противоположном. За что Анания и его жена подверглись столь суровому наказанию от Бога? За ложь. Но за ложь особую, которая профанирует всю высоту, всю благодатность жизни общины. Иоанн Златоуст говорит о «святотатстве», совершенном Ананией и Сапфирой. Именно за это, за надругательство над святой жизнью иерусалимских христиан (а общность имуществ была необтъемлемым атрибутом их жизни), Анания и Сапфира подверглись тяжелейшему наказанию.

Впрочем, нестроения были и позже:

"когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Ев­реев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздая­нии потребностей. Тогда двенадцать Апостолов, созвавши множество учеников, сказали: не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах; итак братия, выберете из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости: их поставим на эту службу; а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова. И угодно было это предложение всему собранию»" (Деян.6,1-5).

Но, как видим, апостолы столь сильно были привержены коммунистическому принципу, что для решения проблемы распределения поступающих средств, решили избрать семь диаконов. Отметим, однако, что нестроения, не умаляя самого идеала, свидетельствуют о падшей природе человека, для которой общность имений оказывается часто слишком высокой, неисполнимой нормой.