31.10.2005. Иван Николаевич Наговицын. ВОЗРОЖДЕННЫЙ ХРИСТИАНСКИЙ СОЦИАЛИЗМ. Тезисы.
Каким мы видим возрождающийся Христианский Социализм?
Сомин Николай Владимирович, 11.08.04. Ответ Шиманову Г.М.
Читая Ваши, Геннадий Михайлович, тексты ("Десятую часть" и материалы Круглого стола) я не могу отделаться от впечатления, что Вы произвольно используете слова "частная собственность". На Западе под частной собственностью понимается все, юридически записанное на имя конкретного человека, причем всем этим он может распоряжаться по своему усмотрению. Коммунисты смотрят несколько глубже. Они отличают частную собственность от личной: первую владелец прокручивает через рынок; вторую тоже использует по своему усмотрению, но иначе (например, проедает). Это различие носит функциональный характер (например, квартиру вы можете использовать для собственного проживания или сдавать). Тогда естественно возникает термин "индивидуальная собственность" как общий для двух подвидов собственности - частной и личной. Ясно, что по объему индивидуальная собственность совпадает с западной частной собственностью.
А что Вы понимаете под "частной собственностью"? Первое (западное), второе (коммунистическое) или третье (какое-то свое)? Понять трудно. Ибо Вы производите "частная" от слова "часть" ("целое", видимо, - государство). К тому же Вы пишите: "Представление о том, что собственность частная это собственность исключительно индивидуальная, пришло к нам с Запада с его культом атомизированной личности". Но тогда собственность колхозная, церковная, общинная (например, земля крестьянской общины) - тоже "частная" (!?). Вот оказывается как широко! В "частную собственность" попадает то, что всегда называлось "общественная собственность". А тут еще "национальная собственность" - интересно, какому юридическому лицу она принадлежит? Вот и пойми Вас, Геннадий Михайлович! Что делать - приходится расшифровывать этот ребус собственными силами, так что не обессудьте, если я Вашу мысль не так понял.
Во всяком случае несомненно, что в Вашу "частную собственность" входит обычное (т.е. западное) понимание - все то, что юридически легитимно принадлежит индивиду. Святые отцы пользуются термином "богатство", и если учесть, что они все время рассматривают "богатство" в динамике - оно может увеличиваться, уменьшаться, исчезать вовсе и пр., то фактически их "богатство" и есть "частная собственность" (в смысле индивидуальной собственности). Но "богатство" святые отцы, в частности - Златоуст, рассматривали как огромной силы соблазн. Поэтому когда Вы пишите: "Я не согласен с тем, что не человек владеет своей собственностью, а его собственность владеет им. Это материалистический взгляд на человека, не случайно высказанный врагом христианства Марксом. И Вы допускаете, на мой взгляд, внутреннее противоречие в Ваших христианских представлениях о человеке, когда принимаете формулу Маркса о неспособности человека быть господином своей собственности", думается, что не я, а Вы делаете ошибку. Или даже две.
Во-первых, Вам следует спорить не со мной, а со Златоустом, который именно так и думал - что в подавляющем большинстве случаев именно богатство является господином, а человек - его рабом (и, кстати, сам я - не исключение). Вот слова Златоуста: "Заповедь - не собирать себе сокровищ на земли, но на небеси (Мф.6,19-20), хотя немногие, однако же находятся исполняющие верно; прочие же все, как будто услышав противоположную заповедь, как будто имея повеление собирать сокровища на земле, оставили небо и прилепились ко всему земному, с безумной страстью собирают богатство и, возненавидев Бога, любят мамону". Или вот еще: "Образумимся, прошу вас (…) все мы простираем руки на любостяжание, и никто - на вспомоществование (ближним); все - на хищение, и никто - на помощь; каждый старается, как бы увеличить свое состояние, и никто - как бы помочь нуждающемуся; каждый всячески заботится, как бы собрать более денег, и никто - как бы спасти свою душу; все боятся одного, как бы не сделаться бедными, а как бы не попасть в геенну, о том никто не беспокоится и не трепещет". А вот еще: "В том-то и беда, что зло увеличилось до такой степени, что (добродетель нестяжания) стала, по-видимому, невозможной, - и что даже не верится, чтобы кто-нибудь ей следовал". Подобных цитат у Златоуста можно найти сотни.
И во-вторых, такое воззрение - не материализм, а чистейшее христианство. Ибо оно признает человечество падшим, удобопреклоняемым ко греху. Вы же сами все время призываете учитывать факт падшести человеческой, а когда Златоуст это делает, то Вы вдруг объявляете это материализмом! Да, человек ДОЛЖЕН быть господином своей собственности, но, увы, в силу падшести все наоборот: ситуация именно столь безрадостна, как ее описывает Златоуст. Так было в христианской Византии, тем более это так в современном безбожном мире. При этом страсть любостяжания Златоуст рассматривает как НЕЕСТЕСТВЕННУЮ. Если, например, блудная страсть имеет под собой основанием заложенную в человека Творцом детородную функцию, то для стремления к мамоне он не видит никакой естественной основы. Маммонизм - желание умножать собственность - это не просто болезнь, искажение естественного порядка бытия, а грех в чистом виде. Но именно из-за своей неестественности эта страсть менее сильна, чем тот же блуд. А потому святитель не сомневается, что маммонизм МОЖЕТ быть преодолено человеком. Более того, требование не прилепляться к собственности он рассматривает как минимально необходимое - кто не таков, тот вообще не христианин. Но, увы, большинство этому не следует.
И вот это-то большинство и легализовало право на маммонизм в праве частной собственности. Конечно, не следует рассматривать частную собственность как сатанизм. Она все-таки лучше, чем беспредел силы и бесправия. Право собственности ограждает человека от грубых посягательств на его внешнюю свободу. Маммонизм человек вынужден удовлетворять не грубой силой, а "цивилизованно", с помощью прокрутки "частной собственности" уже во втором, коммунистическом, смысле. Однако, оно же - право частной собственности - закрывает обществу путь к праведности. Сказав: "мое - это мое и только мое", оно тем самым фиксирует, закрепляет законодательно падшесть человеческую. Причем, закрывает путь именно обществу, а не отдельным личностям. Любовь, горящая в душах, может преодолеть и путы собственности, что видно на примерах отдельных бессребреников. Но в социальном плане частная собственность - духовная смерть. Ибо общество воспитывает. Человек и так рождается с первородным грехом, а тут еще воспитывающее давление падшего социального института - не удивительно, что, несмотря на победу Христа над властью сатаны, прогресс человечества наблюдается только в технической сфере, но не в нравственной.
Было бы хорошо, Геннадий Михайлович, чтобы Вы расшифровали фразу: "при социализме частная собственность объективно ориентирована на служение началу соборному". Каковы механизмы такого "служения"? Да и что это за частная собственность? Скажем, наем рабочих допускается? Ведь частная собственность без рынка, в том числе и рынка рабочей силы, абсурд.
Для меня Ваш тезис неприемлем. Нет, частная собственность ориентирована на начало личное, на то она и "частная". Другое дело, что зло можно запрячь в уздечку и использовать на благо. В этом суть "шведской модели", где с помощью прогрессивного налога частнособственнический сектор превращен в доенную корову для всего общества. Конечно, - это факт, который требует глубокого христианского осмысления. Но он вовсе не означает, что зло превратилось в добро. Эксплуатация зла на благо - дело временное. К тому же - это благо очень относительное. Это то, к чему стремился советский социализм в его последней фазе - "наиболее полное удовлетворение постоянно растущих потребностей". Там нет общинности, нет христианства. Я думаю, что "шведской модели" Господь отведет свое время, даст проявить свои потенции, а затем, как и советскую модель, разрушит.
Во времена Златоуста личная собственность имела большее значение чем сейчас. Ибо большинство населения обходилось натуральным хозяйством. Рынка как среды обитания человека еще не было. Поэтому у Златоуста и других святых отцов крен на психологию собственности, т.е. на пагубное воздействие собственности на индивидуальную душу. Сейчас цивилизация скакнула так далеко вперед, что мы вынуждены все покупать. А потому сейчас большее значение приобретает частная собственность (в коммунистическом смысле) и рынок. К сожалению, богословия рынка пока нет. Точнее, есть его апология в западном христианстве. Это богословие в корне неверное. Думаю, что Златоуст дал бы современному рынку совершенно противоположную - резко отрицательную - оценку. Но увы, современный Златоуст пока не родился.
Я не верю в благие намерения предпринимателей. Причем, опять-таки статистически. Да, есть предприниматели, которые хотят принести пользу Отечеству, Церкви, народу, ибо в наших капиталистических условиях служить в сфере производственной иначе нельзя. Да, есть предприниматели, для которых деньги - не главное, а главное - дело. Но если мы посмотрим на все множество предпринимателей, то увидим, что большинство заводит бизнес ради наживы. И более того, рынок позволяет выжить только таким предпринимателям-хищникам. Классовый подход неверен как основание для суда над человеком. Но для христианского социолога, по-моему, должно быть ясно, что падшесть человеческая прежде всего выстраивается по отношению к собственности, а потому, классовый подход как метод осмысления общества грешных людей, отвергать было бы опрометчиво.
Если уж говорить о частной собственности в рамках общества христианского социализма, то только как о печальной уступке падшести человеческой, как об отдушине, куда будут стремиться эгоисты - увы, всех все равно не воспитаешь. Поэтому мне видится следующая схема христианско-социалистического общества. Высший этаж - христианские производственные общины с общей собственностью и коммунистическим распределением (больше получает самый нуждающийся). Средний этаж - государственный сектор, т.е. государственный социализм (или, если хотите, "государственный капитализм") по типу советского. Нижний этаж (лучше сказать подвал) - частный сектор. Вот такой "христианский нэп". Как все этажи будут увязаны в единое здание - вопрос сложный, на который я пока не могу обстоятельно ответить. Но ясно одно - такая схема - не утопия. Ее осуществление реально даже при текущем уровне падшести. Ибо мы - Россия - жили и в более "утопическом" обществе - обществе чистого государственного социализма. Особенность схемы в том, что высший этаж, производственные общины, - вовсе не кооперативный сектор, в который вступают все же не по любви, а по выгоде.
Теперь о Ваших упреках в недооценке национализма.
Сначала несколько слов о семье. Да, семья должна быть крепкой, да, семья - по замыслу Божию "малая церковь", да, сейчас семья рушится. Во всем этом я с Вами полностью согласен. Но я теоретик, и свою задачу вижу в выяснении неясных мест христианского нравоучения. В вопросе же семьи я не нахожу теоретической проблемы, а потому на ней я не акцентирую внимания. Впрочем, в связи с семьей есть два вопроса, стоящие обсуждения.
Во-первых, вопрос о приоритетах каждого из традиционных уровней (семья, община, нация, государство). Мой взгляд на него отражен в статейке "Алтари и таланты". Из нее следует, что я не считаю семью основной всего, но вижу в ней один из уровней народного бытия. Вы с такой расстановкой приоритетов не согласны. Что ж, значит есть повод для обсуждений.
Во-вторых, о необходимости семейной частной собственности. Я считаю, что для полноценного существования семьи частная собственность (в смысле неотчуждаемого семейного имущества) не является необходимой. Все примеры христианского социализма это подтверждают. В Иерусалимскую общину вступали семьями (например, Анания и Сапфира), и тем не менее "все было у них общее и никто ничего не называл своим". В неплюевской общине семье давалось в распоряжение жилье (комната) и плюс возможность широкого использования общественных фондов. Замечу, - в распоряжение, а не в собственность. Норма передачи имущества (например, жилья) в частное распоряжение, причем, достаточно самостоятельное, необходима и в общинной жизни. Тем самым обеспечивается порядок и акцентируется ответственность. Но собственником имущества должна оставаться община, которая имеет право при определенных условиях это имущество возвратить себе. У духоборов семья имела отдельный дом. Однако в каком смысле "имела" я точно сказать не могу. Во всяком случае, о передаче жилья по наследству у духоборов я не слышал. Может быть, читатели уточнят. В государстве иезуитов семья имела отдельный домик, кажется, общинный. Итак, везде отсутствие семейной собственности не мешало процветанию семьи. Более того, семейной собственности нет и на Западе. Там она давно заменена индивидуальной собственностью. Даже у нас в России семейная собственность, как пережиток, была уничтожена столыпинской реформой, которая тоже ввела индивидуальную собственность на землю. Но, частная собственность как раз разрушает семью, а не укрепляет ее. Ведь нельзя же назвать семьей нынешний сексуальный союз, участники которого имеют свои счета в банке, а при разводе годами судятся из-за имущества.
Теперь о национальном вопросе. Думается, что нужно различать этнический национализм и мессианский национализм. Этнический национализм - это акцент на своих национальных особенностях, уверенность, что они хороши, богоугодны (что, конечно, вовсе не означает негативного отношения к другим нациям). По сути дела этнический национализм опирается на родовые традиции и считает, что их нужно всячески развивать. Собственно слово "национализм" обычно и понимают в этническом смысле. Тут главное - историческая данность народа, смесь плохого и хорошего, падшего и высокого.
Мессианский национализм - это нечто другое. Это понимание того, что есть воля Божия о каждом народе, что каждой нации Богом предназначена задача, определена своя роль в истории, свое служение. Мессинаский национализм - историческая заданность. Воля Божия о народе всегда высока. Только нужно ее верно распознать.
Слово "мессианский" в вышеприведенном контексте требует комментариев. Дело в том, что в религиозных текстах "мессианский" означает "относящийся к приходу Мессии, Спасителя мира". В этом строгом смысле мессианским следует считать только еврейский народ. Но в текстах культурологических слово "мессианский" часто принимает более расплывчатый, метафорический характер, означающий "с миссией от Бога". Оправданием этому служит то соображение, что верно понятая миссия от Бога всегда спасительна. В этом, более широком смысле, я и употребляю термин "мессианский". И тогда мессианских народов много. Думается, что даже англо-саксы - тоже народ мессианский. Не берусь аккуратно определить их миссию, но ясно однако, что их служение было понято ими искаженно и вылилось в нынешний глобализационный проект определенно сатанинской природы.
Любой народ сначала проходит этническую фазу. И если народный организм оказывается достаточно сильным, то Господь его вводит в фазу мессианскую, фазу служения Богу в истории. Русский национализм - мессианский, а не этнический. Божия воля о русском народе - реализовать христианский социализм, т.е. христианство не храмовое, а жизненное, христианство, охватывающее все стороны деятельности человека. Сможет ли он это сделать - Бог весть. Но наш народ должен это понимать и к этому стремиться (об этом статья "Христианский социализм как русская идея"). Если цель Запада - захват всего остального мира путем насаждения своего мировоззрения, то Россия свою миссию выполняет противоположным образом. Идея служения раз и навсегда зафиксирована в Евангелии словами "кто больше - будь всем слуга". И Россия реализует христианский социализм - идею мирового масштаба - через принижение или даже отказ от своего этнического национализма. Два русских проекта христианской глобализации - "Третий Рим" и "Третий Интернационал" - строились именно на таком принципе: русское принижалось ради целого. Думаю, что христианскую империю можно построить только так. Для националиста оба эти проекта, а особенно советский, - страшное принижение русской нации. Для христианина - наоборот: в них проявилось подлинное величие русского народа, ибо эти проекты являются попытками служения ближнему на национальном уровне. Увы, попытками неудачными.
Но резонно спросить: сейчас русская нация гибнет. Она сокращается численно, ее территорию захватывают другие народы. Каковы причины этого? Как этому противостоять? Для националиста ясно, что причина гибели русской нации - в забвении своей этнической идентичности. А переломить эту тенденцию можно лишь противоположным развитием своего этнического национализма.
Я думаю, что причина вымирания русских в другом - в том, что у нас отняли великую идею. Без великой мессианской богоданной идеи, русский народ определенно задохнется. И не спасет его никакой этнический национализм, ибо наш народ уже перерос эту стадию и находится в стадии мессианской, и возврат обратно будет по сути дела означать отказ от выполнения своей русской идеи. Да и "отсидеться" в своей этнической изоляции уже не дадут - будут уничтожать до конца.
Наш путь - путь христианства и социализма. Обе эти идеи - идеи объединяющие, а значит - подлинно русские. Идея этническая - отделяющая. По большому счету русский тот, кто православный и социалист, а не тот, кто поет русские песни (хотя я сам очень люблю русскую культуру - и народную и дворянскую и советскую). Как писал Достоевский, русский народ "спасется лишь в конце концов всесветным единением во имя Христово". Вряд ли великого писателя можно обвинить в "космополитизме", но и он прежде всего обращает внимание на служение русского народа другим народам. Этим наш народ и "спасется". И более того - "лишь" этим.
Христианский социализм является одновременно и национальным социализмом. Национальным в мессианском смысле, ибо в его реализации и состоит мессианское призвание русского народа. Что же касается национальных особенностей, то если они способствуют выполнению этой сверхзадачи, то их нужно использовать. Если нет (например, пьянство), то отбрасывать. Если традиции оказывается мало для построения христианского социализма, то нужно смело творить новое. Ибо цель - "новая тварь", а не восстановление дореволюционного "русского человека" со всеми его недостатками и достоинствами.
Макарцев Вячеслав Степанович, 05.07.04
Уважаемый Геннадий Михайлович! Начну ответ с конца Вашего письма. Грех Анании и Сапфиры не в том, что они засомневались в возможности прожить в общине, где все было общее, а в том, что они не только скрыли свои сомнения, но и солгали Богу. Поэтому-то я Вам и написал: " Самое главное не поступать так, как это сделали Анания и Сапфира. Все сомнения должны быть разрешены до вступления в социалистическую общину".
Относительно Апостольской Общины Вы, на мой взгляд, не правы: "брать эту общину в качестве примера разумной организации общества для народов в их нынешнем состоянии" не только можно, но и нужно. Это как в строительстве: если фундамент надежный - здание простоит века. Первый и главный вопрос: ради чего объединятся в Общину? Если ради Бога - дело верное. Если же ради достатка, богатства, комфорта, тогда и не стоит приступать. Но и с другим Вашим тезисом - "что может быть хуже такого общества, которое исчезает из истории так быстро, что не оставляет после себя других следов, кроме немногих слов о нём в священной для христиан книге" - позвольте не согласиться. Еще раз привожу взгляд на историю Апостольской общины Иоанна Кассиана Римлянина: "Итак, род жизни киновитян получил начало со времени апостольской проповеди. Ибо таким было всё множество верующих в Иерусалиме, которое в Деяниях Апостольских описывается так: у множества уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавали их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чём кто имел нужду (Деян. 4, 32, 34, 35). Такова была тогда вся Церковь, каких ныне с трудом, весьма мало можно найти в киновиях. Но когда после смерти Апостолов начало охладевать общество верующих , особенно те, которые из иноплеменников и разных народов присоединились к вере Христовой, от коих Апостолы, по их невежеству в вере и застарелым обычаям языческим, ничего больше не требовали, как только воздерживаться от идоложертвенного и крови, блуда, удавленины (Деян. 15, 29); и когда свобода, предоставленная язычникам по причине слабости их веры, начала мало помалу ослаблять соврешенство и церкви Иерусалимской, и при ежедневном возрастании числа из туземцев и пришельцев горячность первой веры стала охладевать; то не только обращавшиеся к вере Христовой, но и предстоятели церкви уклонились от прежней строгости. Ибо некоторые, позволенное язычникам считая позволительным себе и для себя, думали, что они не потерпят никакого вреда, если при имуществе и богатстве своём будут содержать веру и исповедание Христа. А те, у которых ещё была горячность апостольская, помня о прежнем совершенстве, удаляясь из своих городов и общения с теми, которые считали позволитетельным для себя и для Церкви Божией распущенную жизнь, стали пребывать в местах подгородных и уединённых, и что было установлено Апостолами вообще для всей Церкви, в том начали упражняться всякий сам по себе". "Отсюда последовало, что по совместному жительству они стали называться киновитянами, а кельи и местожительство их - киновиями. Следовательно, этот только род монахов был самый древний, который не только по времени, но и по благодати есть первый... Следы этого даже ныне мы видим в отдельных киновиях
От этих совершенных, как бы от плодовитого корня, после произошли цветы и плоды святых анахоретов".
" Когда христианская Церковь имела эти два рода монахов и когда это звание мало-помалу стало приходить в худшее состояние, возник тот самый худший и неверный род монахов, или скорее выросло то ожившее вредное насаждение, которое, в начале Церкви происходя от Анания и Сапфиры было посечено строгостью Апостола Петра, и которое между монахами столь долго считалось гнусным и отвратительным, ни у кого не было в употреблении, пока продолжался запечатленный в памяти верных страх того строго суда, по которому блаженный Апостол указанных виновников нового злодеяния не стал исцелять покаянием и удовлетворением, но поразил гибельное произрастание скорой смертью. Но когда этот пример строго наказания Анании и Сапфиры мало-помалу, по долгой беспечности и по древности времени, вышел у некоторых из мыслей, то появился этот род сарабаитов. Происходя из числа тех, которые желали лучше принять личину евангельского совершенства, нежели истинно приобрести его, они отделялись от сожительства в киновиях и заботились всяк о своих нуждах, и потому на египетском языке названные сарабаитами (Romoboth или Remoboth renuitae, то есть отвергающие иго подчинённости игумену и правила монашеского общежития, живущие по своей воле, на своём иждивении). Возбуждаемые соревнованием или похвалами тех, которые нестяжательность Христову предпочли всем богатствам мира, они, будучи вынуждены необходимостью вступить в это звание и думая считаться монахами только по имени, без всякого усердия к подвигам, никак не принимают благоговения киновийского, не подчиняются воле старцев, не принимают их наставлений, не учатся отсекать свою волю, от правильной учёности не принимают никакого правила здравой рассудительности, но отвергая мир только напоказ, по человекоугодию, остаются в своих жилищах, связанные теми же занятиями, или, строя себе особые кельи и называя их монастырями, живут самочинно, по своей воле, никак не подчиняясь евангельским заповедям, чтобы не предаваться никаким заботам о ежедневном пропитании, никаким развлечением домашними делами. Это исполняют лишь те, которые, отказавшись от всякого имущества мирского, так подчинились настоятелям, что не считают себя господами себе (говоря современным "демократическим" языком, подавили свою волю, стали жить в "тоталитарном обществе", устроенном по типу Советской Коммуны - В.М.); а сарабаиты ("демократы" в современном звучании - В.М.), которые, уклоняясь от строгости киновийской, живут по двое и по трое в кельях, не довольствуясь попечением аввы и не подчиняясь его власти, но, заботясь особенно о том, чтобы, освободившись от ига подчинённости старцам, иметь вольность исполнять свою волю, выходить куда бы ни вздумалось и делать что угодно, - днём и ночью изнуряют себя поденными работами даже больше, нежели живущие в киновиях, но не с той верою и не с тем намерением. Ибо они это делают не для того, чтобы плод своего труда передать в распоряжение эконома, но чтобы приобрести деньги, которые сберегают. Смотрите, какое различие между ними (то есть киновитянами и сарабаитами). Те, нисколько не думая о завтрашнем, с благодарность приносят Богу плоды своих трудов; а эти, не только на завтра, но и на многие годы вперёд простирая заботы без веры, считают Бога лживым или неимущим, как будто он обещанного ежедневного пропитания и одежды доставить им не может или не хочет. Те стараются жить в несотоятельности и нищете, а эти - приобрести полное обилие всех благ. Те ревностно стараются в ежедневных работах сделать ещё сверх назаначенного урока, чтобы из того, что будет превышать потребность монастыря, по распоряжению аввы отдавать в темницы, или странноприимницы, или больницы, или нуждающимся; а эти стараются о том, чтобы то, что превышает ежедневное пропитание, употреблять на роскошные удовольствия или, по крайней мере, сберегать по сребролюбию. Наконец, если, положим, что они собранное не с лучшим намерением могли бы употребить лучше, то и это не равнялось бы с заслугою и совершенством киновитян. Ибо последние, принося монастырю столько доходов и ежедневно отдавая их, живут в таком смирении и подчинении, что отказываются от власти распоряжаться как собою, так и приобретённым собственными трудами, постоянно возобновляя горячность первого самоотвержения, когда ежедневно лишают себя своих трудов. А сарабаиты, превозносясь тем, что подают кое-что бедным, ежедневно стремятся к погибели. Тех терпение и строгость, по которой они так благочестиво пребывают в принятом однажды звании, что никогда не исполняют своей воли, - ежедневно делают распявшимися этому миру и живыми мучениками; а этих холодность воли живыми низвергает в ад. Итак, эти два рода монахов в этой области соперничают между собою почти равной численностью". Следы этого соперничества были видны и в нашей Русской Православной Церкви, их отголосок - спор иосифлян с нестяжателями... Дело не в жизнеспособности Апостольской Общины, а в том, что, как правильно заметил Иоанн Кассиан Римлянин, есть "два рода" монахов и, как показало время, мирян. Некиновитяне, как бы Вы бы их не убеждали, ни "вместе и разом" ни "постепенно" войти в Апостольскую общину не пожелают. Их убеждать - напрасный труд. Апостольская община не знала частной собственности не по причине того, " что не сомневалась в скором завершении мировой истории", а по той, что так было угодно Богу. А те, кто пытался протащить в Апостольскую Общину принцип частной собственности, были умерщвлены Богом. Считаешь, что без частной собственности жить нельзя, - живи в миру, но, коль ты пожелал приобщиться к Ангелам Апостольской общины, - отказывайся от частной собственности. А жизнеспособность Апостольской общины подтверждают две тысячи лет христианства. Не совсем понятно, что Вы имеете в виду: "Итак, если бы иерусалимская община знала о том, что миру предстоит ещё долгая жизнь, она, конечно, утратила бы в какой-то мере высоту своего духовного строя за счёт большей погружённости в земные дела и, как следствие, приобрела бы иные потребности, которых не было у неё раньше. А потому и обнаружила бы необходимость общественного производства наряду с производством частным, которым занимались до этого члены общины". Апостольская Община водима была Духом Святым, а Дух Святой знает все, поскольку Он от Отца исходит. И о каком "частном производстве" Вы говорите? У них было все общее, ни о каком частном производстве речи быть не может. Речь может идти лишь о работе, исполняемой индивидуально.
То, что Вы пишите далее, никак иначе как неверием в Апостольскую Общину не назовешь: "Кроме того, семейная жизнь членов этой общины стала бы более плотской и, вследствие этого обстоятельства, разделила бы их отчётливее на отдельные ячейки с их частными интересами. Или, говоря образно, переселила бы их из общей коммунальной квартиры в квартиры односемейные или даже в односемейные дома и усадьбы. Потому что семья, рождающая и воспитывающая детей (и потому живущая, помимо чисто духовных, ещё и родственными, бытовыми и прочими частными интересами), нуждается в гораздо большей степени, чем семья чисто духовная (т.е. бездетная), в собственном пространстве, отличном от пространства общественного. Она нуждается в собственном пространстве, наполненном не только собственными - и потому отличными от общинных - отношениями, но и собственными вещами (ассортимент которых, как и качество, могут увеличиваться и возрастать или, наоборот, сокращаться и снижаться в силу самых разных обстоятельств).
Стремление упразднить эту частную жизнь, подчинив её интересы исключительно общественным интересам, есть фактическое упразднение детородной семьи и, следовательно, самой общины, способной жить из поколения в поколение. Мирская жизнь невозможна без частной жизни и частной собственности" Вы старательно обходите то, что говорил об Апостольской Общине Иоанн Златоуст, как он призывал к повторению подвига Апостолов. Да, он говорил, что людей "общение имуществ" "страшит более чем прыжок в открытое и беспредельное море". Вы полагаете, что Община "есть фактическое упразднение детородной семьи и, следовательно, самой общины"? То есть, если бы частная собственность не победила в Апостольской Общине, то и христианства бы не было, поскольку оно бы вымерло вместе с последними членами общины? О том, что Община еще существует, писал сто лет спустя в "Апологии" Тертуллиан: "Но то, что мы называем друг друга братьями, вменяют нам в порицание, полагаю, не по чему-либо другому, как потому, что у них самих всякое наименование родства заподозрено в страсти. А мы и вам братья по праву природы - единой матери всех, хотя в вас мало человеческого, потому что вы злые братья. Но насколько справедливее и называются, и считаются братьями те, которые познали единого Отца Бога, которые приняли одного Духа Святого, которые вышли из одного чрева неведения и достигли в трепете света единой истины. Но, может быть, мы потому не считаемся законными братьями, что ни одна трагедия не говорит о нашем братстве, или потому, что мы - братья по имуществу, которое у вас почти уничтожает братство? Мы, соединяясь духовно, имеем общее имущество. У нас все нераздельно, кроме жен. В этом мы не допускаем общности, в чем другие только и имеют общность. Они не только сами пользуются женами друзей, но и весьма радушно предлагают им своих жен" (Отцы и учителя Церкви III века. М-ва. 1996, с. 363-364). Видите, как говорит Тертуллиан о частной собственности, об имуществе: "которое у вас почти уничтожает братство"? Частная собственность, таким образом, уничтожает семью. Примеров этому наше время дает массу: миллионы братьев и сестер, родителей и детей переругались, перессорились из-за того, кому будет принадлежать квартира. Надеюсь, Вы не полагаете, что Иоанн Златоуст был настолько наивен, чтобы не думать о семье, о том, какой она будет при "общении имуществ"? Дело опять-таки упирается в то, кому служить должен человек. Если Богу, то семья раздвигает рамки. И это будет уже не та семья, что посторожена на фундаменте частной собственности. В семье Апостольской Общины нет своих и чужих детей: они становятся детьми Церкви, детьми Бога. Церковь становится им Матерью. Бог становится Отцом. "Возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Матф.22:39) значит не только взрослого человека, но и "возлюби чужого ребенка как своего собственного". Отстаивая принцип частной собственности для семьи, вы невольно выступаете и за то, чтобы заморозить, передать по наследству какие-то потомственные семейные грехи. Вот Вы частенько вспоминаете, как раньше у нас в русских селах старшие делали замечание младшим, выговаривали отцам, а те могли и ремня всыпать. Это и есть воспитание Общиной. Сегодня, видя неправильное поведение чужого дитяти, чаще всего испытывают злорадство: смотри какой у него непутевый ребенок. Конечно, никто не призывает к тому, чтобы грудного ребенка отрывали от материнской груди. Но то, что воспитание детей Церковью, которая только и может действовать через общину, более соответствует духу Православия, - несомненно. В той семье, которую предлагаете Вы, можно лишь повторить себя. А семья, которую породила Апостольская Община, воспитывает Ангелов Божьих, "причастников Божеского Естества". Никто не собирается "порицать мирскую жизнь, противопоставляя ей жизнь чисто духовную". Дело-то совсем в другом: " Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь, потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том; наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам. (Лук.12:29-32)" Разве сказал Господь "плюньте на еду питье, одежду"? Он обратил внимание на то, что лишь, когда мы ищем в первую очередь Царство Божие, тогда и по правде прилагается нам материальное. Разговор идет о том, что Апостольская Община - это путь в Царство Божие.
Вот, Вы пишите: "Вы хотите, используя государственное насилие над людьми, поднять их сразу на ту высоту, на которую, по моему разумению, они должны подниматься сами, т.е. свободно и осмысленно". И где я говорил об этом? Я постоянно подчеркиваю, что масон Фукуяма прав: наступил конец истории. Государственные машины везде в мире захвачены сторонниками "либеральных ценностей", никакой возможности перехватить управление этими машинами нет. КПРФ, другие оппозиционные силы тешат себя иллюзиями захвата этих машин и даже "построения православной монархии". Мир подошел ко Второму Пришествию Христа. Ни о каких насильственных втаскиваний в Общину и речи быть не может. Мир все явственнее разделяется на овец и козлищ. Где Вы читали в Писании, у святых отцов, что козлищ "постепенно" сделают овцами?
Многие говорят, что среди патриотов "нет объединяющей идеи". Вернее, как мне кажется, сказать, что ее большинство не видят. Идея же, на мой взгляд, есть: возвращение в Апостольскую Общину. Но здесь многим патриотам надо пересмотреть свои взгляды. К примеру, членам КПРФ: пора бы понять, что "снятие религии" было серьезнейшей теоретической ошибкой. Если бы речь шла о "снятии" ложных религий, тогда можно бы было и признать это положение. Мне недавно пришлось дискутировать с одним атеистом на интернет-форуме по этому поводу. Вот, говорю ему, отменили Бога, а все равно для детей вынуждены были найти замену Ему: "дедушка Мороз" - это суррогат Бога. К чему ведет "снятие религии" в детском возрасте показывает пример дочерей Маркса, которые закончили жизнь самоубийством. Вместе с Богом был "снят" и какой-то внутренний духовный стержень. Почему коммунисты не "сняли" и "дедушку Мороза", который умеет "творить" чудеса? Они поняли, что без Великого Чудесника наступает духовная смерть ребенка, он перестает нравственно развиваться. Так насколько выше "дедушки Мороза" Бог, которому служили многие поколения предков? Насколько Выше "Снегурочки" Церковь, стоящая на крови великого сонма мучеников, угодников Божьих? Это ошибка "красных". Ошибка же "белых" в том, что за социализмом "красных" они отрицают православные корни. Идея общежития, идея великой Общины или коммуны, как говорят коммунисты, имеет свои корни в Апостольской Общине. Лишь зависть подталкивает к отрицанию этой связи. Но я не вижу возможности сближения между этими отрядами русских патриотов. Должно быть ВЕЛИКОЕ СТРАШНОЕ ОГНЕННОЕ ИСПЫТАНИЕ, ЧТОБЫ МЫ ОЧИСТИЛИСЬ И ПРОЗРЕЛИ. Должен сгореть этот старый мир, чтобы Бог воздвиг " святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. (Откр.21:2)" И еще раз повторю: мир вплотную подошел ко Второму Пришествию Христа.
С уважением,
Вячеслав Макарцев
Шиманов Геннадий Михайлович, 30.06.04. ОТВЕТ В.С. МАКАРЦЕВУ
Уважаемый Вячеслав Степанович,
у меня создалось впечатление, что мы говорим о разных вещах. Для Вас социализм это сравнительно маленькая община, подобная древней христианской в Иерусалиме, в которой не было ни частной собственности, ни, судя по новозаветному тексту, общественной организации производства, ни заботы о земном будущем своих потомков. А не было их по той причине, что её члены ждали со дня на день и из года в год второго пришествия Спасителя, в силу чего, как не трудно догадаться, были заняты подготовкой к этому величайшему событию. И, естественно, распространением Благой вести.
Ясно, что брать эту общину в качестве примера разумной организации общества для народов в их нынешнем состоянии можно только с очень большими оговорками. Ибо, с одной стороны, что может быть лучше такого общества, в котором все его члены имеют одно сердце и одну душу? Однако, с другой стороны, что может быть хуже такого общества, которое исчезает из истории так быстро, что не оставляет после себя других следов, кроме немногих слов о нём в священной для христиан книге?
Вы, может быть, скажете, что эти слова так драгоценны, что их невозможно забыть. И я полностью соглашусь с Вами. Иерусалимская община останется на все времена идеалом нравственного состояния людей на нашей падшей земле. Или, точнее, каким-то приближением к этому идеалу. Но, даже признавая нравственное состояние членов этой общины идеальным, можно ли забывать о том, что она оказалась, в силу её отрешённости от земных забот, нежизнеспособной и потому не может служить для нас примером во всех отношениях?
Я думаю, что об этом забывать нельзя. И потому надо признать более высоким в интеллектуальном и нравственном отношении такое общество, которое было бы, при всём его единодушии, ещё и жизнеспособным. Вот почему социализм для меня это не столько древняя иерусалимская община, сколько общественный строй, который рождается в муках истории и который позволит народам правильно себя организовать. Т.е. сделает их способными победить, в союзе друг с другом, мировую раковую опухоль капитализма.
Если иерусалимская община не знала частной собственности, то, как представляется мне, именно по той причине, что не сомневалась в скором завершении мировой истории. А если бы её члены знали, что этому миру предстоит ещё долгая жизнь, то, конечно, занялись бы и организацией общественного труда, и заботами о потомстве, и множеством других дел, неизбежных в мирской жизни. Это переключение их внимания и усилий, даже частичное, на земные заботы, конечно, осложнило бы их духовный настрой и тем самым ослабило бы их проповедь Евангелия, но зато сделало бы их общину более жизнеспособной в условиях земной истории.
Однако Промысел Божий повёл первых христиан иным путём. Именно вера в такое пришествие Спасителя, которое состоится вот-вот (вопреки Его предупреждению о том, что никто из людей не знает времени Его второго пришествия и что "жених", обещавший "скоро" придти, может и "задержаться"), а также последующие гонения на христиан, сделали их способными стать солью земли в тогдашнем пресном языческом мире. Стать солью земли и осолить его своей солью. Осолить и подготовить его к признанию христианства своей официальной религией (со всеми сопутствующими этому обстоятельству плюсами и минусами для самого христианства). Вот какой неоднозначный смысл имеют наши, человеческие, прозрения и заблуждения.
Но вернусь к предположению о том, что стало бы с иерусалимской общиной в том случае, если бы она стала сочетать служение своему евангельскому идеалу с земным устроением. Которое - и это важно понять, - не равнозначно служению маммоне. Ибо одно дело доставлять себе и обществу необходимое и совсем другое дело - стремиться к тому, что вредно как для отдельного лица, так и для всего общества. Земное устроение может переходить в служение маммоне лишь в качестве извращения его истинной природы. Служение маммоне это БОЛЕЗНЬ необходимого земного устроения. Правильное устроение всегда, в принципе, АСКЕТИЧНО, но аскетично не на монашеский лад (монахи есть отошедшие от мирской жизни), а в более широком смысле - в смысле отсечения человеком и обществом от себя всего, что противоречит его истинным идеям, целям и потребностям.
Итак, если бы иерусалимская община знала о том, что миру предстоит ещё долгая жизнь, она, конечно, утратила бы в какой-то мере высоту своего духовного строя за счёт большей погружённости в земные дела и, как следствие, приобрела бы иные потребности, которых не было у неё раньше. А потому и обнаружила бы необходимость общественного производства наряду с производством частным, которым занимались до этого члены общины.
Кроме того, семейная жизнь членов этой общины стала бы более плотской и, вследствие этого обстоятельства, разделила бы их отчётливее на отдельные ячейки с их частными интересами. Или, говоря образно, переселила бы их из общей коммунальной квартиры в квартиры односемейные или даже в односемейные дома и усадьбы. Потому что семья, рождающая и воспитывающая детей (и потому живущая, помимо чисто духовных, ещё и родственными, бытовыми и прочими частными интересами), нуждается в гораздо большей степени, чем семья чисто духовная (т.е. бездетная), в собственном пространстве, отличном от пространства общественного. Она нуждается в собственном пространстве, наполненном не только собственными - и потому отличными от общинных - отношениями, но и собственными вещами (ассортимент которых, как и качество, могут увеличиваться и возрастать или, наоборот, сокращаться и снижаться в силу самых разных обстоятельств).
Стремление упразднить эту частную жизнь, подчинив её интересы исключительно общественным интересам, есть фактическое упразднение детородной семьи и, следовательно, самой общины, способной жить из поколения в поколение. Мирская жизнь невозможна без частной жизни и частной собственности, а потому и правильное устроение этой мирской жизни предполагает разумное СОЧЕТАНИЕ в ней разнонаправленных и, вместе с тем, дополняющих друг друга интересов - религиозных, общественных и частных. Религиозных, которые соединяют членов семьи в одно идейное и нравственное целое и правильно их ориентируют. Общественных, которые создают наиболее благоприятную атмосферу для жизни семьи и охраняют её от насилия внешнего мира, а ради этой охраны подчиняют её до известной степени интересам общим. И, наконец, собственно семейных интересов, которые неустранимы, пока существует сама рождающая детей семья.
Мирская жизнь, в условиях падшего мира, это ПОЧВА чисто духовной жизни в истории человечества. Поэтому она нуждается в религиозном оправдании и куда большем религиозном осмыслении, чем это было до сих пор. Порицать мирскую жизнь, противопоставляя ей жизнь чисто духовную, нелепо. Оба типа жизни необходимы, и они должны разумно дополнять друг друга. Мирскую жизнь надо правильно организовывать, учитывая её особенности, и тогда она будет совершенствоваться и одухотворяться в ходе истории, оставаясь при этом мирской жизнью. В этом случае общий положительный духовный потенциал общества будет расти. А при нарастающей дезорганизации мирской жизни он будет сокращаться, и никакие подвижники, посылаемые в мир Богом, этого сокращения не предотвратят. Их голоса окажутся голосами "вопиющих в пустыне". Но правильная организация общества даст и подвижников больше, и деяния их сделает понятнее и заразительнее для всех.
Как видите, я связываю идею социализма не с исключительными состояниями сравнительно немногих людей, а с нуждами подавляющего их большинства, требовать от которого явно невозможного для него в современных условиях значит не что иное, как дискредитировать идею социализма. В её проповеди, как и в самом созидании лучшего общества, надо исходить не только из идеального представления о нём, но также из наличных условий, в которых люди находятся. Чтобы постепенно изменять к лучшему и состояние их умов, и само устроение общества.
В этом ещё одно различие между нами по части понимания социализма. Вы максималист, а я не минималист, но "постепенновец". Вы хотите, используя государственное насилие над людьми, поднять их сразу на ту высоту, на которую, по моему разумению, они должны подниматься сами, т.е. свободно и осмысленно. Причём подниматься постепенно, переступая с одной ступени на другую, и с передышками, если у них нет сил подниматься быстро.
А государство должно помогать им в этом. Но как? Я не отрицаю необходимости государственного насилия. Государство без насилия невозможно. Однако, насилие насилию рознь. Всё дело в том, чтобы насилие было разумным. Чтобы оно было разумным не только по его целевой направленности, но и по степени и формам его применения в разных конкретных обстоятельствах. Всё хорошо в меру, к месту и во время. А если не так, то ничего хорошего из государственного насилия не получится, какими бы прекрасными намерениями это насилие ни объяснялось.
Насилие, ограничивающее свободу зла, в принципе, разумно. Но только в принципе. А в конкретных ситуациях может быть и неразумным. В конкретных ситуациях нужна мудрость, чтобы точно определять размеры и форму необходимого насилия. Ибо полностью запретить зло невозможно, не уничтожив при этом свободы человека в его нынешнем грехопадном состоянии. Лишь в Царстве Небесном свобода человека и его неспособность на зло совместятся полностью. А пока, на этой земле, идёт борьба за приближение к этому состоянию. И борьба, в первую очередь, идейная.
Вот почему так важно, не предавая друг друга анафеме, но и не отступая от своих взглядов, если они сознаются правильными, разбираться терпеливо хотя бы в главных вопросах, связанных с обществом. А затем уже осваивать подробности.
Отсутствие разумного и удобопонятного для всех благонамеренных людей представления о должном обществе как раз и является причиной бессилия современного патриотического движения, в котором нет объединяющей всех положительной идеи. А есть, в качестве объединяющего начала, лишь возмущение самоубийственной политикой властей - и только. Но на одном отрицании, хотя бы и праведном, далеко не уедешь.
Одними возмущениями положения не исправишь. А потому и можно сказать, что самоубийственную политику проводит сегодня не только российское правительство, но и по видимости противостоящая ему оппозиция, в которой нет самого главного, без чего спасение Родины невозможно: нет выработки здравого представления о том, какое общество нам нужно и как его создавать.
Москва. 28 июня 2004 г. Г.М. Шиманов.
Р.S. Да, забыл одну малость. Вы расценили мои соображения о необходимости частной собственности при социализме не просто как ложные, а как преступные, и даже приравняли их к греху Анании и Сапфиры, солгавшим Святому Духу. Я думаю, что Вы погорячились и по здравом размышлении не будете настаивать на этой своей мысли. Или всё-таки будете?
Всего Вам доброго.
Макарцев Вячеслав Степанович, 02.06.04
Геннадий Михайлович, с вашим утверждением - "о социализме в Священном Писании и у святых отцов нет тоже ни слова" - согласиться нельзя. Надеюсь, что Вы не имеете ввиду употребление именно слова "социализм"? В противном случае это будет логическая уловка - "учетверение терминов": мол, именно этого слова, в этом звучании нет - и говорить не о чем. Под "социализмом" большинством исследователей понималось то общество, что имело место в Апостольской Общине: "У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее.(Деян.4:32)"; "Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду.
(Деян.4:34,35)" А тех святых отцов, кто более других говорил об этом и призывал к повторению подвига Апостолов, давно называют "социалистами-утопистами". Самый первый из них - Иоанн Златоуст.
А на Ваш вопрос "допустима ли частная собственность при (христианском) социализме?" имеется ответ в Деяниях Святых Апостол в образе Анании и Сапфиры и в тех словах, что произнес Апостол Петр: "Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу.(Деян.5:4)" Вы полагаете, что частная собственность при социализме допустима. Апостол Петр установил, что имеющие собственность не могут войти в Апостольскую Общину, то есть в социализм. Ваши аргументы за частную собственность следующие: "забота о своей семье и неуверенность в том, в хороших или в плохих руках окажется собственность после её обобществления". Убежден, что именно такими же мотивами руководствовались и Анания с Сапфирою. Далее вы совершенно верно замечаете, что отказ от частной собственности сегодня не может быть насильственным. Действительно, те силы, что осуществляли это в XX веке в России были властью и имели, на мой взгляд, право как власть что-то делать и насильно. Но ныне ситуация изменилась кардинальным образом: власть во всем мире и в России в частности целиком и полностью служит Капиталу. Никакой реальной возможности перехватить власть из рук маммонопоклонников нет. А власть Капитала помогать строить социализм не намерена, поэтому организовываться в социалистические общины можно будет лишь добровольно и с Божьей помощью: как говорят в народе, не было бы счастья - да несчастье помогло. У Николая Владимировича Сомина на сайте выложена богатейшая подборка текстов из святых отцов, есть там и много мест, где говорится о том, что в подавляющем большинстве случаев собственность владеет человеком. Чем и велика Апостольская Община, что она позволила отдельному человеку не задумываться ежеминутно о хлебе насущном, а служить Богу. Вы пишите: "Человек сильнее его собственности. Частная собственность, как бы она велика ни была, порабощает человека не всегда и не полностью. В противном случае любой богач утратил бы вместе со своей свободой и образ Божий в себе." Если бы это не было так, тогда Господь бы не воскликнул: "Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение.(Лук.6:24)" А Апостол Иаков сказал так: "Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания. Вы осудили, убили Праведника; Он не противился вам.(Иак.5:1-6)" Вот он как говорит: "плачьте и рыдайте". А вы рассуждаете о каких-то достоинствах частной собственности. Именно жажда частной собственности и подтолкнула богатых к распятию Иисуса Христа. Очень часто для защиты своей позиции сторонники частной собственности приводят в пример патриархов: Авраама, Исаака, Иакова. Но сегодня-то уж совершенно очевидно, что они были не частными собственниками, а главами больших семей, в которые входили не только прямые родственники, но и те, что были других степеней родства. И речь здесь может идти не о частной, а лишь о патриархальной собственности, которая является разновидностью общей. Послушайте , что об этой собственности говорит ненавидимый вами Энгельс: "Трудно сказать, являлся ли в глазах автора так называемой Первой книги Моисея патриарх Авраам владельцем своих стад в силу собственного права как глава семейной общины или же в силу своего положения фактически наследственного старейшины рода. Несомненно лишь то, что мы не должны представлять его себе собственником в современном смысле этого слова." Понимаю, что для Вас имена Энгельса и Маркса как красная тряпка для быка, но дело то не в них, а в том, что это настолько очевидная вещь, что и спорить-то не о чем. А ведь именно на богатства Авраама, Исаака, Иакова ссылаются сторонники клементистской точки зрения для доказательства того, что можно быть богатым и угодить Богу. А далее идет цепная реакция: ошибочные мнения некоторых святых отцов возводят чуть ли не в ранг Писания. Возразите Иоанну Златоусту, который относительно современного ему богатства, что оно имеет недоброе происхождение, не сомневался никогда, о чём говорится в его XII беседе "На первое послание к Тимофею": "Скажи мне, откуда ты приобрёл богатство? От кого ты получил его? От деда, - скажешь ты, - от отца. Но можешь ли ты, восходя через длинный ряд поколений, доказать таким образом, что имущество это законно приобретено? Никак не можешь этого сделать. Напротив, начало и корень его непременно должны скрываться в какой-нибудь несправедливости. Почему? Потому, что сначала Бог не сотворил одного богатым, а другого бедным и, приведши людей, не показал одному пути ко многим золотым сокровищам, а другому идти этим путём воспретил, но всем предоставил для возделывания одну и ту же землю. Каким же образом, в таком случае, ты владеешь столькими-то и столькими-то участками, а ближайший не имеет ни клочка земли, если земля составляет общее достояние? Скажешь - мне отец передал. А он от кого получил? Тоже от предков. Но постоянно восходя выше, непременно нужно найти начало… Положим… ты не виноват в том, что отец твой награбил; правда, ты владеешь тем, что приобретено посредством грабительства, однако сам ты не грабил… Что же из этого? Ужели богатство есть благо? Нисколько. Но оно и не зло, скажешь ты… Но разве это не зло, что один владеет тем, что принадлежит Господу, и что один пользуется общим достоянием? Не Божия ли земля и всё, что на ней есть? Поэтому, если наши имущества принадлежат Богу, то они в равной степени составляют достояние и наших сорабов; что принадлежит Богу, то принадлежит всем сообща. Разве мы не видим такого устройства в больших домах? Именно всем поровну выдаётся определённое количество хлеба, потому что исходит из житниц домохозяина; дом господский открыт для всех. И всё царское принадлежит всем: города, площади, улицы принадлежат всем; мы в равной мере пользуемся ими. Посмотри на строительство Божие: он сотворил некоторые предметы общими для всех, чтобы хоть таким образом пристыдить человеческий род. Таковы воздух, солнце, вода, небо, море, свет, звёзды; он уделил их всем равномерно, как будто братьям. Для всех он создал одинаковые глаза, одинаковое тело, одинаковую душу; всем дал одинаковое устройство, всех из земли, от одного человека произвёл; всем предоставил один и тот же дом. Но всё это нисколько не послужило к нашему обращению. И другое сделал он общим: бани, города, площади, улицы и заметь, что касательно того, что принадлежит всем, не бывает ни малейшей распри, но всё совершается мирно. Если же кто-нибудь покушается отнять что-нибудь и обратить в свою собственность, то происходит распря, как будто вследствие того, что сама природа негодует на то, что в то время, когда Бог отовсюду собирает нас, мы с особенным усердием стараемся разъединиться между собою, отделиться друг от друга, образуя частное владение, и говорить эти холодные слова: это твоё, а это моё. Тогда возникают споры и огорчения. А где нет ничего подобного, там ни споры, ни распри не возникают. Следовательно, для нас предназначено скорее общее, чем частное владение вещами. Между тем для того Бог и дал нам первое в общее употребление, чтобы мы научились из этого, что и последние должны быть общими…" Частная собственность лишь разжигает "корень всех зол ... сребролюбие". а о сребролюбии Иоанн Кассиан Римлянин так сказал: "Сребролюбие можно победить только живущему в киновии".
Из вашего письма, уважаемый Геннадий Михайлович, становится ясно, что вас более всего беспокоит то, что вас кто-то насильно потащит в социалистическую общину. Уверяю Вас: это время прошло. Но и Ваша частная собственность социалистической общине, если Вы не будете ее членом, не нужна. Живите себе в капитализме и доказывайте, что при помощи частной собственности Вы способны служить Богу "В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ, чем отказаться от неё полностью". Ну не хотите Вы, не готовы вступить в социалистическую общину - так и не вступайте. Вас же никто не неволит.Только не мешайте тем, кто готов идти по стопам Апостолов. Кто-то желает этого. Ищет пути к этой общине. И этих людей не страшит то, что кто-то будет неправильно распоряжаться собственностью общины, обделит их семьи. Да и опыт, в том числе и нашей страны, накоплен огромный в этом деле. Другое дело, что эти общины не могут быть замкнутыми. Они должны быть открыты другим социалистическим общинам, то есть быть членами единого тела, единой Общины. Всем тем, кто пожелает пойти по пути Апостольской Общины, всегда будут открыты ворота.
Ваши колебания, уважаемый Геннадий Михайлович, понятны: собственность тянет как магнит, отказ от нее, по слову Иоанна Златоуста, "страшит более, чем прыжок в открытое и беспредельное море". Самое главное не поступать так, как это сделали Анания и Сапфира. Все сомнения должны быть разрешены до вступления в социалистическую общину. В одном я твердо убежден: без социализма, то есть без жизни в общине, устроенной по типу Апостольской, Православия быть не может.
Шиманов Геннадий Михайлович, 31.05.04. ПИСЬМО Н.В. СОМИНУ
Уважаемый Николай Владимирович!
У нас с Вами, насколько я понимаю, разногласия, как минимум, по двум важным вопросам.
ПЕРВЫЙ ВОПРОС: допустима ли частная собственность при социализме? Я думаю, что не только допустима, но и необходима по соображениям, которые я изложил в десятой части своей работы о русском социализме (эта часть не вошла в мою книгу "СПОР О РОССИИ" (Москва, 2003 г.), потому что была закончена позднее). Чтобы посетители Вашего "круглого стола" могли познакомиться с нею, прилагаю её к своему письму.
Г.М. Шиманов. Нужен ли нам социализм? Части 8,9,10)
Добавлю к сказанному в этой десятой части следующее: Если человек способен отказываться от своей собственности, то, значит, он способен и использовать её для служения Богу и обществу. И даже способен к этому В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ, чем отказаться от неё полностью (потому что забота о своей семье и неуверенность в том, в хороших или в плохих руках окажется его собственность после её обобществления, препятствуют такому отказу).
Причём, если при капитализме эта способность частной собственности служить Богу и обществу сокращается и приближается, в развитой стадии капитализма, к нулю, то при социализме, наоборот, эта способность должна увеличиваться в силу нравственной природы последнего. В разных условиях меняется, как правило, не только сам человек, но и характер его обладания собственностью. Чем развитее будет социалистическое общество и, следовательно, чем нравственнее будут его члены, тем более нравственный характер будет приобретать в нём частная собственность.
Если при капитализме частная собственность служит эгоистическому началу в человеке и расчеловечивает как самого собственника, так и всё общество в целом (разобществляет его изнутри, оставляя от него лишь его внешность), то при социализме частная собственность объективно ориентирована на служение началу соборному. И в той мере, в какой она будет служить ему, окажется частной лишь по своей форме, а не по своей сути.
Ваше возражение против частной собственности, если я понял его правильно, сводится к тому, что дай людям право лишь на самую мелкую частную собственность - и они превратят его в право на всё большую и большую, пока не уничтожат социализм полностью.
Но я не согласен с таким представлением о человеке. Я не согласен с тем, что не человек владеет своей собственностью, а его собственность владеет им. Это материалистический взгляд на человека, не случайно высказанный врагом христианства Марксом. И Вы допускаете, на мой взгляд, внутреннее противоречие в Ваших христианских представлениях о человеке, когда принимаете формулу Маркса о неспособности человека быть господином своей собственности. Поэтому и считаете, что надо лишить его частной его собственности, чтобы сделать его свободным для высшей жизни.
Но силой в высшую жизнь не загоняют. Насилие в обществе неизбежно при подавлении явно греховных влечений падшего человека. Оно оправдано в тех случаях, когда частная собственность приобретена явно безнравственным путём или когда обладание ею противоречит самому существованию общества (например, частное обладание недрами страны или её путями сообщения и т.д.). Однако, насильственная конфискация собственности, приобретённой нравственно законным личным и семейным трудом, обладание которой не представляет явной угрозы для общества, это уже нечто иное. Это не освобождение человека для высшей жизни, а порабощение его видимостью такой высшей жизни.
Хотя обратная зависимость между человеком и его собственностью, конечно, существует, но она меньше прямой зависимости собственности от её владельца. Человек сильнее его собственности. Частная собственность, как бы она велика ни была, порабощает человека не всегда и не полностью. В противном случае любой богач утратил бы вместе со своей свободой и образ Божий в себе. Но так оценивать людей, порабощённых их собственностью, мы не имеем права. Порабощение людей своекорыстием не упраздняет их внутренней свободы до конца, но лишь уменьшает её размеры.
Вот почему перенос центра тяжести вопроса о свободе человека с самого человека на его собственность неправомерен. Насильственное лишение его частной собственности не сделает его свободнее и не оздоровит общество, но загонит болезнь внутрь и сделает её менее распознаваемой.
Человек, если он не станет по своей собственной воле сознательным работником Бога на этой земле, останется эгоистом даже при полном господстве общественной собственности в стране (об этом я уже писал ранее). И будет использовать своё рабочее место, от самого низшего до высочайшего, в своих собственных личных, семейных и клановых интересах. Как это у нас и было в СССР. И никакие исключения из этого правила не упразднят самого этого правила. Но Вы, Николай Владимирович, предпочитаете не замечать этой двоякой возможности, таящейся как в частной собственности, так и в общественной. Предпочитаете не замечать, что характер той и другой зависит, В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ, от самого человека и от того типа общества, который он выстроит, а не от типа собственности самого по себе, будь она частной или общественной.
Всё дело в том, чтобы не пускать процессы, происходящие в обществе, на самотёк (как это было некогда в "полусоциалистической" Византии и как это повторилось в СССР), а отслеживать их и воздействовать на них в интересах всего общества в целом. Что возможно лишь при двух условиях: если, во-первых, учение об обществе и двух видах собственности будет развиваться (а не костенеть в уродливом виде, как это было в СССР); и если, во-вторых, все члены общества будут расти в интеллектуальном и нравственном отношении. Т.е. будут понимать всё глубже природу общества, а потому и относиться сознательно к происходящим в обществе процессам. Только при этих условиях возможны полноценные обратные связи между управляющими и управляемыми. А без полноценных обратных связей общество обречено на вырождение.
Добавлю к сказанному ещё такой штрих. Если какие-то люди, особенно одарённые в нравственном и хозяйственном отношении, оказались бы способными служить своей частной собственностью Богу и обществу эффективнее, чем управленцы, поставленные управлять общественным хозяйством, то частная собственность могла бы стать при социализме даже приоритетной на какое-то время. Но сегодня человек жив, а завтра мёртв. А наследники далеко не всегда наследуют качества того, от кого они наследуют. Поэтому приоритет частной собственности в обществе крайне опасен. Гарантом свободы общества и нравственного его здоровья может быть только сочетание общественной собственности как господствующей с частной собственностью как регулируемой в интересах общества государством. И лишь при условиях, о которых сказано выше.
Вот мои соображения по первому вопросу. Если я понял Вас в чём-то неправильно, то объясните мне, пожалуйста, мою ошибку или мои ошибки.
ВТОРОЙ ВОПРОС, в котором мы с Вами расходимся, заключается в том, должно ли общество иметь заданные Богом формы, т.е. семейные, родовые и национальные, или оно может строиться на космополитической основе. Я - сторонник первого ответа. Вы же, насколько я понимаю, не отрицая семьи и родства и не отрицая факта творения народов Богом, уклоняетесь от ответа под тем предлогом, что не знаете священных и святоотеческих текстов, проливающих свет на этот вопрос.
Однако о социализме в Священном писании и у святых отцов нет тоже ни слова. И это обстоятельство Вас не смущает, потому что Вы хорошо понимаете внутреннюю связь между священными и святоотеческими текстами, с одной стороны, и здравым учением об обществе, выстраданном всей нашей историей, с другой.
Но разве не такое же точно положение у нас и относительно нации? Зачем Бог разделил человечество на народы, если в этом делении не было никакого смысла? А если смысл был, то его и следует постигать и нашим богословам, и всем нам, простым христианам. Постигать - и строить лучшее общество в полном соответствии с этим смыслом.
31 мая 2004 г.
Г.М.Шиманов.
Макарцев Вячеслав Степанович, 26.05.04
Анатолий Григорьевич Кирдяшкин ставит верный вопрос: какая власть нам при христианском социализме нужна? Само-собой разумеется, что она должна поддерживать идеи христианского социализма. Христианский социализм, главное в котором - служение любви, то есть любви к Богу и к ближнему, - это и есть путь в Царство Божие - путь любви. Служение любви - служение Богу, ибо "Бог есть любовь". К примеру, любовь создала бесплатную медицину, основателями которой были Сам Господь, исцелявший людей бесплатно, и Василий Великий с его "городком милосердия", - стало быть, этот плод любви должен быть и при христианском социализме. Не согласен с приводимым уважаемым Анатолием Григорьевичем утверждением, что "нравственность (мораль) людей слагается под влиянием двух главных условий: под действием религиозного верования и социального быта". Любовь - это единственный источник божественной морали. Социальный быт - да, в очень сильной степени влияет на мораль. Вера же является катализатором морали лишь в том случае, когда есть любовь. У ветхозаветных фарисеев была вера: они верили в приход Мессии, в воскресение мертвых, в загробную жизнь... но распяли Господа нашего Иисуса Христа. Их вера засохла без любви. Истинная вера делает любовь совершенной - вот в чем преимущество веры Православной. Вера в Господа нашего Иисуса Христа, в то, что Он - Сын Божий, пришедший спасти мир, породила Общину любви - Апостольскую Общину, в которой не было места частной собственности - почвы для служения маммоне. Иоанн Златоуст учит, что "нестяжание укрепляло" любовь. Можно, не боясь погрешить против истины, сказать, что Апостольская Община нестяжанием подняла любовь на божественную высоту. Нестяжание дано верой в Господа нашего Иисуса Христа. Нестяжание стало видимым "узлом" нравственности, а ее корень находится в любви. Именно Апостольская Община преобразила учеников в Невесту Христа, Которая стала олицетворением любви человека к Богу и к ближнему. На Руси монастырские братства с нестяжательным духом всегда были прекрасным одеянием Невесты Христовой. Апостольская община, которую мы сегодня называем "христианским социализмом", - это путь в Царство Небесное, указанный Господом нашим Иисусом Христом.
Какая власть имеет быть при христианском социализме? Очень многие называют православную монархию вершиной совершенства для власти. Да разве так это? У нас всегда был и есть Великий Помазанник - Иисус Христос, Который вечен и бессмертен. Он - Бог, Сын Бога Живаго. Зачем нам еще какой-то посредник здесь, на земле? Вспомните, что сказал Бог, когда израильтяне просили у Самуила помазать на царство царя: "Не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб я не царствовал над ними..." (1 царств, глава 8, стих 7). А вот довод израильтян относительно царя, который они высказали Самуилу: "Поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов" (там же, стих 5). Вот в этом "как у прочих народов" и есть отступление от Бога. Не должно быть у народа Божьего так "как у прочих народов". Чтобы поправить положение, поддержать народ Свой, Господь посылает Давида. Но он и в меньшей мере сын его Соломон оказались по большому счету единственными хранителями Божьих путей в народе. Израильтяне отвергли Бога, когда попросили Самуила поставить им царя. Стало быть, порядок, установленный Моисеем, позволял Богу непосредственно управлять народом Божьим? А что главное было в той системе власти, что установлена была Моисеем по воле Бога? - Собрание, то есть собор. Правы сегодня те, кто призывает к установлению на Руси соборной власти. Эта власть и имела место в Апостольской Общине. А для управления хозяйственными нуждами были избраны семь дьяконов. При такой власти властвует один Царь - он же Царь царей Господь наш Иисус Христос. Если мы не верим Его словам , что "если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" ( Евангелие от Матфея, глава 18, стих 19-20), то какие же мы верующие? Именно недостаток веры толкает часть православных на путь восстановления земной монархии. А наш Монарх давно ждет нас. И Его Царствование среди малого стада никогда не прекращалось.
Уважаемый Анатолий Григорьевич отказывает атеистам в праве на любовь. Неверно это. Совершенно очевидно, что существует два рода атеизма, как существует два рода веры: фарисеев и "малого стада". Один из них и упоминается Анатолием Григорьевичем, он действительно имеет корень в язычестве. Нынешний разгул низменных страстей в электронных СМИ и в жизни - это и есть "вершина" язычества, бездна падения человечества. Это черный "гуманизм", который должен быть назван антигуманизмом. Но с этими атеистами оказались по одну сторону и фарисеи, приветствовавшие "православный" капитализм, грудью вставшие на защиту частной собственности. Из стяжания, из "корня всех зол" сребролюбия и вышел языческий атеизм. Есть атеизм и другого рода: социалистический, который имел место в Советской стране. И где вы видели в советское время разгул низменных страстей? До сих пор родители без боязни показывают детям советские фильмы и мультфильмы. Вспомните ту осмеянную "демократами" женщину, которая в конце 80-х заявила на телемосте: "У нас секса нет". Действительно, не было секса в советское время: была любовь чистая, была плотская, были блуд, прелюбодеяние, но секса как капиталистической индустрии греха не было. Не было миллионов бездомных, десятков миллионов нищих, миллионов больных, не имеющих возможности получить медицинскую помощь. Другими словами, существует атеизм людей, для которых любовь к людям - не пустой звук. Господь говорил, что придет время, когда вера почти исчезнет: "Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?" (От Луки, глава 18, стих 8). Но "любовь, - говорит Апостол Павел, - никогда не перестает" ( 1 Коринфянам глава 13, стих 8). И далее он добавляет, что любовь "больше" веры (стих 13). Человек без веры еще может служить Богу - служить сердцем, в котором жива любовь. Но человек без любви, пусть он будет хоть Папой Римским или или Патриархом всея Руси - человек безбожный по определению.
Макарцев Вячеслав Степанович, 17.05.04
Содержание термина "христианский социализм", на мой взгляд, настолько размыто веками, что его порой с охотой употребляют и люди, стоящие на позициях климентизма. Сторонники Иоанна Златоуста, желающие пойти по стопам христиан Апостольской общины, под "христианским социализмом" понимают устроение жизни православных по примеру Апостольской общины. Жизнь в этой общине, где нет частной собственности, - служение Богу, то есть Любви. Любви к людям и к Богу. Мне кажется, что термин "христианский коммунизм" все же более верен, ибо слово "коммуна" имеет тот же смысл, что и слово "община". Другое дело, что сегодня люди страшатся употреблять это слово, боясь различного рода гонений. Быть сегодня коммунистом, даже христианским, очень опасно: брань, оскорбления, насмешки - самое малое, что приходится испытывать им. Что интересно, наиболее агрессивно ведут себя бывшие коммунисты и комсомольцы, то есть саддукеи. Поэтому так охота спрятаться за "социализм", все таки "sozio" это "компаньон, член, сообщник, соучастник". Да и партий климентистов с названиями, в которых присуствует "христианский социализм" - хоть пруд пруди. Безопасность диктует свои условия...
Продолжаю стоять на своем: коммунизм как общественное явление является проявлением христианского социализма. Поэтому остановлюсь на теретических ошибках коммунистов, которые видны только с позиций христианства. Это, в первую очередь, взгляд на пролетариат. Давно и неоднократно высказывались замечания, что коммунисты "паразитировали" на христианстве. И в первую очередь это касается пролетариата. При пристальном рассмотрении этой общественной силы, сыгравшей в XIX и XX вв. одну из главных ролей, выясняется, что "пролетарская мораль", где главное - взаимопомощь, взаимовыручка, солидарность, нестяжательство - это все та же христианская мораль. Другое дело, что коммунисты, отделяя себя от фарисеев, мораль фарисеев представили как христианскую мораль. Это была болезнь роста. Почему все же христианская мораль занимала такие сильные позиции в среде пролетариата? Дело все в том, что, когда начался капиталистически процесс обезземеливания крестьян, бывших большинством населения в то время, в Западной Европе, то первыми лишались земли и становились пролетариями именно наиболее верные Христу люди. И это неудивительно: для того, чтобы удержать в своих руках землю, надо было перейти на служение маммоне, стать кулаком, буржуазным дельцом. Истинные христиане не могли оставить служение Богу. Выход оставался один: становится наемником без кола и двора, то есть пролетарием. Совместная работа на заводах и фабриках соединяла разрозненные группы христиан в "фабричные" церкви. А члены истинной Церкви уже не собрание "атомов", а мистическое тело, действующее как единый организм. Проявить себя как христиане в лоне католической, а тем паче протестантской церкви пролетарии Западной Европы не могли. Католическая церковь, если под этим понимать католическое священство и Пап, уже несколько столетий назад отошла от Бога. Как заключительный акт этой драмы, как "хлопок дверью", нужно понимать упоминание в Силлабусе 1864 года, принятым Папой Пием IX , среди перечня "всех главных заблуждений нашего времени" социализма и коммунизма. В социальной энциклике "Квадрагезимо анно" Папа Пий XI ще раз предал анафеме социализм и коммунизм. Вход в Апостольскую общину оказался наглухо заколоченным. Это было официальным свидетельством окончательного превращения официальной католической церкви в церковь фарисеев. Но Церковь Христа не может умереть! Она и явила себя миру в образе пролетариата, борящегося за дорогу в Апостольскую общину. Мне представляется это настолько очевидным, что и каких-то особых доказательств приводить нет нужды. Конечно, фарисеи могут возразить: надо было в лоне католической церкви попытаться совершить поворот в сторону православия, то есть истинного христианства... Согласен, надо было. Весь вопорос в том, как это сделать? Истинные христиане, то есть пролетарии, Западной Европы избрали этот путь, и не нам их судить.
Очень часто можно услышать такого рода вопрос: что, стало быть, все пролетарии - истинные христане? Нет конечно. Это прекрасно видели и коммунисты, говоря об опасности заражения пролетариата буржуазной идеологией, то есть духом маммоны. Ныне в КПРФ идут дискуссии: куда делся дух пролетариата? Есть пролетарии, но того пролетариата, что был в прошлом столетии, - и след простыл. Конечно, этот дух не исчез, но дело все в том, что в Европе произошла технологическая революция, сократилась численность рабочего класса, сократилось количество работников на предприятиях, то есть изменились условия, при которых проявляла себя Церковь Христа в прошлых столетиях. Ее дыхыние можно почуствовать лишь в маршах антиглобалистов. Конечно, не все антиглобалисты - истинные христиане, но что именно там нынче живет Церковь Христа - для меня несомненно. В России маммонопоклонники, то есть глобалисты, повели себя грубо и бесцеремонно: они разорили множество предприятий - и дух пролетариата разошелся по просторам необьятной России в поисках куска хлеба. Прав коммунист Юрий Белов (присутствие этого публициста за Круглым столом не было бы излишним): нынче пролетарий - это нищий научный работник, учитель, рабочий, служащий, не желающий посвящать свою жизнь служению маммоне, погоне за богатством. Последнее десятилетие России - это проверка Богом христиан на верность: возможность включиться в погоню за богаством, послужить маммоне имели все, но не все соблазнились. Совершенно очевидно, что среда обитания Церкви Христа была и есть одна: нестяжательство, отказ от служения маммоне.
