Николай Сомин
«Сказал же и к ученикам Своим»
Мир зациклен на собственности. Люди производят, продают, покупают, используют, выбрасывают и вновь покупают. И современный человек вне этой бесконечной приобретательской круговерти уже существовать не может. И поэтому неудивительно, что собственность порождает целый букет яростных страстей, перед которыми пасуют даже грехи половой сферы. Народ живет в постоянном глухом страхе – за собственность легко и быстро убивают, причем, не только отдельных людей, но и целые страны и народы. Естественно, что и для христиан вопрос отношения к собственности оказывается далеко небезразличным.
Хорошо известно, что функционально собственность делится на два класса – личную собственность и частную собственность. Что касается личной собственности – той собственности, которую человек «проедает», использует для поддержания и улучшения собственной жизни, – то этот вопрос давно и подробно выяснен и евангельским повествованием и святоотеческим преданием. Евангелие (в эпизоде с богатым юношей, притче о безумном богаче, нагорной проповеди и пр.) и святоотеческие комментарии говорят о том, что богатство (большая личная собственность) является огромным соблазном для падшей человеческой души, и что надо всеми силами противостоять закабалению богатством. А поскольку сила притяжения собственности прямо пропорциональна его количеству, то освобождаться от этой зависимости надо избавлением от богатства, ограничением личной собственности, довольствуясь самым необходимым – насколько каждый может это вместить.
Но вот насчет частной собственности, т.е. той, которая используется не для личного потребления, а пускается в оборот для получения прибыли, столь ясного понимания нет. Ведь частная собственность – феномен социального масштаба. Вся современная экономика есть гипертрофированное развитие этого принципа, когда частная собственность в совокупности с тотальным рынком товаров, образуют основу всей социально-экономической жизни. Так что и проблемы с ней куда более сложные. Хотя тем интереснее с ними разобраться. И настоящая статья в основном посвящена евангельскому осмыслению именно частной собственности.
Протестантизм, а теперь и католичество, вполне положительно относятся к экономическому механизму, основанному на прокрутке частной собственности. Западные богословы утверждают, что капиталистический способ производства справедлив, эффективен и, главное, обеспечивает людям свободу. Да и сами бизнесмены – люди совершенно необходимые: они производят нужные людям товары и предоставляют рабочие места. Так что именно их следует считать настоящими христианами.
А что касается Евангелия, то оно, по мнению богословов, о частной собственности молчит. Да и не удивительно – ведь во времена Христа никакого капитализма не было, и потому от Евангельского повествования какого-либо нравоучения по этому вопросу требовать нельзя. Так думают почти все. И ошибаются. Оказывается, есть в Евангелии один фрагмент, с удивительной ясностью освещающий вопрос частной собственности. Это известная притча о неверном управителе.
Притча эта записана только евангелистом Лукой. Вот ее русский синодальный перевод:
1 Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат
и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;
2 и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай
отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. 3 Тогда
управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня
управление домом; копать не могу, просить стыжусь; 4 знаю,
что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления
домом. 5 И, призвав должников господина своего, каждого
порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? 6 Он
сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее,
напиши: пятьдесят. 7 Потом другому сказал: а ты сколько
должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и
напиши: восемьдесят. 8 И похвалил господин управителя
неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в
своем роде. 9 И Я говорю вам: приобретайте себе друзей
богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные
обители. 10 Верный в малом и во многом верен, а неверный
в малом неверен и во многом. 11 Итак, если вы в
неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? 12 И
если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? 13 Никакой
слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого
любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить
Богу и маммоне.
14 Слышали всё это и фарисеи,
которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним. 15 Он
сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца
ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом. (Лк.16,1-15).
Тут каждое слово, каждый оборот речи – жемчужина, некий шедевр смысла, который нам предстоит разобрать. Для этого мы будем обращаться и к церковнославянской версии, которая ряд моментов передает точнее и ярче.
Самая непонятная притча?
Притча о неверном управителе обрамлена в Евангелии от
Луки такими потрясающими душу шедеврами, как притча о блудном сыне и притча о
богаче и Лазаре. И видимо, по замыслу евангелиста Луки, она должна являться
смысловым средоточием этого триптиха. Но у богословов эта притча завоевала
печальную славу. Часто ее рассматривают как курьез. Даже делались, и на полном серьезе,
предположения о порче евангельского текста. Во всяком случае, современные комментаторы
в один голос утверждают, что притча о неверном управителе – самая сложная для
толкования, даже может быть самое непонятное место Евангелия.
И в самом деле, после первого прочтения этого
фрагмента возникает чувство какой-то неловкости, смещения нравственного смысла. Управитель
обманул своего господина, отдав часть его прибыли должникам – так за что же
господин хвалит управителя? И далее Господь Сам советует приобретать друзей
богатством неправедным – как-то это совершенно не соответствует нашим
представлениям о порядочном поступке. Получается, что нам Господь заповедует
приобретать богатство нечестным способом, а затем использовать его для подкупа
людей, чтобы они, любезность за любезность, в случае чего пустили нас
переночевать. Вряд ли Христос мог проповедовать такое. И богословы делают
вывод: да нет, скорее всего, притча совершенно о другом! И вот начинается
придумывание часто очень изобретательных, но надуманных толкований. Например,
что управитель – это священник, который должен не судить людей, а миловать их,
отпуская им грехи уже в этой жизни. Или речь идет о силе молитвы святых на
Небесах, которые, когда Вы обнищаете добродетелями, все же упросят Вседержителя
принять вас в Царство Небесное. Не стоит
совершенно отрицать подобные толкования – ведь Писание удивительно глубоко и
многогранно. Однако ясно, что подлинное толкование должно самым
удовлетворительным образом объяснить указанные «несуразности». Для этого
необходимо выяснить главный смысл притчи.
Впрочем, святоотеческое предание этот смысл давно
нашло. Мы имеем в виду замечательное толкование, оставленное нам бл.
Феофилактом Болгарским (вторая половина XI- начало XII вв). Грек по национальности,
епископ древней Охридской епархии, Феофилакт так и не был канонизирован. Однако
его толкования имеют очень большой авторитет, ибо, будучи великолепным знатоком
святоотеческой письменности, в своих комментариях он как правило следует
древним святым отцам и прежде всего – св. Иоанну Златоусту. Но вполне возможно,
что в данном случае Феофилакт достаточно оригинален, поскольку златоустовский
комментарий на Евангелие от Луки до нас не дошел.
Основной смысл притчи о неверном управителе Феофилакт
выражает тремя мыслями, последовательно вытекающими одна из другой.
1. Прежде всего, только Бог является собственником
всего – по праву Творца. Человек же – лишь управляющий, распорядитель,
домоправитель, «приставник», как сейчас модно говорить, «менеджер», но не более
того. Феофилакт пишет: "мы не господа имения, ибо ничего собственного не
имеем, но что мы управители чужого, вверенного нам Владыкою" /1:164/.
Собственно, эту мысль поддерживают буквально все святые отцы, например, Василий
Великий: "Как же ты не любостяжателен, как же ты не хищник, когда
обращаешь в собственность, что получил только в распоряжение?" /5:97/,
Иоанн Златоуст: "ты только распорядитель своего имущества... Хотя ты
получил родительское наследство, и таким образом все имущество составляет твою
собственность, - однако все оно принадлежит Богу" /4:779/.
2. Опираясь на этот неоспоримый тезис, Феофилакт делает следующий шаг: все, кто все же желает завладеть имением в собственность, все равно остаются в очах Божиих управителями, но только управителями неверными: «если мы поступаем в управлении богатством не по мысли Владыки, но вверенное нам расточаем на свои прихоти, то мы такие управители, на которых сделан донос. Ибо воля Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на собственные удовольствия» /1:164/. А какое же богатство Феофилакт называет «неправедным»? Оказывается: «"Неправедным" называется то "богатство", которое Господь вручил нам для употребления на нужды братьев и сослужителей, а мы удерживаем оное для самих себя» /1:164/. Подчеркнем – богатство сразу становится «неправедным», если оно удерживается у себя! Кажется, что уж это излишняя строгость. Но на самом деле это простое логическое следствие из очевидного, признаваемого всеми святыми отцами, положения о верховенстве Бога как подлинного собственника всего – узурпация Божьей прерогативы кощунственна. Отсюда становятся понятными и самые, казалось бы, суровые святоотеческие обличения. Например, старший современник Феофилакта св. Симеон Новый Богослов писал: "Поэтому тот, кто раздает всем из собранных себе денег, не должен получить за это награды, но скорее остается виновным в том, что он до этого времени несправедливо лишал их других. Более того, он виновен в потери жизни тех, кто умирал за это время от голода и жажды. Ибо он был в состоянии их напитать, но не напитал, а зарыл в землю то, что принадлежит бедным, оставив их насильственно умирать от холода и голода. На самом деле он убийца всех тех, кого он мог напитать" (цит. по /2:135/).
Впрочем, Бл. Феофилакт не забывает упомянуть еще один признак «неправедного богатства». Он пишет: «Если же богатство, праведным путем доставшееся, когда им управляют нехорошо и не раздают нищим, вменяется в неправду и в маммону, то тем более богатство неправедное» /1:166/. Значит, богатство может быть неправедным и в другом, хотя и очевидном, случае – когда оно достается нечестным путем, например, грабительством, хищничеством, присвоением чужого.
3. Наконец, что делать? Феофилакт тут же отвечает:
«Что же остается делать? Разделить с братьями это имение, чтобы, когда перейдем
отселе, то есть переселимся из здешней жизни, бедные приняли нас в вечные
обители» /1:165/ или иначе: «нам не должно навсегда оставаться в этом
бесчеловечии, но должно раздавать бедным, чтобы они приняли нас в вечные
обители» /1:165/. Надо богатство использовать по назначению, т.е. так, как
предназначил Бог: для всех людей, а в первую очередь – для бедных.
Итак, толкование бл. Феофилакта дает нам возможность подвести предварительные итоги. Тема притчи – собственность, или иначе – взаимоотношения между Богом и человеком на почве имущественных отношений. И отношения эти очень определенны: только Бог – собственник всего; человеку роль собственника не предназначена, и если он вопреки этому захочет быть собственником, то все равно окажется управителем, но только неправедным; поэтому лучшее, что человек может сделать с захваченной собственностью – раздать ее. По ходу изложения, бл. Феофилакт выводит два признака «праведного богатства»: 1) оно должно быть раздаваемо бедным, т.е фактически его нужно отдать, «разделить с братьями» и 2) оно должно быть собрано честно и справедливо.
Все настолько ясно, что даже удивительно, почему
комментаторы все время ходят вокруг да около. Об этом и сам Феофилакт говорит:
«Когда мы так будем изъяснять эту притчу, то в объяснении не встретится ничего
ни лишнего, ни изысканного, ни сногадательного» /1:165/
«Садись скорее, напиши: пятьдесят»
В притчах Господних следует отличать духовный смысл от сюжета, часто нарочито обыденного и потому хорошо понятного слушателям. Смысл притчи – всегда духовный; сюжет является лишь его земной иллюстрацией. Но и особенностями сюжета не стоит пренебрегать – они могут многое уточнить. Тем более, что на наши недоуменные вопросы мы пока ответа не нашли. Так давайте рассмотрим сюжет притчи более тщательно – может быть, мы найдем там много заслуживающего внимания.
Манипуляция с расписками в притче описана весьма красочно:
5 И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? 6 Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. 7 Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.
Но что же это на самом деле означает? Тут мнения толкователей расходятся. Одни считают, что управитель просто решил уменьшить цену аренды, обманывая при этом господина, но дальновидно приобретая друзей, которые ему помогут в трудную минуту. Правда, в этом случае крайне трудно объяснить, почему господин похвалил управителя – в таком недалеком господине, которого буквально обкрадывают и обманывают, а он за это хвалит, вряд ли можно увидеть всеведящего Бога. Но есть и другое объяснение, куда более разумное. Так еп. Лоллий (Юрьевский), епископ довоенных времен, викарий Подольской епархии, великолепный знаток древней жизни, написал целый рассказ /3/, в котором очень убедительно доказал, что управитель в тайне от господина завышал назначенную господином цену аренды, а разницу, естественно, клал себе в карман. Как пишет еп. Лоллий, такая практика была настолько распространена, что слушатели Христа воспринимали это как банальный, не требующий пояснений, факт. Управитель очевидным образом наживался за счет арендаторов («должников»), а не господина. Так думает, помимо еп. Лоллия, еще ряд авторитетных толкователей Евангелия. Среди них, Б.И. Гладков, автор известной книги «Толкование Евангелия» /4/ и прекрасный знаток Писания проф. Буткевич /5/.
Но почему наш управитель вдруг повел себя так нестандартно – вернул нечестно взятое ранее обманутым арендаторам? А главное, почему господин похвалил управителя: пусть он не обманывал господина, но ведь и ничего не прибавлял к его собственности, а свое материально положение только ухудшал? За что тут хвалить? А господин и в самом деле хвалит. В синодальном переводе слово «фронимос» переводится как «догадливо»: « 8 И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил». Тем самым синодальные переводчики как бы вводят элемент иронии – мол, господин хвалит управителя лишь за ловкость и изворотливость в трудном положении. Однако более точный перевод этого слова – «разумно», «мудро» – именно так переводится это слово в церковнославянском переводе. Управитель оказался не просто «догадливым», а именно «мудрым»; он поступил хорошо, по Божьи. И именно поэтому он заслужил вовсе не ироническую, а самую настоящую похвалу. И, видимо, управитель после этого остался в своей должности. Как это понять?
А понять это можно только переходя к духовному смыслу притчи. О чем же она? Как мы выяснили – о собственности. Но о какой – личной или частной? Поразмыслив, становится ясно, что эта притча касается обеих форм собственности. И в том числе, и даже прежде всего – эта притча о частной собственности. Да, да, именно о той самой, капиталистической, частной собственности, прокруткой которой люди наживают миллиарды. Действительно, если раскрыть глаза и хорошенько присмотреться к поведению управителя, то станет очевидно, что оно в точности соответствуют действиям частного собственника-землевладельца. Ведь он, как и любой бизнесмен, узурпировав порученное ему имение в собственность, начинает использовать его не для того, чтобы посеять собственную пшеницу, а назначает такую цену аренды, чтобы получать ренту с земли, так сказать «стричь купоны», не вкладывая никакого труда. Так Евангелие пророчески переносит нас через столетия в новое время.
Бл. Феофилакт в своем комментарии не уточняет, какую собственность он имеет в виду. Это и не удивительно: в его время такого разделения – на собственность личную и частную – люди не знали. Человечеству надо было прожить девять веков, полных событий, в том числе – и в социальной области, чтобы ставить так вопрос. Но в XXI веке это уточнение более чем уместно.
И теперь мы можем сформулировать духовный смысл притчи, учитывая, что именно частную собственность в первую очередь имеет в виду Господь: человек-управитель, поставленный Господом-господином только управлять, захватил имение Господа в свою собственность, и начал его использовать чисто по-капиталистически, извлекая прибыль из самого факта обладания. Но Господь призвал такого человека к ответу: человек, присвоив себе в собственность то, что принадлежит одному Богу, оказался виноватым перед Ним, ибо превысил свои полномочия. И наказание следует тут же: у такого «частного собственника» Господь не только отнимает право собственности, но и ставит вопрос об отставке и в управлении: «дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять». Но человек понял свою ошибку – мудро сложил с себя статус собственника, перестал получать нетрудовую ренту с присвоенного им имения заменив записки на справедливые. За это и похвалил его Господь, ибо именно такая роль – управителя, не претендующего на владение – и соответствует замыслу Господа о человеке.
«От мамоны неправды»
Теперь,
уточнив смысл притчи, мы можем
двигаться дальше. Дальше же Господь Иисус Христос предлагает нам Свое столь смущающее умы толкователей
речение: « 9 И Я говорю вам: приобретайте себе друзей
богатством неправедным».
Попробуем все же в нем разобраться.
Прежде всего, займемся второй частью – «богатством неправедным». Интересно, что в церковнославянском варианте текста сказано еще сильнее: «от мамоны неправды». Вот как характеризует частную собственность Сам Христос! Вообще, мамона в Евангелии – не просто символ богатства. Это сам сатана, маскирующийся шкурой собственности. Это антипод Бога, который насмерть борется с Творцом, желая заместить Его в душах людей. Это не просто искуситель личных душ, но и мировой властитель, подминающий под себя социальное устроение.
Но Христос называет частную собственность не просто мамоной, а еще сильнее – «мамоной неправды», подчеркивая ее несправедливость. Об этом же говорит и Златоуст:
«невозможно разбогатеть тому, кто не делает несправедливости. На это и Христос указывает, говоря: сотворите себе други от мамоны неправды (Лк.16,9)» /XI:703/.
Но почему? Чем частная собственность плоха? Притча с удивительной прямотой и точностью отвечает на этот вопрос. Она наглядно демонстрирует нам две причины, каждой из которых достаточно, чтобы понять все безумие частной собственности.
Во-первых, целью заведения частной собственности является личное обогащение. Наш неверный управитель-бизнесмен именно этим и занимался. Правда, часть прибыли современный бизнесмен вкладывает в расширение производства. Но не стоит беспокоиться – ему на личные расходы остается тоже, и немало. Впрочем, когда капиталы превышают определенную черту, то просто утопание в роскоши становится скучным, и тогда человеком овладевает страсть еще более притягательная – власть. И частная собственность оказывается столь могущественной, что ее дает. Не секрет, что ныне все «демократические» правительства – ставленники олигархов. И, во-вторых, частная собственность позволяет человеку получать несправедливые, нетрудовые доходы. Ведь управитель смог выкручивать руки должникам, завышая арендную плату, только потому, что узурпировал имение в свою собственность – об этом мы уже достаточно говорили.
Впрочем, читатель может возмутиться – мол, да, конечно, частную собственность можно использовать таким нехорошим образом. Но ведь все зависит от человека. И если бизнесмен честен, то и «расписки» он будет своим «должникам» выдавать правильные. Однако, такие рассуждения совершенно не учитывают то, что все мы связаны в одно общество и зависим друг от друга. Сама возможность получения нетрудовой прибыли за счет права собственности – возможность легальная, освященная земным законом, приветствуемая обществом – разлагает душу. Соблазн огромнейший. И конечно, масса людей, причем людей охваченных жаждой наживы, эгоистичных, бесцеремонных и просто жестоких, идет в бизнес. И именно такие люди-волки там преуспевают, и потому – превалируют, играя в бизнесе ведущую роль.
Конечно, люди далеко не все такие. Можно не сомневаться, что есть – и много – православных предпринимателей, людей искренне верующих и искренне желающих творить добро. Но как такому православному «честному управителю» сосуществовать с такими воротилами бизнеса в условиях жестокой конкуренции? Мир собственников жесток – будешь прекраснодушничать – конкуренты тебя тут же обгонят и разорят. Вот и приходится по крайней мере на стадии получения прибыли «минимизировать расходы» – за счет других, разумеется. И бороться за выживание и преобладание. И лишь после, когда прибыль получена, можно ее использовать на дела благотворительности. Таким образом, даже попытка жить благочестиво при частной собственности не удается – все равно приходится быть «акулой капитализма», подчиняться его законам «максимизации прибыли». И пусть даже наш православный предприниматель отдает на храм, благотворительность, развитие культуры и другие хорошие дела, все равно оба условия Фиофилакта о праведном богатстве «честному предпринимателю» выполнить не удается. Но, участвуя во всей бешеной предпринимательской гонке, они, старясь сделать нечто полезное, одновременно укрепляют власть мамоны и тем самым служат ему – просто своим участием в этой дьявольской вакханалии. В этом видится главная трагедия православных предпринимателей.
Впрочем, у них есть и другая проблема: их инициативы несогласованны друг с другом и подвержены личным вкусам. Производят ли они то, что нужно стране? Неизвестно. И в этом смысле плановая экономика оказывается на порядок более эффективной, чем рыночная. Такова же и их «бессистемная» благотворительность: она обычно сводится к спонсорству в возрождении храмов и монастырей, золочении куполов и проч. Ох, так и видится до крайности странный пейзаж современной России: реставрированные с иголочки храмы безучастно смотрят на умирающие города и деревни, на развалины заводов и животноводческих ферм, на поросшие бурьяном поля, на которых как грибы вырастают личные дачи, к которым мчатся личные тачки… Недаром св. Иоанн Златоуст говорил: "Церковь не на то, чтобы плавить в ней золото и ковать серебро; она есть торжественное собрание ангелов: поэтому мы требуем в дар ваши души - ведь ради душ принимает Бог и прочие дары (...) Что пользы, если Христова трапеза полна золотых сосудов, а Сам Христос томится голодом. Сперва напитай Его алчущего (...) украшая дом Божий, не презирай скорбящего брата; этот храм превосходнее первого" /VII:522-523/.
«Не можете служить Богу и мамоне»
Но вернемся к притче. Несправедливость – вот на что прежде всего указывает Спаситель, говоря о частной собственности. И действительно, суть техники обмана арендаторов показана в притче с обескураживающей откровенностью. И этот вердикт Евангелия подтверждает вся печальная история человеческой экономики. Но слово «неправда» гораздо шире. Кроме элементарной эксплуатации, частная собственность приводит человечество просто в скотское состояние.
Прежде всего, она старается сделать из людей эгоистов, думающих только о себе и своем благополучии. И очень часто это удается. И общество из единого организма превращается просто в население, одиночек, даже не способных отстаивать свои корпоративные интересы. Таким «обществом» манипулировать очень легко.
Но лучше и другое. Капиталистическая экономика может существовать только расширяясь, производя и продавая все больше и больше. Прибыль любой ценой означает неразборчивость в средствах. И лучшим способом наживы оказывается запустить рынок на полную катушку, заставить людей покупать и покупать, превратить их в машины по приобретению, быстрому использованию, выбросу и новому приобретению всего и вся. Так что принцип личной аскезы в корне противоречит капиталистическим механизмам. Но дело еще хуже. Оказывается, что лучше и дороже всего продается грех. А потому на рынке господствует мерзость, завернутая, разумеется, в привлекательную обертку. Вещизм, разврат, безнравственность – вот имя другой неправды частной собственности.
Наконец, Чтобы манипулировать человеком и оставить его один на один с витриной, необходимо сделать самое главное – разорвать связь человека с Богом. Поэтому капитализм (а это по сути дела одно из названий частной собственности) стремится маргинализировать религию, сделать ее обычным товаром, наряду со жвачкой и порнухой. Как писал Бердяев, «капитализм – это практический атеизм» /6:307/.
Итог притчи неумолим. Господь словно припечатывает:
« 13 Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне». Как пишет св. Иоанн Златоуст, «Сребролюбие возмутило всю вселенную; все привело в беспорядок; оно удаляет нас от блаженнейшего служения Христу: не можете, говорится, Богу работати и мамоне (Мф.6,24), - потому что мамона требует совершенно противного Христу. Христос говорит: подай нуждающимся, а мамона: отними у нуждающихся; Христос говорит: прощай злоумышляющим на тебя и обидящим, а мамона напротив: строй козни против людей, нисколько не обижающих тебя; Христос говорит: будь человеколюбив и кроток, а мамона напротив: будь жесток и бесчеловечен, считай ни за что слезы бедных» /VIII:270/. Заметим, правда, что великий святитель ссылается на аналогичное речение из Евангелия от Матфея. Но только если у Матфея оно звучит скорее как личная заповедь, как запрет душе вступать в сделку с мамоной, то у Луки оно означает несколько другое. Ведь частная собственность (а именно о ней идет речь в притче) – социообразующий социальный институт, т.е. определяющий образ жизни, а значит и мораль всего общества. И приговор частной собственности – это приговор всему современному обществу. В притче «Не можете служить Богу и мамоне» означает, что никакая нация, основывая свою жизнь на принципе частной собственности, не может должным образом служить Христу. Всегда такое общество будет в своей основе нехристианским. Конечно, отсюда не следует, что мамона полностью одолеет Христа. Нет, Господь всегда, при всех режимах и экономических устроениях будет воздвигать служителей Себе, свободных от влияния мамоны. Но это будут отдельные люди, сумевшие вопреки разлагающей власти мамоны стать праведниками. Народ же в целом служить Господу не будет. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. И потому говорить о капиталистической Святой Руси можно лишь в насмешку.
«Сотворите себе други»
Теперь вернемся к обсуждаемой фразе «приобретайте себе друзей богатством неправедным» и рассмотрим ее первую часть: «приобретайте себе друзей». Кто в контексте притчи – друзья? Оказывается, ответ на этот вопрос зависит от ответа на другой: «как можно мамоной неправды приобрести себе друзей?» Ясно, что только отдачей этой «мамоны неправды» – здесь двух мнений быть не может. Только способ этой отдачи святые отцы видят по-разному. Святой Иоанн Златоуст говорит о двух способах. Так, комментируя притчу, он пишет: "И Христос сказав: "сотворите себе други", не остановился на этом, но присовокупил: "от мамоны неправды", требуя тем и твоего содействия (Лук. 16,9), - поскольку здесь Он разумел не что иное, как милостыню. (...) Его слова имеют такой смысл: ты приобрел худо - истрать хорошо. Собрал неправедно - расточи праведно" /VII:58/. Милостыня же дается вполне земным людям – нищим. И Златоуст это толкование притчи подтверждает: «Здесь говорится, что нужно приобретать друзей в настоящей жизни, употребляя богатство и расточая имущество на нуждающихся; здесь заповедуется не что другое, как только щедрая милостыня» /V:238/. Таким образом, Златоуст привлекает притчу для апологии личной милостыни и благотворительности.
Но не все оказывается так просто, если поставить вопрос, что понимал под милостыней великий святитель? Он считает, что признаками подлинной милостыни являются: 1) участие в деле милостыни всех – и богатых и бедных, 2) подача милостыни всем (кроме явных случаев греховного употребления) – даже если нам кажется, что данный человек не достоин нашего благодеяния, и 3) творение очень щедрой милостыни. Это отнюдь не наше бросание десяток нищим, а нечто гораздо большее. И поскольку в идеале тут все отдают всем всё, то фактически это уже не милостыня, а складчина. И именно такой случай святитель видит в Иерусалимской общине – там она осуществлялась всей общиной (при посредстве Церкви) и привела к удивительному феномену благодатного православного коммунизма. О такой милостыне святитель пишет: "Таков плод милостыни: чрез нее упразднялись перегородки и препятствия, и души их тотчас соединялись: "у всех их бе сердце и душа едина" /XI:880/.
Итак, по мысли великого святителя, от «мамоны неправды» можно освобождаться двояким образом: либо обычной милостыней, подавая излишки собственности бедным, либо добровольной складчиной. И надо сказать, что социальные последствия обоих способов существенно различны.
Обычная милостыня, типа бросания монеток нищим или социальной благотворительности, «мамону неправды» не отменяет: люди в частнособственническом обществе постоянно будут «приобретать худо» и лишь после такого приобретения – могут постараться «истратить хорошо». По сути дела, тут человек так и не отказывается от «богатства неправедного», а лишь пытается милостыней уврачевать, скрасить всю неправду этого мамонического общества. Второй вариант – массовая и щедрая без оглядки, милостыня, переходящая в объединение имуществ, в отличие от обычной милостыни социально не бессильна – она ломает перегородки «мамоны неправды» и изменяет социум, превращая его в подлинно христианский. И не удивительно, что вариант с милостыней Златоуст рекомендует новоначальным христианам, хотя и предупреждает, что это только одна из ступенек на пути к Создателю и останавливаться на ней не следует. Второй же – складчину по примеру Иерусалимской общины – он предназначает христианам, ищущим совершенства.
Во втором случае переосмысливается и само понятие «друзей». Если мы чуть более полно представим уже приводившуюся цитату из толкования бл. Феофилакта, то прочтем вот что: "Что же остается делать? Разделить с братьями это имение, дабы, когда прейдем отселе, то есть переселимся из здешней жизни, бедные приняли нас в вечные обители. Ибо нищим во Христе назначены в удел вечные обители, в которые они могут принять явивших им любовь здесь через раздачу богатства" /1:165/. Иначе говоря, мы подходим ко второму святоотеческому толкованию: друзья – это святые на Небесах. И именно они будут принимать души людей («когда вы обнищаете», ибо на тот свет люди идут без всякой собственности) в Царство Небесное. Оказывается, подвиг человека, добровольно отказавшегося от частной собственности, столь высок, что Господь определяет такого в Небесные обители вместе со святыми. Сам текст притчи говорит за такое толкование: «приняли вас в вечные обители». Но новое толкование не отменяет первого: в Евангелии от Луки буквально сказано, что нищие тут на земле будут в вечных обителях: «блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие» (Лк.6,20) (без «духом» - это слово появилось в Евангелии от Луки гораздо позже, где-то в VIII веке).
Кстати, синодальный перевод «приобретайте себе друзей» не точен, и к тому же несколько принижает смысл сказанного – создается впечатление, что друзей можно чуть ли не купить за бабки. Церковнославянский перевод опять точнее: употребленное евангелистом слово «поэсате» он переводит как «сотворите»: «сотворите себе други от мамоны неправды». Недаром поэты у греков почитались истинными творцами. Друзей невозможно купить, но, имея сердце милующее, можно творчески «сотворить» дружбу.
Сыны века сего и сыны света
Но эта замечательная притча содержит еще одно речение, которое стало пословицей: «ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде» (Лк.16,8). О чем оно? Бл. Феофилакт толкует это место довольно неожиданно:
«Итак, сыны века сего суть те, коим вверено управление человеческими делами и кои "в своем роде", то есть в жизни сей, умно ведут свои дела, а сыны света те, кои приняли имение с тем, чтобы управлять им боголюбезно. Оказывается, что, управляя человеческим имением, мы умно ведем свои дела и стараемся, чтобы иметь какое-нибудь убежище жизни и тогда, когда будем отставлены от сего управления. А когда управляем имением, коим должно распоряжаться по воле Божией, мы, кажется, не заботимся о том, чтобы нам по преставлении из здешней жизни не подпасть ответственности за управление и не остаться без всякого утешения» /1:165-166/.
Тут святитель делает упрек церковным людям именно в их недостаточно успешном управлении имуществом. И как мы помним, Феофилакт считает, что если даже богатство праведное (т.е. трудовое) не ваше, и его нужно раздавать нищим, то уж тем более подлежит раздаче «мамона неправды», т.е. богатство, нажитое путем прокрутки частной собственности. И этот вывод вполне созвучен мыслям св. Иоанна Златоуста и св. Симеона Нового Богослова. Но вот незадача – оказывается о таком использовании богатства церковные люди и не заботятся. Наоборот, христиане в истории оказываются твердыми собственниками, считающими, что именно частная собственность должна быть положена в основу приемлемой для них экономики. Но притча неожиданно констатирует, что «сыны века сего» в вопросе собственности оказываются «догадливее». Хотя и тут слово «фронимотерои» лучше перевести не как «догадливее», а как «мудрее», «разумнее», в большем соответствии с Божьим замыслом о мире и человеке.
И здесь напрашивается предположение: а не являются ли слова эти – о сынах века сего и сынах света – пророчеством? Не о социалистическом ли они выборе, который был совершен Россией в XX веке?
Да, большевики были атеистами. И очень много натворили злодеяний, за что в свое время и получили по заслугам, и дом их, не построенный на камне веры, разрушен. Они – сыны века сего. Но вот относительно социального строя они оказались «догадливее», «мудрее», церковных христиан. Разумеется, «в своем роде» – в роде социальном. И русский народ, большими жертвами высосавший из своих ран змеиный яд троцкизма, неожиданно развернул плечи и показал, что именно социалистический выбор позволяет выплеснуть мощный духовный заряд православия на просторы общественной жизни. Отринув «мамону неправды», наш народ сумел достичь величайших побед. Он победил в Великой Отечественной войне, показав невероятный массовый героизм и невиданную ранее сплоченность. Он произвел огромные материальные ценности, за счет которых мы, следующее поколение, до сих пор худо-бедно существуем. Он сумел создать общество, уровень социальной справедливости которого был на порядок выше общества мамонического. Да, атеизм, оставался в качестве одного из устоев официальной идеологии. Но безусловно в последующем развитии он был бы преодолен –господствующая мораль ведь по сути дела была христианской, и потому неизбежно идеологемы должны были прийти в соответствие с действительностью. Но мамона забил тревогу и сумел организовать контрреволюцию – самую крупную из череды «оранжевых» – развалившую советский строй и поставившую наш народ под свой контроль. Мы же, православные, в большинстве своем участвовали во всем этом, увы, на стороне мамоны, совершенно не поняв предостережений притчи.
Три противопоставления
Духовные последствия выбора «мамоны неправды» Господь изображает в виде трех глубочайших противопоставлений:
- верный (неверный) в малом – верный (неверный) во многом;
- неправедное – истинное;
- наше – чужое.
И теперь ясно, что эти противопоставления опять-таки характеризуют частную собственность, характеризуют очень точными словами «малое», «неправедное» и «чужое». Относительно них бл. Феофилакт делает замечательное разъяснение:
«"Верный в малом", то есть хорошо распоряжавшийся вверенным ему имением в мире сем, верен "и во многом", то есть и в будущем веке достоин истинного богатства. "Малым" называет земное богатство, так как оно поистине мало, даже ничтожно, поскольку скоропреходящее, а "многим" - богатство Небесное, так как оно всегда пребывает и прибывает. Поэтому, кто оказался неверным в сем земном богатстве и данное на общую пользу братьев присвоил себе, тот не будет достоин и того многого, но будет отвергнут как неверный. Поясняя сказанное, прибавляет: "Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?" "Неправедным" богатством назвал богатство, которое остается при нас; ибо если б оно не было неправедно, оно и не было бы у нас. А теперь, поскольку оно у нас, то очевидно, что неправедно, так как оно задержано нами и не роздано бедным. Ибо похищение чужого имения и принадлежащего нищим есть несправедливость. Итак, кто нехорошо и неверно управляет сим имением, как тому доверять "истинное" богатство? И нам кто даст "наше", когда мы неверно распоряжаемся "чужим", то есть имением? А оно "чужое", так как оно назначено для бедных, а с другой стороны, так как мы ничего не принесли в мир, но родились нагими. А наш удел - богатство Небесное и Божественное, ибо там жилище наше (Флп. 3, 20)» /1:166-167/.
Тут обращает на себя внимание, что для непонятливых бл. Феофилакт еще раз разжевывает главную истину: «"Неправедным" богатством назвал богатство, которое остается при нас; ибо если б оно не было неправедно, оно и не было бы у нас. А теперь, поскольку оно у нас, то очевидно, что неправедно, так как оно задержано нами и не роздано бедным».
Итак, если ты «неверен в малом», если ты взял «неправедное», если ты прельстился на «чужое», если соблазнился на «внешнее» – т.е. имение присвоил себе в собственность, то ты в глазах Божиих недостоин «многого», «истинного» и предназначенного как «наше» – недостоин Царства Небесного. Вот о чем говорит этой притчей Господь.
«И они смеялись над Ним»
Фарисеи были рядом и слышали всю притчу. И, конечно же, всё поняли. Поняли, что сам принцип частной собственности этим непостижимым для них пророком Иисусом не принимается. Но они также прекрасно понимали, что отказываться от этого принципа они не собираются. «И они смеялись над Ним». Они смеялись над его «наивностью», «недальновидностью». Смеялись над тем, что Иисус не признает самого главного, что дает Израилю господствовать над миром. Владимир Соловьев, человек огромного ума, но иногда недостаточной проницательности, говорит: «Дело в том, что евреи привязаны к деньгам вовсе не ради одной их материальной пользы, а потому, что находят в них ныне главное орудие для торжества и славы Израиля, т. е, по их воззрению, для торжества дела Божия на земле. Ведь кроме страсти к деньгам у евреев есть и другая еще особенность: крепкое единство всех их во имя общей веры и общего закона. Только благодаря этому и деньги идут им впрок: когда богатеет и возвеличивается какой-нибудь иудей — богатеет и возвеличивается все иудейство, весь дом Израилев. Между тем, просвещенная Европа возлюбила деньги не как средство для какой-нибудь общей высокой цели, а единственно ради тех материальных благ, которые доставляются деньгами каждому их обладателю в отдельности» /7/. Думается, что это утверждение можно принять, если учесть, что Соловьев вовсе не отрицает сребролюбия евреев, а лишь указывает, что они научились использовать эту страсть ради «общей высокой цели». А вот в высоте цели можно усомниться. Ведь не секрет, что владение собственностью, и причем не личными богатствами, а собственностью частной, прежде всего – банковской, фьючеризованной является основой того влияния, которым обладают в этом мире потомки тех, кто отдал Христа на распятие. И кто знает, может быть именно после этой притчи смертный приговор Иисусу был ими утвержден.
А что же Господь? Он им отвечает очень резко: «что высоко у людей, то мерзость пред Богом». Что же мерзость? Само сребролюбие? Вряд ли, – ведь оно никогда у людей высоко не ставилось. Лживая праведность фарисеев, за которой скрывается бесчестие? Да, конечно. Но Сам Господь свидетельствует, что скрывают-то они как раз сребролюбие, которое находит свое высшее воплощение именно в форме принципа частной собственности. Да, они были сребролюбивы, и старались смехом заглушить Его обличения. Но тем самым только выявили скрытую в глубине притчи простую истину: причина введения частной собственности – сребролюбие, та самая неуемная жажда приобретать и усиливаться, усиливаться и приобретать, которая овладела неправедным управителем и которая властно овладевает всеми нами. И нет никаких оправданий этому.
Таким образом, Господь ставит все точки над i: частная собственность – хоть она и высока у людей и всячески ими восхваляется, но пред Богом это мерзость.
+++
Таков смысл притчи. Все четко, ясно, без двусмысленности. Частная собственность у Господа удостоилась таких эпитетов, как «мамона неправды», «мерзость», «чужое», «неправедное», «малое». И тут остается последний, но крайне важный вопрос: почему же мы все предупреждения Господа игнорируем? Почему мы вместе с фарисеями смеемся над Ним?
Причина выражается в одном слове: падшесть. Она велика. И в имущественной сфере проявляется особенно заметно. Увы, большинство людей, включая и большинство христиан – индивидуалисты. Они стремятся к обладанию, к владению собственностью. И рыночная система распределения кажется им более привлекательной и даже более справедливой – вопреки притче. И они придумывают массу изощренных оправданий, стараются прежде всего себе доказать, что вера и собственность – вещи не только совместимые, но и вполне взаимодополняющие. И тем самым служат мамоне. Пусть не подчинением ему, не сребролюбием, а лишь согласием с ним, поддержкой мамонического строя, который тот установил. И еще не известно, какое из этих служений горше.
А Господь – Он уважает человека и не хочет в этом вопросе оказывать даже малейшее давление. Да, Он – против частной собственности и за собственность общую. Но считает, что это должно стать не только выбором Бога, но и свободным выбором человека. И поэтому выражает Свое учение в форме притчи. Вольному – воля. Не хотите – что ж, живите в мерзости. Если не можете жить праведно, то имейте богатство неправедное. Господь ни к чему не принуждает. Только Он, при любом выборе человека, всегда являет Свою правду. И всегда предупреждает о последствиях неверного выбора. А в нашем случае ошибка в выборе приводит к всемирной социальной катастрофе.
Поэтому и притчу о неверном управителе, Спаситель заключает словами, чуждыми перетолкованию: «не можете служить Богу и Мамоне».
Ссылки
1. Бл. Феофилакт Болгарский. Толкование на евангелие, в 2-х частях, от Луки и от Иоанна. – М., «Скит», 1993.
2. Архиеп. Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов. М., 1992.
3. Архиеп. Лоллий (Юрьевский). Неверный управитель (Лк.16,1-14). Историко-археологическое изложение притчи. Православный Церковный календарь, 1995г. "Сатис", С-Пб., – с.145-152. http://chri-soc.ru/nepravednii_upravitel_lollii.htm
4. Б.И. Гладков. Толкование Евангелия. «Христианская жизнь». 1995.
5. Т. Буткевич. Церковные Ведомости.
6. Н.А.Бердяев. Царство Духа и
царство кесаря. –М: «Республика», 1995.
7. В.С. Соловьев. Еврейство и христианский вопрос // // Сочинения в двух томах. Т. 1. – М.: Правда. 1989. – с. 206-258.
14.05.11
