Выдающийся русский социальный мыслитель (К столетию со дня кончины Н.Н. Неплюева)

Сомин Н.В.

 

Введение.  За последние годы усилиями нескольких энтузиастов-историков из небытия было вызволено имя Николая Николаевича Неплюева (1851-1908) – замечательного русского человека и пламенного христианина. И тут оказалось, что его деятельность принесла поистине выдающиеся плоды. Социологи и историки с восхищением изучают Крестовоздвиженское Трудовое братство – главное детище Неплюева, которому он отдавал все свои силы. Педагоги обнаружили замечательную православную систему воспитания подростков. Наконец, философы погружаются в его удивительно глубокие религиозно-социальные воззрения. И в то же время это был очень цельный человек, у которого слова никогда не расходились с делом.

Настоящую статью можно рассматривать, как попытку  дать обзор религиозно-социальных идеи Неплюева. Но сначала нельзя не сказать несколько слов о практической деятельности этого выдающегося человека.

Н.Н. Неплюев и его Братство. Утонченный аристократ, отпрыск старинного знаменитого рода, Неплюев, служа дипломатом в Мюнхене, вдруг видит сон: "нахожусь в крестьянской избе – писал он - в обществе крестьянских детей, беседую с ними, и чувствую такую духовную отраду, какой с детства жаждала душа моя"[1]. Сон несколько раз повторяется, и Неплюев, бросив все, в 1880 г. возвращается в свое имение и организует там начальную школу для сиротских детей. Переезд в Россию совпадает с духовным переворотом, в результате которого Неплюев глубоко укореняется в христианской вере. Окружающие скептически смотрят на затеи барина, но тот с исключительным рвением и самоотдачей продолжает свое дело. Чуть позже, в 1885 г. Неплюев на свои средства создает  сельскохозяйственную школу для мальчиков, затем – аналогичную школу для девочек. В школах, помимо  солидного курса сельскохозяйственных дисциплин, преподается закон Божий, Новый Завет и основы литургики. Цель школы – не только дать агрономические знания, но и научить детей сознательной вере в Бога и братской любви.

Первые выпуски школы дали несколько молодых людей, которые не захотели расставаться с новым образом жизни.  Неплюев им дает землю, на которой они образуют трудовую общину – Православное Крестовоздвиженское Трудовое Братство. "Мне нечего было продумывать форму жизни, - пишет Неплюев, - наиболее соответствующую вере и пониманию жизни верующего христианина. Св. Апостолы... научили нас тому примером братских общин, этой единственной форме социального строя, вполне соответствующей братской любви"[2]. Цель Братства Неплюев формулирует так: "осуществить христианство в несравненно большей степени, чем оно осуществляется в окружающей жизни, основать отношения и труд на единой христианской основе братолюбия"[3]. Крестовоздвиженский храм в имении Неплюева Воздвиженске становится для братчиков приходским.  Вводятся общие утренние и вечерние молитвы, богослужения по воскресеньям и всем большим православным праздникам, говение в Великий пост, изучение Писания. Все по благословению епископа, строго православно, никакого сектантства.

Но Братство - не только приход, но и трудовая коммуна. Братчики организованы в несколько "семей", т.е. артелей или групп по профессиональному признаку, названных в честь святых: семья Николая Чудотворца, семья Иоанна Богослова и т.д. В каждую такую "семью" входит несколько обычных семей и холостых. Вся "семья" живет в одном общежитии, имеет общую трапезу, воспитывает детей в собственном локальном детском саду. Все важные решения принимает Дума Братства (10-20 человек), работающая под председательством Блюстителя, которым пожизненно был избран Неплюев. Вся прибыль Братства, после отчислений в фонд развития, распределяется поровну между всеми братчиками, независимо от профессии и занимаемой должности.

В начале XX в. Братство становится знаменитым. Множество любопытных едут в Воздвиженск, чтобы наяву посмотреть на жизнь братчиков. У Братства появляется масса поклонников. Но недоброжелателей оказывается куда больше, среди которых казалось-бы всесильные: обер-прокурор Победоносцев и первоприсутствующий в Синоде митрополит Антоний (Вадковский). Однако Неплюев составляет Устав Братства и добивается его утверждения самим Александром III, что не позволило недругам запретить Братство, которое, кстати, быстро растет: если в 1890г. там было лишь 9 человек, то к 1907г. - уже около 500. Расцветает культурная жизнь: все братчики грамотны, читают книги и газеты, многие пишут стихи, рисуют, устраиваются театральные постановки.

Есть еще и третья сторона: Братство покупает самые современные машины, внедряется десятипольный севооборот, разводятся лучшие породы скота. Братчики работают в столярных и металлообрабатывающих мастерских. В 1901 г. Неплюев передает Братству большую часть своего состояния, и Братство, несмотря на все препятствия, продолжает успешно развиваться. Позднее появляются трактора, электростанция, телефон. Строятся гостиница, больница, число школ увеличивается до пяти. Иначе говоря, создается высокоэффективное производство и прочная социальная инфраструктура.

Это поступательное движение не остановила даже смерть Неплюева. Братство переживает Мировую войну и революцию. В советское время оно стремится сохранить свой хозяйственный и религиозный строй, маскируясь под различными вывесками: коммуна, артель, совхоз. До поры до времени это удается, и в 1922 г. о нем говорят как о лучшем аграрном хозяйстве России[4]. Но позже, в 1924 г., начались аресты и высылки. В 1927 г. закрываются неплюевские школы. Наконец, в начале 30-х  во время коллективизации бывших братчиков выселяют из Воздвиженска по разным местам проживания.

Религиозно-социальная философия Неплюева. Неплюев оставил литературное наследство (5 томов Собрания сочинений[5] плюс около 200 статей и брошюр), значительное не только по объему, но и по содержанию. Прежде всего, нужно указать на громадный масштаб Неплюева как социального мыслителя. Его имя должно занимать достойное место в ряду лучших русских умов. Но Неплюев - не просто мыслитель-теоретик; это был пророк, пытавшийся докричаться до российского общества, призвать его к покаянию. В то время  голос Неплюева не был услышан. Но теперь, после бед, пережитых нашей Родиной, мы лучше понимаем смысл его призывов.

Неплюев не просто мыслитель, высказавший ряд оригинальных идей. Он создал стройную и законченную социальную философию. В ней  можно разглядеть как бы несколько этажей. На верхнем этаже определяются цели и  общий закон социальной жизни. На среднем этаже формулируются руководящие принципы, на которых базируется достижение целей. Наконец, на нижнем этаже мы находим ряд конкретных идей, зачастую неожиданных, но всегда глубоко продуманных. Это и не удивительно, поскольку все они высказывались не ради красного словца, а являлись конкретными решениями, внедряемыми в жизнь Трудового Братства.  И, разбирая основные положения, мы постараемся не упустить всю эту архитектуру неплюевской мысли.

О религиозной основе социальной жизни. Неплюев – мыслитель религиозный по преимуществу. Он исходит из положения, что Господь установил заповедь для каждого человека жить по-христиански. Однако, всматриваясь в повседневную жизнь, Неплюев видел совершенно иное. Он писал: «Чем более я жил и знакомился с жизнью, тем более я убеждался, что подавляющее большинство людей не умеет или не желает ни думать, ни чувствовать, ни жить по христиански. Чем более я любил и понимал вечную истину правды воли Божией, тем менее я был способен мириться с тем, что было с нею несогласно в окружающей жизни (...) С каждым днем умножались для меня доказательства того, что я имею дело не с учениками Христа Спасителя, а с людьми, систематически изменяющими Ему всем складом ума и симпатий своих, всем строем жизни и устоявшихся взаимных отношений"[6]. При этом Неплюев ясно видел, что не просто каждый человек не соблюдает заповедей, но весь народ как социальный организм живет не по-христиански. И последнее оказывается крайне существенно, ибо Христос нам заповедовал братскую, общинную жизнь, которая даст возможность и каждому члену общества далеко продвинуться на пути к христианскому совершенству. И наоборот, «позорно… жизнь свою личную, семейную, трудовую, социальную и политическую ни в чем не согласовать с верою нашею и тем, что говорим в молитвах и на богослужениях наших»[7].

Можно было бы назвать Неплюева «христианским социалистом». По смыслу это так, но сам Неплюев, таких слов не употребляет. Видимо, он хорошо был осведомлен как о значении этого термина в западной традиции, так и о негативном впечатлении, которое он может произвести в  России. Все богатство мыслей Неплюева направлено на то, чтобы раскрыть, что значит «жить по вере». Хотя он скромно замечает, что эта программа лишь очень неполно изложена в его сочинениях.

«Верховный закон христианского откровения». В работах Неплюева не раз формулируется Верховный завет (или закон) христианского откровения: «верховная заповедь о любви к ближним при свете любви к Богу всем разумением»[8]. Иначе говоря, христианская любовь – главное в христианстве. Неплюев пишет: «Любовь и есть верховный мировой закон вечной истины правды Божией, верховный завет Откровения Божия, верховный завет христианской нравственности» [9].

Именно любовь является тем средством, с помощью которого решаются казалось бы неразрешимые противоречия между индивидом и обществом, между бедными и богатыми, между свободой и общинностью. «Бог есть любовь» множество раз повторяет Неплюев в своих сочинениях. И для самого Неплюева любовь – основное содержание его жизни «Вы знаете, какая для меня святыня любовь, - пишет Неплюев, - знаете, что она для меня и воздух, и свет, и жизнь»[10]. Любовь как Верховный закон христианского откровения пронизывает все мировоззрение Неплюева. Над этим законом он много размышляет и дополняет многими мыслями, конкретизирующими его содержание.

«Любовь, разум и ощущения». В 1896 г. Неплюев пишет статью «Христианская гармония духа»[11], которая серьезно заинтересовала психологов и философов и была переведена на несколько европейских языков. В статье он всесторонне рассматривает соотношение между любовью и другими силами человеческой души, прежде всего умом (разумом) и ощущениями (под последними понимается вся душевная сфера человека). Неплюев приходит к выводу, что наиболее гармоничным является соотношение, когда силы следуют в таком порядке: 1. любовь; 2. разум; 3. ощущения. Неплюев выводит закон: "разум, подчиняясь любви, должен властвовать над ощущениями", или иначе: "Альтруизм, подчиняясь любви к Богу, должен властвовать над эгоизмом" [12].

Истинна только формула 1+2+3. Однако присутствовать должны все три компоненты – выпадение какой либо из них, даже и не высшей приоритетности, обедняет нас и приводит к искажению замысла Божия о человеке. Тем более, гармония нарушается, когда приоритеты искажаются, и на первое место выходит разум или даже ощущения. Неплюев на большом количестве примеров это доказывает. Например:

7. Государство.

3 Анархия. Господство грубой силы. Своеволие.

3+2 Анархия философствующая.

3+2+1 Идиллия анархии.

3+1 религия анархии.

3+2+1 Поэзия анархии, смягченной благоразумием.

2 Правовое государство. Честное выполнение долга как властями, так и подвластными, закон, обязательный для всех.

2+3 Правовое государство, стремящееся обеспечить национальное благосостояние путем развития промышленности и торговли.

2+3+1 Идиллия благоденствующего правового государства.

2+1 Религия правового государства. Идея высшей правды всепожирающего долга и неумолимой законности, возведенная в религиозный догмат.

2+1+3 Поэзия правового государства, религиозное поклонение которому лишено характера фанатизма, смягченного благоразумием.

1 - Христианское государство. Отношения основаны на единодушии и любви.

1+3 Христианское государство, стремящееся создать национальное благосостояние на основах любви. Оно не может насиловать кого-либо; оно явно становится на сторону добра.

1+3+2 Христианское государство. Больше системы, не только чувство, но и сознание высшей разумности.

1+2 Христианское государство, основанное на началах любви и христианской философии.

1+2+3 Христианское государство, стремящееся стройно организовать свою жизнь на христианских началах любви и братства и не мирящееся с антихристианскими явлениями, ограждающее подданных от соприкосновения со злом, очищающее себя от антихристианских элементов путем выселения (без причинения ущерба, добровольность выезда для антихристианских элементов вполне естественна)[13].

Кстати, относительно последнего Неплюев замечает: «Осуществление в жизни такого идеального христианского государства является, конечно, несбыточной утопией при настроении большинства, совершенно для того не пригодным, и стало бы естественным, неизбежным, при соответствующем настроении большинства"[14].

В свете верховного закона христианского откровения первенство любви нас удивлять не должно. Однако, достойно внимания, что второй приоритет отдается разуму.  «Вера требует от нас разумно организовать добро в собственной жизни»[15]  - писал Неплюев. И действительно, любовь – очень хрупкая вещь в нашем падшем мире, который старается ее уничтожить. Поэтому, ради того, чтобы сохранить нежные ростки любви, необходимо разумное устроение жизни.

Обособление от зла. Одним из важнейших принципов разумного отношения к организации  добра является обособление от зла и злых. Неплюев настаивает на этом принципе, ибо «жизнь свою сделать достоянием Божиим нельзя, не обособляясь от зла и злых»[16]. Сам Творец поступает в соответствии с принципом обособления: "Дело Божие - воссоздание мирового единства. Это мировое единство и есть христианский идеал ... Идеал этот в полной мере только и может быть осуществлен в Царстве Божием, в дому Отца Небесного, при полном обособлении от зла и злых"[17]. Дело в том, что все равно всех перевоспитать и включить их в сферу любви невозможно, ибо Бог даровал каждому свободу, в том числе – и свободу противиться любви и оставаться «представителями зла». И чтобы не погубить все дело, нет другого выхода, кроме обособления от таких людей.

Отметим, что в жизни Братства принцип обособления соблюдался, причем, может быть, слишком строго. Братчики мало общались с окрестными крестьянами, что вызывало справедливую критику со стороны.  Однако Неплюев очень боялся развала дела Братства из-за разлагающего влияния мира. И следует сказать, что эти опасения не были беспочвенными.

Дисциплина любви. Любовь, страх и корысть. Одним из важных понятий, введенных Неплюевым, является «дисциплина любви». Он пишет: «Для меня барометром дисциплины любви является главным образом то, насколько человек чувствует потребность личного единения в братолюбии и сознательно подчиняет свою волю, не другому человеку, не другой человеческой воле, а именно требованиям делу любви, осуществления реального братства в жизни» [18]. Иначе говоря, дисциплина любви – это когда человек свободно и сознательно жертвует своими интересами ради общинных. Именно этого Неплюев добивался от братчиков и именно это он считает главным в жизни Братства - там "Создалось такое мирное единение в братолюбии, при котором оказалось возможным создать мирную трудовую жизнь, в которой прочный порядок зиждется на дисциплине любви к Богу и братству, не нуждаясь в мерах грубого воздействия"[19].

Знаменательно, что дисциплину любви Неплюев рассматривает как единственную созидающую социальную силу. Здесь мы должны обратиться к одной из самых замечательных мыслей Неплюева: он выделяет только три силы, способные двигать людьми на социальном поприще. Это любовь, страх и корысть. Первая – любовь – чудесным образом разрешает все социальные проблемы. Так, только она кардинально решает проблему сочетания индивидуальной свободы человека с необходимостью быть членом социума: "Человечество страстно желает свободы и не хочет понять, - пишет Неплюев, - что никакая свобода невозможна без дисциплины любви, когда из любви к добру и ближним при свете этой любви к добру не хотят делать зла и тем становятся способными пользоваться безграничной свободой, не злоупотребляя ею"[20]. Но если любви нет, то тогда жизнь попадает в плен двум другим силам. Он пишет: "Там где отсутствует единственная истинная внутренняя, добровольная и прочная дисциплина, - дисциплина любви, - там только и возможна дисциплина внешняя, вынужденная, непрочная: дисциплина страха, когда не делают того, что слишком опасно делать, и дисциплина корысти, когда не делают того, что слишком невыгодно... Вторая - основана на праве частной собственности"[21].

Мысль о том, что только на любви может быть построено нравственное общество, Неплюев формулирует с удивительной четкостью, противопоставляя любви  два главных отрицательных мотива действий людей – страх (силу) и корысть. На первой держатся так называемые тоталитарные режимы, на второй – капитализм.

Социализм, община. Отношение Неплюева к социализму было  отрицательным (о чем свидетельствует, например, В.И. Экземплярский [22]), но отрицательным именно к  господствовавшему в то время атеистическому социализму, стремящемуся превратиться в государственный. Неплюев замечает: "без дисциплины любви, единственной гарантией личной свободы и является именно собственность, и что государственный социализм, если его когда-нибудь осуществит социальная революция, был бы худшим из всех видов рабства, который когда-либо испытывало человечество" [23]. Однако о христианском социализме, даже в его европейском обличьи, он отзывается с большим уважением [24].

С революционным движением Неплюеву пришлось познакомиться непосредственно: в 1905 г. крестьяне окрестных деревень пытались разграбить угодья Братства. Тогда братчики вынуждены были даже с оружием в руках охранять свое имущество. О тех временах Неплюев замечает: «Крестьяне были подкуплены обещаниями нечестных людей, пробудивших в них низкие инстинкты корысти и насильничества» [25]. И тут же произносит пророчество: «При таких обстоятельствах, я очень склонен считать социальную революцию неизбежной в самом ближайшем будущем»[26]. 

О крестьянской общине Неплюев судит очень глубоко. С одной стороны, он против разрушения общины, ибо она является единственным гарантом от поголовного обнищания крестьян [27]. Однако, с другой стороны Неплюев видит современное ему немощное состояние общины: она утратила подлинную общинность, перестала быть дружной экономической и духовной семьей. «При таких обстоятельствах, - пишет Неплюев, - жизнь на лоне этой общины представляет истинный духовный и экономический хаос (...) В этом аду живут с самой колыбели, привыкая и считая это явление нормальным, неизбежной судьбою, более того, совсем не считая этот ад за ад"[28], и добавляет: "я ничего не преувеличиваю".

Всероссийское Трудовое Братство. Итак, по Неплюеву, ни путь революции, ни путь поддержки общин в их существующем виде, ничего хорошего России не принесут.  Но Неплюев видит третий путь возрождения России – через общинность, но другого типа, а именно – через Трудовые Братства. Грандиозный проект Неплюева по созданию Всероссийского Трудового Братства оказался неудачным. И тем не менее этот проект заслуживает пристального внимания.

Предполагалось создание целой сети Братств по всей России, причем в качестве образца предполагалось использовать Крестовоздвиженское Братство. Однако, ни о каком слепом копировании не могло быть и речи: Неплюев предполагал, что филиалы Всесоюзного Братства могут быть не только агротехническими: они должны организовываться в школах, вузах, артелях; членами братств должны быть все слои общества: крестьяне, рабочие, дворяне, ученые, духовенство.

Неплюев Всероссийскому Братству придавал огромное значение. Экземплярский пишет, что Неплюев «в предлагаемом им пути реорганизации жизни видел прямую противоположность тактике социализма»[29]. Вот он – путь спасения России от революционного экстремизма, путь подлинно христианский. Руководить Всесоюзным Братством должна Дума, куда избираются и священники и миряне. Неплюев подчеркивает, что дело Всероссийского Братства должно быть частным делом. Однако, его успех зависит от того, насколько его поддержат все слои общества: и верхи и низы, и государство и Церковь, и общественность и частный капитал, и крестьяне, и рабочие, и дворяне, и интеллигенция, и духовенство. А поддержать все они должны, ибо все – христиане. Важно заметить, что здесь не идет речи о тотальном переходе к «христианскому социализму». Нет, Всероссийское Братство должны составить лучшая часть общества, наиболее верующая, наиболее облеченная христианской любовью. А остальные – пусть они останутся в рамках старого строя – должны понимать, что Всероссийское Братство –авангард общества, и всячески содействовать ему.

«Бессистемная благотворительность». Одной из оригинальных идей Неплюева было его отрицание «бессистемной благотворительности», под которой он понимал милостыню и благотворительность, сугубо ориентированные на удовлетворение материальных нужд просящих. Он писал: "Мы не находим полезным благотворить окружающему населению, давая даром пользоваться угодьями, скотом, орудиями и вообще достоянием Братства, что было бы с нашей стороны именно той бессистемной, не упорядочивающей жизнь на добрых началах, благотворительностью, которой мы не сочувствуем, от которой и перешли к братской правде"[30]. Отметим главную мысль Неплюева: милостыня без «братской правды» бесполезна. Мысль настолько смелая, что она вызвала яростную критику современного ему христианского общества. Неплюева обличали в отсутствии христианского милосердия, призывали быть «как все». Неплюев категорически не соглашался со своими оппонентами.

Прав ли он? Безусловно, он прав в том, что братская жизнь в условиях общности имуществ выше обычной милостыни и благотворительности. Тут мысль Неплюева совпадает с мнением великого учителя Церкви св. Иоанна Златоуста, который несмотря на превознесение милостыни, все же высшим образом христианской жизни считал раннюю Иерусалимскую общину.

Однако в этом вопросе проявилась излишняя ригористичность Неплюева. Дело в том, что для окрестных крестьян, имевших в основном традиционное, а не сознательное благочестие, милостыня была понятна, а принцип братства – нет. Но Неплюев им фактически говорил: либо приходите в наше братство, либо живите как хотите. Слишком уж большой прыжок он от них требовал. Не этим ли объясняется полная неудача с привлечением в братство местных крестьян? Пусть «бессистемная благотворительность» несовершенна, но она дала бы возможность крестьянам повернуться к Братству лицом, и в дальнейшем, может быть, почувствовать высоту его устроения. Кроме  того, милостыня возвышает душу дающего, т.е. воспитывает своих же братчиков. Неплюев же этой возможностью не воспользовался. 

Школы как источник контингента Братства. Но Неплюев нашел другой, очень эффективный способ пополнять ряды Братства. Собственно он возник сам собой – в Трудовое Братство вступали в основном выпускники сельскохозяйственных школ, устроенных Неплюевым. В школах, кроме специальных с/х дисциплин, преподавались основы православия, а главное – велась активная работа по воспитанию в учениках сознательной христианской веры. По окончании школы молодым людям 16-17 лет предлагалось либо «уйти в мир», либо поступить в Братство. Надо сказать, что поступали далеко не все. Чуть ли не половина учеников выбирала первый путь. Но зато поступившие были школой уже подготовлены для успешной жизни в братстве.

Для общинной братской жизни людей надо воспитывать с детства – вот очень глубокая идея Неплюева, имеющая не просто практическую успешность, но и огромную теоретическую ценность. Для общества высокой социальной организации, подобно неплюевскому Братству, подобный  метод воспроизведения является единственно возможным. Это понимали все социальные деятели, например, большевики, создавшие многоуровневую систему воспитания: октябрята, пионеры, комсомол, партия. Нечто подобное можно найти и у Неплюева. Но принципиально то, что Неплюев видит религиозную, христианскую компоненту главной в воспитании.

Критика современного ему русского общества. Пророчества Неплюева. Неплюев, отдавая все силы Братству, однако внимательно вглядывался в современное ему общество, понимал его недостатки и не боялся говорить о них. Главный грех общества Неплюев видит в том, что оно, на словах  исповедуя Христа, не следует Его  заветам. Причем, Неплюев не возлагал ответственность на кого-то одного. «Повинны мы в этом все без исключения»[31]  – писал он. И помещики, и интеллигенция и власть, и простой народ, и духовенство. Такой настрой общества, по мнению Неплюева «становится национальным преступлением, за которое мы неизбежно и понесем заслуженное наказание…если не покаемся и не сотворим плодов, достойных покаяния" [32]. Это еще одно пророчество Неплюева, пророчество сбывшееся в период большевистской власти. Поэтому программой Церковного Собора, который  предполагалось созвать в 1906 г., Неплюев предлагал не церковные реформы, а покаяние, которое должно вылиться в «святое дело разумного оздоровления трудовой и социальной жизни»[33]. Но это был глас вопиющего в пустыне.

 Еще одно пророчество Неплюева начинает сбываться только сейчас. Он писал: «Необходимо понять, что никакие частичные реформы в области жизни социальной не помогут, пока мы цельно не сойдем с анти-христианской, анти-братской почвы капитализма, с его неизбежной экономической борьбой, на мирную почву христианского братского единства»[34]. Ныне мы видим,  что эта антихристианская, антибратская сущность капитализма проявляет себя открыто и нагло. И в самом деле, бесполезны частичные реформы, когда мамона  прочно овладел всем миром.

Неплюев и Хомяков. Неплюев высоко ценил русскую философию. Он переписывался с В.С. Соловьевым и за свой счет издавал его сочинения. Но особенно высоко Неплюев ставил А.С. Хомякова. Между этими выдающимися мыслителями существует удивительный параллелизм. Оба – помещики из старинных дворянских родов, оба – богословы и социальные мыслители, будучи превосходными писателями, оба вынуждены издавать свои сочинения во Франции. Хомяков – поэт, а Неплюев – композитор, положивший на ноты семь стихотворений Хомякова. Есть и просто мистические совпадения: оба прожили 56 лет и 4 месяца и оба умерли в расцвете сил от неожиданной болезни. Неплюев настолько чувствовал в Хомякове родственную душу, что поставил ему в своем Братстве памятник, по-видимому, единственный  России. Это была «Хомяковская горка»: на довольно высокий искусственный холм вела винтовая лестница, где помещалась резная беседка с куполом. У подножия горки на каменном пьедестале была установлена скульптура ангела, и тут же – бронзовый горельеф Хомякова, под которым помещалась металлическая плита с надписью «Христианину-поэту и глубокому мыслителю Алексею Степановичу Хомякову». А чуть ниже стихотворная эпитафия:

 

Святым огнем душа твоя горела,

Могучий стих, как колокол, звучал.

Но искра Божия, что в бодром сердце тлела,

Погасла с жизнью. Презрительно толпа холодная смотрела,

И гордый ум призыву не внимал[35].

 

Теперь, после знакомства с идеями Неплюева, становится ясным, что за «призыв» Хомякова он имел в виду. Это призыв построить всю жизнь народа на основе христианской любви. Думается, что Неплюев очень точно понял не только основной нерв философии Хомякова, но и драму всей жизни великого русского мыслителя: увы, «презрительно толпа холодная смотрела» - народ не внял этому призыву. Как тут не вспомнить хомяковскую «Исповедь русских»:

 

За сон умов, за хлад сердец,

За гордость темного незнанья,

За плен народа; наконец,

За то, что полные томленья,

В слепой терзания тоске,

Пошли просить вы исцеленья,

Не у Того, в Его ж руке

И блеск побед, и счастье мира,

И огнь любви, и свет умов,

Но у бездушного кумира,

У мертвых и слепых богов[36].

 

И, тем не менее,  отметим, что, будучи мыслителем очень цельным, синтетическим, Хомяков высказал массу идей, но подавляющее большинство их так и не смог подробно развить. Неплюев же дает нам куда более проработанную теорию социальной любви. Тут и «верховный закон христианского откровения», и «дисциплина любви», и «обособление от зла» и «соборность всех сословий» и еще множество ценных идей.

Заключение. Идеи Неплюева в контексте русской религиозной философии.  Неплюев – выдающийся представитель русской религиозной мысли. Его можно смело поставить в один ряд с такими русскими философами, как А.С. Хомяков, С.Н. Булгаков, Г.П. Федотов, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк. Нужно отметить, что социальная тема, развиваемая в рамках религиозной философии, была типичной для русской мысли. Творчество Неплюева вполне вписывается в это русло. Но Неплюев пошел в этом направлении дальше любого русского философа. Более того, как представляется, его идеи далеко обогнали свое время и в силу этого оказались невостребованными не только его современниками, но и  наше время. Так в чем же оригинальность Неплюева как социального мыслителя?

Прежде всего, у него социальные идеи вырастают из глубоко воспринятого христианства.  Если у церковных  деятелей социальная тема практически отсутствует, а русские религиозные философы часто обвинялись в еретических воззрениях, то Неплюев удачно сочетает социальную мысль со строго православно-церковным мировоззрением. Конечно, любовь как первая ценность христианской жизни, признавалась всеми философами. Но никто из них не столь явно не выразил мысль о любви как социообразующей силе, как Неплюев.

Далее, если другие наши философы крайне смутно представляли себе контуры христианского общества, то у Неплюева тут неясностей нет. И Братство свое он строит не на ощупь, а вполне сознательно, как бы видя перед собой некий идеальный его образ. Особенность этого видения – смелое водружение во главу угла общности имуществ. Именно оно является созидателем и гарантом братства.

Наконец, если другие  наши философы  только грезили и обдумывали, то Неплюев строил. Тут уже надо его сопоставлять с «утопистами», замышлявшими проекты христианских коммун. И надо сказать, что и среди них Неплюев выделяется, тем, что его «утопия» удалась, осуществилась. Вопреки, казалось бы совершенно неподходящей социальной ситуации.

Комплексное изучение неплюевского наследия – дело будущих исследователей. И можно не сомневаться, что их ждут удивительные открытия. Недавно исполнилось 100 лет со дня смерти Н.Н. Неплюева (+21.01.1908). И пусть эта дата  послужит нам горьким упреком, что со своим «гордым умом», мы до сих пор не следуем призыву любви, провозглашенному выдающимся сыном России.

 

10.09.08