Златоусту, как, впрочем, и другим святым отцам, чужд упрощенный взгляд на вещи по принципу белое/черное. В первую очередь, это выражается в четком различении требований к новоначальным и совершенным, причем именно в области имущественной этики. Если заповеди для стремящихся к совершенству изображают идеал, ту цель, к которым должны стремиться и отдельные личности и общество в целом, то требования к новоначальным указывают на первые шаги, которые христианин должен сделать, следуя по этому пути к идеалу. Златоуст – и великий богослов-моралист и великий пастырь. Его сердце, любя Бога, не может умолчать об идеале, установленном Самим Христом, а любя ближнего, - заставляет скорбеть и заботиться о грешных пасомых, для которых идеал пока оказывается недостижимым. Сам Златоуст, руководствуясь соображениям икономии, это различение не раз оговаривает:
"Итак, если вдруг всего достигнуть для
тебя трудно, то не домогайся получить все в один раз, но постепенно мало помалу восходи по этой лестнице, ведущей тебя на
небо" /VII:647/.
"А что многие исполнили это учение (не
заботьтесь, что вам есть и во что одеться - Матф.6,25), мы можем доказать
примером тех, которые так любомудрствуют и в наше
время. Но на первый раз для нас достаточно будет, если вы научитесь не лихоимствовать, почитать добром милостыню, и узнаете, что
должно уделять от своих имуществ неимущим. Если, возлюбленный, ты исполнишь
это, то скоро будешь в состоянии исполнить и то" /VII:247/.
"Не можешь совершенно расстаться с
богатством? Уделяй часть от имения твоего (...) Не хочешь отдать Ему (Христу)
всего? Отдай по крайней мере половину, или третью
часть" /VII:478/.
"...у нас и речь теперь не о том, чтобы
вы растратили имущество. Я желал бы этого; но так как это бремя выше сил
ваших, то я не принуждаю. Я только убеждаю, чтобы вы не желали чужого, чтобы
уделяли и от своего" /VIII:441/.
"А что говорит Христос? "Лиси
язвины имут, и птицы небесны гнезда: Сын же
человеческий не имать, где главу подклонити
(Лук.9, 58). Если бы мы стали этого требовать от вас, то это, может быть,
многим показалось бы делом трудным и тягостным. Итак, ради вашей немощи, я
оставляю эту строгость: а требую только, чтобы вы не имели пристрастия к
богатству, - и как, ради немощи многих, я не требую от вас такой высокой
добродетели, так убеждаю вас, и тем более, удаляться пороков. Я не осуждаю
тех, которые имеют домы, поля, деньги, слуг; а только
хочу, чтобы вы владели этим всем осмотрительно и надлежащим образом. Каким
надлежащим образом? Как следует господам, а не рабам, т.е. владеть богатством,
а не так, чтобы оно обладало вами, употреблять его, а не злоупотреблять"
/VIII:129/.
"Ведь не на самый верх нестяжания ведем мы тебя, просим только, чтобы ты отсек
лишнее, и возлюбил только довольство, а довольство ограничивается самым нужным, без чего жить нельзя. (...) Когда ты научишься
ограничиваться довольством, тогда, если ты захочешь подражать евангельской
вдовице (Лк.21,14), поведем тебя к высшему. Ты недостоин
еще любомудрия этой жены, когда заботишься о довольстве. Она была выше и этой
заботы, потому что все средства своего пропитания повергла (в
сокровищницу)" /X:640-641/.
Однако надо иметь в виду, что Златоуст вовсе не считал, что христианин может оставаться на уровне новоначальных. Нет, для него это лишь ступенька к совершенству, к которому обязам стремиться христианин.
Отметим, что различение «идеальных» и «икономических» воззрений великого святителя – ключ к адекватному пониманию его имущественной позиции. Если этого различения не делать, то можно вынести совершенно превратное представление о его имущественных воззрениях (что, к сожалению, зачастую и делается). Дело в том, что сочинения Златоуста – это его проповеди, обращенные к пастве, весьма далекой от христианского совершенства. А потому святитель значительно больше уделял времени «икономическим» высказываниям, чем «идеальным». Ведь Златоуст – прежде всего пастырь, болеющий за исправление душ своих пасомых, а не отвлеченный теоретик. Хотя, как мы видели, и принципиальные положения святитель высказывал ясно и не однажды.