Златоуст разворачивает целую имущественную философию в свете любви к ближнему. Именно с этой точки зрения он смотрит на богатство: умножает ли оно любовь, или, наоборот, тушит ее. И здесь с удивительным прямодушием и бесстрашием он говорит об обратной зависимости между любовью и богатством:
"желание иметь средств к жизни больше, нежели сколько у ближнего, происходит не от иного чего, как
от того, что любовь охладела" /XI:153/.
"каким образом владеющий
богатством бывает благ? Конечно, он не благ, но он становится благим, когда
раздает свое богатство. Когда же не имеет его, тогда он и благ; и когда
раздает его другим, тогда тоже благ; а до тех пор, пока удерживает его при
себе, он не бывает благим /XI:705/.
Мы уже говорили о том, что богатый должен отдать все, причем аргументация Златоуста находилась в лично-аскетической плоскости (опасность быть задушенным «мертвой петлей»). Но великий святитель постоянно выставляет и другой аргумент: любовь к ближнему заставляет богатого (если он христианин) раздавать свое имение:
"Вот почему и признаком учеников Своих Он поставил любовь, потому что тот, кто любит,
необходимо печется о благосостоянии любимого лица" /VII:781/.
Поэтому для Златоуста уже сам факт обладания богатством говорит о том, что этот человек отвергся христианской любви. В этом смысле богатство для святителя является как бы лакмусовой бумажкой, высвечивающей степень любви в человеке. В качестве примера он не раз указывает на богача из притчи о богаче и Лазаре.
Относительно способов собирания богатства у святителя нет никаких иллюзий - оно как правило наживается неправедно:
"Почему же, скажешь, Он многим дает? Но
откуда видно, что Он дает? Кто же, скажешь, дает другой? Собственное их
любостяжание, грабительство" /XII:173-174/.
"если ты хочешь разбогатеть, то не лихоимствуй, если хочешь оставить детям богатство,
приобретай (богатство) честное, - если только таковое бывает" /XI:21/.
"В отношении имущества невозможно быть
одному богатым без того, чтобы наперед другой не сделался бедным" /X:419/.
А вот не требующая комментариев, убийственная формулировка:
"невозможно разбогатеть тому, кто не
делает несправедливости" /XI:703/.
Святитель не устает повторять, что богатство, которое не истрачено на милостыню фактически есть грабительство и подлежит жестокому осуждению:
"не уделять из своего имущества есть
также похищение" /I:805/.
"Как казнохранитель, получивший царские
деньги, если не раздаст их кому приказано, а истратит на собственную прихоть,
подвергается наказанию и погибели; так и богач есть как бы приемщик денег,
следующих к раздаче бедным, получивший повеление разделить их нуждающимся из его сослужителей;
посему, если он истратит на себя сколько-нибудь сверх необходимой нужды, то
подвергнется там жесточайшей ответственности; потому что имущество его
принадлежит не ему собственно, но его сослужителям"
/I:805-806/.
Проиллюстрировать эти положения может златоустово толкование на известный евангельский эпизод с богатым юношей. Но об этом в следующей заметке.
