Лекция 16. «Стяжатели» и «нестяжатели»

 

Николай Сомин

 

Сегодняшняя лекция , как я считаю, легкая. Я расскажу лишь об одном очень интересном эпизоде русской церковной истории. Это – полемика между иосифлянами и «нестяжателями».

Представьте себе начало XVI  в. В Европе начинается реформация. В Англии Томас Мор пишет свою «Утопию». А у нас происходят вот такие любопытные события. К сожалению, иногда считают спор между «стяжателями» и «нестяжателями» каком-то мелким эпизодом, который даже вроде бы не стоит упоминания. Например, в 1906 г.  на Предсоборном совещании, очень представительном собрании русской Церкви, наш знаменитый профессор Николай Дмитриевич Кузнецов сказал, что столкновение межу Нилом и Иосифом носило частный характер – только по имуществу монастырей, и потому несущественно. Да, действительно в  источниках говорится, что Нил задал вопрос: должны ли монастыри владеть земельными угодьями? Подразумевались земельные угодья, населенные крепостными крестьянами. Допустимо ли это, или это совершенно неканонично? Но на самом деле в этом небольшом вопросе, как в капле воды отражается очень многое. Здесь и проблема взаимоотношения Церкви и государства, здесь и чисто теоретический вопрос допустимости частной собственности для христианина. И в том числе в этом вопросе как бы соотносится земное и небесное, чисто церковное и чисто земное. И оказалось, что результаты этого спора во многом определили вообще путь нашей Русской Церкви. Духовный путь. И не только Церкви, а  духовной траектории всей России.

В общем-то, этот эпизод не обойден и историками. Дело в том, что  сохранилось достаточно много различного рода произведений (публицистических) с обеих сторон. Но проблема в том, что о датировке этих произведений, об их авторстве до сих пор спорят историки, и спорят очень рьяно. Некоторые  считают, что на самом деле большинство этих произведений написано гораздо позже, через пятьдесят лет после начала полемики, которая обычно привязывается к Церковному Собору 1503 г.  И у нас, и за рубежом считают, что это свидетельство написано в 1550-тых годах, а на самом Соборе ничего не происходило.  Но так думают далеко не все. Другие историки многие произведения датируют более ранними датами, и в общем-то разобраться в этом квалифицированно очень трудно, тем более трудно разобраться мне, который глубоко этих произведений не изучал. Собственно, чтобы разобраться, надо этому жизнь посвятить. Поэтому как-то  судить о том, как было на самом деле я не имею права. тем более, что в этих произведениях – там все по разному: что ни сочинение, – то новая версия событий, которая не повторяет предыдущие. Я Вам расскажу так сказать некий миф, миф в хорошем смысле, такую наиболее популярную, общепринятую версию этого спора.

Началом спора считается полемика между двумя святыми нашей Церкви – Нилом Сорским и Иосифом Волоцким, которая произошла на Церковном Соборе 1503 г. Обе эти личности – и Нил Сорский и Иосиф Волоцкий – люди замечательные. И мне хочется о них немного рассказать.

Нил Сорский – в миру Николай Майков, боярин из очень аристократического рода. Ушел в монастырь достаточно молодым, подвизался в знаменитом Кирилло-Белозерском монастыре. После, в результате нестроений в этом монастыре, он ушел на Афон и там десять лет жил. После возвратился в Кириллов и сразу занялся устроением скитской жизни. Он облюбовал местечко р. Сора, 15 км. от Кириллова монастыря. А Кириллов – это Вологодская губерния, там есть большое Белое озеро и рядом с ним целый куст монастырей. Итак, на речке Соре Нил организует скит – такое небольшое поселение из единомышленников. Несколько ветхих домишек, которые разбросаны на метров 100, и построена церквушка, очень маленькая, бедная. В каждом домике живет монах, ведет примитивное хозяйство – какой-то огород, может быть еще что. Монах занимается рукоделием и иногда продает его на рынке за небольшую плату. Идея в том, чтобы ничего не мешало молитвенной жизни. Во время жизни на Афоне Нил полностью воспринял Афонскую традицию умного делания, исихазма и решил ее перенести на русскую почву. Как бы сделать такую копию Афона на Руси. Все монахи в скиту живут крайне бедно, у них практически нет собственности. Одна, две иконы – не более, может быть, Евангелие. Церквушка тоже очень бедная. Считается, что принимать милостыню можно, но очень маленькую, очень скромную, никаких больших подаяний принимать нельзя. Ночь монахи посвящают молитве, на неделе сходятся в церкви, служат литургию, а после опять расходятся. Конечно, такая нестяжательная жизнь служила как бы чисто церковно-монашескому устроению. Ни о каких социальных задачах, естественно Нил Сорский никогда не думал. Он считал, что вот так должны жить монахи.

Иосиф Волоцкий был человеком совершенно другой ментальности. В молодости он был монахом Пафнутьево-Боровского монастыря, позже организовал собственный монастырь – знаменитый Волоколамский Успенский монастырь, который быстро приобрел известность и стяжал очень значительные богатства в виде денежных пожертвований, семейных пожертвований, различных вкладов и проч., проч. Там подвизалось большое  количество монахов – сотни. И собственно во главу угла поставлено исполнение устава, послушание настоятелю и вышестоящим монахам, работа. Но и милостыня одновременно. Говорят, что в голодные годы Иосифо-Волоколамский монастырь кормил несколько тысяч окрестных крестьян и другого полуголодного люда, не считая детей. И на это   монастырь тратил большие средства. Источником монастырских богатств явилось, как это ни странно, поминальная практика, которая в это время особенно сильно развилась на Руси. То есть люди за своих умерших родственников, за то, что в монастыре их поминают различным образом, давали большие вклады. Поминальная практика была очень развита в то время. Дело в том, что недавно прошел 1492 год. А это по лунному календарю семитысячный год с начала сотворения мира. И по преданию, преданию очень старинному, которое идет с IV века от Мефодия Патарского, жизни-то на земле отведено всего 7000 лет. А после придет антихрист и начнутся эсхатологические события, которые завершатся Вторым  Страшным Христовым пришествием. И по расчетам богословов вот эти 7000 лет попадают на 1492 год. Так что этой даты ужасно боялись, причем настолько, что в Византии далее этой даты не рассчитывали пасхалию. А зачем,  когда все равно все погибнет и людям не до этого будет. И вот такого рода верования распространились и по русской земле, и люди стали в преддверие таких событий очень часто стали поминать своих родственников. Хотя надо сказать, что такое поминание – это вещь не особенно каноничная. В Византии это не приветствовалось, и давать большие пожертвования на было особенно принято. И вообще это дело считалось зазорным. А вот Иосиф Волоцкий вовсе не считал так, и сделал это одним из главных статей в доходах своего монастыря.

В этом смысле очень характерно письмо, которое он написал княжне Марии Галениной. Княжна – жена князя очень высокого ранга. Князь умер, умерли и два сына у княжны. И она решила посетить Иосифо-Волоцкий монастырь, принесла очень значительные пожертвования, и завещала, чтобы  всех ее близких поминали как следует. После, через довольно большое время  она снова побывала  в этом монастыре и вдруг обнаружила, что ее родственников поминают только в притворе, зачитывают только так называемый синодик. А на литургии их не поминают. А всегда поминание на литургии с выниманием частицы считалось самым почетным и важным. Она была просто шокирована этим – как же так. И написала Иосифу письмо. Иосиф ей пишет ответ. Причем, ответ замечательный. С олимпийским спокойствием он ей объясняет в таком примерно стиле. «Госпожа моя, вот я тебе недостойный чернец челом бью. Вот ты нам писала, что дала деньги на милостыню. Да, бывает, что наши родственники умирают молодыми. Но это ничего – Господь так попускает, чтобы родители не оставляли себе свои деньги – это им не полезно, а все бы деньги оставляли на монастырь Божий. Тогда спасутся и молодые и старые.   Ты пишешь, что по ним не служат панихиды, а вот Ты не права: служат панихиды. Ты пишешь, что дала 20 рублей за одного человека за семилетнее поминание – это не милостыня, а грабеж. А вот и не грабеж. Потому что так заведено во всех монастырях. И вообще служить – это дело накладное. Священник – он приходит со своим вином, своими дарами, и в общем тут требуется средства. Ты пишешь, что дала 70 рублей, дала одежду подержанную и дала коней, а мы с них даже половину не выручили. Ты пишешь, что если моих родственников не поминают на литургии, то это видит Бог. А вот тут ты совершенно не права, ибо ты не заключила договор. А все люди заключают специальный договор за поминание за литургией. А раз новый договор, то и новые денежки. А вот князь Василий дал нам такую деревеньку, и еще такую деревеньку. Ну и в общем челом тебе бьет недостойный  чернец Иосиф».

То есть понимаете, там это было поставлено на такую жесткую экономическую основу, и никаких отступлений не допускалось, хотя один из сыновей Галениной  был монахом Волоколамского монастыря – даже для него никаких скидок. Иосиф Волоцкий  был человеком очень сильным и физически и духовно. Он приобрел большую известность в связи с раскрытием и борьбой против ереси жидовствующих.  Он имел огромный авторитет.

Нил и Иосиф достаточно уважали друг друга, чувствовали в каждом такую величину. И конечно, не было бы столкновения, если бы не государство. А тогда правил великий князь Иван III – замечательный человек. Он правил московским княжеством  45 лет, и именно при его правлении Московское княжество фактически превратилось в Российское государство. Очень сильный, умный правитель, который постепенно улучшал положение Москвы. И он видел, что очень много семей, которые жили вокруг монастырей, – они собственно для государства пропадают. Церковь подати не платит, потому что такова  традиция еще со времен татаро-монгол – во время татарского ига Церковь была освобождена от налогов. И собственно,  передать эти земли служивым людям, полезным для государства, не было никакой возможности. И в уме Ивана III  возникла комбинация, как бы эти земли у Церкви забрать. Но сделать это надо культурно. Он естественно понимал, что все церковники и епископы будут против этого возражать. И он решил использовать для этой цели нестяжателей. Разлиные сочинения по разному говорят об этом событии, но одно из них, знаменитое «Письмо о нелюбках»   рассказывает так, что на Собор 1503 г. были приглашены и Нил и Иосиф. Собор был посвящен различным дисциплинарным вопросам, о них я умолчу. Но в конце собора вдруг встал Нил Сорский и стал говорить, что вот плохо, что наши монастыри владеют землями – не по-христиански это. Надо, чтобы они были бедными, кормились бы только своим рукоделием. Царь и его приближенные его поддержали. Но против выступил Иосиф. И его аргументация очень любопытна. Если не будет богатых монастырей, то не будет хороших монахов, негде будет постричься, И тогда не из кого будет ставить на Руси епископов, оскудеет вся русская Церковь. 

Вроде бы такой оригинальный аргумент. Так это или не так, но во всяком случае митрополит вместе с Иосифом и другими богословами написали ответ Ивану III, и довели до великого князя. Великий князь почитал и остался недоволен ответом. То есть он остался при своем мнении – нужно земли у монастырей забрать. Однако богословы не испугались и быстро написали другой ответ князю, более пространный, куда поставили гораздо больше цитат из Библии, из святых отцов, из канонов. И снова подали великому князю. Он снова остался недоволен. Ну, потому что он уже решил все отнять. И здесь произошли такие удивительные события. Дело в том, что еще до этого князь Иван  потребовал назад свое село, которое он дал на помин души своей тетки в Троице-Сергиеву Лавру. Ему кто-то донес, что крестьян в этом селе Лавра как-то притесняет, плохо к ним относится, и он решил село забрать себе обратно – я дал, я и заберу назад. Ну что делать Лавре? Она, естественно, подчинилась, но это подчинение решила облечь в большой крестный ход. Собрали всех монахов Лавры, которые, как писали, даже никогда из келий не исходили. И вот такой большой процессией направились в Москву. И произошло следующее: именно в этот момент у  Ивана III  случился инсульт. У него отнялась половина тела (левая рука и левая нога). После ему стало лучше, но не настолько. Он от этого удара так и не оправился. После удара он ездил по монастырям и через год-полтора после Собора 1503 г.  умер. И как бы по умолчанию земли остались у Церкви. Вот такие произошли очень интересные события.

Следующий эпизод связан с деятельностью известного нестяжателя Вассиана Патрикеева. Это тоже личность замечательная. Я о нем тоже немножко расскажу и начну издалека. Дело в том, что У Ивана III был сын Иван Молодой, который умер в достаточно молодом возрасте, но успел жениться на некоей Елене Волошанке (кстати замешенной в ереси жидовствующих), и у Ивана III родился внук Дмитрий. которого он очень любил, причем настолько, что мечтал его поставить на царство вместо себя. В это время у самого Ивана III умерла жена. Иван женился на другой – Софье Палеолог, из Греции. И от этого брака родился сын Василий и еще несколько детей. Естественно, Софья Палеолог желала, чтобы именно ее сын наследовал царство и стала интриговать. Она обще была мастерицей интриги, совершенно в византийском духе. Она даже решилась на такой заговор, чтобы скинуть Ивана. Заговор был раскрыт, у нескольких заговорщиков полетели головы, а вопрос о царствовании Василия III был решен отрицательно. И на царство торжественно был посажен мальчик Дмитрий – он стал соправителем Ивана III. Но Софья смириться с этим никак не могла, стала снова интриговать, и так сумела повести дело, что Иван III помирился со своим сыном Василием, его уже поставил своим соправителем, а своего внука Дмитрия он заточил в темницу, где тот и умер. А «стрелочником» оказался глава боярской думы, князь Иван Патрикеев, в общем-то хороший человек, который верой и правдой служил всем русским князьям – и Василию II, и Ивану III. Иван Патрикеев был обвинен в каких-то страшных преступлениях  и ему и его сыну Василию Иван приказал отрубить голову, но после смилостивился: Ивана он оставил под домашним арестом, а его сына Василия Патрикеева он приказал постричь в монахи. Это и произошло. Василий под именем Вассиан был пострижен в монахи и отправлен в ссылку в Кирилло– Белозерский монастырь – далеко от Москвы. В общем-то Патрикеевы были аристократических кровей – потомки литовского князя Гедимина, чем они очень гордились. Впоследствии сам Вассиан Патрикеев всегда подчеркивал, что он гедиминович. Василий Патрикеев никогда не хотел быть монахом – здоровый 30-летний мужик. Он уже прославился на военном поприще, и на дипломатическом. И вдруг попал в монахи. Хотя воспитан он был достаточно хорошо – в такой крепкой вере, в уважении к Церкви. И будучи в Кирилло–Белозерском монастыре, он сошелся с Нилом  Сорским. Все эти события происходили то ли в 1495 г., то ли в 1498 г.  Там Вассиан восхитился личностью Нила Сорского и полностью воспринял его нестяжательное учение. Он жил и в самом монастыре, и в скитах, которые Нил организовал. В общем, стал учеником Нила Сорского.

А после ситуация изменилась:  Вассиана перевели в Москву в Симонов монастырь. А после настоятель Симонова монастыря стал митрополитом Московским. И в это же время новый князь Василий Третий решил продолжить политику своего отца и связаться с нестяжателями, чтобы земли-то у Церкви отнять. И в результате произошел конфликт с Иосифом Волоцким, которому великий князь запретил писать что либо. И дал карт-бланш нестяжателям. Вот здесь и наступил звездный час Вассиана. Он с огромной энергией принялся за дело, писал полемические трактаты против Иосифа Волоцкого, который ответить не мог. И начал писать так называемую нестяжательную Кормчую. Кормчая – это свод канонических правил церковных. Но Вассиан Кормчую задумал с определенной тенденцией: подобрать материал так, чтобы цитаты оправдывали нестяжательское учение. И Вассиан углубился в святых отцов, в каноны, именно по имущественному вопросу. И здесь его ждала такая очень серьезная неудача. После многих трудов и тщательного изучения источников он вдруг понял, что на самом деле греческие церковные каноны вовсе не запрещают земельные владения для монастырей. А наоборот, они предусматривают, что в монастырях должны быть специальные люди, которые надзирают за этими землями, хозяйственники. И для Вассиана это был весьма серьезный удар. С одной стороны, он был абсолютно уверен, что Евангелие проповедует нестяжание, что святые отцы за нестяжание и против земельной собственности. А вот каноны церковные все это допускают. И он, как честный человек, делает такой вывод: «есть в святых правилах супротивно святому Евангелию, и апостолам, и всех святых отец жительству». Но тем не менее он эту Кормчую написал (о всяком случае остались черновые варианты этой Кормчей и даже один чистовой вариант).

Но жизнь – она переменчива. И эта бурная деятельность Вассиана неожиданно закончилась. И беда пришла с совершен неожиданной стороны. Дело в том, что Василий III не имел детей, наследника не было, и он решил развестись со своей женой Соломонией Сабуровой и жениться на другой. Он уже наметил такую разбитную боярыню Елену Глинскую, но надо было развестись. А митрополит Варлаам, который сочувствовал нестяжателям, не увидел причин для развода. То, что нет детей–_ это, так сказать, не канонично. И он развод не благословил. Тогда Василий III резко изменил свою политику, снова стал сотрудничать с иосифлянами и Иосифо-Волоколамским монастырем. А к тому времени Иосиф умер, а настоятелем был ученик Иосифа игумен Даниил. И Василий проделал такую комбинацию: он сместил Варлаама с митрополитства, и поставил своего ставленника Даниила. Видимо, между ними произошел некий договор: ты, мол, мне разрешаешь развод, а я  тебе на откуп отдаю всех нестяжателей. Даниил был ярым стяжателем и всех нестяжателей он просто ненавидел. Сказано – сделано. Варлаама – в Кириллов монастырь. Новый митрополит благословляет развод – Соломонию тоже в монастырь. Князя Даниил благословляет на новый брак. А через годик-два начинаются процессы над нестяжателями. Сначала над Максимом Греком. А после, в 1531 г., – над Вассианом Патрикеевым. Патрикеев был обвинен кроме своего нестяжательства еще в целом букете ересей, и он был отправлен в ссылку в Иосифо-Волоколамский монастырь, где, как пишет князь Курбский, «по мале времени злые иосифляне его уморили». Сочинения Вассиана были запрещены – они чудом сохранились.

И еще один эпизод, связанный с Максимом Греком. Св. Максим Грех, в отличие от Вассиана, был человеком гармоничным. Он сочетал молитвенный настрой с социальными мотивами. Вообще же Грек был действительно грек, который, правда, много лет был католиком, доминиканцем, почитателем Савонаролы. Но после снова вернулся в Православие. Подвизался на Афоне. И когда русскому правительству и русской Церкви понадобился квалифицированный переводчик с греческого Священного писания и святоотеческих текстов, Максим Грек попадает в Россию. Это был 1518 год – именно пик деятельности Вассиана Патрикеева. Они сходятся, Максим Грек помогает Вассиану Патрикееву разобраться в греческих канонах, и Грек, будучи человеком широко образованным и много повидавшим, вдруг обнаруживает, что, оказывается,  западные монахи живут гораздо более строгой жизнью, чем у нас на Руси. И у таких доминиканских монахов никаких сел с крестьянами нету. И на Афоне  тоже гораздо строже, чем в России. Там тоже крепостных крестьян нету. А у нас его особенно возмутила практика брать под залог землю крестьянина. Если крестьянин долг не отдает, то эта земля просто отнимается у него. И Максим Грек  тоже становится таким твердым нестяжателем, и начинает писать противо-иосифлянские  сочинения.

Я должен подчеркнуть, что все нестяжатели являются именно несяжателями, а не коммунистами. Все понимают, что собственность – это для Церкви – плохо. И вообще частная собственность жизнь общества развращает. Но из этой ситуации есть только два выхода: либо общая собственность, либо нищета, бедность, нестяжание. Так вот нестяжатели – за второй выход из ситуации. А насчет общего владения Грек, надо сказать, иронизирует. Он пишет, что общее владение ничем не отличается от того, если бы монахи сообща владели одной общей блудницей.  Здесь он, конечно, пародировал порядки, которые существовали в иосифлянских монастырях. И из-за этого иосифляне и особенно митрополит Даниил не любили Максима Грека. И суд над ним первым устроили. Причем, как водится, обвинили его в догматических ересях. Обвинили, из-за того, что он не знал русского языка и перевод святоотеческих текстов на русский язык производился через латинский: он с греческого переводил на латынь, а у нас уже были толмачи с латинского, которые переводили на русский. Поэтому проконтролировать русский текст он не мог. Его в нескольких местах уличили в догматических неправильностях. Кстати сказать, Максим Грек. сделал одно очень хорошее дело. Он перевел многие сочиненияИоанна Златоуста. Его «Толкование от Матфея» было полностью переведено, которое особенно наполнено всякими имущественными фрагментами. У Максима Грека было переведено златоустовское толкование на «Деяния апостольские», в частности «коммунистические фрагменты», о которых я говорил. Но несмотря на все это Максим был обвинен в прямом шпионаже в пользу Турции, довольно неожиданно. И его тоже отправили в монастырь с запрещением писать и читать.  Ну, эти запрещения были сняты после того, как власть митрополита Даниила окончилась. Но тем не менее обвинения против него так до конца и не    были сняты. Максим Грек канонизирован только в советские время в 1988 г.

Теперь давайте подведем итоги. Что же означает этот спор между стяжателями и нестяжателями? По сути дела речь шла о более глубокой проблеме – о том, какой должна быть Церковь. И, собственно, представлены были две идеальных модели Церкви.  Во-первых, модель  Нила Сорского. Конечно, сам Нил так об этом не писал. Но так можно его учение интерпретировать. Эта модель Церкви  молитвенной, Церкви, которая благодаря полному нестяжанию, молитвенному настрою стяжала очень высокую духовность. Это Церковь старцев, которые видят волю Божию. И вот именно такой виделась вся Церковь Нилу Сорскому и он считал, что именно такая Церковь может повести дальше Россию. Она ее поведет в правильном направлении и будет нужна и высшим слоям, и народу. Церковь  бедная, но духовная. И вторая модель Церкви – Иосифа Волоцкого. Церковь, которая крепко стоит на ногах, Церковь, которая имеет большую собственность и благодаря этому независима от государства. Ибо собственность дает независимость. Церковь, которая сочетает послушание с определенным молитвенным настроем. Такая Церковь может стать образующей силой всего русского государства. 

Последнее я немножко  расшифрую. Дело в том, что я может быть обрисовал такой не очень приятный портрет Иосифа Волоцкого. Про него много говорили не очень хорошего, что он демагог, который мастерски умеет использовать писания для достижения собственных целей. Что это человек, у которого примат дисциплины в ущерб духовности. Но понимаете, например, наш известный русский историк старообрядчества и вообще русской духовности Сергей Александрович Зеньковский – не путать с Василием Зеньковским . Василий Зеньковский – это киевский религиозный философ, это другое. А вот Сергей Зеньковский тщательно изучал русское средневековье, он считал, что на самом деле у Иосифа Волоцкого был очень широкий и интересный замысел. Он считал, что можно всю русскую экономику построить с помощью сильных иосифлянских монастырей, которые вберут в себя много земли крестьянской, будут этими крестьянами руководить и таким образом вся русская экономика будет одновременно и церковно-монашеской экономикой. Все это сольется в одно большое, мощное хозяйство. Зеньковский даже писал вот что: «Не будет преувеличением назвать Иосифа Волоцкого христианским социалистом, стремившимся во имя Бога превратить всю Русь в одну монастырскую общину иноков и мирян». Очень интересно. Но конечно я должен сказать, что это гипотеза. Она отчасти подтверждается  общим настроем деятельности Иосифа Волоцкого, но не подтверждается его сочинениями. Ничего такого ни в «Просветителе», ни в других работах Иосифа найти нельзя.

Надо обратить внимание на трагичность этого спора. Дело в том, что на самом деле тут проиграли и Нил и Иосиф.  Нил, потому что нестяжательской Церкви как бы не получилось. Сам Нил умер в 1508 г. , его скиты были разрушены и в общем нестяжатели проиграли спор.  Но самое интересное, что проиграл и Иосиф Волоцкий. Он умер в 1515 г., но умер в немилости у Василия III. И может быть в самый последний момент Василий стал менять свою политику относительно иосифлян. А широким планам Волоцкого по воцерковлению всей экономики совершенно не суждено было осуществиться. Победили же третьи, победили иосифляне. Победили даниилы, победили люди, которые стали использовать монастырские богатства не для России и не для Церкви даже, а для того, чтобы им самим было удобно, комфортно и безбедно спасаться. И после , в 1551 г. произошел так называемый стоглавый Собор. К тому времени Василий III умер, умерла и Елена Глинская, и Собор проходил при молодом Иване Грозном. И это стоглавый Собор был собором победителей, собором иосифлян. После этого Собора Церковь еще больше стала владеть землями, еще большим количеством крестьян. Если до этого историки считали, что примерно где-то 1/7 – 1/10 всех земель была у Церкви, то после Собора эта цифра стала равняться одной трети.

Но борьба между Церковью и государством продолжалась. На Стоглавом Соборе Иван Грозный не стал ввязываться в серьезную полемику, хотя и представил несколько вопросов, о том, что в монастырях благочестие уменьшается – почему так? В чем причина? Иерархи конечно нестроением в монастырях возмутились, но разумеется, никакой сукуляризации тогда не было. А было наоборот приращение церковных земель. После вопрос был на долгое время отложен. Но после такой мощной стычки между Алексеем Мхайловичем и Патриархом Никоном,  в которой как вы знаете, государство победило, этот вопрос уже был предрешен. Петр I – он тоже полную секуляризацию не провел. Но он, помимо того, что уничтожил патриаршество, примерно вдвое сократил количество монастырей, а оставшиеся монастыри фактически превратил в хосписы, где доживали свой век солдаты – ветераны, которых было много и они в монастырях жили. В результате всего этого русская святость стала постепенно умаляться. Если в XVI  веке у нас (даже сделан такой подсчет Голубинским), на первую половину XVI века было 22 святых, то во второй половине XVI  века уже восемь. В первой половине XVII  века 11 святых, во второй половине – 2. И в общем русская святость на самом деле умаляется и умаляется. И причиной этого является именно монастырское богатство. В общем, оно ей не на пользу пошло. После в 1862 г. матушка Екатерина II производит полную и окончательную секулюризацию монастырских земель. Все земли монастырей отходят государству, вместо этого монастырям назначается государственное жалование. Причем монастыри делятся на разряды: первого разряда, второго разряда и третьего разряда. Если монастыри первого разряда датировались достаточно хорошо, то второго разряда уже явно недостаточно. А монастыри третьего разряда не датировались вовсе – считалось, что они должны выживать подаяниями. И они быстро сошли на нет. Но в целом это пошло на пользу русской Церкви. Ибо у нас появилась Оптина Пустынь, появился Саровский монастырь с Серафимушкой и русская святость стала возрождаться. И русское старчество стало возрождаться.

А сейчас я отвечу на вопросы.

Вопрос. Не кажется, ли Вам что там был спор не хозяйственный, а вероучительный: нестяжатели поддрерживали жидовствующих.

Ответ. Я с Вашей версией совершенно не согласен. Это типично иосифлянская интерпретация событий. Иосифляне победили. И надо было нестяжателей вымазать кое в чем. Да все время нестяжателей пытаются связать с жидоствующими. Это абсолютно недобросовестно.  Ничего подобного не было. Некоторые нестяжатели были против казней жидовствующих. Ну что ж они так понимали закон любви. Спор именно был имущественный, именно о собственности и ни малейшего отношения к жидовствующим не имел. Даже Даниил не смог Грека  в этом вымазать. А вот у Вассиана Патрикеева был принципиальный вопрос: правильно ли, что монахи имеют землю или неправильно, соответствует это Евангелию или нет. По святым отцам это или не по святым отцам. И на мой взгляд это был именно честный человек. Он действительно хотел в этом вопросе разобраться. И надо сказать, разобрался. Несмотря на всю запутанность вопроса: то, что в канонах одно, у отцов – другое. У святых отцов по разному – одни одно говорят, другие другое говорят. А в Евангелии вот это написано. Он это все преодолел. Понимаете, я не знаю, зачем эту традицию монашеского русского севера как-то связывать с волхованием. Я этого вообще не понял.

Вопрос. Не считаете ли Вы, что начало раскола было заложено уже в этом споре?

Ответ. Отчасти да. Но только отчасти. Истоки раскола – это проблема неточного перевода, изменения обрядности, которое начало совершаться. То есть напрямую нельзя связывать раскол и нестяжателей.

 

Декабрь 1913 г.