Давно
замечено, что во всех ранних христианских общинах избирались диаконы (1
Тим.3,8-13), что является признаком наличия общения имуществ (разумеется,
признаком далеко не достаточным: анализ Павловых посланий говорит нам, что в
созданных им общинах общность имущества не вводилась).
Однако в древних памятниках христианской письменности указания об общности имущества встречаются снова. Так, в рукописи конца I в. «Дидахе» («Учение двенадцати апостолов»), распространенной в Сирии и Палестине, мы встречаем: "Не отвергай нуждающегося, но во всем будь общник с братом твоим и ничего не называй своим. Ибо если вы общники в бессмертном, то тем более в смертном!". По этому поводу В.Ф. Эрн замечает: "замечательно то, что фактическое общение имуществ, которое установилось в Иерусалимской общине и о котором говорится в Деяниях, тут признается не только как желательный строй, но и как нормальный, т.е. такой, который является нормой, и должен быть, а потому общение имуществ тут же заповедуется и ставится как требование" («Христианское отношение к собственности»). Буквально дословный фрагмент можно найти и в "Послании Варнавы". Эрн этот факт комментирует так: "Это очень важно потому, что, значит, эта формулировка принадлежит не самому Варнаве, а также и не составителю "Учения XII Ап.", а является ходячей, общинной, из уст в уста переходящей формулой".
Мысль о том, что все Божие присутствует уже в "Пастыре" Ерма (конец I – начало II вв.): "Всем давай потому, что Бог хочет, чтобы всем было даруемо из Его даров".
Святые
отцы II-III веков не раз говорят о благодатной жизни, осуществляемой
христианами в рамках общественной собственности.
Св. Иустин Философ (II в.): "Прежде мы более всего заботились о снискании богатства и имения; ныне и то, что имеем, вносим в общество и делимся со всяким нуждающимся". "И достаточные из нас помогают всем бедным и мы всегда живем за одно друг с другом. Достаточные и желающие, каждый по своему произволению дают, что хотят, и собранное хранится у предстоятеля; а он имеет попечение о всех, находящихся в нужде" («Первая Апология»).
Тертуллиан (II-III вв.): "Мы живем по-братски на счет общности имуществ, между тем как у вас эти имущества производят ежедневные раздоры между братьями. Мы, которые роднимся друг с другом духом и душой, нисколько не колеблемся относительно общности вещей. У нас все нераздельное, за исключением жен; общность прекращается у нас на этом пункте" ("Апологетика", гл. 39).
Тертуллиан обосновывает необходимость нестяжания заповедями Христа:
"Что за предлог по принятии христианской веры отговариваться потребностями жизни и жаловаться, что нечем жить? На такую отговорку я мог бы коротко и просто отвечать: ты говоришь про то слишком поздно, прежде нежели ты сделался христианином, надлежало бы тебе о том размышлять... Теперь же у тебя есть заповеди Господни, есть образцы, отъемлющие у тебя всякий предлог. О чем ты говоришь? Я буду беден; но Господь отвечает: "блаженны нищие". - У меня не будет пищи; но в законе сказано: "Не пецытеся, что ясте или что пиете". - Нет одежды: "смотрите крин сельных: ни труждаются, не прядут" - Мне нужны деньги: "вся елика имаши продаждь и раздай нищим"... - Но я в мире имел известное звание: "никто же может двема господинома работати" ("Об идолопоклонстве", гл 12).
Наконец,
если присмотреться к известному сочинению «Кто из богатых спасется?» (III в.) Климента Александрийского, то нетрудно заметить, что весь текст
принизывает полемический тон. С кем же Климент
полемизирует? Да конечно же с апологетами общности
имущества, которых, видимо, в то время было большинство. Поэтому можно предположить, что именно начало III века явилось тем
рубежом, после которого нормативный характер общности имуществ у христиан
перестал соблюдаться.
Сочинение Климента приобрело значительную известность, и поэтому его стоит рассмотреть подробнее…
