Лекция о Булгакове

 

Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944)

 

В православной среде о. Сергий Булгаков известен как богослов, софийные идеи которого плохо вписываются в православную догматику. Но Булгаков – еще и вдумчивый экономист и социолог, и его воззрения оказали значительное влияние на русскую социально-религиозную мысль.

 

Биографические данные.

Родился в г. Ливны Орловской губ. в семье священника. Отец, Николай Васильевич Булгаков  – протоиерей кладбищенской Церкви в Ливнах. Вообще Булгаков унаследовал «левитскую» кровь шести поколений священнослужителей.

Поступил в (1884) в Орловскую семинарию, но недоучился, потеряв веру. Вопреки воле отца он уходит из семинарии (1888), оканчивает Елецкую гимназию,  поступает на юрфак Московского ун-та и по окончании (1894) остается на кафедре политической экономии для подготовки  к профессорскому званию.

1898 – женится на Елене Ивановне Токмаковой, писательнице радикально-народнических взглядов. У них дочь и три сына (один, Ивашечка, умер в детстве (1909), и его смерть произвела в душе Булгакова подлинный переворот).

Еще в семинарии Булгаков увлекается марксизмом, позднее, в университете глубоко его изучает,  переписывается с Плехановым, пишет книгу «О рынках при капиталистическом производстве» (1897) и затем «Капитализм и земледелие» (1900, защищена как магистерская диссертация). Если о первой работе Ленин дал в основном положительный отзыв, то вторую он резко раскритиковал. Дело в том, в «Капитализме и земледелии» Булгаков, на основании фактического материала показывает ошибочность теории Маркса в приложении ее к аграрному вопросу.

Не получив места в Московском ун-те, Булгаков с семьей уезжает в Киев (1901) – Киевский политехнический институт пригласил его в качестве профессора политэкономии. Мировоззрение Булгакова быстро изменяется: он уходит из марксизма (закончив счеты с ним статьей «Карл Маркс как религиозный тип», 1906), становится на время сторонником идеалистической философии, затем христианским социалистом,  и наконец приходит к мысли о возвращении в Церковь и  даже о священстве. По возвращении в Москву (1906) он избирается во Вторую Государственную Думу. Но затем снова возвращается к литературной деятельности:

1909 – сборник «Два града»

1912 –  «Философия хозяйства» (докторская диссертация)

1917 – «Свет невечерний».

Участвует во всероссийском поместном Соборе 1917-1918 гг., выполняя обязанности секретаря.

В 1918 г. по благословению св. патриарха Тихона Булгакова рукополагают (на Троицу) сначала в диаконы, а на следующий день – в священники. Начинается совершенно  новый этап в его жизни.

1922г. – Булгаков с семьей выслан из России. Он оседает в Париже, где становится профессором и деканом Свято-Сергиевского православного Института (1925).

1926—1944. В этот период о. Сергий Булгаков становится известным богословом, автором ряда значительных книг. Однако его богословская теория Софии не находит понимания и осуждается специальным постановлением (1935) митр. Сергия (Страгородского).

Булгаков каждый день ждал внезапной смерти – ведь его отец-протоиерей умер от удара прямо во время службы. Так и случилось /23:413-414/. В ночь с 5 на 6 июня 1944г. его постиг инсульт. Он прожил еще 40 дней, сознание его почти угасло, хотя лицо выражало напряженную духовную жизнь. Но происходит нечто замечательное. «И вдруг в субботу утром 10 июня 1944г., когда сестра Иоанна сидела одна у постели отца Сергия, она поразилась: так непрестанно стало изменяться напряженное выражение его лица, как будто он вел какой-то таинственный потусторонний разговор. Неожиданно лицо его начало становиться светлее и радостнее. Выражение мучительной напряженности стало всецело преображаться в выражение мирной детской невинности. Сестра Иоанна немедленно позвала остальных, и они вчетвером были свидетельницами необычайного просветления лица отца Сергия. Однако это просветление не стирало черт лица и выражения его радости. Эта удивительная озаренность длилась два часа, как сказала мать Феодосия, взглянув на часы. Она промолвила: «Отец Сергий приближается к престолу Господню и озарен Светом Его Славы» /23:414/.

Булгаков умер 13 июля 1944г., в праздник Собора 12 апостолов и похоронен далеко от России - на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Париже.

 

Булгаков – выдающийся социальный мыслитель. Его социально-экономические взгляды очень интересны. Но может быть еще более интересен тот мировоззренческий дрейф, который претерпели его воззрения. Мы не будем касаться его марксистского периода и сразу перейдем к его работам по христианскому социализму.

 

Христианский социализм и отход от него.

Собственно к «христианскому социализму» с полным основанием можно отнести только 1905 г. (может быть, еще первые месяцы 1906 г.). Это период наиболее интенсивной творческой деятельности Булгакова. В 1905 г. он ведет литературно-философский журнал «Вопросы жизни», и почти в каждом номере появляется его статья, а то и несколько. Вершина этого периода – программная работа «Неотложная задача», напечатанная в сентябрьском номере журнала. Там Булгаков со всей отчетливостью делает заключение о необходимости сочетать религию с социальным строительством: "Для принципиального индифферентизма к политике и обществен­ности не может быть никаких оправданий. Напротив, он является, во-первых, невыполнимым, во-вторых, явно противухристианским, при­ходя в противоречие с основным и центральным учением о богочелове­честве" /2:31/.

Философ рисует удручающую картину аполитичности и даже асоциальности современных христиан, и называет такое отношение «преступным» /2:36/. Он ратует за «христианскую политику», которая должна поддерживать христианский социализм. Под последним Булгаков понимает социальный строй, основанный на идеях христианской любви, коллективизма и общности имуществ. Но почему же все-таки социализм – ведь можно же было выбросить лозунг «христианского капитализма»? Булгаков разъясняет: «Современный капитализм исторически может быть, конечно, оправдываем, и могут признаваться его заслуги и пре­имущества перед предшествующими эпохами, но нельзя все-таки отвер­гать, что он основан на насилии и неправде, подлежащих устранению» /2:34/. Только социализм, причем не только в промышленности, но и в аграрной сфере – соответствует христианству и потому должен быть включен в «христианскую политику».

Наконец, в статьях этого периода дается абрис одной из наиболее значительных социологических концепций философа – учения о трех социализмах. После просмотра работ Булгакова может создаться впечатление, что его отношение к социализму прямо-таки непоследовательно. Он и хвалит и ругает социализм; причем ругает за атеизм и мещанство ("Он (социализм - Н.С.) сам с ног до головы пропитан ядом того самого капитализма, с которым борется духовно, он есть капитализм навыворот" /5:240/), а хвалит за его соответствие христианским идеалам ("И если указания социально-экономической науки приводят нас теперь к сознанию, что наилучшим средством для достижения той же цели (социальной помощи - Н.С.) представляется постепенное, но неуклонное и более или менее решительное преобразование индивидуалистического и частноправного хозяйства в направлении социалистическом, то я решительно не представляю себе, что можно было бы в христианском духе принципиально возразить против социализма" /13:199/).  И не удивительно, что на Булгакова ссылаются христианские авторы и социалистической и капиталистической ориентации, зачастую не проникая в глубокую идею философа. Правда, он не высказывает ее отчетливо, предоставляя читателю самому ее расшифровать. 

Суть концепции трех социализмов в том, что социализм сам по себе, как способ производства и распределения, - лишь голая экономическая схема. Реально же он всегда обрастает идеологией, которая может быть до противоположности разной. Эта идеология и определяет лицо получающегося социального строя. Булгаков различает 1)  «материалистический» или «гедонистический» социализм, 2) «атеистический социализм» и наконец 3) «христианский социализм». Суть материалистического социализма – в стремлении безбедно, благополучно прожить на земле, эксплуатируя преимущества обобществления производства. Развитием этой идеологии является атеистический социализм, не просто отрицающий Бога, а создающий новую богоборческую религию, в которой место Бога заступает человек. Отметим, что яркую картину атеистического социализма в лице марксизма рисует философ в статье 1906 г. «Карл Маркс как религиозный тип» /14/, подводящей черту под марксистским периодом. Атеистическому социализму противоположен христианский социализм, о котором Булгаков в «Неотложной задаче» пишет: «христианский социализм видит в политике религиозное делание, выставляет известные требования, как выражение высшей правды, исполнение заветов Христовых» /2:44/. Булгаков специально подчеркивает, что «между христианством (и в частности – христианским социализмом) и современным атеистическим гуманизмом и социализмом существует религиозная бездна» /2:45-46/, и добавляет, что «нужно бороться не с социализмом, как это делают иные невежественные или недобросовестные представители клира, но с религиозно-философской основой его» /2:46/.

Булгаков попытался от теорий перейти к делу и создать партию «Союз христианской политики», целью которой явилось бы воплощение в жизнь социально активного христианства. С этим знаменем Булгаков сделал попытку баллотироваться в I Думу. Однако затея не удалась: «Союз» так и не был создан, а сам его основатель, баллотировавшийся от Киева, в Думу не прошел. Впрочем, через год он был избран во II Думу от Орловской Губернии в качестве беспартийного «христианского социалиста». Однако тогда, в 1907 г., такая характеристика уже была анахронизмом: от христианского социализма Булгаков стал отходить.

 

Период переосмысления ценностей («Два града»).

Еще в заметке «Религия и политика», опубликованной в марте 1906 г.,  Булгаков говорит: «в народе, нам думается, может иметь широкий успех проповедь христианского социализма или. шире, христианской общественности» /15:64/. Но Уже в работе «Христианство и социальный вопрос» /4/, написанной в том же 1906 г., все меняется. Булгаков по-прежнему рассматривает вопрос христианства и экономического строя, но выводы делает другие: подлинное христианство – асоциально; коммунизм вовсе не является экономическим или социальным идеалом – Иерусалимская община не дала образец социального строя, поскольку исповедывала «чисто потребительский коммунизм», не имеющий политэкономического значения. На капитализм теперь философ смотрит «объективно» – как на факт, с которым христианину необходимо мириться и в его рамках исполнять свои христианские обязанности. Собственность при капитализме – не только результат потребления, но и фактор организации производства, и капиталисты-христиане должны нести ее бремя добросовестно и честно.

В теории социализма тоже изменения: «три социализма» превратилась в «два социализма»: 1) «недоктринальный социализм», понимаемый как чисто экономический строй, причем вовсе не основанный на общей собственности, а рассматриваемый как совокупность мер по «социализации» общества и 2) «религиозный» социализм, т.е. социализм сращенный с религией. Однако последний – вовсе не христианский социализм, ибо, по новым воззрениям Булгакова, «недоктринальный» социализм может соединяться не с религией богочеловечества, а только с религией человекобожества, гуманизма, «рая на земле». В этом случае социализм занимает место хилиазма: «Социализм – это рационалистическое, переведенное с языка космологии и теологии на язык политической экономии переложение иудейского хилиазма» /16:241/. Причем Булгаков приводит ряд иронических параллелей: избранный народ – пролетариат, Сатана – класс капиталистов, мессианские муки – «теория обнищания» народных масс, мессия или даже Бог – закон развития производительных сил.

Ну а где же христианский социализм? Для него места в новой схеме не нашлось. Церковь, так сказать, «отделяется» от социализма. Булгаков разъясняет: «Надо принципиально отвергнуть этот соблазн и сказать, что непосредственного разрешения практических задач в виде «общения имуществ» христианство не сулит и что какого либо специфического христианского и церковнообщинного социализма не существует и существовать не должно. Должна быть только христианская проповедь задач социализма и христианское истолкование его действительных целей (христианская этика и философия социализма), но самый социализм как экономический факт, как совокупность внешних объективных институтов юридических и экономических может быть только один и тот же для всех членов данного общества, и для христиан и для язычников. Поэтому в целях фактического преобразования существующего строя на началах социализма и приближения его к воплощению справедливости и любви в экономических отношениях христиане должны встать в общую запряжку истории» /4:139/. Итак, Воцерковление социализма  невозможно, он обречен всегда оставаться светским движением. А возможно лишь, как выражался Булгаков позднее, в 1917 г,  «положительное соотношение» между христианством и «недоктринальным» социализмом.  Церковь должна оставаться выше любого конкретного социального строя.

Статьи этого «периода переосмысления» собраны в сборнике «Два града», который, между прочим, начинается с характерного утверждения, что «Церковь не град» /3:11/, т.е. не град земной, социально-ориентированный.

Напрашивается вопрос: чем же обусловлен столь резкий идейный поворот? Причину следует искать в духовном перевороте, который претерпел философ в 1906 г. Булгаков – из духовного сословия. Видимо Именно в этот период Булгаков сделал решительный шаг навстречу православию. «Левитская кровь» моя кровь говорила все властнее, и душа жаждала священства, рвалась к алтарю» /6:347/ - вспоминал Булгаков. Он уже мысленно примерял на себя рясу. Но его прежние взгляды были для духовного сословия совершенно неприемлемы: вся официальная Церковь яростно проклинала социализм, считая его абсолютно несовместимым с православием. Итак, с одной стороны «зов крови» и желание принять священнический сан, а с другой – честность социолога. В результате и получилось мировоззрение, совмещающее обе позиции.

Концепция «положительного соотношения» является небесспорным, но совершенно оригинальным произведением творческой мысли Булгакова. Это уже не синтез социализма и христианства, и даже не их «симфония», а скорее «конкордат», когда социализм остается лишь социальным движением, а Церковь – мистическим телом Христовым. Но эти два разносущностных «института» кивают друг другу и даже протягивают друг другу руки. Позднее Булгаков писал: “при коренной ломке всего мировоззрения (“от марксизма к идеализму” и, далее, к православию) у меня не было однако основания в этом смысле отрицаться социализма (конечно, не доктринального), как общего религиозно-этического постулата социальной политики» /12:50/.

Тезис Булгакова о том, что церковное учение не содержит элементов коммунизма, представляется сомнительным. Он противоречит и Священному Писанию и святоотеческому преданию, в частности воззрениям вселенского учителя Церкви св. Иоанна Златоуста. Однако все же «положительное соотношение» между Церковью и социализмом резко отличало булгаковскую позицию от официально-церковной, хотя Булгаков и делал оговорки: во-первых это не есть внесение социализма в церковное учение, а во-вторых, под социализмом понимается не идеология, а чисто «прикладная» «недоктринальная» концепция справедливого трудового строя. По сути дела такая позиция фактически все же отрицала обычную «асоциальность» Церкви. Булгаков так и остался приверженцем социально-небезразличного христианства. Более того, Булгаков предпринял грандиозную попытку обоснования этого взгляда, но уже в рамках богословия.

 

 «Философия хозяйства».

В 1912 г. выходит книга «Философия хозяйства» С.Н. Булгакова. В предисловии к ней философ пишет: «Для автора настоящая работа имеет еще и совершенно особое значение, ибо в ней подводится внутренний итог целой полосы жизни, окрашенной экономическим материализмом» /7:3/.Это очень точное замечание. Действительно, в этой книге Булгаков и подводит итог своему чисто социально-экономическому творчеству и одновременно начинает череду богословских работ.

По сути дела работа Булгакова посвящена критике существующей политической экономии. Многое из этой критики повторяет уже высказанное в «Двух градах», хотя и в более солидном освещении. Автор как бы говорит: все это не то, все это безнадежно материалистично и слишком научно. Нужен новый взгляд на хозяйство, взгляд метафизический, взгляд от Бога. И Булгаков такой взгляд предлагает. Причем речь идет не о философии хозяйства, а скорее о богословии хозяйства. Основной вопрос, на который хочет ответить Булгаков – это вопрос о смысле хозяйства с точки зрения Бога-Демиурга. «Каково место хозяйства в Божьем замысле о мире?» – вот на что претендует «Философия хозяйства» по крайней мере в смысле постановки вопроса.

«Изюминой», самой интересной концепцией «Философии хозяйства» является София. Это «Мировая Душа», которую Булгаков ставит в качестве «единого субъекта хозяйства» /7:103/. Идея Софии стала впоследствии главной темой булгаковского богословия.  Но впервые появилась она именно в «Философии хозяйства». Конечно, о Софии говорили и В. Соловьев и П. Флоренский, но идея освятить ею хозяйственную деятельность людей принадлежит Булгакову. Отметим, что в этой концепции Бог предстает перед нами в основном в роли Творца. Нравственный аспект хозяйства в работе нарочито не рассматривается, Бог как нравственная Истина тут затушеван. Этим Булгаков как бы неявно говорит, что рассматривать экономику как прикладную этику – это пройденный этап. Богатство и бедность, справедливость и равенство, и вообще все, вокруг чего всегда кипела социальная борьба, – все это «человеческое, слишком человеческое».  Подлинный богослов должен быть не моралистом, а метафизиком, он призван наблюдать грандиозную гармонию сфер в небесном космосе. Сам Булгаков несомненно считал свой поворот с этических позиций на онтологические большим достижением. Но думается, что в дальнейшем эта смена курса сыграла на его мыслительном пути злую шутку.

Симптоматично, что Булгаков обещал написать вторую часть «Философии хозяйства», посвященную разбору этических вопросов. И в своей следующей книге «Свет невечерний» /8/ он делает примечание, что этой работой он выполняет указанное обещание. Но на самом деле это не так – нравственных вопросов Булгаков не касается. Наоборот, он замечает: «нравственность имеет силу только для человека в его греховной ограниченности и не имеет абсолютного значения» /8:47/, уже явно выражая «смену вех» с этики на онтологию. Его полностью захватывает богословское творчество. Булгаков увлеченно пишет «Свет невечерний» /8/ – «собранье пестрых глав», где главное место занимает осмысление Софии. Хозяйству же посвящена лищь маленькая главка, в которой упоминается, что хозяйство «не имеет эсхатологической перспективы», что оно «принадлежит плоскости этого мира» и потому является «серой магией» /8:305/.  

Булгаков начинают интересовать другие темы: философия имени, проблема взаимоотношения Церкви и государства. Социальная же проблематика отходит на второй план, хотя и не забывается совсем. Так в 1916 г.  выходит работа Булгакова «Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве» /17/, где он заключает, что «все разговоры о «христианском социализме», как единственно нормальной форме христианства в вопросах хозяйства основаны на недоразумении» /17:44/. Вот такой дрейф мнений о христианском социализме – от «выражения высшей правды» к «недоразумению».

Впрочем, к этой теме Булгаков обращается еще раз в статье «Христианство и социализм» /5/. Лето 1917 г. – время бурнопламенное, и  нет ничего удивительного в том, что именно тогда вновь возникает идея создания партии христианских социалистов. Булгакова прочат в лидеры партии, но он отказывается. И в обоснование своего отказа пишет статью, несколько уточняющую тезисы предыдущих работ. Там есть довольно неожиданное заявление: «Принципиально христианский социализм вполне возможен» /5:228/. Этот пассаж, если рассматривать его вне контекста, может быть истолкован как возврат к прежним позициям. Но дело в том, что в данной статье уже сам термин «христианский социализм» Булгаков понимает не как воцерковление социализма, а лишь как «положительное соотношение» /5:227/ между христианством и социализмом. В такой постановке вопроса для Булгакова по-прежнему никакого противоречия нет.

 «Свет невечерний» выходит в том же бурном 1917-ом, но уже в 1918 г. Булгаков принимает священство. Затем – «пестрые главы», но уже собственной жизни: маета в Крыму, высылка из России (1923), остановки в Константинополе и Праге. Наконец, в 1925 г. Булгаков становится деканом Богословского Института в Париже.

 

Священнический период. София.

Казалось бы, социология и экономика должны полностью отойти за задний план. Однако это не так. Дело в том, что сама идея Софии в интерпретации Булгакова несет в себе огромный социальный потенциал. Булгаков всегда видел хозяйство и хозяйствование как Богочеловеческий процесс, как результат синергии Бога и человека. Уже в «Неотложной задаче» философ в основание своего мировоззрения кладет идею богочеловечества. И здесь, в идее Софии,  та же мысль, но уже облаченная в богословско-метафизические одежды. И цель та же самая – доказать, что христианство не может только говорить о личном спасении, но оно должно заниматься такими социальными феноменами как хозяйство. Булгаков по-прежнему воюет против асоциального христианства, но делает это уже на богословском уровне, с помощью Софии. 

В 1931 г., когда уже замысел «большой трилогии» был сформирован, он публикует статью «Душа социализма» /12/. В ней Булгаков пишет: «С социализмом, как неким основным обобщающим фактом в истории человечества, как своеобразной духовной установкой, следует считаться, стоя на твердой догматической, а не только этической почве, - в жизненной связи с Церковью, но однако не упрощая вопроса” /12:50/. Язык немного эзоповский, но смысл ясен: «положительное» отношение Церкви к социализму должно быть обосновано догматически. И конечно же, Булгаков молчаливо предполагал, что таким догматическим учением рано или поздно станет учение о Софии.

Секрет своей Софии Булгаков окончательно раскрыл в работе «Центральная проблема софиологии», опубликованной в 1936 г. В ней он пишет о двух полюсах христианской мысли: «один есть мироотрицающее манихейство, устанавливающее между Богом и миром непроходимую пропасть и тем упраздняющее Богочеловечество» /9:269/. Но и второй полюс –«социальное христианство» – тоже пребывает в «трагическом бессилии» /9:270/,  ибо не имеет догматической основы, своей «Никеи». Но по глубочайшему убеждению Булгакова Богочеловечество – основной догмат христианства. «Тварный мир соединен с миром божественным» /9:270/ - вот кредо мыслителя. Богочеловечество зовет «как к спасению от мира, так и к спасению мира» /9:271/. Иначе говоря, только идея Богочеловечества способна оправдать и одухотворить социальное христианство. Вот такой догматической основой Богочеловечества, соединения Бога с миром и должна явиться София, совмещающая в себе и божественный план мира и его тварную реализацию.

Но почему же именно эта экстравагантная и спорная идея Софии вдруг была поднята в качестве нового знамени? Видимо причина в том, что будучи последователем Платона,  Булгаков стремился к онтологизации всех  метафизических понятий. По его представлениям высшие идеи не могут оставаться просто понятиями – это нечестиво; они должны иметь статус живых существ, обладать ипостасностью. «Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом» /8:201/ – писал он. Вот и в данном случае сотворчество Бога и человека Булгаковым было воплощено в Софию – существо, витающее где-то между миром и Богом. София по Булгакову – ипостась, личность, «принимающая на себя космическое действие Логоса, причастная Его воздействию, передает эти божественные силы нашему миру, просветляя его, поднимая из хаоса к космосу» /7:113/.

Если социальный смысл введения Софии просматривается легко, то с чисто догматическими трудностями Булгаков мучился всю жизнь. Еще в «Свете невечернем» относительно Софии делаются два утверждения: «не есть Бог» /8:186/ и «не тварь, ибо не сотворена» /8:188/. Но в христианском богословии давно  принято, что все, что не Бог, есть тварь, «третьего не дано». Поэтому эти утверждения согласованы быть не могут. Позднее Булгаков начинает склоняться к мнению, что София – Бог. Но тут возникают трудности относительно ипостасности Софии. Согласно догмату о Пресвятой Троице  в Боге имеется ровно три ипостаси: Отец, Сын и Святой Дух. Отсюда следует догматический запрет на ипостасное бытие Софии.

Впрочем, этот запрет можно было обойти, отождествив Софию с одной из божественных энергий, имеющих несущностный характер. Даже суровый критик булгаковской софиологии В.Н. Лосский характеризовал их как «живые и личные силы» /18:62/, а в своем знаменитом «Споре о Софии» он замечает: «Остается единственная возможность: относить Софию к многоименитой Божественной природе, видя в Ней одно из бесчисленных Имен Божиих, обозначающих одну из Божественных энергий, общих Трем Ипостасям Святой Троицы» /20:16/. Но характерно, что сам же Булгаков от энергийного варианта Софии в конце концов отказывается. При желании в работах Булгакова можно найти упоминания о Софии как энергии – туманные в «Свете невечернем» и более определенные в работах парижского периода «Ипостась и ипостасность» /22/ и особенно «Купина неопалимая», где он пишет: «Она (София – Н.С.), если пользоваться выражением паламитских споров, есть в отношении к миру «энергия», действие Божие в творении» /21:249/. Но видимо, отождествление Софии с энергией Булгакова не устраивало. И в своих более зрелых работах периода «большой трилогии» Булгаков уже определенно и не раз говорит  о Софии как об усии – божественной природе (например, /19:102/). Но это определение явилось, пожалуй, самым неудачным. С одной стороны оно разрушает энергийное понимание Софии, ибо сам Григорий Палама  противопоставлял усию энергиям. А с другой стороны, усия, природа, так сказать, по определению не является личностью, ипостасью! Таким образом, новое усийное понимание Софии совершенно заграждало путь к личностному пониманию Софии, хотя сам Булгаков несомненно продолжал рассматривать Софию как личность. Это и вызвало восклицание В.Н. Лосского: «если Божественную сущность (усиа) противопоставлять ипостасям как некое особое личное начало, обладающее сознанием, ипостасное, – это будет (…) явное отрицание христианского учения о Св. Троице» /20:15/. Диагноз Лосского вполне определенен: «Смешение личности и природы – основное догматическое заблуждение о. С. Булгакова» /20:45/. И надо признать, что это суровое слово Булгаковым так и не было убедительно опровергнуто. Создать богословски безупречную теорию Софии Булгакову не удалось. И думается, что такой результат закономерен: София в его интерпретации не вписывается в христианскую догматику.

 

Литература

 

1. С.Н. Булгаков. Об экономическом идеале // Героизм и подвижничество. - М.: «Русская книга», 1992. – с.338-379.

2. Булгаков С.Н. Неотложная задача //Христианский социализм (С. Н. Булгаков). Новосибирск: Наука, 1991. – с. 25-60.

3. Булгаков С.Н. От автора.//С.Н. Булгаков. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. – СПб.: Изд-во РГХИ, 1997 - с. 7-14.

4. Булгаков С.Н. Христианство и социальный вопрос// С.Н. Булгаков. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. – СПб.: Изд-во РГХИ, 1997 - с. 126-140.

5. Булгаков С.Н. Христианство и социализм. //Христианский социализм (С. Н. Булгаков). Новосибирск: Наука, 1991. – с. 205-234.

6. С. Булгаков. Мое рукоположение // Тихие думы. – М.: Республика, 1996. – с. 344-351.

7. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. – М.: Наука, 1990. – 412 с.

8. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. –М.: Республика, 1994. – 415 с.

9. Булгаков С.Н. Центральная проблема софиологии // Тихие думы. – М.: Республика, 1996. – с. 269-273.

10. С.Н.Булгаков. Православие и социализм.//Два града. Исследования о природе общественных идеалов. Комментарии к статье "Христианство и социальный вопрос". Изд-во РГХИ, СП-б., 1997.

11. Прот. Сергий Булгаков. Православие: Очерки учения православной Церкви, - М., Терра,1991.

12. С. Булгаков. Душа социализма. Часть I.// Новый град, №1, – Париж, 1931 г. – стр. 49-58.

13. С. Н. Булгаков. Первохристианство и новейший социализм.//"Два града. Исследование о природе общественных идеалов". - Спб.: Изд-во РХГИ, 1997. - 589с.

14. С. Н. Булгаков. Карл Маркс как религиозный тип.// С. Н. Булгаков. "Героизм и подвижничество". М., "Русская книга", 1992.

15. С.Н. Булгаков. Религия и политика (К вопросу об образовании политических партий) //Христианский социализм (С. Н. Булгаков). Новосибирск: Наука, 1991. – с. 60-68.

16. Булгаков С.Н. Апокалиптика и социализм// С.Н. Булгаков. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. – СПб.: Изд-во РГХИ, 1997 - с. 207-247.

17. Булгаков С.Н. Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве. М.; Типография русская печатная, 1916. – 52 с.

18. В.Н. Лосский. Богословие света в учении св. Григория Паламы//По образу и подобию. М.: Изд-во Свято Владимирского Братства, 1995. – с. 51-72.

19. Прот. Сергий Булгаков. Агнец Божий. О Богочеловечестве. ч.1. (Автореферат)// Путь, № 41 (ноябрь-декабрь), 1933. – с. 101-105

20. В.Н. Лосский. Спор о Софии// Хоругвь. Сборник статей, Вып. 2. М.: Изд. Храма Спаса Нерукотворного Образа в Андрониковом монастыре. 1994. – с. 3-51.

21. С Булгаков. Купина неопалимая». – Париж, 1927. – 288 с.

22. С.Н. Булгаков. Ипостась и ипостасность. // Труды о Троичности – М.: ОГИ, 2001, –  с. 19-38.

23. Монахиня Елена. Профессор, протоиерей  Сергий Булгаков (1871-1944) // Два града. Исследования о природе общественных идеалов. – СПб.: Изд-во РГХИ, 1997 - с. 353-414.

 

 

Дополнительные авторские материалы:

Сомин Н.В. Три социализма С. Н. Булгакова 

Сомин Н.В. Булгаков: христианство и социализм (по книге "Два Града")

Сомин Н.В. "Философия хозяйства" С.Н. Булгакова – приобретения и потери 

Сомин Н.В. С.Н. Булгаков: логика развития социально-экономической мысли

О "хозяйстве" и "экономике" у Булгакова

Булгаковская метаморфоза