«Некоторый же муж, именем Анания, с
женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а
некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! для
чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и
утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею
не в твоей ли власти находилось? для чего ты положил это в сердце твоем? ты
солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и
великий страх объял всех, слышавших это» (Деян.5,1-5). Затем аналогичная
участь постигла и Сапфиру (Деян.5,7-10).
Некоторые комментаторы отмечают, что
Анания и Сапфира были свободны не жертвовать имение, поскольку Петр говорит
Анании: «Чем ты владел, не твое ли было,
и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось?» (Деян.5,4). С
тем, что они могли не жертвовать имение, можно согласиться – всякому человеку
дана свободная воля. Но зададим вопрос: остался бы их статус верных христиан не
поколебленным после отказа в жертве? Вряд ли. И все обстоятельства события это
подтверждают. Действительно, необычайный благодатный порыв членов общины ко
Христу и желание жить по Его заповедям привел многих из них к решению передать
свое имение в распоряжение общины. Первым это сделал Варнава: Так Иосия, прозванный от Апостолов
Варнавою, что значит: «сын утешения», - левит, родом Кипрянин, у которого была
своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам апостолов»"
(Деян.4, 36). Безусловно, такой поступок
одобрялся апостолами, да и нравственная высота таких действий членов общины
была очевидна для всех. Конечно, другим, менее ревностным общинникам можно было
не продавать имение и не отдавать денег в общину. Но имея перед глазами пример
Варнавы поступить так – значит показать свое неверие во Христа Спасителя,
оказаться его недостойным, изменить подлинному христианству, да и публично
продемонстрировать это всем членам общины. А потому вполне естественно, что
жертва всего быстро стала не административной, но нравственной нормой.
Но в чем же тяжесть их проступка Анании
и Сапфиры? Часто утверждают, что они были наказаны не за оставление себе части
суммы, а за то, что эту часть утаили, т.е. за обман. Казалось бы, текст Деяний
это подтверждает: Петр говорит Анании «ты
солгал не человекам, а Богу» (Деян.5,4).
Для выяснения вопроса снова обратимся к
Иоанну Златоусту.
Интересно, что Златоуст слова «обман»
не употребляет; он характеризует происшедшее как святотатство. Святитель пишет:
"И подлинно, кто решился продать свое и отдать (Богу - Н.С.), а потом
удержать у себя, тот святотатец" /IX:118/, ибо деньги, уже отданные Богу,
становятся святыней. Суть златоуствоского комментария в том, что создание такой общины, где евхаристия
сочеталась с общим имуществом, – в высшей
степени святое, Божие дело. Недаром тут же, в рассказе об Анании и Сапфире,
Златоуст, продолжая тему жизни в иерусалимской общине, восклицает: «Итак, земля
была уже небом по их жизни, по дерзновению, по чудесам, и по всему» /IX:121/. О,
это общество было намного выше всего существовавшего до сих пор! «Это было
ангельское общество» говорит о нем Свт. Иоанн Златоуст. Утайка же денег
эту великую святыню грубо профанировала, просто осквернила; Анания и Сапфира по
слову Златоуста впали в «тяжкое святотатство» /IX:118/. Отсюда и тяжесть
наказания.
Конечно, вряд ли эта чета была
гнездом законченного эгоизма. Нет, они, увлеченные всеобщим порывом, тоже
сначала решили продать все и деньги принести к ногам апостолов. Но, видимо,
чуть позже «здравый смысл» возобладал, и они решили часть денег оставить себе,
на всякий случай. Собственно, а почему
нет – так будет где-то даже по земному справедливо: часть общине, часть себе.
Они рассуждали по обычным законам
падшего, безлюбовного общества. Но оказалось, что их поступок явился
хулой на Духа Святаго, явно присутствующего в общине, он абсолютно, прямо-таки
метафизически, оказался несовместимым с новым обществом Христовой любви.
