Какие же цели ставил перед собой великий святитель, проповедуя на нижнем этаже своей имущественной концепции? Цель одна: поднять своих пасомых выше – на верхний уровень. Судя по проповедям святителя, если по-настоящему богатых среди его прихожан было и не так много, то хотящих обогатиться было подавляющее большинство. Отсюда основная пастырская задача святителя, относящаяся ко всему населению – отвратить людей от стремления к богатству. Кроме того, у него имелись определенные цели и относительно разных социальных страт населения. Богатых Златоуст побуждал к добровольной отдаче своего имения бедным. Бедных святитель ободрял и призывал к терпению, дабы избежать бунтов и других насильственных действий, грозящих общественными беспорядками и могущих ввергнуть страну в хаос.
Этим задачам подчинены многие и многие высказывания св. Златоуста. Их настолько много, что многие богословы, «в ведении и не в ведении», подменяют ими принципиальные воззрения святителя. Об этой подмене еще будет речь впереди.
Одним из пастырских приемов является уже рассмотренные «климентистские» тексты. Их задача – провести человека по первым ступеням лестницы восхождения к христианскому идеалу нестяжания. Это – временное снижение планки требований ради икономических соображений. Но в творениях Златоуста можно найти и массу других высказываний пастырского характера. В них святитель применяет самую разнообразную аргументацию и использует все свое красноречие. Сам Златоуст следующим образом видел свою пастырскую программу:
Как погасить пламя любостяжания? Можно погасить, даже если оно
поднялось до неба. Стоит только захотеть - и мы, без сомнения, одолеем это
пламя. Как оно усилилось вследствие нашего желания, так от желания и
уничтожится. Разве не наша свободная воля зажгла его? Следовательно, свободная
воля в состоянии будет и погасить, только пожелаем. Но каким образом может
явиться в нас такое желание? Если обратим внимание на суетность и бесполезность
богатства, на то, что оно не может нам сопутствовать в Вечную Жизнь; что и
здесь оно оставляет нас; что даже если оно пребывает здесь, раны от него идут с
нами туда. Если посмотрим, как велики богатства, уготованные там, и если
сравним с ними земное богатство, то оно покажется ничтожнее грязи. Если
заметим, что оно подвергает бесчисленным опасностям, что оно, доставляет только
временное удовольствие, смешанное с огорчением, если хорошо рассмотрим иное
богатство, то есть то, которое уготовано в Вечной Жизни, тогда будем иметь
возможность презреть богатство земное. Если вникнем в то, что богатство
нисколько не приумножает ни славы, ни здоровья, ни чего-либо другого, а,
напротив, погружает нас в бездну гибели, если узнаем, что
несмотря на то, что здесь ты богат и имеешь много подчиненных, отходя туда, ты
отойдешь одиноким и нагим, - если все это мы будем часто повторять и слышать от
других, то, может быть, к нам возвратится здоровье, и мы избавимся от этого
тяжкого наказания /XI:748/.
Интересно проследить, какими пастырскими приемами пользуется Златоуст в проповедях по имущественным вопросам.
Один из приемов Златоуста - доказать, что мир устроен так, что если ты берешь, то должен и отдавать:
"Ты не хочешь уделять никому из своего богатства? Не бери же и сам ничего у других. А если будет так, то все придет в расстройство, потому что давать и принимать есть источник многих благ, и в сеянии, и в учении, и в искусствах" /X:97/.
"Как бы ты ни был богат, все равно будешь нуждаться во множестве людей, худших тебя; чем более ты богатеешь, тем более подвергаешь себя этой беде" /X:625/.
"В самом деле, если мы нуждаемся друг в друге, самая необходимость во взаимной помощи не соединяет ли нас узами дружбы? А если бы мы сами могли удовлетворять своим нуждам, то не сделались бы мы неукротимыми зверями? Потому Бог силою и необходимостью покорил нас друг другу, и мы ежедневно сталкиваемся друг с другом. А если бы Он снял эту узду, кто бы стал искать дружбы ближнего?" /X:626/.
Следует отметить, что в устах Златоуста аргумент о взаимозависимости бедных и богатых не превращается в лживо-умилительную гармонию бедности и богатства; святитель подчеркивает, что это - необходимость, устроенная Богом ради смирения. Кроме того, святитель пытается подготовить своих пасомых к мысли о благодатности братского единения всех в условиях общей собственности.
Приведенные выше «принципиальные» высказывания, кроме задачи выявления христианского идеала отношения к богатству, несут, безусловно, и пастырскую нагрузку: богатство закабаляет, привязывает к земному, отвращая тем самым человека от Бога; богатство убивает душу человеческую, "душу делает гнусною", ибо крадет любовь к Богу и к людям. Эта нагрузка очевидна: показать людям, насколько губительно богатство в нравственном смысле. Но Златоуст и чисто рациональными, материальными соображениями пытается доказать своим приземленным пасомым, что богатство приносит его обладателям только одни заботы и неприятности. Причем он уделяет этому столь много внимания, что может показаться, что это - его основная тема. В ход идут самые разнообразные соображения. Мы ограничимся лишь кратким обзором основных тем святителя, не пытаясь исчерпать пастырскую тему.
1) Богатство непрочно, оно может легко исчезнуть, перетечь в другие руки:
"Сегодня богат, завтра беден" /II:37/.
"Для того Он и самое обладание богатством сделал ненадежным, чтобы и чрез это самое ослабить безумную страсть к нему" /II:38/.
Непрочность богатства – основной аргумент, которым святитель пытается убедить своих пасомых самим отказаться от собственности. Недаром святитель постоянно называет богатство «беглецом», «неблагодарным рабом» и пр.
2) Богатство требует от обладающего им массы забот, треволнений, бессонных ночей:
"первый (богатый - Н.С.) задерживается своими собственными путами, тысячами забот, скорбей волнений, раздражений. Все это обрушивается на душу и... это трудности человек создает сам для себя: ему не заповедано собирать богатство, а напротив; он же сам себе приготовляет множество соблазнов, затруднений" /XI:881/.
В этой теме Златоуст необычайно изобретателен: богатство надо охранять от воров, грабителей и неумелых слуг, надо ограждать от естественной порчи, надо делить между наследниками и пр.
«Кого в самом деле не боится богатый?– восклицает святитель, – Уж не разбойников ли? Не властителей ли? Не завистников ли? Не клеветников ли? Но что я говорю о разбойниках и клеветниках, когда он с подозрением смотрит на самих домашних?» /X:363/.
3) Часто богатые, из-за расслабленного образа жизни, обладают меньшим здоровьем, чем постоянно работающие бедняки:
"Итак, если бедный и спит, и ест и пьет с большим удовольствием, нежели богатый; то какую, после этого, имеет цену богатство, когда оно не доставляет и того, в чем только, по-видимому, и состоит его преимущество перед бедностью?" /II:40/.
4) Роскошь и дорогие украшения, помимо возбуждения тщеславия, приносят много беспокойства:
"А сколько отсюда рождается несчастий, невозможно теперь изобразить словом; это следует предоставить сознанию самих тех, которые слишком заняты уборами, сколько скорбей они получают отсюда каждый день. Ибо если повреждена будет какая-либо из золотых вещей, великий шум и смятение обнимают весь дом: слуга ли украдет, на всех падают бичи, удары и узы; завистники ли какие, умыслив зло, нечаянно лишают имения - опять великая и несносная печаль" /IV:409/.
Многие исследователи выдвигают тему роскоши у Златоуста как чуть ли не основную в его имущественном учении. С этим согласиться нельзя. Конечно, у Златоуста есть целый ряд фрагментов, в которых он очень ярко и едко характеризует роскошь, стремление к дорогим нарядам, домам, сбруям и пр. Но в общей системе святителя тема роскоши – лишь одна из многих.
5) Аналогичную проблему возбуждают и неумеренные явства. Они расслабляют тело и приводят к болезням:
"В самом деле, это обилие и богатство стола возбуждают в тебе зависть тем, что доставляют много удовольствия; но у бедного удовольствия еще больше, и сверх того, он наслаждается также здоровьем. Разве тем только богатый превосходит бедного, что делает свое тело более слабым, и собирает в себе большие источники тяжких болезней, потому что у бедного все делается согласно с природой, в у богатого, который не знает меры, все ведет к расслаблению и болезням" /X:588/.
6) К богатым все относятся с ненавистью, хотя внешне часто низкопоклонствуют перед ними:
"Ничто так не возбуждает зависти, как человек богатый; а если еще присоединяется гордость, то двойная пропасть открывается перед ним, и все объявляют ему жесточайшую войну" /II:36/.
7) Зачастую даже тело богатых после смерти подвергается поруганию (гробокопатели):
"В самом деле, есть ли какой еще столь постоянный и ненасытный враг, как богатство? Когда мы живем, он губит нашу душу, а когда умираем, бесчестит тело" /XII:561/.
И всегда в таких случаях великий святитель ведет дело к одной простой мысли: раз богатство сопряжено с таким количеством неудобств, тягот и просто опасностей, то не лучше ли отказаться от него совсем? В этом – в добровольном отказе имущих от своего богатства – он видит решающий шаг к преображению общества. Этот шаг очень труден, и таких примеров святитель может указать единицы. Но другого пути – насильственного – святитель не признает.
Чтобы еще облегчить богатым отказ от своего богатства и поддержать бедных Златоуст часто проводит сравнение богатства и бедности. Мы уже не раз встречали такие сравнения. Вот еще несколько цитат:
"Бедность по моему мнению, подобна
скромной, невинной, прекрасной девице, корыстолюбие же подобно жене зверонравной, чудовищной Скилле,
Гидре и другим подобным чудищам" /VII:887/.
«богатый, занятый многими заботами, надменный гордостью, происходящей
от богатства, преданный лености и беспечности, не с великою ревностью и не с
великим усердием принимает врачевство слушания
Писаний; а бедный, свободный от роскоши, невоздержания и беспечности,
употребляя все время на рукоделие и праведные труды, и от этого приобретая в
душе великое любомудрие, бывает более внимательным и твердым и с большим
усердием внимает сказанному» /III:366/.
«Тогда как бедный проводит жизнь, не боясь
никого, потому что богат только любомудрием и терпением, богатый, который
предан корыстолюбию, бывает ненавидим всеми и в общественных собраниях ходит,
как общий враг, которому льстят в лицо, а внутренно
ненавидят его» /V:563/.
Всегда при таком сравнении у Златоуста
богатство выставляется в черном свете, а бедность – в светлом.
Еще один прием, с помощью
которого Златоуст пытается отвратить людей от стяжания – это актуализация идеи
о бесполезности богатства. Например, когда богатство бесполезно зарыто в землю:
«И подлинно, куча богатства ничем не лучше кучи навоза, даже еще хуже.
Навоз годен и для земледелия, и для топления бань, и для других подобных нужд;
золото же, закопанное в землю, совершенно бесполезно» /VII:649/.
Еще более излюбленный святителем сюжет: богатство и смерть. Эту тему Златоуст обыгрывает очень искусно:
“Где богатство? С удовольствием спросил бы я умерших:
где богатство?” /XII:558/.
"нет для тебя никакой
пользы от этих благ (золота - Н.С.), когда при последнем издыхании, не будучи
властен ни в одном часе, ни в одной минуте, ты невольно оставишь их окружающим
тебя людям и, что нередко случается, таким людям, которым ты и не хотел бы оставить" /VIII:108-109/.
Выше
упоминался аллегорический метод Климента, который проявлялся как в экзегезе эпизода о
богатом юноше, так и в расширительном, аллегорическом истолковании богатства.
Интересно, что Златоуст также не чужд аллегории. Естественно, как истинный антиохиец, он отвергает аллегорическое толкование Климента и истолковывает слова Христа «пойди, продай
имение твое и раздай нищим» (Мф.19,21) буквально. Однако, Златоуст
широко пользуется второй идеей Климента –
расширительным толкованием смысла богатства: подлинное богатство – богатство
души, богатство добродетелей. Например:
"не будем унывать по причине бедности, но будем искать
того богатства, которое состоит в добрых делах, и убегать той бедности, которая вводит нас в грех. По этой последней и известный богач
действительно был беден, почему и не
мог, не смотря на усиленные просьбы, получить и одной капли воды"
/VII:97/.
"Желания делают человека богатым и бедным, а не обилие или недостаток денег" /XI:240/.
Для
Златоуста аллегория – прежде всего художественный риторический прием. Будучи
великим оратором, святитель очень любил аллегорию и часто ее использовал для
выражения самых заветных своих идей. Дело в том, что в большинстве случаев
проповедь Златоуста о богатстве обращена к богатым: великий святитель убеждает
их добровольно от богатства отказаться. Говоря же о должном
Златоуст мудро применяется к менталитету слушателей, которые привыкли «стяживать» и «богатеть». Он как бы говорит на их языке, но
изменяет сам смысл понятия «богатство» - богатым для Бога становится
добродетельный, а истинным богатством – милостыня.
Аллегорию часто использую святитель говоря и о самом любимом своем предмете –
милостыне.
