Хомяков Алексей Степанович (1804-1860).
С Хомякова начинается самобытная, подлинно русская социология. И сразу Хомяков придал ей христианскую направленность, которая была характерна для нашей социологической мысли вплоть до революции.
Личность и биографические сведения.
Отец философа, Хомяков
Степан Александрович (1836+) – член английского клуба, проиграл 1 млн. руб. в
карты, но его выручила жена, взяв на себя управление имением. Мать, Киреевская Мария Алексеевна
(1858+), – из древнего дворянского рода, почитала Серафима Саровского, очень
хорошо воспитала сыновей (старший брат Хомякова Федор погиб в 27 лет) и дочь
(Анну)
Хомяков получил великолепное домашнее образование, его
учили университетские педагоги. В 17 лет Хомяков выдерживает экзамен на
кандидата математических наук в Московском университете и затем на 2 года идет
в военную службу. Затем едет в Париж для изучения живописи (остался
автопортрет). Позже участвует в войне с Турцией 1828-1829 гг. – получил Анну,
дослужился до ротмистра (капитана, командира эскадрона). После войны оставляет
службу и оседает в семейном поместье Богучарово под Тулой.
Хомяков – удивительно разносторонняя, талантливая личность.
Любитель псовой охоты, знаток пород собак, изобрел сеялку (запатентовано в Англии),
дальнобойное ружье, машину для устроения русских дорог зимой (типа
катка-грейдера), поэт, живописец, ценитель архитектуры, страстный игрок в
карты, великолепный спорщик, знаток всего и вся. Лечил крестьян гомеопатией.
Прекрасно знал языки, в.т.ч. латынь и греческий (всего 32 языка), фехтовал,
прекрасный наездник. Богучаровских крестьян он перевел на оброк. В теплицах у
него росли бананы и ананасы.
Хомяков – выдающийся
поэт: получили признание его стихотворения «России» (1854), «Исповедь» (1845). Правда,
о своих поэтических опусах он отзывался несколько скептически: «они, когда
хороши, держатся мыслию, т. е. прозатор везде проглядывает и, следовательно,
должен наконец задушить стихотворца».
Женат (1836) на Екатерине Михайловне Языковой (1852+),
сестре поэта Николая Языкова (ей 19 лет, Хомякову – 32), семеро детей (всего
было девять, но двое старших умерло от скарлатины в одну ночь). Об этой трагедии у Хомякова есть стихотворение
«К детям». Один из сыновей, Николай
Хомяков, октябрист, – председатель III
Государственной думы, другой, Дмитрий – философ консервативного направления.
Хомяков – лидер группы славянофилов. Кстати, слово
«славянофилы» придумали журналисты, иронизировавшие по поводу их теорий. Хомяков
писал:
"Некоторые журналы называют нас насмешливо
славянофилами, именем, составленным на иностранный лад, но которое в русском
переводе значило бы: славянолюбцев. Я со своей стороны готов принять это
название" (А.С. Хомяков. О возможности русской художественной школы. Цит.
изд. Т. 1. С. 96-97).
Славянофилы – соратники Хомякова:
Иван Васильевич Киреевский (1806-1858),
Юрий Федорович Самарин (1819-1876)
Константин Сергеевич Аксаков(1817-1860) («Белинский
славянофильства»)
Иван Сергеевич Аксаков (1823-1886)
Александр Иванович Кошелев (1806-1883)
Славянофилы (и их идейные противники «западники) стали
собираться в доме Елагиной (мать Киреевского, по второму браку – Елагина; И.В. Киреевский (1806-1856) – дальний
родственник по матери). работы славянофилов печатались в организованном ими
журнале «Московитянин», а затем. после закрытия журнала. в сборниках
«Московские сборники»
Основные работы Хомякова:
«О старом и новом»,
(1938)
«Возражения на статью Грановского» (1847)
«К сербам» (1860)
«Семирамида» «Записки о всемирной истории» (не
окончена)
«Церковь одна» (1845)
«По поводу Гумбольдта» (1849).
Умер от холеры (поехал в деревню лечить крестьян).
В
Хомяков – мыслитель ясного ума, но писатель очень несистематичный. Обычно его статья – все обо всем, а название лишь отчасти отражает содержание. Хомяков выдвинул целый букет блестящих идей. Но их подробной разработкой он не озабочивался. Одна из причин – очень сильные цензурные ограничения: его почти не печатали. И это один из парадоксов. Вроде бы, славянофилы вполне вписываются в уваровскую формулу «Православие, самодержавие, народность». Но когда в 1849г. императрица Александра Федоровна захотела увидеть одного из славянофилов, то граф С.Г. Строганов ее тут же предупредил: «Вашему Величеству не следует их видеть, это люди опасные». (Белинский, воспоминания). Оказывается, все три члена формулы они понимали иначе, чем официальные круги:
– Православие, но со свободной Церковью.
– Самодержавие, но опирающееся на общество, а не на бюрократическую машину.
– Народность, но не безгласная, а опирающаяся на общину, осуществляющая местное самоуправление.
Основная социальная интуиция Хомякова.
Для Хомякова существуют два главных социологических начала: народная жизнь и вера. Причем первое опирается на второе. Он пишет:
«Между тем каждый христианин есть в одно и то же время гражданин обоих обществ: совершенного, небесного — Церкви, и несовершенного, земного — государства»(«По поводу статьи И.В.Киреевского "О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России"»).
Церковь учит любви, а любовь является основой общества. Бог-Любовь – Церковь – Социум. Такова в общих чертах схема, по которой должна строиться общественная жизнь.
Любовь, по Хомякову, решает все социальные проблемы. Ибо: "Человеку ... должно принести в жертву самолюбие своей личности для того, чтобы проникнуть в тайну жизни общей и соединиться с нею живым органическим соединением" («О возможности русской художественной школы»).
Подлинную любовь дает христианская вера:
«Христианство в полноте своего божественного учения, представляло идеи единства и свободы, неразрывно соединенные в нравственном законе взаимной любви».
«Если прервана связь веры и любви, наступает раздор и борьба» («По поводу Гумбольдта»).
Нравственность, по Хомякову, – метод познания. Отвлеченного от нравственности знания не должно быть. Эту мысль (о «цельном знании») развил другой известный славянофил – Иван Киреевский.
Общинность, а не государственность. Крестьянская
община.
В результате Хомяков приходит к идее противопоставления естественного и искусственного, органического и механического. Это в первую очередь касается общества. Общество как живой организм, связанный любовью и «общением», Хомяков противопоставляет обществу, основанному на борьбе интересов, силе большинства. Последнему Хомяков даже не мог дать название «общества», а говорил «ассоциация, коммуна, дружина». Это – портрет Запада. Антитеза Россия-Запад – основная идея славянофилов.
"Влияние западного просвещения исказило самый строй русской жизни» («Послание к Сербам»)
«приобрести жизненные силы посредством полного внутреннего соединения с живым просвещением Запада невозможно» («О возможности русской художественной школы»).
Органическому устройству чужда централизация – оно держится «общением», единодушием. Объединение в общество – необходимость внутренняя, а не внешне-дисциплинарная. Такое общество вовсе не исключает, а предполагает свободу. «Сохраняйте это равенство, дорожите таким великим сокровищем! Не допускайте никаких законов, никаких мер правительственных, никаких обычаев, которые могли бы разрывать братство». («К Сербам» – эта статья стала его завещанием).
Впоследствии австрийский социолог Фердинанд Тённис развил эти идеи.
Хомяков был
уверен, что русский народ хранит удивительное сокровище – крестьянскую общину. Он
выступает против крепостного права и предлагает (1859 год) проект освобождения
крестьян (с землей, за выкуп; изданный 19 февраля
В противоположность общине государство, бюрократия – мертвенность. Общество должно самоуправляться. Признавая самодержавие за наиболее рациональную форму правления, Хомяков никогда не поддерживал сакральность самодержавия. Он выступал за постепенное преобразование теперешней Империи в народное православное государство.
Исследователи (Воронин) отмечают близость концепции Хомякова к воззрениям Сен-Симонистов (Базар, Анфантен), хотя сам Хомяков относился к социализму отрицательно.
Патриотизм.
Хомяков был великим патриотом России:
"Строго осуждается человек, без крайней нужды бросающий свою родину... влачит он грустную и бесполезную жизнь ... Кто оторвался от своего народа, тот создал кругом себя пустыню" («О возможности русской художественной школы»).
«Для России возможна одна только задача: сделаться
самым христианским из человеческих обществ» («О юридических вопросах»).
Он верил во всемирное призвание России. Россию он ставил выше Запада, хотя, будучи англофилом, признавал его (как и Достоевский) «страной святых чудес».
Несмотря на патриотизм, критически относился к русской истории. Главная наша болезнь – «подражательность». Хомяков писал, что нам надо каяться за грехи России:
За рабство вековому плену,
За рабость пред мечом Литвы,
За Новград и его измену,
За двоедушие Москвы;
За стыд и скорбь святой царицы,
За узаконенный разврат,
За грех царя-святоубийцы,
За разорённый Новоград;
За клевету на Годунова,
За смерть и стыд его детей,
За Тушино, за Ляпунова,
(так и
хочется дополнить: За Ельцина, за Горбачева,)
За пьянство бешенных страстей,
За сон умов, за хлад сердец,
За гордость темного незнанья,
За плен народа; наконец,
За то, что полные томленья,
В слепой терзания тоске,
Пошли просить вы исцеленья,
Не у Того, в Его ж руке
И блеск побед, и счастье мира,
И огнь любви, и свет умов,
Но у бездушного кумира,
У мертвых и слепых богов.
(«Исповедь русских»).
Резко отрицательно относился к петровским реформам – они надломили русское общество.
Церковь. Соборность по Хомякову.
Ю.Ф. Самарин говорил: «Хомяков жил в церкви». И это сущая правда: крепкая вера в Церковь и верность ей сопровождали всю его жизнь. Свидетельством этому служит его удивительная работа «Церковь одна», раскрывающая веру Хомякова. Он давал Церкви такие дефиниции:
"органическое единство во Иисусе Христе" есть "Церковь, признающая себя единством органическим", "Церковь не доказывает себя, а свидетельствуется собою". "Церковь - свобода в единстве", "свободное единство живой веры", "единство ... плод и проявление христианской свободы", "Единство Церкви есть не иное что как согласие личных свобод". (Все это из работы «Церковь одна»).
Для Хомякова Церковь – свобода. В католичестве жесткая подчиненность, иерархия; в протестантизме – развал свободных мнений, без всякой связи и единства. Православие счастливо избегает этих крайностей.
Свобода для Хомякова – свобода быть ближе ко Христу, свобода реализации себя как христианина. Такая свобода приобретается только в Церкви. Это «свобода от греха» отлична от свободы политической, но и последнюю Хомяков приветствовал.
Современное ему богословие он не жаловал:
"Стыдно, что богословие как наука так далеко отстала... Макарий провонял схоластикой... Я бы мог назвать его восхитительно-глупым... Стыдно будет, если иностранцы примут такую жалкую дребедень за выражение нашего православного богословия" (Письмо к А.Н. Попову).
Хомяков – основатель учения о соборности как единства в многообразии, как единства свободных личностей, как внутреннего единства личностей в свободе и любви. Суть соборности – в согласии всех членов Церкви в Духе Святом. Хомяков пишет:
«Церковь и ее члены знают, внутренним знанием веры, единство и неизменность своего духа, который есть Дух Божий».
,Благодаря Духу все, живущие в Церкви, обладают истиной, хотя и частично.
«Ты понимаешь Писание, по сколько хранишь Предание и по сколько творишь дела угодные мудрости, в тебе живущей. Но мудрость, живущая в тебе, не есть тебе данная лично, но тебе, как члену Церкви и дана тебе отчасти, не уничтожая совершенно твою личную ложь; дана же Церкви в полноте истины и без примеси лжи. Посему не суди Церковь, но повинуйся ей, чтобы не отнялась от тебя мудрость» («Церковь одна»).
И только всеобщее согласие и дополнение мнений охватывают всю истину. И нет в Церкви такого человека, или органа, который выражал бы собой всю истину – она принадлежит только всей Церкви. Хомяков пишет:
«(Церковь) по
своей неизменности, не признает ложью то, что она признавала когда-нибудь
за истину; и, объявив общим собором и общим согласием, возможность ошибки
в учении какого-нибудь частного лица, или какого-нибудь епископа, или
патриарха (как напр., Папы Гонория на Конст. Соборе в
Церковь и общество.
Он также глубоко размышлял о взаимосвязи Церкви и остального общества.
По Хомякову Церковь – не общество, но она есть как бы ствол общества, его основа. Без Церкви, проецирующей свою соборность на все общество, в обществе возможна только борьба и конкуренция. Так на Западе, где церкви нет (в протестантизме) или она не носит соборного характера (в католичестве).
У Хомякова сначала возникла теория об органическом обществе, а затем уже – о соборности в Церкви. Соборность у Хомякова – и церковная и социальная категории. Позднее у Хомякова церковная соборность (которая есть существо Церкви, а потому – реальность) задает образец для соборности социальной.
Отметим, что Хомяков критически отзывался и о византийском обществе:
«христианство жило в Греции, но Греция не жила христианством. Долго от живого источника веры получала империя силы, почти невероятные, для сопротивления врагам внешним; долго это дряхлое тело боролось с напором варваров северных, воинственных фанатиков Юга и диких племен Средней Азии; но восстать и окрепнуть для новой жизни оно не могло, потому что упорные формы древности неспособны были принять полноту учения христианского».
«По всему обществу распространяется характер отчуждения людей друг от друга; эгоизм и стремление к выгодам частным сделались отличительными признаками грека. Гражданин, забывая отечество, жил для корысти и честолюбия; христианин, забывая человечество, просил только личного душеспасения; государство, потеряв святость свою, перестало представлять собой нравственную мысль; церковь, лишившись всякого действия и сохраняя только мертвую чистоту догмата, утратило сознание живых сил и память о своей высокой цели. Она продолжала скорбеть с человеком, утешать его, отстранять его от преходящего мира; но она уже не помнила, что ей поручено созидать здание всего человечества. Такова была Греция, таково было ее христианство, когда угодно было Богу перенести в наш Север семена жизни и истины. Не могло духовенство византийское развить в России начала жизни гражданской, о которых не знало оно в своем отечестве. Полюбив монастыри сперва, как я сказал, поневоле, Греция явилась к нам с своими предубеждениями, с любовью к аскетизму, призывая людей к покаянию и совершенствованию, /терпя общество, но не благословляя его, повинуясь государству, где оно было, но не созидая там, где его не было» («О старом и новом»)
Дополнительный авторский материал:
